8 апреля (девушка, вы танцуете? Да. А я пою)
Купить чай (не покупать. Фиг ему, а не чай)
Дверь поставить укрепленную, бронированную, с петлями из титана.
Подновить аптечку (шовный материал, стерильные салфетки, ранозаживляющие мази, йод, что-нибудь от ожогов (мне))
Пижама фуфло, слишком искусственная. Но горит хорошо (выкинула деньги)
Клео воительница (поощрить королеву вареной осетриной)
– Я бы выпил чего-нибудь, после таких потрясений, – простонал Леднев, прижимая к голове пузырь со льдом. – Ты вообще что ли? А если бы ты меня убила?
– А нечего в квартиру мою лезть, как тати ночные. Можно было крикнуть из прихожей, что мол в гости вы пришли. В звонок позвонить, в конце концов, – прочавкала я пряником. Ну, я ем когда нервничаю. Не могу ничего поделать с этой привычкой. Мамуля, в детстве, когда я плакала, всегда затыкала мне рот вкусняшкой. Теперь у меня инстинктивный жор на любой раздражитель. – Так нет, вы цепочку мою выдрали с корнем. Кошки моей игрушку растоптали.
– Ларис Степанна, убери свою зверюгу, – проныл из своего угла Буй. Клео успокоилась уже, кстати, и вполне миролюбиво сидела сейчас на своей толстой попе, рассматривая узурпатора, физиономия которого была похожа сейчас на лицо жертвы Фредди Крюгера, в лучшие годы его маньяческой деятельности.
– Чего пришли? – проигнорировала я мольбу охранника мецената и олигарха. Да уж, с таким секьюрити долго не протянет носорог. Его кошка восьми килограммовая уработала, как сопляка.
– Пряников откушать, – вяло хмыкнул Леднев. Сотряс походу у него, судя по зрачку. – Могла бы хоть чайку предложить.
– Чайку? Поди с вареньицем? Вы вообще что ли? Я спросила, какого черта вы приперлись? Одни от вас разрушения. Дверь выбили, квартиру разгромили, всю жизнь мне исковеркали. Чаю хотите?
– Ну, вообще-то я приехал сказать, что дверь завтра тебе поставят любую, какую выберешь.
– Какую выберу? Ну спасибо вам, благодетель. А позвонить не? Надо было личный визит нанести? Да еще влезть на мою территорию втихаря. Класс. Я в восторге. Дайте сигарету. У меня оргазм.
– Боялись тебя напугать, – хныкнул Буй.
– Не напугали. Молодцы. Спасибо. Низкий поклон. А теперь простите, но у нас с моей питомицей горшок звенит. А дверь свою засуньте себе… – раскочегарилась я до состояния кипящего самовара. Клео напряглась. Буй в углу всхлипнул и закрыл лицо руками.
– Что, даже чаем не напоишь? – наглый. Наглый проклятый, противный гипо-попо-там. – Я, между прочим не просто так приехал. Дверь фигня, в сравнении со сватами с гармонью, которые вломились сегодня в мой офис, голося матерные частушки как раз во время очень важных переговоров. Сделка миллиардная, а тут про Кузина и кукурузину его орет какая-то безумная баба. Ты вообще понимаешь, что…
– А я при чем? – фыркнула я, ставя чайник на зажжённую плиту. – Предъявляйте претензии своей длинноногой, которая скоро сменит ваш статус. Поди решила поторопить события. Вы то неактивный какой-то, – кривляющийся голос у меня выходит омерзительно. Так, чай… Да не пью я чай, по мне так лучше кипятку нахлебаться. Один фиг. Ах, точно, вон же в коробочке. «Летящая ласточка» красивое название. Откуда у меня, интересно, да китайский? Наверное мама принесла когда-то, а я забыла.
– При том, что на гармони лабал мужик в оранжевом костюме. А частушки пел шикарный хромоногий кролик Роджер. У моей дамы нет даже близко похожих знакомцев.
– О, вам тоже показалось, что он на зайца похож. Зубы у него конечно… – хрюкнула я.
– Ты мне не заговаривай зубы, – рявкнул Леднев. Я аж кипяток расплескала и забыла выключить конфорку. Запах чая, сладковатый и странный поплыл по кухне, дразня рецепторы. – Какого хера…
– В моем доме попрошу не выражаться, – мой голос заглушил протяжный «мявк» королевы. Я треснула чашкой по столу, возле олигарха, сделала шаг назад, запнулась об метнувшуюся ко мне Клео, но не упала, как я делаю это обыкновенно, по сто раз на дню. Просто отлетела к плите, зацепилась руками за столешницу, устояла на ногах и постаралась превратиться в невидимку. Запах гари только меня слегка насторожил. Совсем немного. Наверное опять соседка суп пожарила. Уже раз пятнадцать мы пожрку вызывали к этой хозяюшке. Суп у нее никогда не получается. А вот я…
– Это, Ларис Степанна, там… – заволновался от чего-то Буй в своем углу, от чего-то показывая пальцем мне за спину.
– Так, все, достали, допивайте чай и пошли вон, – рявкнула я. А маму я прибью. Точно. Если только она меня первую не…
– Буй, какого ты стоишь? – заорал Леднев, вскочил из-за стола, взвыл, потому что чашка с крутым кипятком вылилась ему прямо… Не важно. Носорог завертелся на месте, как огромный волчок. Потом метнулся ко мне, с таким зверским выражением на породистом лице, что я сразу поняла, что меня бить будут, и скорее всего ногами. Буй тоже ломанулся в мою сторону, схватив по пути разделочную доску, валяющуюся на столе. Ну да, я тоже хозяйка не айс. Не помыла инвентарь после бутербродов.
– На пол ее вали. Да на спину. Мать твою, – прорычал Леднев. Ну все, не жить мне молодой и красивой. Я увидела, как замахивается доской Буй и по инерции пригнулась. Леднев всхлипнул, и начал заваливаться на меня. И вот тогда…
Динозаврячья морда моего капюшона полыхала как факел. Это я заметила, когда Леднев ухватился за мою пижамку, чтобы не упасть. Сотряс у него теперь стопудовый. Удар Буя был сокрушительным. Сильный мужик носорог, устоял.
– Ааааа, заорала я и бросилась к раковине.
– Гаси ее, – простонал проклятый чертов демон. Герыч его называл Буй. Он что, Герасим что ли? Я аж замерла, забыв о том, что горю. Нашла время, мать его. Но имя огонь, конечно. Точно, огонь. Я дернула на себя рычаг смесителя, а вода не пошла. Черт, опять отключили, гады.
Где-то совсем рядом заорала Клео, олигарх и меценат сбил меня с ног и начал колотить по горбу моей любимой думочкой в форме собачки. Я затихла, потому что вдруг поняла, что сил выносить этот дурдом у меня больше просто нет.
А еще я вспомнила, что «летящая ласточка» это чай для похудения, купленный мною года три назад в безумном желании стать длинноногой моделью. Моделью я не стала. Но… Летала я с того чая, как жирная ласточка. И судя по промежутку времени, прошедшему в огненном безумстве, у олигарха совсем мало времени.
– Вам пора, – пискнула я. Пижаме капец. Эх. – Не смею больше задерживать.
– Сватов отзови, исчадье, – рявкнул мерзкий мерзавец, кинув в меня подкопченную подушку собачку. – И еще, пожалуйста, никогда больше не появляйся в моей жизни. Ты самое страшное существо на этой планете. Ты страшнее демонов. разрушительнее торнадо. Ты…
– Так вы сами лезете, – от злости у меня прорезался голос.
– Буй, за мной, – приказал Леднев. Я лежала на полу и смотрела в почерневший от копоти потолок и рассуждала, что матерные частушки это конечно перебор. А вот гармонь… Мне еще мандалина нравится, дед мой так на ней Саратовские страдания лабал.