– Сколько ты еще будешь терпеть? – злобно спросил меня незнакомый внутренний голос.
И покорный раб, сидящий во мне ответил:
– Сколько нужно.
Я вздохнула. Потрясла головой, отгоняя неприятные мысли. Выходной все-таки…
Покрепче прижала к себе сумочку с запредельной суммой и решительным шагом направилась к кафешке-стекляшке, по недосмотру властей оставшейся в нашем парке с советских времен.
Вошла. Огляделась.
Народу с утра почти не было. За стойкой скучала одинокая продавщица, торгующая свежевыжатым соком. На прилавке перед ней громоздились разноцветные фруктовые пирамиды.
Выпить сока, что ли?
Я подошла к стойке и изучила цены. Мама дорогая! Нет, это мне не по карману.
Тут бок, к которому была прижата сумочка, что-то обожгло. Ах, да! Совсем забыла! Мне теперь по карману почти все. Даже свежевыжатый сок.
Я откашлялась. Продавщица сменила скучающее выражение лица на заинтересованное и подалась вперед.
– Один яблочно-морковный, пожалуйста, – попросила я, выбрав самое дорогое сочетание соков в меню.
– Минутку, – ответила продавщица и занялась делом.
А я уселась за свободный столик и положила сумочку на колени.
Господи, как приятно быть обеспеченным человеком! Как приятно не отказывать себе в мелких жизненных радостях!
Подошла официантка. Я заказала мороженое и кофе-гляссе. Обычно я заказывала что-то одно, но сегодня мною овладел бес расточительства. Я мысленно махнула рукой.
Гулять так гулять!
В кафе я просидела долго, почти два часа. Мне было так хорошо, что хотелось воскликнуть, подобно Фаусту: «Остановись мгновенье! Ты прекрасно!»
Однако день неумолимо катился вперед.
Кафе стало наполняться гуляющей публикой. Многие посетители были с детьми, и в помещении стало шумно. Я с сожалением поднялась с места, повесила на плечо сумку, зажала ее под мышкой и пошла к двери.
Пройдусь, пожалуй.
На улице окончательно распогодилось. Солнце светило так ярко, что даже начинало припекать. Я сняла кофту и перекинула ее через руку. Нашла пустую скамейку, присела на нее. Закрыла глаза под черными непроницаемыми стеклами очков и погрузилась в легкую необременительную дремоту.
Интересно, что будет, если меня как следует приодеть и как следует накрасить? По-моему, я вполне могу выглядеть на девять баллов из десяти. Ну ладно, ладно, на восемь! При таком раскладе я еще вполне способна привлечь мужское внимание!
Я легонько вздохнула.
Не в том беда. Мужское внимание я привлекала и раньше. Точнее говоря, привлекала не я, а моя квартира.
Помните диалог Раневской и Плятта из фильма «Весна»? Раневская говорит утробным трепещущим голосом:
– Вчера в кооперативе вы сказали, что я вам нравлюсь. А что во мне вам нравится больше всего?
– Жилплощадь.
– Что-о?
– Глазки, говорю, глазки!
Примерно тот же диалог состоялся между мной и моим последним кавалером. Было это…
Я покопалась в памяти.
…примерно год назад. После чего я поставила на личной жизни жирный черный крест.
Не знаю почему, но я всегда привлекаю внимание каких-то отбросов общества, ищущих за чей счет можно поживиться. Наверное, потому что они за версту чуют во мне интеллигентную дуру, не способную даже выругаться матом. Что делать? Осваивать ненормативную лексику? Как говорится, сначала трудно, потом пройдет?
М-да…
Я недовольно пожевала губами.
Тут на мою скамейку плюхнулись двое людей. Капризный женский голос сказал, растягивая гласные:
– Ва-адим, хочу мо-ороженое!
И влюбленный мужской голос отозвался:
– В чем проблема? Вон кафе!
– В ка-афе ни ха-ачу, – закапризничала дама. – Хочу «Лакомку».
Мужчина вскочил со скамейки и огляделся. Я быстро втянула голову в плечи.
Это был тот самый безнадежно влюбленный второкурсник, тенью ходивший за мной в университете!
Вадим скользнул по мне коротким пустым взглядом. Не узнал. Он меня не узнал.
«Слава богу!» – пробормотала я мысленно.
– У входа в парк стоял лоток, – вспомнил Вадим. – Подождешь пять минут? Я быстренько сбегаю!
– Ла-адно, – мученически согласилась барышня. На вид она была значительно моложе него. Лет двадцать, не больше. А ему…
Я подумала.
Ему должно быть не меньше тридцати трех. Да. У нас с ним была разница в два курса. Значит, он примерно этого возраста.