- А я ещё не знаю, радоваться или нет, - сказала Амелия и рассмеялась.
У неё было чистое и гладкое лицо теплого шоколадного цвета, глаза на оттенок потемнее, черные как ночь волосы, покрытые голубым платком. Когда она смеялась, впереди открывался неправильный зуб, и она полунепроизвольно прикрывала его рукой, если не забывала. У неё были хорошие ножки, на которых красовались синие туфельки на низких каблуках. Амелия ещё не отдышалась после бега, но держалась рядом с Роджером, не отставая, а когда они стали переходить улицу, для верности ухватилась за его руку.
- Ой, надо же! - воскликнула она. - Но раз мы так делаем, то и с вами можно, правда?
- О чем это вы?
- Я хочу сказать: раз я с вами - значит с вами. А раз с вами, то могу взять вас за руку так же, как взяла бы за руку цветного парня, верно?
- Конечно, - ответил Роджер.
- Я никогда не гуляла по улице с белым мужчиной.
- И я тоже, - в тон ей произнес Роджер и засмеялся от собственных слов. - Я хотел сказать - с цветной девушкой.
- Это хорошо, - просто сказала Амелия.
- Почему хорошо?
- Не знаю. Не хотелось бы думать, что вы из тех, кто кидается на любую цветную девушку. Мне это было бы противно.
- Да на весь Кэри нет ни одной цветной девушки, - поторопился Роджер успокоить Амелию.
- Они все замужем, что ли? - вполне серьезно спросила Амелия, и Роджер вновь засмеялся. - Я что-то не пойму.
- Я имею в виду, что нет ни одной. Вообще ни одной.
- Это очень плохо, - сказал Амелия. - Как же вы там живете без расовых трений?
- А мы воюем с евреями, - ответил Роджер, и ему показалось, что у него вышла неплохая шутка.
Роджеру польстило то, что Амелия расхохоталась в ответ на его шутку. На самом деле юмор был безосновательный. Жители Кэри вовсе и не думали воевать с евреями. Да и как воевать, если в городке жил один-единственный еврей, человек по имени Сэмюэл Силверстайн, державший магазин скобяных изделий. Бедняга страдал артритом, кто ж с ним будет воевать? При матери или братишке Роджер ни за что не стал бы так шутить, но при Амелии ему хотелось выглядеть остроумным и раскованным, вот он и пошутил так. Ему вдруг стало очень радостно оттого, что она идет с ним.
- И вы всегда бегаете за незнакомыми мужчинами по улицам? - спросил Роджер.
- А как же! Вот вы ведь всегда просите незнакомых девушек повесить халат на крючок, притвориться больной и...
- Головная боль - не болезнь.
- ...И выйти за угол, а потом исчезаете.
- Прямо таю в воздухе. Как волшебник.
- Вот так вы и поступаете, да!
- А как же, я ведь волшебник, - болтал Роджер, весь сияя.
- Ходите по аптекам и испытываете свои чары на бедных цветных девочках.
- А вы бедная? - спросил Роджер.
- Я? Очень.
- Серьезно?
- Вы, мистер, думаете, что бедность - подходящий повод для шуток? Нет, тут не до шуток, - грустно проговорила Амелия. - Я очень бедная, правда. Очень.
- А я очень богатый.
- Это хорошо. я знала, что когда-нибудь встречу белого миллионера, который вытащит меня из этого болота, - как бы продекламировала Амелия.
- И вот он перед вами.
- Да, волшебник.
- Точно. Вчера, - похвастал Роджер, - я сделал сто двадцать два доллара. Как вам это нравится?
- Это много.
- А сегодня у меня осталось, может быть, долларов пятнадцать.
- Легко достались, легко и разошлись, - отметила Амелия, пожав плечами.
- Да нет, я послал сотню матери.
- Куда-то на окраину штата, в этот, как его, Галчуотер, да?
- В Кэри.
- А я думала, вы сказали, в Галчуотер.
- Нет, в Кэри.
- А мне показалось, в Галчуотер.
- Нет, в Кэри.
- Это под Хадлуортом?
- Под Хадлстоном.
- Ну да, там ещё катаются на санках.
- На горных лыжах.
- Теперь вспомнила.