9 апреля
Позвонить маме
Выкинуть пижаму.
Купить новый торшер, подушку, вазу, кресло, чашку. Пижаму (под вопросом)
10:00 Гамадрил Бред (прости господи) высыпания на коже, выпадение шерсти диаметром 10 см (только бы не лишай)
11:00 Питон Жора
12:00 О, нет, только не это.
Заказать еще пять комплектов ключей от новой двери. Два оставить на работе. Один дать Прасковье (а то если снова потеряю и домой не попаду никогда в жизни)
Выкинуть всю еду из холодильника (я на диете)
Всю ночь мне снился Леднев. Меценат и олигарх в моем сне сидел посреди разгромленной кухни на колченогой табуретке, закинув ногу на ногу как заправский балалаечник, играл на мандалине и пел композицию группы Аэросмит под названием «Крейзи». Пел фальшиво и надрывно, и при этом от чего-то плакал. Поэтому, наверное, я проснулась утром разбитая и злая.
Точнее не поэтому, а потому что в забаррикадированную мной комодом дверь начали активно ломиться.
И как я вчера сдвинула этого ДСПшного монстра, ума не приложу. Наверное просто от злости и на нервной почве. Сегодня я уперлась ногами в стену, руками в чертов ящик, покраснела от натуги и лишь на миллиметр смогла его переместить, под неумолчный стук в дверь.
– Кому так неймется? – рявкнула я, сделав еще одно усилие.
– Дверь заказывали? – донесся из-за двери радостный мужской голос.
– Нет, на фиг она мне нужна? У меня и брать то больше нечего, – я пробухтела, и взвыла, потому что комод упал на бок, крякнул, треснул и развалился на доски.
– Ничего не знаю, у меня заказ на этот адрес, для Ларисы Степановны Кукушкиной. Это вы?
– Я, – уныло вздохнув, я начала ворочать руины в которые превратились мои мебеля. Фуфло делают, а не мебель. А дверь… – Только я не заказывала ничего, – наконец то я уставилась на дюжего молодого парнишку, за спиной которого маячило еще три шкафообразных амбала, похожих на Буя. Боже, они почкованием что ли делятся?
– Заказ поступил от господина Леднева Георгия Константиновича, – рявкнул жизнерадостный шкаф, и с подозрением посмотрел на развалины старой часовни, тьфу ты на руины в которую моя квартира превратилась.
– Передайте ему, пусть он эту дверь себе засунет в… Я не нуждаюсь, ясно? Тоже мне, благотворитель.
– У нас заказ, сами разбирайтесь, – как-то уныло рявкнул парень и дал знак своим коллегам, которые тут же внесли на лестничную площадку…
Девочки, вы видели когда-нибудь в кино подземные бункера, в которых держат мутантов и самых страшных монстров, чтобы они не вырвались на свободу? Если нет, найдите кинишку и посмотрите, какие там двери. Толщиной с меня, способные выдержать попадание торпеды и ядерной боеголовки. Вот что-то подобное приволокли присланные носорогом ушастым работнички. Я так восторженно уставилась на красотищу, размышляя устоят ли стены мое норки, что не обратила внимания на стук и сверлежку за окнами. Ну мало ли, может там Пупупиду (это наш местный алкаш) снова мастерит себе аэроплан. Ой, там такая история, потом как-нибудь расскажу.
Я налила себе кофе, глянула на часы, отметила про себя, что до начала приема у меня есть еще три часа и решила, что надо познавать дзен. Отдернула шторы, уставилась в окно, подавилась кофе, поборола желание заорать, потому что за окном была тьма непроглядная. Моргнула, пытаясь прогнать морок. Тьма не исчезла.
– Класс, да? – раздался за моей спиной жизнерадостный голос мастера. – Наши новые жалюзи наружные. Броня полтора сантиметра. На пульте управления. Стоят как авианосец. Фортануло вам.
– Ага, – ошарашенно вякнула я. Леднев скот, решил меня похоронить в склепе, в который превратился мой дом.
Короче, на работу я опоздала. Ввалилась в клинику, уже к одиннадцати, похожая на домовенка Кузю, растрепанная, чумазая и злая до невозможности. Квартира моя превратилась в подземелье драконов. Что-то там у ребят не задалось, и жалюзи наотрез отказались открываться. Или это такой был хитрый план Леднева, чтобы я как девица в темнице загнулась от нехватки витамина Д, депрессии и собственного яда, который бурлил в моей крови сейчас, как раскаленная лава.
– Насруллаевич рвал и метал, – поприветствовала меня парашка, даже не повернув головы в мою сторону. Ну оно и понятно. Потому что на столе у нее развалился в это время Жора, раздувшийся от чего-то, будто его надули насосом. – Как думаешь, если ему на пузо надавить, он засвистит?
– Насруллаевич? – хмыкнула я.
– Питон. Слушай, Лорик, выглядишь ты, конечно, хуже гиббона лишаястого. Ночка была горячая? Вон какие круги под глазами, меня завидки дергают. Ты вообще оборзела, ничего не рассказываешь любимой подруге. У самой жизнь ключом бьет, а у меня вон, раздутые питоны да вяле хамелеоны.
– Ага, ключом и все по голове. Что, хамелеон тоже не вдохновил? – Параня махнула рукой, я вздохнула, вспомнив разруху в моем бункере, холодильник, в котором остались полтора огурца, два листа шпината и какая-то хрень примерзшая к задней стенке морозильника еще пять лет назад, страшная, сморщенная и наверняка мумифицированная. – Просто я на диете. Парань, не знаешь мебельный, который до поздна работает?
– А что, вы кровать сломали? Ооооо. И диета? Ты втюрилась? Признавайся, – загорелась глазами Парашко, жадно уставившись на меня в ожидании грязных подробностей.
– Дура совсем? Влюбилась. Выдумаешь тоже. Случайно все вышло. Ну я про кровать, стол кухонный, и кресло, и комод, и торшер.
– Господи, а торшер то как?
– Каком об косяк. Сдувай Жору, – рявкнула я, потому что увидела в окно как по ступеням крыльца гордо поднимается Леднев, элегантный как рояль, взгляд холодный, даже синяк на скуле его не портит. И как у него так получается только? – Меня нет, – я метнулась в сторону туалета, на ходу сбила стойку с капельницей, и почти успела. Почти.
– Она в туалет побежала. Сейчас позову, – убью подругу. Надую ее как Жору, а потом… Лорик, тут к тебе, твой рррразрушитель. – Ого, бурно вчера порезвились смотрю. Синяк огонь. Вам идет. Позвать, или может сами в туалет к ней зайдете?
И куда мне было деваться? Вот скажите. Я пригладила волосы, вымыла руки, распрямила гордо плечи, навесила на лицо маску полного равнодушия одернула китель, ой я такой красивый купила, с собачками нарисованными, подтянула штаны и пошла от бедра. Я же врач, профи. И лечить животных мой святой долг. Тем более, что у Левушки сегодня осмотр контрольный. Конечно Леднев тут только поэтому.
– Здравствуйте, Герасим, – мило улыбнувшись, я продефилировала к письменному столу. – Что у нас сегодня?
– У вас не знаю, у меня дикое желание убивать, изжога и… Бумага, туалетная, – от чего-то икнул меценат и олигарх, указывая мне за спину.
– Да, тяжелый случай. Это вам к психиатру. Вы не по адресу приехали, – хмыкнула я. Бедолага умом помутился что ли? Эх. Слабый нонче мужик пошел. – Я собак лечу? Кошечек, питонов. А вы… Короче, крупный рогатый скот не моя компетенция.
– Я не Герасим, кстати, – задумчиво протянул Леднев, беззастенчиво пялясь на мой зад, с каким-то потаенным восторгом. У меня аж кровь к лицу прилила от такого его беззастенчивого нахальства. – Лариса, вам никогда не говорили, что вы…
– Красотка и умница?
– Хм…
– Вы пришли меня снова оскорблять? – приподнимаю бровь, веду бедром.
– Нет, я пришел… Черт, туалетная бумага, – да что ему, рулон что ли подарить. Может фетиш какой у мужика. Мало ли, у этих богатеев каких только причуд не встречается. – Я не могу разговаривать, когда вы вертите задом, а из-под резинки штанов у вас свисает чертова бумага, и красиво телепается, как лента у гимнасток, – прорычал поганый мерзавец. О боже.
– Слушайте, ну чего вам надо от меня? – всхлипнула я, выдергивая чертову позорную бумагу. – Чего вы пристали?