Он налил себе полный бокал вина, одним глотком заглотнул его без остатка и проговорил самодовольно, вытирая рот ладонью:
- Говорю тебе! Я же этот, как его... меценат! У меня дома целая картинная галерея. Поедем ко мне потом, сама увидишь. Я многих художников поддерживаю. Иначе их и не знал бы никто. Теперь хочу за модельеров взяться. Так что у меня твой Черновиц загремит на весь мир! Если, конечно, упираться не будет. Ну-ка, давай ешь! Чего сидишь? А то уже все остыло поди!
Как Танька не отказывалась, Валера впихнул в неё массу всевозможных деликатесов вплоть до лягушачьих лапок и залил несколько бокалов самого дорогого французского вина, которое только смогли отыскать в своей карте ушлые официанты.
Только во втором часу ночи она отпала на спинку стула, сказав, что больше не может заставить себя положить что-либо в рот. Он смилостивился, дотащил её до джипа и повез к себе на квартиру, отпустив Чекуня с Хорьком по домам. А там первым делом принялся расхваливать свою картинную галерею, называя какие-то неизвестные никому фамилии и выдавая явные копии известных за подлинники. Видимо, это ему самому доставляло удовольствие, и он так увлекся, что даже не заметил, как Танька бесшумно и бесследно исчезла. Он стал искать её по комнатам и нашел в спальне, возлежащей без всего в позе рембрандтовской Данаи на его трехспальной кровати. Ей осталось только поманить его пальчиком, как он, не говоря больше ни слова, скинул брюки и плюхнулся к ней в постель. Пыхтя и отдуваясь, он подмял худощавое танькино тело под свой объемистый живот, показал все, на что был способен, после чего отвалился на бок и захрапел. Танька с трудом вылезла из-под него, совершенно обессилев после его упражнений, доплелась до ванной, быстренько облилась душем и ушла отсыпаться в другую спальню, благо их в валериной квартире было не считано.
После того, как Люська нагло вильнула хвостом, отбрыкнув Толика, он остался в полном недоумении. Вроде бы его соблазнили красивой девкой, он расчувствовался и выложил Махрову всю подноготную конкурента, но не получил за это ничего. Он был расстроен, обижен и готов потребовать возмещение морального ущерба.
- Так дела не делаются, Сергеич, - ворчал он. - Я тебе раскрыл все карты. Теперь ты знаешь про Груздя все. Его можно брать голыми руками. Ты мне пообещал веселую ночку с такой лихой кобылицей. А она взяла и ускакала.
- Ничего, Толян, не расстраивайся, - успокоил его Махров, хлопнув по плечу. - Это сегодня она какая-то бешеная. Устала, наверное. А завтра успокоится и будет податливая, как кошка. Можешь не волноваться, она будет твоя. Гарантирую. Наливай, Витек.
У Махрова же, наоборот, настроение резко поднялось. То, что требовалось от Люськи, она исполнила, хотя и доставила массу неприятных минут, потрепав ему нервишки. Завтра он её хорошенько отшлепает и будет удовлетворен. Зато теперь он знает, как ему действовать. Сначала достать бумажки Груздя, а потом со спокойной душой валить его, не опасаясь последствий. Толик выдал ему такую важную информацию, что он готов был его расцеловать, если бы тот не нажрался сейчас, как свинья. Люську он, конечно, ни за что ему не отдаст. Не хватало ещё делиться своей любовью с этой швалью. Ведь, чтобы не происходило между ними, он её по-своему любит. Только это затаенное чувство и заставляет его терпеть все её выходки, а иначе он давно бы погнал её прочь. Если Твердый станет настаивать, Витек его быстро утихомирит. Все выходит, как нельзя лучше. Осталось только найти хорошего взломщика, который бы понятия не имел, кто такой Груздь, и был согласен на любые условия.
Махров схватил бутылку с остатками виски и наполнил рюмки.
- За тебя, Толян! - сказал он. - Раз ты нам сдал Груздя с потрохами, придется тебе воевать на нашей стороне, дорогой.
- Я согласен, - кивнул тот, больше от азарта, а не от понимания того, чем ему лично это грозит. Если сошел с нейтральной территории, ты уже чей-то противник, и значит, с другой линии фронта разговаривать с тобой будут серьезно.
Они посидели ещё немного, допили все, что ещё оставалось, дождались возвращения Витька и часам к трем ночи вывалились из ресторана на темную улицу, слабо освещенную грязными фонарями. Махров вдохнул побольше свежего ночного воздуха и забрался в машину.
- Домой! - вальяжно бросил он и прикрыл глаза.
Витек нажал на газ и погнал "мерседес" к Загородному шоссе, бросив Толика один на один с его "фордом", который он даже не мог завести по той простой причине, что не попадал ключом в замок зажигания.
Глава 10
Сообщенная Толиком информация засела в мозгу гвоздем, и Махров всю ночь ни о чем другом не думал, кроме как о сейфе Груздя и лежащем в нем компромате. С раннего утра, несмотря на похмелье, он вытащил из постели Боксера, не дав ему как следует отоспаться, и стал накачивать его своими мечтами о загадочном сейфе.
Уютный двухэтажный особнячок в тихом лесном дачном поселке Разгуляево скрашивал Махрову напряженные и суетливые будни. Здесь он отдыхал душой и телом под охраной трех костоломов. Двое из них, Саша и Геша, торчали тут безвылазно, охраняя дом от непрошеных гостей в отсутствие хозяина, ну а третий - Витек, сопровождал шефа постоянно и охранял не только его тело на работе, но и его покой на отдыхе. Саша, плечистый коротышка с мощными умелыми руками, был тут за повара, он мог с одинаковым успехом и суп сварить, и пушкой помахать. Геша, бывший боксер из команды Витька, трудился завхозом, устраняя мелкие неполадки в электрике и сантехнике. Впрочем, оба были не дураки выпить. Спален в доме было предостаточно, и каждый занимал отдельную, поэтому приводить телок на ночь никому не возбранялось.
После короткого завтрака Махров потащил невыспавшегося Витька в свой кабинет, усадил в мягкое кресло, откупорил бутылку Боланже, как незаменимое средство от похмелья, разлил по бокалам. Он вообще был человек простой, терпеть не мог лакеев, и поэтому предпочитал обслуживать себя сам.
- На сколько твоему Твердому можно верить? - уточнил он для начала.
- Не знаю на сколько, - зевнул Витек, раскрыв рот на всю ширину, - но он придумывать не станет. Фантазия слабовата.
Заглотнув бокал шампанского одним глотком, он потянулся за бутылкой, налил ещё один, глотнул и его, и только тогда немного перевел дух.
Махров с жалостью смотрел, как его приемный сын уничтожает на глазах безумно дорогое вино, словно какую-нибудь пепси-колу.
- Ладно, мы не будем выяснять, дело он говорит или пургу гонит. Не у кого да и некогда. Надо сейф Груздя брать и как можно скорей. А там посмотрим, что у него за компромат. Дельный или так, фуфло.
Витек смачно рыгнул и уставился мутными стеклянными глазами на шефа.
- Ты что, Сергеич, и вправду хочешь его хату брать. Неужели мы опустимся до этого. Давай его грохнем и дело с концом!
Махров в это время сделал небольшой глоток, несмотря на перегар оценив отменный вкус настоящего французского шампанского, и чуть не подавился.
- А потом все его бумажки попадут в руки ментов? Ты это мне предлагаешь? Они же в первую очередь станут его хату потрошить и этот поганый сейф откроют в один момент. Я не хочу провести остаток жизни на нарах из-за какого-то ублюдка, который когда-то научился писать и записывает все, что нужно и не нужно. Наверняка, и на тебя там тоже есть материал.
Витек перестал зевать и задумался. У него забегали глаза, как и всегда в такие моменты, когда ситуация грозила непредвиденными последствиями.
- Ну, Сергеич, ты голова! А у меня после вчерашнего башка, как чугунная труба - гудеть, гудит, а ничего не варит. Точно, сначала надо забрать эти бумажки, а потом уже кончать с ним. Только вот кто полезет в его хату?
- Найдем кого-нибудь. Надо выяснить ситуацию на рынке труда. Кто на что способен и кто что в этой области может сделать.
- Ладно, Сергеич, пообщаюсь с народом, может, кто и согласится, предложил Витек.
Махров помолчал немного, обдумывая ситуацию. Помотал головой.
- Не надо. Иначе вся округа будет знать, что мы собираемся лезть в чью-то хату. Надо найти каких-нибудь простаков залетных, которые Валеру в глаза не видели.
- Почему простаков?
- Потому что ни один здравомыслящий шнипарь не полезет в хату, не зная, кто хозяин и какие могут быть последствия. Даже такие люди ценят свою жизнь дороже денег.
Витек выполз из кресла, подошел к бару и отыскал там ещё одну бутылку шампуни попроще. Откупорил, налил себе бокал, хотел налить и шефу, но Махров только поморщился. Витек плюхнулся обратно в кресло, жалобно скрипнувшее под его объемистыми ягодицами.
- Ничего, сейчас за хорошие бабки не то что в хату к авторитету, к черту за пазуху полезут.
- Не полезут. Да ещё и нас сдадут. А мы сейчас с тобой на таком крючке сидим - одно неосторожное движение, и все, дело уже открыто. Эти шакалы за каждым нашим шагом следят. Заметил вчера в ресторане ментов?
- Нет, - удивленно буркнул Витек.
- А я заметил. Сидели два мужика цивильных, не пили, не жрали, все на нас пялились. На лбу написано - штемпы.
Витек в очередной раз протяжно зевнул и махнул пятерней. Поставил открытую бутылку на пол.
- Да брось, Сергеич. Показалось тебе. Мнительный ты стал. Стареешь, что ли?
- Старею! - Махров выскочил из-за стола, как ужаленный тараканом, и забегал по кабинету от окна к бару. Витек подобрал ноги, чтобы тот на них случайно не налетел. Шеф как будто говорил сам с собой. - Поживешь с мое, тогда будешь за каждым кустом тень замечать. Пойми, дурья башка, мы с тобой, как монумент Лысого на центральной площади. На нас все смотрят. Шаг в сторону, одно неосторожное движение - и ты уже на нарах. Чем большее пространство ты организовал вокруг себя, тем более оно хрупкое и ненадежное. Каждый пришлый может его разрушить в любой момент. Вот так все время и оглядываешься по сторонам, кто ещё по тебе ударит. И чаще всего получаешь удар оттуда, откуда не ждешь. Кто на тебя завтра наедет, одному Богу известно. А Бог, он все видит. И в самый неподходящий момент такую подножку подставит, что будешь лететь, кувыркаться и молить: "Господи, спаси ради Христа!"
Витек удивленно смотрел на шефа. Вот такого он ещё от него не слышал.
- Ты чего, Сергеич, никак верующим стал? - пробормотал он, враз перестав зевать.
- Станешь тут! - рявкнул Махров. - В Бога, в черта, в чертову бабушку, во все поверишь! Кстати, в церковь нам с тобой сходить не помешает. Отстоим службу, может, Он и вразумит. Давай, разузнай, в какой церкви сегодня вечером служба есть. Ну, что смотришь? Я серьезно говорю.
Витек все пытался понять, что это за новая напасть нашла на шефа. Уж не двинулся ли он на почве переживаний? Видно, к старости совсем очумел. Ну вот, теперь таскайся с ним по церквям и отстаивай службы! А завтра он что придумает? Позовет за собой в монастырь? Пожалуй, с приговором Валере пока лучше повременить. Пускай поживет еще. Будет к кому перебежать, когда Бурого повезут в психушку. А может, лучше для него пулю и припасти. Тогда Груздь примет с распростертыми объятиями. Погодим-ка пока стрелять наугад!
Витек нехотя вылез из кресла.
- Ну что, я поехал тогда? Мне ещё на кладбище надо, Сереге место выбивать.