- Разве я похож на человека, который влип в какую-то историю?
- Не знаю, в какие истории влипаете вы, белые, но я видела много цветных, которые попадали в разные истории. Если ты цветной, то у тебя постоянно неприятности, с самого рождения. Я не знаю, как выглядит белый, у которого какие-то неприятности, не знаю, какие у него при этом глаза.
- Посмотрите в мои.
- Смотрю.
- Ну и что вы видите?
- Зеленые. Нет, что-то янтарное. Нет, не пойму, какие. Что-то карее есть.
- Да, как у матери. Что вы ещё видите?
- Пятнышки. Желтые, кажется.
- Еще что?
- Себя. Свое отражение. Как в маленькой комнате смеха.
- А неприятности видно?
- Нет. Если только я - не неприятность, - ответила Амелия. Потом, помолчав, спросила: - Меня вы к неприятностям не относите?
Роджер снова вспомнил Молли и поспешно ответил:
- Нет.
- Вы уж слишком быстро ответили.
- Не смотрите на меня так, - попросил Роджер.
- Как - "так"?
- Как будто... вы вдруг стали меня бояться.
- Не говорите глупостей. Чего мне бояться вас?
- У вас нет причин...
- Во мне пять футов и четыре дюйма роста и сто семнадцать фунтов веса. В вас - шесть футов девять...
- Шесть и пять, - поправил Роджер.
- Та-ак, и весу в вас - двести фунтов. Вы меня двумя пальчиками можете...
- Во мне двести девять.
- ...Задушить как котенка. Здесь мы на краю света, впереди - океан, позади - заброшенные строения. Так чего ж мне бояться?
- Вы правы, - с улыбкой произнес Роджер.
- Права, - согласилась Амелия. - Вы можете задушить меня, утопить или избить до смерти, и лет десять никто об этом не узнает.
- А то и никогда, - добавил Роджер.
- Ага.
- Правда, вон там старик.
- Да, это кое-какая защита, - согласилась Амелия. - Но он, скорее всего, полуслепой. Я даже начинаю сомневаться, человек ли это. Пока мы здесь, он ни разу не шелохнулся.
- Пойдем отсюда? - спросил Роджер.
- Да, пошли, - ответила Амелия, тут же быстро добавив: - Но не потому, что я боюсь вас. Просто я замерзла.
- Куда бы вы хотели пойти?
- Обратно в город.
- Куда?
- У вас есть крыша над головой?
- Да, есть.
Амелия пожал плечами.
- Думаю, можно было бы пойти туда, отогреться.
- Можно, - согласился Роджер.
Они повернулись спиной к океану и пошли к выходу из парка. Амелия взяла его под руку, потом прислонила голову к плечу, а ему думалось, какая же она симпатичная, он чувствовал на руке её пальцы, которые иногда сжимали её, и ещё он думал о том, что у него никогда в жизни не было симпатичных девушек и что вот эта девушка - действительно хорошенькая, даже очень, но, правда, цветная. Последнее мешало ему. Роджеру было стыдно, что его первая в жизни симпатичная девушка - цветная. Правда, Молли была тоже симпатичная, но понимание этого пришло попозже, не сразу. Это было и в правду занятно: Молли была не с самого начала симпатичной. А эта девушка, эта цветная девушка, которая сейчас опирается на его руку и прислонила голову к плечу, действительно симпатичная. У неё красивые глаза, милая улыбка, хорошие груди и точеные ноги, только вот очень жаль, что она цветная, хотя кожа у неё тепло-коричневого оттенка. Нет, нечего терять голову из-за цветной девчонки, сказал себе Роджер.
- Послушайте, - прервал он молчание.
- Да?
- Я думаю, надо возвращаться, и, может быть... вам надо вернуться в аптеку.
- Что? - не поняла Амелия.
- Я говорю... вам следует пойти на работу во второй половине дня.
- Что? - снова не поняла Амелия.
- А потом я смог бы... м-м... зайти за вами попозже, может быть, после работы, и... м-м... мы, может, смогли бы поужинать вместе, хорошо?