Дверной звонок оживает, как раз когда я, утонув в мягких диванных подушках и понемногу отхлебывая чай, начинаю смотреть какой-то безвкусный, но забавный триллер. Я уже почти решаюсь позвать Хлою, но та, вне всяких сомнений, сидит в наушниках, отгораживая свою тинейджерскую жизнь от нашей семейной. Если это снова Свидетели Иеговы, то, что им предстоит услышать, прозвучит не слишком благочестиво.
За дверью оказывается женщина моего возраста, или чуть старше, в медицинской форме. Ее длинные волосы собраны в крепкий пучок. Гостья явно испытывает неловкость и выглядит такой же уставшей, как и я.
– Эмм… Вы – Эмма Эверелл? – спрашивает женщина. На ее бэдже указано имя: Кэролайн.
– Верно.
Она – медсестра из больницы? Или из психушки? Эта женщина здесь из-за нее? Каким, черт побери, образом она раздобыла мой адрес?
– Я нашла это, – произносит Кэролайн. – Возле гипермаркета АСДА, на парковке, – Кэролайн протягивает мне бумажник. Мой бумажник. – У «Макдоналдса». Я собиралась передать его в полицию, но на вашем водительском удостоверении я заметила адрес, а я как раз собиралась ехать в эту сторону, так что…
Кэролайн как-то почти виновато пожимает плечами, и в этот миг мой мозг наконец включается.
– Боже мой, огромное вам спасибо!
Эти чертовы детишки. Я принимаю бумажник из рук Кэролайн и тут же заглядываю внутрь, чтобы проверить карты.
– Там было сорок фунтов.
Ярость вскипает во мне. Это точно те чертовы детишки.
– Я их не брала, – голос Кэролайн становится немного жестче. – За работу медсестры не так много платят, но обычно мы не стремимся увеличить доход посредством воровства.
Роберт как раз паркуется. Эта женщина – Кэролайн – окидывает взглядом его машину, потом мою и наш дом. Должно быть, я кажусь ей чванливой скотиной.
– О, я не имела в виду… – Сконфузившись, я ощущаю, как кровь приливает к лицу. Незнакомка привозит мой кошелек, а я ей практически прямым текстом заявляю, что она у меня что-то украла. – Там ведь были эти подростки, я хотела сказать, должно быть, это они стащили. Сумочка лежала у меня в тележке, а они меня отвлекли. Честно говоря, я…
– Ничего, – прерывает она меня. – Я понимаю. В любом случае, мне пора.
– Позвольте мне как-то отблагодарить вас. У меня есть дома деньги. За ваше беспокойство.
За ваше беспокойство. Звучит по-стариковски. Но мне не хочется, чтобы она ушла, считая меня совсем конченой.
– Все в порядке. Я действительно проезжала мимо, – повторяет Кэролайн, быстро разворачивается, едва не наскочив на улыбающегося Роберта, который несет не нужный мне торт, и, попросив прощения, уходит, нет, убегает прочь, вероятно, удивляясь своему порыву приехать.
– Огромное спасибо! – кричу я вслед, и она, сворачивая за угол, приподнимает в ответ руку, хотя, готова поспорить, про себя она уже успела выдать мне множество характеристик. Возвращаясь в дом вслед за Робертом и Уиллом, я говорю себе, что по крайней мере получила назад свой бумажник.
День проходит так, как обычно проходят воскресенья – в дрейфе активного ничегонеделания. Пока я, вооружившись секатором, подрезаю разросшиеся розовые кусты перед домом, Роберт смотрит телевизор. К вечеру эффект от моего дневного сна в машине окончательно испаряется, так что, объявив, что у меня разболелась голова – что вообще-то является ложью только наполовину, потому что она и впрямь начинает болеть, я поднимаюсь наверх, чтобы отдохнуть, попутно прихватив с собой стопку чистых полотенец из подсобки. С этой задачей Роберт тоже не мог справиться вот уже несколько дней.
Я захожу в комнату для гостей, чтобы сложить полотенца в шкаф. В комнате душно, даже несмотря на наступающие сумерки. Я открываю окно, и в этот миг у меня перехватывает дыхание.
На подъездной дорожке возле моей машины стоит Фиби и смотрит на дом. Руки ее сжаты в кулаки. Волосы закрывают ее лицо, но то, как она стоит – очень спокойно и подтянуто, заставляет меня встревожиться. Спустя какое-то время она внезапно разворачивается и уходит прочь. Я могу окликнуть ее через окно, но не делаю этого. Она вернется, и что тогда? Моя собственная рука непроизвольно сжимается в кулак. Как мы докатились до этого – моя старшая сестра и я?