7 апреля (16:45)
Левушке сделали анализы. Но я и так уже знаю диагноз.
Купить платье
Обломится олигарх. А то еще подумает, что я для него нарядилась (пффф)
Купить маме ее любимый торт и шампанское.
Купить платье (я же без олигарха пойду к маме, чего это я?)
Без олигарха и платья мама меня затопчет (платье меньшее из зол)
Дормидонтыч чмо!!!
Все мужики чмы
Я не умею краситься.
Из дома я выпала без пятнадцати пять, похожая на панду. Чертовы тени от чего-то осыаплись мне под глаза, но умываться было уже некогда. Воровато огляделась по сторонам и короткими перебежками двинула в сторону станции метро. А кто его там знает, вдруг Леднев решил приехать раньше. И ждать меня под окнами в позе поющего серенаду идальго. Чего у них там в башке у этих мужиков, они сами не знают. Ну и Жопинский где-то рядом, я прямо чувствую постоянно висящий над моей головой дамоклов меч.
Платье я купила все таки. Скромное, почти монашеское. Шерстяное под горло платье трапецию до колен, в зеленую вертикальную полоску с алой розочкой пришитой к груди. В магазине оно мне очень понравилось, показалось элегантным. Но дома… Я посмотрелась в зеркало, уныло отметила, что похожа в красотище на арбуз-торпеду. Но переодеваться было уже некогда, потому что стрелка часов уверенно приближалась к пяти.
– Ну и пофиг. Зато Дормидонтыч может не станет меня насиловать взглядом. Хотя… Морковка и арбуз. Фу ты господи, мерзость какая. Надо что-то с фантазией делать моей. Слишком она бурная.
Выдохнула я только возле мамулиного дома. Всю дорогу я оглядывалась, как заправский шпион, уходящий от слежки. Даже зеркальце доставала, и смотрела, что там у меня за спиной делается. Как бы не хапнуть паранойю, ее только мне не хватало. Кстати, написать в список дел
Не хапнуть паранойю (шизу можно. В ней хоть весело)
Поднялась на пятый этаж, задохнулась, стала похожа на выброшенного на берег синего кита. Застегнула плащ на все пуговицы, чтобы выглядеть аккуратной и красивой, пригладила волосы, достала из пакета подношения. Потому что подарки в пакете дарить дурной тон по мнению моей маме. Толкнула входную дверь, ввалилась в мамину прихожую и сразу же споткнулась о чьи-то «лыжи» настолько лаковые, что я чуть не ослепла. Нет, в голове моей конечно мелькнули какие-то зачатки разума, но как-то очень стремительно они пролетели и наверное выпали через ухо. Никому еще и никогда мама не позволяла вот так разбрасывать обувь в своем доме. Бедолага сразу же подвергался анафеме и ему отказывалось от этой обители высочайшей богемы, прости господи. А тут… Мне аж интересно стало, что там за гость у матушки такой.
Другой звоночек прозвенел, когда из гостиной донеслись раскаты смеха.
Это уже просто вообще какая-то фанаберия. Смех обычно тут запрещен в этом чопорном обществе. А тут… Не иначе какой Акопян пришел с ляськами масяськами, маг и чародей.
– Ой, доченька, – заломила руки мамуля, когда я появилась на пороге столовой-гостиной, в которой тошнотворно и до головокружения воняло цветами. Теми, что стояли кажется в каждом углу помещения в корзинах. Слишком дорогими и ужасно, просто безумно отвратительными. Я испуганно прижала к груди конфеты с бутылкой, с трудом поборов желание смазать мерзотные гостевые тапки, которые моя мама раздает всем своим гостям. Интересно, кстати, как бы выглядел в этих чувяках Леднев, вот мне очень интересно. – А мы тебя заждались. Кто это мы? А, Дормидонтыч же. Ну все, сейчас на мне часок поваляются и домой.
Я уставилась на сидящего по правую руку от матушки Дормидонтыча, похожего ликом на помидор. А кто тогда сидит ко мне спиной, такой весь прилизанный. О, черт. Мать твою. Оооооо…
– Да, дорогая, где ты была так долго, моя маленькая сладкая свинка? Я весь трепетал в ожидании, – поднялся со стула кто бы вы думали? Ну, как тут не угадать. Вот гад, переиграл и уничтожил. Я смотрела, как ко мне приближается слуга народа в маминых тапках и думала, если я дам ему по прилизанной тыкве бутылкой, что будет? Как он меня назвал? Свинка? Да я… – О, ты принесла шампанское? Сегодня ты решила не напиваться, как обычно? Это очень дешевое пойло, детка. Ну никак не отучу вашу дочь тянуть в рот всякую дрянь.
– Кхм, – кашлянул Дормидонтыч. Глаза мамы стали похожи на две смертоносные пули, несущиеся прямо в мое сердце.
– Спасибо за заботу, пупсеночек, – буркнула я, борясь с желанием растерзать своего кавалера голыми руками в тряпки. Свалилась на стул, ожидая начала цирка шапито. Блин, луше бы ляськи масяськи, ей-богу. Откуда этот гад узнал адрес? И как догадался о моем коварном плане?
– Дочь, ты начала выпивать? – в голосе мамы зазвучала сталь. Я ухватилась за стакан, стоящий на столе. Пить захотелось ужасно. Горло пересохло от злости и растерянности. – Боже. Что еще я не знаю о тебе?
– Мама, успокойся, я не выпиваю. И ты знаешь. Я не люблю шампанское. У меня от него газы. Мой дорогой носорожик пошутил. Правда, сладенький?
– Да. Конечно. Я пошутил. Она не выпивает. А шампанское вообще не признает. Она пьет как грузчик портовой. Моя бусинка любит спирта вкрутить. От нее уже прятать начали на работе. Но я так люблю свою рыбку, что оплачиваю все ее маленькие слабости, – господи, дай мне сил не убить этого мерзавца прямо сейчас. Зачем я спасла его? Все мое человеколюбие поганое. Надо было его добить, когда этот гиббон комнатный отдуплял у меня на руках. Надо было…
– О, боже, – простонала мама, вцепившись пальцами в фужер, полный вина, которое она любит, кстати, весьма и весьма. Как там про бревно в своем глазу?
– Да нет, мамочка, не переживай. Я пью только когда у нас в постели ничего не получается. Да, писюша? Ну часто, да. Но со всеми бывает. Ну, мой котик работает много, а потом… В общем да. Раньше хоть через раз получалось. А теперь…
Если бы вы слышали зубовный скрежет, который издал мой любящий жених. У него аж рожья, кажется полезли из прилизанной шевелюры. А глаза… Боже, спаси меня грешную. Теперь мне точено гаплык, как говорит Парашка.
– Я вам могу адресок дать. Там таблеточки продают китайские. Чудеса творят. Потом часа полтора секс-машина, – подал голос Дормидонтыч из своего угла. Ну спасибо мамуля, нашла мне сокровище с таблеточками. Огонь жених. Мне показалось, что у Леднева сейчас лопнут глаза. Я схватила бутылку шампанского больше не в силах выдерживать на трезвую голову это шапито, сорвала фольгу, дернула пробку, которая тут же с грохотом выстрелила прямо в лоб жениху. Леднев как подкошенный грохнулся вместе со стулом на пол.
– Ты исчадье, – прохрипел он из-под стола. – Но ноги у тебя ничего, хоть и полноваты. А трусы сегодня с хвостом?
– Будешь шампанское? – тупо икнула я, глядя как он вползает обратно на свое место.
– Дочь, какое шампанское? Надо лед приложить, – захлопотала мама. А я замерла на месте с восторгом разглядывая огромную шишку, растущую на лбу олигарха и слуги народа.
– Не надо. Я буду шампанское, – хмыкнул чертов ушастый носорог, посмотрел на меня прищурившись. И… Слушай, ты в этом платье…
– Похожа на арбуз, – выдохнула я. – И вообще-то я не пью. И выпиваю очень редко. Я компот люблю и сок березовый. Но из-за тебя…
– А я люблю арбузы с красной мякотью, – дернул щекой поганец. – Давай за это по шампанскому?
– Я бы пожалуй коньячку… – прохрипела, как дура, не зная куда деть глаза. А в животе и без коньяка стало горячо.
Никогда не пить коньяк в компании дьявола во плоти.
Вообще никогда не пить. Это вредно и мерзко.
Гребаные трусы с Алика.
Боже, что я натворила.