– Но я приехала из Москвы! – сердито говорила Зоя.
– Нам хоть из Парижа, – улыбнулся сидевший у двери в палату молодой мужчина. – Приказано никого не пускать.
– Я от ее матери, – вздохнула Зоя. – Вот. – Она вытащила из сумочки запечатанный конверт.
– Письмо можно, – кивнул мужчина, – передам.
– Куда мне обратиться? – убрав письмо в сумочку, тихо спросила она.
– Девушка, – уже раздраженно проговорил охранник, – давайте прекратим.
Во-первых, Розова чувствует себя очень плохо. Врачи запретили всякие разговоры с ней. Даже оперативникам не разрешили.
– Да, похоже, вы совсем недавно в милиции, – вздохнула Зоя.
– Это почему же ты так решила? – разозлился мужчина.
– Раз вы находитесь у палаты Розовой, значит, милиция охраняет ее. Вы сообщили мне о ее самочувствии. И даже о том, что из милиции с ней никто не говорил. – Мужчина поднялся и растерянно уставился на нее. – Представляете, что будет, – улыбнулась Зоя, – если я пойду в уголовный розыск и расскажу там все, что вы мне сказали.
– Это… – не зная, что и как говорить, он быстро посмотрел по сторонам. – Устал я, – признался он. – Сидишь здесь, как мумия. А эти больные, какие ходят, с расспросами да сочувствием лезут. – Вздохнув, махнул рукой. – Ладно. Ты вроде ничего, иди, только недолго, пока врачей нет. А то…
– Я очень быстро, – благодарно улыбнулась она и, подхватив набитую продуктами сумку, вошла в палату. Закрыв дверь, посмотрела на лежавшую на кровати женщину с забинтованным лицом. – Танька, – сказала Зоя, – кто же тебя так? – Подойдя, аккуратно приподняла простыню. Увидев перебинтованный живот и правую руку, горестно вздохнула.
– Зоя, – услышала она слабый голос.
– Танька, – радостно проговорила Зоя, – узнала. А я уже перепугалась.
– Как мама? – простонала Розова.
– Сейчас ничего, – немного помолчав, ответила Зоя, – а сначала… – Не договорив, махнула рукой. Затем начала вытаскивать из сумки продукты. – Вот это, – приподняв, показала двухлитровую банку огурцов, – Мария Андреевна дала, твои любимые, малосольные…
– Зойка, – всхлипнула Татьяна, – ты знаешь, что со мной сделали?
– Таня. – Зоя наклонилась над ней. – Все будет хорошо. Ты же сильная.
Все…
– Значит, не знаешь, – приглушенно всхлипнула Розова. И неожиданно тонко, пронзительно закричала.
– Танька, – испуганно, не зная, что делать, склонилась над ней Зоя.
Дверь распахнулась, и в палату вбежал милиционер. В его руке был пистолет.
– Руки! – воскликнул он.
– Да ты что! – не поворачиваясь, закричала Зоя. – Плохо ей! Зови кого-нибудь! Быстрее!
Сунув пистолет за пояс, милиционер бросился назад.
– Мне ногу отрежут, – сквозь тонкий плач расслышала Зоя.
– Да ты что?! – Наклонившись так, чтобы та видела, Зоя энергично затрясла головой. – Я разговаривала с врачом. Ничего подобного. Все будет хорошо.
– Правда? – прошептала Розова.
– Я когда-нибудь тебе врала? – сердито спросила Зоя. В открытую дверь быстро вошел пожилой мужчина в пенсне. Он хотел что-то сказать, но, услышав слова Зои о разговоре с врачом, кивнул, остановился и, протянув руку, задержал охранника.
– Все у тебя будет хорошо, – говорила Зоя. – А сейчас, – оглянувшись, она увидела врача и охранника, – мне пора. До свидания. – Она виновато улыбнулась и пошла из палаты.
– Подождите, – услышала она голос за спиной. Зоя повернулась и увидела вышедшего за ней врача.
– Извините, – не поднимая головы, виновато проговорила она. – Я…
– Спасибо, – негромко сказал тот.
Она удивленно подняла голову и растерянно посмотрела на него.
– У вашей подруги, – мягко взяв за локоть, он повел ее по коридору, – были надрезаны вены коленного сгиба. В кровь попала грязь, произошло заражение, Татьяна решила, что ногу ей ампутируют. Отказывается от лечения. Я хороший врач, но бывают случаи, когда очень нужна помощь больного. Надеюсь, ваши слова убедили ее и она поверит в свое выздоровление, а следовательно, и мне. Только извините, – улыбнулся он, – о разговоре с вами я как-то запамятовал.
– Я виновата, – снова смутилась Зоя, – но что мне оставалось делать?
– Вы поступили правильно, – сказал врач и обратился к охраннику:
– Эту девушку к больной пускать разрешено. Запишите, пожалуйста, это и для других дежурных.
– Ваше имя? – обратился к Зое тот. – Фамилия, отчество?
– Зоя Николаевна Барсукова. – Зоя протянула ему паспорт.
– Здорово, – войдя в палату, буркнул Горбун.
– Наконец-то, – сказал Иннокентий. – Тебе Катька передала, что я зову тебя?
– Катька? – удивленно спросил Горбун. – Да что-то говорила.
– Так какого черта не приходил?! – заорал Иннокентий.
– Вот что, Кешенька, – подойдя к кровати, сказал Горбун, – визжать на меня не надо, понял?
– Ладно. Я слышал твой разговор с Катькой. Что ты согласился работать на нее. – Не договорив, Иннокентий закашлялся.
– И что из этого? – пожал плечами Горбун. – Твоя сестра – довольно крутая бабеха. Муж у нее сам знаешь кто. Кстати, Арсен и послал меня помогать ей. Ну а если у нее здесь свои дела, то почему бы не помочь?
– Я заплачу тебе сколько захочешь, – торопливо проговорил Клин. – Надо убрать всех, кто был со мной.
«Желания братца и сестренки совпадают», – мысленно отметил Горбун, а вслух спросил:
– Чего ты боишься?
– Это не твое дело, – раздраженно бросил Иннокентий. – Если сделаешь то, о чем прошу, будешь иметь много денег. Ведь ты ни на кого конкретно не работаешь, у Арсена сейчас только потому, что…
– Давить на меня не надо, – покачал головой Горбун, – я этого терпеть не могу.
– Нужно убрать тех, – торопливо продолжил Клин, ухватившись руками за специальное кольцо и чуть приподнявшись, – кто был со мной. Потому что… – Не договорив, замычал от боли и рухнул на спину. Его лицо покрылось каплями пота.
«Угадал я, – подумал Горбун. – Кешка хапнул большие деньги. Или еще что-то. Так что нужно соглашаться. Хотя сначала следует разузнать все. Но тогда и его можно под сплав пустить». Он взглянул на скрипевшего зубами от боли Иннокентия.
– Позови медсестру, – промычал тот, – пусть обезболивающий укол сделает.
– Так это и я могу, – оскалился Горбун. Вытащив из широкого пояса одноразовый шприц и ампулу морфия, взглянул на Иннокентия.
– Быстрее, – простонал тот.
– Тебе-то, – подходя, как бы невзначай поинтересовался Горбун, – что колют?
– Анальгин, – выдохнул Иннокентий, – очень редко промедол. Или еще что-то. Помогает только на полчаса. Потом снова больно. Коли быстрее.
– Зачем ты Розову сделал? – протирая смоченной в спирте ваткой бицепс Иннокентия, безразлично спросил Горбун.
– Из-за Катьки. Да делай же ты.
– Лучше сестричку позову. – Убрав шприц и ампулу в широкий пояс, Горбун шагнул к двери.
– Сволочь, – промычал Иннокентий.
– Может, скажешь, – повернулся к нему Горбун, – что ты взял у Таракана?
– Ты уже знаешь, – простонал Иннокентий. Сглотнув слюну, хрипло проговорил:
– Если Арсен узнает, он убьет меня. Из-за Таньки.
– Что ты взял у Таракана? – вернувшись к кровати, повторил свой вопрос Горбун.
– Зеленые, – немного помолчав, ответил Иннокентий. – Десять тысяч.
– Всего-то? – недоверчиво хмыкнул Горбун.
– У меня еще есть, – торопливо проговорил Иннокентий. – Я дам тебе двадцать. Только убери тех, кто со мной был. Вот. – Он вытащил из-под матраца сложенный вчетверо листок. – Здесь все.
– Понятно. – Горбун развернул листок. – Даже адреса поставил, – усмехнулся он.
– Сделай укол, – снова попросил Иннокентий, – или сестру вызови.
– Катьку вызвать не могу, – ухмыльнулся Горбун, – не знаю, где она.
– Ты чего кровь пьешь? – зло спросил Иннокентий.
– А ты не мычишь, – отметил Горбун.
– Ты сделаешь этих? Которые…
– Если не отстегнешь мне десять кусков, – улыбнулся Горбун, – я сообщу Арсену. Твои приятели, которых ты приговорил, подтвердят.
– Гнида! – взвыл Иннокентий.
– Даю тебе пару дней, – необидчиво сказал Горбун. – Надумаешь – будешь жить. Ну а если нет… – И засмеявшись, быстро вышел.
– Сестра! – визгливо прокричал Иннокентий. – Больно!
– Этот говорит, – проходя мимо поста дежурной медсестры, сказал Горбун, – что ему пора какой-то укол делать.
– Зачем тебе это? – вытирая потное лицо, спросил Руслан.
– Мне нужно узнать, – спокойно ответила Екатерина, – как она себя чувствует. И ничего больше.
– Если я правильно понял, – немного помолчав, проговорил Фанфарин, – Таню пытался убить твой брат. Екатерина холодно улыбнулась.
– Если бы у тебя была сестра, – не сводя глаз с его лица, спросила она, – ты бы заступился за ее честь?
– Ты не подумала о том, – покачал он головой, – что будет, если Арсентий узнает правду. А в том, что он будет искать исполнителей, нет никакого сомнения. К тому же Розова жива. Она знакома с Кешкой и наверняка узнала его. А ты хочешь… – Осененный догадкой, он расширил глаза.
– Надеюсь, ты не станешь оповещать об этом Арсентия? – стараясь говорить спокойно, спросила Екатерина.
– Я? – усмехнулся Руслан. Снова стерев капли пота, засмеялся. – Мы с твоим муженьком не в тех отношениях, чтобы я в чем-то помог ему. Было время, Арсентий и не замечал меня. Сейчас я сам прочно стою на ногах. Конечно, не так устойчиво, как Арсентий, но все же, однако помогать тебе, – без перехода проговорил он, – тоже не буду. Не потому что боюсь, – заметив насмешку в глазах Екатерины, добавил Руслан, – а потому что это не моя кухня. Хотя, если говорить честно, я на твоей стороне. Розова…
– Только не говори об этом Рите, – перебила его Екатерина. – От нее можно ожидать всякого. В том, что она не скажет Арсену об Алике, – она улыбнулась, – я уверена. Хотя бы потому, что испугается тебя.
– Понятное дело, – самодовольно заметил Руслан. – Она живет за мой счет. Кем была Ритка? – пренебрежительно хмыкнул он. – Дешевой девочкой по вызову. Я сделал ее сначала хозяйкой таких дам. Затем, сам не знаю как, уложил к себе в постель. И знаешь, не жалею об этом. Баба она пробивная. Сейчас научилась делать деньги. Хватка у нее есть. Желание зарабатывать – тоже. Если она узнает об истории с Розовой, сообщит Арсену сразу. Ритка завидует тебе. Это понятно без слов. Когда ты обратилась ко мне за помощью, Ритка заревновала. Так что смотри, – предупредил он, – будь начеку. Она и рожу набить может запросто.
Такое уже не раз бывало.
– У нас с ней, – сказала Екатерина, – раза три доходило до драки. Но потом зла друг на дружку не держали. Чего по-бабьи не бывает.
– Ладно, – с деланным сожалением сказал Руслан, – мне пора. У меня сегодня несколько важных встреч.
– Значит, понравилась тебе Катька? – Рита пытливо взглянула на бившего боксерский мешок Хвата.
– А что? – С коротким выдохом ударив правой, он повернулся к ней. – Вполне. Я бы и жил с ней. Связи у нее есть. Бабки тоже имеются. Не жизнь была бы, а малина. – Хват рассмеялся.
– Ты забыл, кто ее муж, – напомнила Рита. – Если Арсен узнает о вашем романе, с тебя голову с первого снимет. Ее, может, просто отлупит, а тебя убьет, это точно.
– Да видал я этих арсентиев, – с разворотом ударив ногой по мешку, усмехнулся Хват. – Пусть свои головы берегут. На мою и так желающих полно.
– Что за неприятности у тебя в Воронеже? – спросила Рита.
– Да так. – Хват зло ощерился и нанес несколько сильных ударов по мешку.
– Я слышала, из-за какой-то женщины.
– А тебя это колышет? – Хват недовольно взглянул на нее.
– Меня – нет, – рассмеялась Рита. – А вот если Катька узнает, – посмеиваясь, добавила она, – то представляю, какое у нее настроение будет. Ее хахаль из-за бабы из Воронежа уехал. Ты ее, ту бабу, изнасиловал вроде. Я слышала даже…
– Хорош тебе! – рявкнул Хват. – Не лезь не в свое дело, ясно? – угрожающе сказал он.
– Ты меня на испуг не бери, – предупредила Рита, – а то Руслану пожалуюсь, и все. Представляешь, что будет?
– Да подставили меня там, снова впечатав кулак в мешок, буркнул Хват. – Водила один. Сука! – Он нанес мощный боковой левой.
– Ах да, – кивнула Рита. – Ты же у Гобина работаешь. Что-то вроде диспетчера, – рассмеялась она.
– Где Руслан? – посмотрел на часы Хват. – Нам ведь надо…
– С Катькой что-то решает, – недовольно проговорила Рита.
– Что-то долго решает, – сказал Хват. – Может, они договор о взаимовыручке в постели подписывают? – ехидно предположил он, глядя на вспыхнувшую от злости Риту. – Не психуй. – Зубами развязав шнурки перчаток, стянул их. – Руслан – верный мужик.
Услышав в его тоне насмешку, Рита быстро вышла.
– Где была, госпожа? – согнувшись в шутливом поклоне, спросил Горбун.
– Там, – отрезала Екатерина, – где меня уже нет.
– Неплохой ответ, – кивнул Горбун. Усмехнувшись, отвернулся.
– Ты был у Кешки?
– Он сделал Розову, – не поворачиваясь, бросил Горбун, – по-твоему заказу. А заодно и Таракана. Надеюсь, ты понимаешь, что сделает с тобой и твоим братцем Арсентий, если узнает это?
– От тебя? – напряженно ожидая ответа, спросила Екатерина.
– Необязательно.
– Чем тебя разозлил Кешка?
– Чем мог разозлить меня твой братец? – Горбун развел руками.
– Давай говорить на языке, понятном обоим. Чего именно ты хочешь? Это мой вопрос. Я хочу только одного – чтобы ты работал на меня. Мне нужен ясный ответ. Потому что мне нужна, необходима твоя помощь. Так как?
– Но Арсен, – не отводя взгляда, пожал плечами Горбун, – он…
– Ты согласен работать на меня! – не сдержавшись, воскликнула она.
– Что я должен сделать? – спокойно спросил Горбун.
– Все, о чем просил Кешка!
– Ты была у него? – Екатерина молча покачал головой. – Так, может, он просил убить тебя? – усмехнулся Горбун.
– Как я поняла, – перебила Екатерина, – Кешка решил одним выстрелом убить сразу трех зайцев. Убить Таньку, доказать мне, что я на него могу рассчитывать, и ограбить Тараканова. Кстати, Петра я знаю. Вернее, знала. – Вспомнив, что говорит о мертвом, Екатерина поморщилась. – Я говорю это тебе потому, что уверена: ты не скажешь Арсентию. Хотя бы потому, – увидев его усмешку, уверенно продолжила она, – что опоздал. Кроме того, ты уже убрал двоих. Костю и…
– Значит, мне идти по списку. – Достав листок, полученный от Иннокентия, он положил его на стол, Екатерина быстро пробежала его глазами.
– Значит, по списку, – кивнула она.
– В таких случаях выдается аванс, – спокойно заметил Горбун.
– По-моему, здесь важен конечный результат. – Екатерина достала сигарету. Горбун, щелкнув зажигалкой, дал ей прикурить.
– Не понял? – вопросительно протянул он.
– Кешка не просто так убил Тараканова. Но сам он не мог выйти на него.
Кто-то дал ему сведения о том, что именно тот повезет. А значит, наводчик, по-моему, так называют того, кто…
– Кешка сказал, – перебил Горбун, – что взял в машине Таракана десять тысяч баксов. Про наводчика я как-то не подумал.
– Что ты решил с Кешкой? – нервно спросила Екатерина.
– Решать будешь ты, – сказал Горбун. – Что скажешь, то и будет. Лучше бы, конечно, если бы он погиб в аварии. Для тебя лучше. Потому что Арсен нажмет на него – и он расколется. Такие, как твой братец, – пренебрежительно добавил он, – слабаки во всем. Просто прикрываются другими. Кешка никто, потому…
– Ты знаешь, – негромко сказала Екатерина, – что Розова жива?
– Слышал, – кивнул он, – правда…
– Она здесь, – вздохнула Екатерина, – в Туле. В какой-то больнице. Я пыталась узнать, где именно, не получилось.
– Ее наверняка охраняют, – бросил Горбун. – Менты, да и, наверное, парни Арсена.
– Арсентий не пошлет своих, – возразила Екатерина. – Хотя бы потому, что этим делом заинтересовалась милиция.
– Вообще-то да, – согласился Горбун, – Арсен не станет засвечиваться.
– Правда, он уже знает, где находится Танька, – высказалась она. – И наверное, нашел среди медиков своего человека.
– Зачем ему это? – усмехнулся Горбун.
– Хотя бы затем, чтобы кое-что узнать от Таньки.