Россия, один из небольших провинциальных городов, 1995 год
— Мамочка, не уходи!.. — пятилетняя Анюта изо всех сил вцепилась в мою руку, всем своим видом показывая, что ни за что меня не отпустит.
— Не могу, солнышко… У меня работа. А тебе пора идти к твоим ребятам в группу.
— Нет!!! — в голосе дочери прозвучали истерические нотки. — Если ты сейчас уйдёшь… То мы с тобой никогда больше не увидимся!
— Анька, кто это сказал тебе такую глупость?! — фыркнул крутившийся рядом семилетний Мишка, который чуть не прыгал уже от нетерпения — так боялся опоздать в школу.
Да и неудивительно: сын в этом году пошёл в первый класс, всё ему в школе нравилось и казалось интересным. Не знал пока Мишка о том, что «каторга» эта надолго: на целых десять лет, а потому и радовался каждому новому учебному дню, каждой, пусть даже и не самой лучшей отметке…
— Аня, и вправду! — вмешалась я в разговор детей. — Почему ты решила, что если я сейчас уйду, то мы больше не увидимся?
— Я не знаю! — внезапно разревелась дочь. — Я… Мне сон приснился. Что тебя плохие дядьки из пистолета застрелили.
— А-а, говоришь, плохие дядьки? Из пистолета?.. — сообразив, откуда у анютиных страхов ноги растут, протянула я. — Так это, солнышко, ты вчера вечером кино про них пересмотрела!
Каюсь, тут уж я сам была виновата. Не нужно было, поддавшись на уговоры детей, позволять им смотреть на ночь глядя фильм «Миссия невыполнима», тогда бы не было и сегодняшней истерики. Но сейчас, уж конечно, ничего с этим не поделаешь. Всё, что мне остаётся — это постараться хоть как-нибудь успокоить дочь и отвести её в группу.
— Послушай меня внимательно, солнышко! — проговорила я, присаживаясь на корточки перед дочерью и успокивающе её обнимая. — То, что тебе приснился скверный сон, вовсе не означает того, что это же самое случится на самом деле. А потому, вытирай поскорее слёзы, бери свою куклу и пошли. А то, если опоздаешь на завтрак, воспитательница будет сильно на тебя ругаться.
О том, что Мишке за опоздание в школу грозило замечание в дневнике, а мне — выговор от шефа, я даже не стала ничего говорить. Всё равно Анька ещё слишком мала, чтобы понять такие вещи. К тому же… Не настолько у меня много свободного времени, чтобы подробно ей всё объяснять. А потому, дождавшись, когда дочь перестанет всхлипывать, я решительно взяла её за руку и, велев Мишке сесть в машину и ждать меня там, отвела младшую в группу где и передала с рук на руки воспитательнице.
…Фух, ну, наконец-то я это сделала! Кто бы знал, что, порой отвести детей в садик и в школу бывает настолько непросто! Обычно с этим справлялся мой муж. Но сейчас он вот уже пару дней был в служебной командировке в другом городе, а потому эту его обязанность мне пришлось временно взять на себя.
Впрочем, всё оказалось не так страшно. Во всяком случае Мишка никаких истерик перед школьными воротами устраивать не стал, а, бодро выскочив из машины и помахав на прощанье рукой, помчался в свой класс. Ну, вот и хорошо. Теперь и я, наконец, могу с чистой совестью отправляться на работу. Тем более, что шеф накануне говорил, что собирается отвезти в банк крупную сумму денег, а значит, без главного бухгалтера ему не обойтись. А поскольку главбух в нашей небольшой, но вполне успешной фирмочке — это я, то значит, мне и придётся с ним ехать…
*****
Не знаю, было ли причиной того Анькино предчувствие или что-то ещё, но ближе к обеду, перед самой поездкой в банк, у меня страшно разболелась голова, а в носу засвербело от порохового дыма, которому, вроде, и взяться-то неоткуда. Во всяком случае, ни в каких стрельбах я сегодня не участвовала и участвовать уж точно не собиралась.
Списав все эти непонятности на начинающуюся простуду, которую запросто могла подцепить во время недавних дождей на даче, я решила не обращать на такие мелочи внимания, а полностью сосредоточилась на предстоящей поездке. Хотя, если честно, ехать куда-то, тем более, с большими деньгами, мне сразу расхотелось. Как если бы беспокойство дочки передалось и мне… Но я — не Анька, которая в силу малолетства ещё не умеет справляться с эмоциями и чуть что — ударяется в рёв по любому поводу. Я — взрослая, рассудительная женщина, разменявшая четвёртый десяток лет и тому же чуждая нелепых предрассудков… Предчувствия, говорите? Ну, так нужно меньше думать о плохих вещах, тогда и дурные предчувствия преследовать не будут!
Так я мысленно убеждала себя где-то с полчаса пока шеф был на обеде. Наконец, вроде бы успокоилась, но на всякий случай всё-таки проглотила таблетку от головной боли… Ну, наконец-то отпустило. Теперь, если что, можно и ехать.
Шеф вот, правда «порадовал», объявив, что прежде, чем ехать в банк, нам придётся заскочить к нему домой за важными документами, которые он там забыл и которые ему сегодня наверняка понадобятся… А это означает, что придётся сделать довольно большой крюк, да ещё и по бездорожью потому, что наш шеф живёт в дачном посёлке, а тот только недавно начал застраиваться. И чего, спрашивается, моему начальнику в его городской квартире не сидится? Экзотики на старости лет, что ли, захотелось? Впрочем, не моё дело об этом рассуждать. Моё — в точности выполнять его поручения, сколь бы странными или даже дурацкими они порой ни казались.
Кое-как погрузились в машину: я — рядом с водительским креслом, впереди, шеф в обнимку с набитым деньгами «дипломатом» — сзади. Выехали со двора и влились в поток автомобилей несущийся по улице.
Поначалу всё было неплохо. Проехали центр города, выбрались на окраину, проскочили небольшую рощицу, за которой, собственно говоря, и распагался тот самый посёлок, где живёт наш шеф. Осталось проехать совсем чуть-чуть по шоссе, затем свернуть на гравийку, но тут…
Неожиданно откуда ни возьмись из-за поворота один за другим вылетело три чёрных автомобиля с наглухо затонированными стёклами. Один из них подрезал нашу машину спереди, другой остановился сзади, преграждая путь к отступлению, а третий… Третий неспешно, можно сказать, почти вальяжно замер прямо напротив нас. Дверца его открылась и оттуда выбралось четверо парней самой что ни на есть бандитской наружности. А вместе с ними — плюгавенький мужичонка весьма неприятной наружности, внешне смахивающий на серую крысу-переростка.
Подойдя к машине, в которой сидели мы с начальником и с водителем, он наклонился и громко постучал пальцем по боковому стеклу. Шеф слегка приоткрыл окно:
— Ну и какого… овоща вам надо?!
— Ты привёз то, о чём мы с тобой договаривались? — спросил «Крыса».
— Да, привёз! — раздражённо буркнул шеф. — Делим, как договаривались: четверть вам, остальное — мне…
— Ага, как же! — расплылся в неприятной ухмылочке «Крыса». — Стал бы я из-за такой мелочи заморачиваться! Давай так: половина — нам, половина — тебе. Не то, смотри, пожалеешь!
Я вдруг увидела, как в руках его подельников неожиданно возникли пистолеты, которые они направили в нашу с шефом и водителем сторону. И я далеко не была уверена в том, что если начнётся стрельба, то машина сможет защитить нас от шальной пули.
— Ладно-ладно! — с неожиданной лёгкостью пошёл на уступки шеф. — Уговорил. Половина мне и половина вам…
— Тогда… Давай сюда! — ухмыльнулся «Крыса». — Или, думаешь, на лоха напал, чтоб я тебе на слово поверил? Вылезай из машины, давай бабло пересчитывать! И если хоть одного бакса тут не будет… То сам понимаешь…
— Нет уж! — покачал головой шеф. — Сами разбирайтесь… А ты, — добавил он, обернувшись в мою сторону. — Ступай с ними и проверь, чтобы всё было честно, поняла?
Я уже успела сообразить, что происходит что-то неправильное. Неужели мой начальник сговорился с «Крысой» и его шоблой? И теперь они вместе собираются под видом ограбления украсть миллионы, которые шеф якобы должен был отвезти в банк?.. Похоже, что так и есть. А это значит…
— Значит, что живыми они нас с водителем уж точно не отпустят! — невольно вырвалось у меня. — Эх, надо было слушаться Аньку, а не корчить из себя самую умную… Правильно говорят, что дети — они как ангелы. Видят и слышат то, чего не замечают взрослые…
— Ты чего это там сейчас вякнула? — недовольно буркнул шеф. — Не слышала разве, что я тебе велел? Вылазь из тачки и иди считай деньги вместе с ними!
Я начала медленно открывать дверцу и в это время в мою голову пришёл блестящий, как мне тогда подумалось, план спасения. Выскочив из машины, я что есть силы припустила в сторону леса в то время, как «Крыса» и его отморозки, явно не ожидавшие от меня такой прыти, недоуменно смотрели мне вслед. И, наверное, добежала если бы…
Если бы шнурок на моём ботинке не развязался в самое неподходящее время! Наступив на него, я полетела кувырком через голову. А когда вскочила на ноги, то было уже слишком поздно.
— Стой, не уйдёшь, паскуда!.. — раздались грубые окрики у меня за спиной.
А потом… Раздались звуки выстрелов и над головой у меня так и засвистели пули. Затем — неожиданный толчок в спину и резкая, обжигающая боль, от которой невольно выступили на глазах слёзы и перехватило дыхание.
Я даже не сразу поняла, что меня подстрелили. Только когда ноги неожиданно подкосились и я растянулась прямо посреди дороги, поняла, что всё, приехали. Это — конец. И неожиданно меня такая злость взяла!
Я, ведь, всю свою сознательную жизнь только и делала, что вкалывала как раб на галерах! Сначала — в школе, которую закончила с отличием. Затем — в университете, на историческом, который, опять же, закончила с красным дипломом. Думала, вот, теперь-то заживу: в кармане — диплом престижного вуза, впереди — интересная работа и светлое будущее. А итоге вместо этого получила… Ничего хорошего, в общем, я не получила.
Настали «лихие 90-е», в школе, где я работала учительницей истории, по три месяца зарплату не выплачивали. А у меня — семья и дети, которых кормить-поить-одевать-обувать надо. Завод, на котором работал муж, тоже на ладан уже дышал, вот-вот совсем закроется. А потому мне пришлось, наплевав на высшее образование, искать работу, на которой хоть что-то платят. Затем уж по знакомым и родственникам кое-как наскребла денег на бухгалтерские курсы. А потом мне, как я думала, повезло: меня взяли главбухом на фирму, где по сей день работаю… Или, вернее сказать, работала…
«Если бы бог и вправду был, — мелькнула у меня мысль прежде, чем я, окончательно потеряв сознание, провалилась в чёрную звенящую пустоту. — То он бы ни за что не допустил такой вот несправедливости. Ну или, хотя бы, дал шанс на другую жизнь…»
А затем в моей голове будто что-то взорвалось. Сверкнула ослепительно-яркая вспышка и окружающий мир внезапно исчез. Не было больше ничего: ни оттенков, ни запахов, ни звуков. Исчезла и боль, которая всего пару мгновений назад казалась мне почти нестерпимой. Только где-то далеко впереди виднелся один-единственный луч света, будто звавший меня за собой. И я, отринув прочь всё земное, устремилась в сторону этого луча, мысленно гадая о том, куда же он меня приведёт. В том, что умерла, я была совершенно точно уверена. И теперь всё, чего я хотела — это поскорее узнать о том, в рай или в ад попаду и каким же оно окажется на самом деле, это моё посмертие…
*****
Российская империя, Санкт-Петербург, 1899 год
Почувствовав резкую боль в плече, я с трудом открыла глаза и воззрилась на лежавший прямо передо мной пистолет, дуло которого всё ещё дымилось. Чуть поодаль стояла полупустая бутылка с налитым в неё напитком вишневого цвета, скорее всего, вином. Ещё одна точно такая же бутылка валялась рядом и из неё возле моего левого локтя натекла уже порядочная лужа тёмно-рубинового цвета, которая в неясном свете горевших в канделябре свечей напоминала своим видом кровь и по этой причине выглядела весьма зловеще.
…Проклятье, что же такое со мной случилось? Почему я сижу за столом в совершенно незнакомой комнате, обставленной с непозволительной для моей довольно скромной зарплаты роскошью? Где моя родная «двушка»? Где супруг, где дети? Что, вообще, я забыла в апартаментах, подозрительно похожих на дворец? Почему на столе передо мной находятся дымящийся пистолет и две бутылки с вином? И откуда взялась эта обжигающая боль в плече?
Я попыталась подняться, но ноги неожиданно подкосились и я бессильно опустилась в обитое бархатом кресло, в котором только что сидела… Что?! Обитое бархатом кресло?! Откуда оно могло взяться в моей скромной квартирке, где вся мебель, которую мы с мужем так не успели обновить, была старой, ещё из советской эпохи?..
В моей памяти начали одно за другим всплывать обрывки воспоминаний о том, что же сегодня случилось. Вроде бы, мы с шефом должны были заехать к нему домой за какими-то важными документами, а оттуда ехать в банк, чтобы отвезти деньги. Но случилось то, чего я никак не могла ожидать. На выезде из города на нас напали бандиты Или нет… Всё было не так. Шеф оказался с ними в сговоре и…
Что же случилось дальше? В меня стреляли, правильно? Только вот… Если это так, то сейчас я должна быть в больнице или на кладбище, а вовсе не здесь. Не в этих апартаментах, где всё просто кричит о роскоши и богатстве. И лакированная мебель из красного дерева, и тяжёлые бархатные шторы, и висящие на стене старинные часы, и зеркало в дорогой золоченной раме… Словом, вообще всё, что я только могла сейчас видеть перед собой… Так, стоп… Зеркало?..
С трудом повернув голову, я устремила взгляд в сторону зеркала, стоявшего на отдельном столике, который был придвинут к противоположной стене. И на какое-то мгновение… На какое-то мгновение мне вдруг показалось, что я сплю. Потому, что девушка, которую я увидела в отражении, была так же похожа на меня, как день бывает похожим на ночь. Во-первых, она была в отличие от меня очень молода — ей, судя по виду, едва исполнилось восемнадцать лет. Во-вторых, у той барышни были светло-золотистые волосы и глаза необычного, ярко-голубого, почти цианового оттенка. А в-третьих… В третьих, та девушка был одета в платье подозрительно похожее на то, которое в царское время носили воспитанницы пансионов для благородных девиц.
Можно было бы списать всё, что я сейчас видела, на причуды не в меру разыгравшегося воображения, если бы… Если бы только та юная особа в зеркале в точности не копировала мои движения. А потому всё, что мне оставалось — это признать тот факт, что я с некоторых пор и стала ею, ну, а она, соответственно, мной. Только вот…
Как же такое стало возможным? Я что, умерла и переродилась в мире, подозрительно похожем не то на девятнадцатый, не то на начало двадцатого века?..
Хм, если честно, никогда не верила в реинкарнацию, думала, что после смерти мы либо окончательно исчезаем из этого мира, либо попадаем в ад или рай… Но то, что я сейчас нахожусь здесь, на месте этой незнакомой девушки… Значит ли это, что судьба даёт мне второй шанс и что теперь я смогу прожить совершенно новую, не похожую на прежнюю жизнь?..
— Очень может быть, что так оно и есть! — едва заметно усмехнувшись, проговорила я. — Что же, следует признать, что мне несказанно повезло: я оказалась не где-нибудь, а в прошлом, которое знаю как свои пять пальцев. Даром, что ли, заработала в своё время красный диплом на историческом?.. Так что, мне теперь как говорится, и все карты в руки. Впереди почти вся новая жизнь и только от меня самой будет зависеть, как она сложится. Одно пока можно сказать: то, что я вытянула счастливый билетик: родилась в состоятельной, если только не сказать богатой, семье и что теперь-то мне больше не нужно думать о хлебе насущном и о том, чем я стану кормить детей за три дня до зарплаты…
В это время послышался громкий стук в дверь, а затем — старческий, слегка дрожащий, как будто надтреснутый голос:
— Барышня, что-то произошло? Я слышал, что в этой части дома стреляли… Скажите, с вами всё в порядке?
Только сейчас я вспомнила о боли в плече и о том, что, судя по дымящемуся пистолету, который я увидела перед собой, едва очнувшись, в меня и вправду стреляли. Ну или, может быть, это я сам в себя выстрелила… Эх, знать бы ещё по какой причине я это сделала!
Хм… Может быть, тот, кто стоит сейчас за дверью, как раз и внесёт ясность в этот вопрос? А заодно и расскажет мне о том, кем я… или, вернее, та светловолосая девушка, которую я увидела в зеркале, была раньше. И что за будущее меня, скорее всего, здесь ожидает…