Мейсон покачал головой.
- Я должен получить от полиции заверения, что вас не тронут. И мне будет трудно торговаться, если мне нечего будет предложить им.
9
Гарри Гуллинг, которого считали серым кардиналом в ведомстве окружного прокурора, редко появлялся в Суде. Лишь изредка можно было найти в газетах его имя. Но посвященные знали, что Гамильтон Бергер полагается на Гуллинга в случаях, когда нужно принять важное решение. Те, кто ориентировался в скрытых пружинах прокуратуры никогда не обращались с делами к Бергеру, предварительно не обсудив вопрос с Гуллингом и не обеспечив себе его поддержку.
В девять сорок пять Мейсона пригласили в кабинет Гуллинга. Они пожали друг другу руки и адвокат сел напротив хозяина кабинета. Гуллинг был высоким, худым мужчиной, великолепно владевшим умением держать людей своим неподвижным взглядом холодных глаз.
- Я являюсь представителем Евы Мартелл, особы, которая жила в квартире Хелен Ридли с женщиной по имени Адела Винтерс, - начал Мейсон. Мне известно, что вы задержали миссис Винтерс по обвинению в убийстве.
Гарри Гуллинг не пошевелился, его голубые глаза под неподвижными веками были ледяными. Он молчал, ожидая от адвоката продолжения.
- Думаю, - сказал Мейсон, - моя клиентка может быть каким-нибудь образом полезной вам в этом деле.
- Каким?
- Не исключено, что ее показания могут вам пригодиться.
- Для чего?
- Предположим, что продумав все происшедшее вчера, она вспомнила, что не была с Аделой Винтерс все время. Я предполагаю, что вам уже известны материалы дела.
- Я только что закончил допрос миссис Винтерс, а на моем столе лежат рапорты полиции.
- Отлично, - улыбнулся адвокат. - Значит, нам легче будет разговаривать. Ева Мартелл - молодая женщина, зарабатывающая на жизнь маленькими случайными ролями, иногда подрабатывая манекенщицей. Адела Винтерс - старая подруга семьи Евы и производит впечатление сильной индивидуальности. Установление того, виновна ли она в убийстве - ваше дело. Но у вас есть орудие убийства и, насколько мне известно, установлено, что оно принадлежит Аделе Винтерс. В свете показаний, сделанных вчера Евой Мартелл, вы не сможете добиться для нее обвинительного приговора, потому что не сможете доказать, что у Аделы Винтерс была возможность совершить убийство. Признаю, что моя клиентка вчера должна была более ответственно подойти к свои показаниям. Может, она пыталась защитить Аделу Винтерс. Может, у нее просто слегка перепутались в памяти все события. Можно сказать, что взволнованная происшедшим, она даже не подумала о тех непродолжительных эпизодах, когда расставалась с Аделой Винтерс.
Гуллинг не отводил взгляда от лица Мейсона.
- Где находится сейчас ваша клиентка?
- Она может явиться в ближайшее время, если это необходимо.
- Полиция ищет ее.
- Ей будет приятно помочь полиции всем, чем может.
- А чего хотите вы?
- Расставим все точки над "i", - предложил Мейсон. - Я знаю, что Ева Мартелл подписала показания, сделанные под присягой. Если окажется, что эти показания содержат не слишком точное описание событий, то я хочу получить заверения, что из этого не будет сделано далеко идущих выводов.
- Ради этого вы и пришли ко мне?
- Да.
- И именно поэтому вы прячете свою клиентку, вместо того, чтобы привести ее и посоветовать, чтобы она сказала: "Извините, я ошиблась".
- Да, поэтому, - сказал со злостью Мейсон. - А вы что, собственно, думали? Что я совсем откроюсь?
- Вы открылись полностью.
- Чепуха! - воскликнул Мейсон.
- Адела Винтерс виновна в хладнокровно совершенном убийстве. Мы можем это доказать. Ваша клиентка принимала в этом участие после факта совершения преступления, а, возможно, и перед этим.
- Если моя клиентка не выйдет и не признается, что совершила ошибку, а будет сидеть тихо, что вы тогда сможете сделать?
- Вы задали вопрос и я на него отвечу, - спокойно сказал Гуллинг. - У Аделы Винтерс был револьвер, заряженный очень своеобразными пулями. Этот револьвер был у нее до двух часов двадцати минут вчерашнего дня, когда она выбросила его в мусорный бачок отеля Лоренцо. Около двух часов Роберт Хайнс был застрелен пулей, выпущенного из этого оружия - пулей, которая идеально подходит к гильзе, оставшейся в револьвере и имеет другие характерные особенности, точно соответствующие пуле, которую получил эксперт, стрелявший из этого оружия. Ева Мартелл показала под присягой, что она ни на минуту не расставалась с Аделой Винтерс. А раз так, то мы осудим их обоих. И я скажу вам, мистер Мейсон, кое что еще. Когда полиция вчера вечером арестовала Аделу Винтерс, надзирательница осмотрела ее одежду и отобрала личные вещи. Как вы думаете, что она при этом нашла?
- Не думаю, чтобы какая-нибудь вещь, найденная при ней, могла иметь существенное значение, - сказал Мейсон, стараясь сохранять непроницаемое выражение лица.
- Вы действительно так думаете? - с холодной иронией спросил Гуллинг. - Ну что ж, может быть вы перемените мнение, когда я скажу, что у нее нашли бумажник Роберта Доувера Хайнса с его документами, водительскими правами и тремя тысячами долларов в крупных банкнотах. Это прекрасный мотив убийства. А когда ваша сладкая, невинная подруга-актриса сядет на скамью подсудимых и под присягой скажет, что постоянно находилась с Аделой Винтерс, то будет обвинена в даче ложных показаний. Мне надоели люди, которые пытаются обвести нас вокруг пальца. И скажу вам еще кое-что, мистер Мейсон. Еву Мартелл разыскивает полиция. У них есть ордер на арест. Сейчас она скрывается от закона. Если вы ее прячете, то вы - соучастник после факта совершения преступления, и вы прекрасно знаете, что это означает. Даю вам время до полудня на то, чтобы Ева Мартелл явилась в полицию. В противном случае, мы примем меры против вас. Думаю, это все, что я могу сообщить вам по этому делу. До свидания.
10
Мейсон сидел перед тяжелой сеткой, разделяющей на две части комнату для свиданий. С другой стороны на него смотрела Адела Винтерс.
- Миссис Винтерс, - сказал адвокат, - я собираюсь открыть вам свои карты. Я пытался помочь Еве Мартелл и сначала думал, что это будет несложно. Теперь я вижу, что это не так.
- Почему?
- Из-за бумажника Хайнса, найденного у вас. Полиция предполагает, что вы и Ева обдуманно совершили убийство Хайнса, чтобы заполучить его деньги.
- Это абсурд!
- У полиции есть очень сильные аргументы.
- Ева совершенно не виновна. Но я вляпалась и знаю об этом.
- Похоже, что вы втянули и Еву.
- Я ведь ни за что не сделала бы этого. Я люблю эту девушку, как родную дочь. Вы будете меня защищать, мистер Мейсон?
- Скорее всего нет. Я здесь только потому, что заявил будто должен поговорить с вами как адвокат, чтобы решить браться ли мне за ваше дело. В некотором роде, это правда. Но на самом деле я хочу знать как выглядит ситуация, чтобы защищать Еву Мартелл..
- Хорошо, я скажу вам, как все было. Когда вы предупредили меня об опасности ношения оружия без разрешения, я сделала вид, что не обратила на это внимания. Но на самом деле я была очень взволнована. Я отдавала себе отчет в том, что это может привести к неприятностям. А, насколько я знаю, есть такой закон, что если во время совершения преступления у подозреваемого имелось оружие, то на условное наказание и рассчитывать нечего - придется считаться с возможностью надолго прописаться в тюрьме.
- Это действительно так.
- Поэтому я решила избавиться от оружия. Вернувшись от вас, я сразу же вынула револьвер из сумочки. Спрятала его в ящик комода. Позже, когда мы намеревались уйти оттуда, я вынула револьвер из ящика и положила его на комод. Но, забрав вещи, и уходя из квартиры в страшной спешке, я забыла о нем. Внизу, в холле, я несколько раз звонила мистеру Хайнсу, но безрезультатно. Я позвонила и вам, но номер был занят. Тогда я вдруг вспомнила о револьвере и сказала Еве, чтобы она подождала, потому что я кое-что оставила в квартире и должна быстро вернуться наверх.
- Сколько было времени?
- Пожалуй, часа два, может быть, немногим больше.
- И что вы сделали?