Выглядевший посолиднее был одноглаз. Вместо потерянного глаза на лице его поселились жадность и порок.
- Вы англичанин?
- Американец.
- Откуда вы взялись?
- Я заблудился в пустыне. Моя машина сломалась. Я был слишком беспечен.
- Есть у вас деньги?
- Немного.
- Тогда добро пожаловать.
Дюрелл пока ничего не стал спрашивать про Таню. Он бережно напился воды из медного ковшика прекрасной чеканки, а потом потягивал маленькими глотками крепкий кофе из крошечной эмалированной чашки, которую наполнила ему женщина. Мужчины просто сидели и смотрели на него. Дюрелл поглядел на деревенские лачуги. Большинство домов были заброшены и полуразвалились, крошечные окошки распахнуты настежь, двери покосились. Он не мог заглянуть внутрь, но ничто не выдавало присутствия Тани. И иранцы не упоминали о ней.
- Это ваши верблюды? - спокойно спросил он.
- Они здесь уже были.
- Без хозяев?
Солидный мужчина пожал плечами. Его глаза сверкнули.
- Эти животные дорого стоят. Но мы не знаем, где хозяева. Очень странно. Мы спрашивали в гостинице, но никто про них ничего не знает.
- Из-за верблюдов вам ведь придется ехать медленней?
- Мы путешествуем с Аллахом. А у него свое время.
Дюрелл кивнул. Он знал, что торопить их бесполезно. Съел кусок жирной баранины и миску риса. Просто пища богов. Мужчины смотрели, как он ест, и толстый спросил:
- Вы из тех, кто раскапывает древности?
Дюрелл кивнул.
- Я отстал от других ученых.
- Вам повезло, что вы встретили нас. Аллах помог вам. Лишь немногие здесь проезжают.
Поев и выпив ещё три чашки арабского кофе, Дюрелл покопался в кармане своей потной рубашки и отыскал последние сигареты. Четыре штуки. Он пустил их по кругу, а последнюю протянул женщине, которая готовила. На той были чадра и черное платье, она явно была не из тех эмансипированных женщин, которые танцуют в ночных клубах Тегерана. Она в ужасе отшатнулась и толстяк с ухмылкой забрал сигарету себе.
- Сколько у тебя денег, американец?
- Достаточно,чтобы с вами расплатиться.
- Американские доллары?
- Есть немного.
- А твои часы?
- Ну, если настаиваете...
- Мы не жадные. Деньги и часы. Прямо сейчас.
Дюрелл сделал движение, при котором мужчины могли заметить его оружие, прикрепленное к поясу. Что-то промелькнуло по лицу толстяка. Худой араб глядел сердито. Тогда первый кивнул:
- Хорошо, мы будем благоразумны, сэр.
- Тогда поехали.
Дюрелл прогулялся к лачугам. Все они были пусты. Маленькая гостиница порадовала его лишь невнятно бормочущим стариком, который ничего не сказал, а знал ещё меньше. Никаких признаков девушки. Он вернулся к мужчинам и женщине.
- Я был не один, - сказал он как бы между прочим. - Где девушка, которая путешествовала со мной?
- Мы кроме вас никого не видели, сэр.
- Но здесь же была девушка.
- Нет, сэр. Не было.
- В Тегеране я щедро заплачу, если вы мне скажете, где она.
- Но мы не видели девушки.
Через несколько часов они были наконец готовы в дорогу. Ускорить отъезд ему не удалось. Грузовик был завален подержанными запчастями для машин, которые выглядели пролежавшими лет десять на свалке. Мужчина в арабской одежде привязал верблюдов к заднему борту грузовика. Ясно было, что животные краденые. Канистры наполнили водой, и толстяк указал Дюреллу место в кабине между ним и его компаньоном. Дюрелл покачал головой.
- Я поеду в кузове.
- Мы поедем ночью. Будет холодно.
- Мне и раньше бывало холодно.
Он сомневался, следует ли уезжать без девушки. Но та бесследно исчезла. Он нигде не заметил следов насилия и был уверен, что она покинула его в расчете на свои собственные силы. Ему было любопытно, что об этом скажет Ханниган. Тегеранский центр будет рвать и метать. Но изменить уже ничего нельзя. Он наблюдал, как худой араб бродит по оазису среди мусорных куч и что-то резко и сердито выкрикивает. Полный ковырялся в зубах и ждал, разговаривая с женщиной. Араб вернулся, и его худое перекошенное лицо потемнело от ярости. Иранцы вдруг одновременно заговорили на диалекте, которого Дюрелл не понимал.
- Что случилось? - спросил он на фарси.
- Исчез третий верблюд.
- Разве их было три?
- Наверняка его забрала женщина - ваша подруга.
Толстяк приставил к носу свой короткий пухлый палец.