— Шут его знает! Может, и ничего. Но иногда рукопожатие почему-то срабатывает.
— Одежда имеет значение?
— Значение имеет ее отсутствие, — в очередной раз скаламбурил порядком пьяный Иннокентий. — Раньше было проще: видишь ухоженного, вкусно пахнущего мужчинку, ага! — перед тобой гей. Теперь и натуралы начали следить за собой: шмотки — модные, парфюм — дорогой, украшения — от кутюр. Поди, отличи зерна от плевел.
— Метафоры у тебя, однако, — обиделась я за своих.
— Какие есть, — беззлобно огрызнулся Кеша. — Образное мышление — мой конек. У геев есть стиль. Это факт, чего не скажешь о большинстве знакомых-натуралах: там стилем и не пахнет. Грубые, неприятные, невоспитанные животные. Каждый второй плюет в душу.
— Ты прав, — вздохнула я, вспомнив про Федорова, — грубые, неприятные животные.
— Вот и я говорю, — кивнул Кеша. — Никакого стиля. То ли дело мы: обтягивающие джинсы, майка-сеточка, мелированные волосы, сережки в ушах, стильная стрижка, запах дорогой туалетной воды. Можно перечислять до бесконечности…
— Элегантный полушубок зимой…
— Кожаный жилет на голое тело летом…
— Кожаные штаны на трусики-танга…
— Прозрачные гипюровые рубашки…
— Шейные платки…
— Кружевное белье…
Мы выдохлись.
— В общем, есть много вещей, которые носим мы, геи.
Я согласно кивнула:
— И от которых не откажемся мы, натуралы.
Опять помолчали.
— Кеша, — я вновь осторожно ступила на скользкую почву. — Но ведь одежда, прическа, украшения — не главное, в большинстве случае гея можно определить по интонациям и жестам. Я где-то читала, что в качестве проверки можно попросить мужчину продиктовать какое-нибудь сложное слово по буквам. Для этого люди обычно используют имена, правда? Так вот, говорят, что геи будут использовать преимущественно мужские имена, а натуралы — преимущественно женские или вперемежку. Или вот еще стереотип: если у мужчины чересчур затянутое "а", мягкие переливы голоса, манерность речи и жестикуляции, то он, наверняка, гей. Так?
— И что ты понимаешь под манерностью жестикуляции? — протянул Кеша, любуясь своей работой.
— Слишком экспрессивные жесты, почти женская плавность движений, удивительная гибкость пальцев. Вы слишком утонченны: по-особому держите бокал или сигарету. По-другому садитесь, встаете, снимаете или надеваете пальто… В общем, вы все делаете по-другому.
— Наверное, — Кеша внимательно изучал мое лицо в зеркало. — Знаешь, у нас особое отношение к красоте. Мы можем ее не признавать, но всегда чувствуем.
— Поэтому и обвешиваетесь украшениями, как новогодняя елка?
— Кто сказал?! Лучше качество, чем количество. Серьга в ухе — вчерашний день. Есть как минимум два верных знака принадлежности к гей-движению: колечко из любого металла на мизинце любой руки и колечко из золота трех цветов на любом пальце.
— А если оно обручальное?
— Тьфу, на тебя! Хватит меня сбивать с рабочего ритма. Закрой рот, глаза и сознание. Тебя больше нет. Есть только податливый материал. Глина в моих руках. Все! Молчи, Галатея. Я буду колдовать.
Он колдовал несколько часов. Спину ломило, от грима то и дело хотелось чихнуть. Но я мужественно терпела. Даже тогда, когда фигуру сжали тиски корсета. Грудь, всхлипнув, расплющилась, став одним целым с позвонками. После долгой дискуссии Кеша подобрал мне вещи из своего гардероба, благо мы были одного роста и комплекции. Правда, в ботинки пришлось напихать вату. Размер ноги у стилиста оказался не детский.
Когда я, наконец, взглянула в зеркало, то поняла: будь я женщиной, то, пожалуй, обязательно клюнула бы на этого сексапильного рыжего красавчика и элегантными усиками над верхней губой.
— Хорош, собака, — одобрил Кеша. — Может, тебе потом операцию сделать? Присоединишься к нашим.
— Не надо операции!
— О! Молодец. Чуть ниже голос… И все в полном порядке. Молодой, симпатичный мужчинка.
— То есть гей, внушающий оптимизм. Уйди, противный! — улыбнулась я в ответ и весело ткнула его в бок.
Кеша не успел ответить: из коридора раздался знакомый голос:
— Кеша, ты дома?
— Кто это?
— Моя большая любовь, — расплылся в счастливой улыбке Иннокентий. — сейчас я вас познакомлю. И ты поймешь, почему я выбрал именно эту большую любовь.
— Которую по счету? — недипломатично огрызнулась я, судорожно решая, как выкрутиться из щекотливой ситуации.
— Главное — не количество, а качество, — ответил Кеша. — Расслабься. Он член Клуба Адских Огней, следовательно, даст тебе необходимую рекомендацию. Уже вечером будешь охмурять своего любимого в нестандартной обстановке. Сказал — расслабься, значит, расслабься.
Терпеть не могу, когда мне говорят "Расслабься!" — я сразу же напрягаюсь.
Я напряглась и приготовилась встретиться с неизбежным: в комнату вошел банкир Каримов.
"Вуаля! Прошу любить и жаловать! Башню напрочь сносит!" — сказал во время презентации господин Гильотен.
Тишина. Сопение. Я закрыла глаза — сейчас как даст больно…
— Как дам больно! — бушевал банкир. — Кеша! Так подло изменить. И с кем? Какой-то рыжий смазливый прыщ! У него еще молоко на усах не обсохло, а туда же, в большую любовь. Кеша, счастье мое, как ты мог?!
Каримов рухнул на диван и зарыдал, как ребенок. Мы растерянно переглянулись с Иннокентием.
— Получилось, — радостно прошептал Кеша и бросился утешать безутешного любовника.
Я скромной идиоткой стояла посреди комнаты. Или лучше сказать — идиотом?
ГЛАВА 19.
…Зуб Дина проспорила. Корнилов приготовил сациви и налил коньяка. В стеклянных объятиях растрепанные хризантемы. Дина, осоловевшая, тоже растрепанная, а в голове одна мысль: как тихо.
— Хочешь, поставлю музыку?