- Да, когда он стал ходить к девушке с четвертого этажа...
На сей раз Мегрэ чуть рот не раскрыл от удивления! Лапуэнт вытаращил глаза. Да, полицейские, конечно, не святые. Мегрэ отлично знал, что кое-кто из его собственных подчиненных не прочь погулять на стороне.
Но Лоньон! Лоньон-то каков?! Подумать только, Невезучий ходил по ночам к девушке в двух шагах от собственного дома.
- Вы уверены, что это он и был? - спросил Мегрэ.
- Да он вроде, его ни с кем не спутаешь.
- И давно уже он... гм... ходит к этой девушке?
- Недели две...
- Началось, надо думать, с того, что однажды вечером они пришли вместе?
- Да.
- А когда он проходил мимо вас, он не пытался скрыть свое лицо?
- Как будто так.
- И часто он с тех пор приходил?
- Почти каждый вечер.
- Уходил поздно?
- Сначала - первые три-четыре дня - он уходил сразу после двенадцати...
Потом стал оставаться позднее, до двух, а то и до трех часов ночи...
- Как зовут эту девицу?
- Маринетта, Маринетта Ожье... Прехорошенькая девушка и обходительная такая, воспитанная. Ей двадцать пять лет...
- Мужчины у нее часто бывают?
- На этот вопрос я бы любому спокойно ответила, не только вам. Маринетта не считала нужным ни от кого прятаться. Целый год - два-три раза в неделю к ней ходил интересный молодой человек. Она мне говорила, что это ее жених...
- Он ночевал у нее?
- И все-то вам надо знать! Ну, да ладно, не я, так другой скажет. Да, он оставался у нее... А потом вдруг как в воду канул, и она печальная такая ходила... Как-то раз пришла она утром за почтой, а я и спросила, не расстроилась ли помолвка, а она мне в ответ: "Анжела, дорогая, не будем об этом говорить! Мужчины не стоят того, чтобы из-за них кровь себе портить..."
Она и впрямь недолго сокрушалась, скоро опять повеселела... Маринетта вообще хохотушка, и здоровьем ее бог не обидел!
- Она работает?
- Говорила мне, что работает косметичкой в салоне красоты на авеню Матиньон... Оно и видно - она сама всегда ухоженная и одевается со вкусом...
- А дружок ее кто был?
- Это жених-то, который сбежал? На вид ему под тридцать, а кто он и чем живет - не знаю. Знаю только, что зовут его Анри - так по крайней мере он. себя сам называл, когда просил по ночам дверь отпереть.
- Когда же они рассорились?
- В прошлую зиму, под рождество.
- Стало быть, вот уже год эта самая Маринетта... так ведь ее зовут?
- Да, Маринетта Ожье...
- Да, так, значит, уже целый год к ней никто не заходит?
- Только брат, он живет с женой и тремя детьми где-то в пригороде.
- Хорошо. Пойдем дальше: однажды вечером, недели две назад, она вернулась домой вместе с инспектором Лоньоном?
- Да, я вам уже об этом говорила.
- А потом он стал приходить каждый день?
- Кроме воскресенья. Во всяком случае, в воскресенье я не видела ни как он входил, ни как выходил.
- А днем он хоть раз заходил?
- Нет, но постойте... Хорошо, что вы спросили, я сразу вот о чем вспомнила. Однажды вечером он, как обычно, пришел около девяти часов, идет по лестнице, а я кричу вслед: "Маринетты нет дома!" - "Знаю, - говорит. Она у брата". - И сам все же пошел наверх, ничего мне не стал объяснять. Я и подумала, что Маринетта ему, видно, ключ оставила.
Мегрэ понял теперь, зачем поднялся наверх инспектор Шинкье.
- А сейчас она наверху?
- Кто? Маринетта? Нет.
- На работу ушла?
- Не знаю, на работе ли она сейчас, но когда я хотела рассказать ей о том, что здесь случилось... помню, подумала: надо бы поосторожней говорить, чтобы не огорчить ее сразу, подготовить как-то...
- Это в котором часу было?
- После того, как позвонила в полицию.
- Значит, еще до трех часов?
- Да... Я решила, что выстрелы она, конечно, слышала... Их все в доме слышали... Некоторые даже повысовывались из окон, а другие в халатах и в пижамах выбежали на лестницу узнать, что случилось... На улице-то в этот час много не увидишь... Ну, взбежала я к ней по лестнице, стучу в дверь. Никто не отвечает. Толкнулась в дверь - не заперто, вошла в квартиру, вижу, пусто - нет никого...
Тут консьержка посмотрела на комиссара, словно желая сказать: "Ты, голубчик, конечно, много видел на своем веку, но такого оборота, признайся, не ожидал?"