Мы пожали плечами, но бабушка расценила это по-своему:
– А-а, протянула она, – так вы в первый раз. Ладно, постойте тут, я пойду, узнаю, может, примет.
Бабуля зашла в дом, захлопнув перед носом дверь, а мы, ошарашенные, так и остались стоять на улице.
– Сима, опять Сима. Как ты думаешь, – почему-то шепотом спросила Людка, – может, это наша?
Я не успела ответить, как на крыльце вновь показалась бабушка и, придирчиво окинув нас взглядом, приказала:
– Входите! Она согласилась принять, благодарите, что у госпожи Серафимы сегодня космические чакры открылись, и она энергией напиталась.
Мы недоуменно переглянулись, а я предложила:
– Может, не пойдем, а? Что-то мне не по себе, какие-то чакры, энергия, да еще космическая.
– Ты что? – зашипела Людка. – Я про это кое-что читала, когда училась, правда, за подобные вещи, если бы нашли, могли выгнать. Нет, Ксанка, я ни за что не уйду, мне жуть как интересно, кстати, может, здесь нам и про нашу дыру расскажут.
– Ты думаешь? – с недоверием спросила я.
Людка в ответ только кивнула и подтолкнула меня к двери.
В полумраке небольшой комнатенки с низким потолком и зашторенными окнами за круглым столом восседала молодая…Серафима. Вернее, эта женщина была страшно на неё похожа. И даже манера носить платок, по-цыгански, тоже была Серафимина. Но, конечно же, это не могла быть Серафима, скорее, женщина являлась внучкой нашей комендантши. Впрочем, я что-то не припомню, чтобы у Серафимы были дети, она была, уж простите за грубость, старой девой. Однако женщина все же походила на нашу Серафиму как две капли воды. Перед ней на крепком дубовом столе крутился большой стеклянный шар, переливающийся множеством разноцветных искр. Тут же, на столе, были разложены карты с необычным рисунком. Во всяком случае, такими вряд ли сыграешь в любимую народную игру «Дурак». Рядом с картами лежала кучка бобов. И уж совсем не вязался с этой, пусть немного странной, но все же простой русской избой ароматный крепкий запах кофе, щекотавший ноздри.
– Садитесь! – властно приказала женщина.
Людка толкнула меня в бок и зашептала:
– Ксанка, это же наша Серафима!
– Ты что? Обалдела? Нашей сейчас восемьдесят с хвостиком, а этой лет тридцать-сорок, не больше.
– Странно все это, для полного счастья метлы не хватает да ступы.
– Молчи, – цыкнула я на неё.
Женщина усмехнулась, как будто слышала, о чем мы перешептывались.
– Я вижу, вы нездешние, – сказала она чарующим грудным голосом, – таксу мою знаете?
– Простите, – не поняла Людка и посмотрела под стол, надеясь увидеть там милую собачку гадалки.
– Нет, не знаем, – честно ответила я и тоже заглянула под стол, но собаки там не увидела.
Женщина вновь криво усмехнулась и разложила карты.
– По пятьдесят рублей с вас обеих, значит, сто будет.
– А-а, так вы об этом, – с облегчением выдохнула Людка и, вытащив стодолларовую купюру, положила её на стол.
– Ого! – у гадалки от удивления даже платок приподнялся.
Мы пожали плечами, других денег у нас не было. И вообще, когда мы идем в лес, то даже мелочь с собой не берем. Зачем деньги в лесу? Это нашему дядьке Степану спасибо, если бы не его чемодан…
– Ну что ж, девочки, – уже более приветливо сказала гадалка, – начнем.
Она некоторое время всматривалась в карты, потом лукаво подмигнула Людке:
– У тебя, белявая, на пороге нечаянный король… О! Богатый! Счастлива ты будешь с ним, девка. Темноволосый, красивый. Повезло тебе, о любви такой только мечтать.
Людка даже шею вытянула, стараясь разглядеть то, что узрела гадалка – темноволосого и красивого нечаянного короля. Я завистливо вздохнула. Вот так всегда, как богатый и красивый, то Людке. А что же достанется мне? Интуиция подсказывала, что подобные сокровища – богатые красавцы – это такая же редкость, как, скажем, бивень мамонта в нашем музее.
– А тебе, чернявая, – при этих словах я встрепенулась и с надеждой посмотрела на гадалку, – а тебе предстоят дороги. Сплошные дороги, дальние дороги.
Я робко кашлянула и поинтересовалась:
– Простите, а как насчет большой и светлой любви?
Женщина пронзила меня взглядом и засмеялась, потом, внезапно прекратив смеяться, сказала:
– Вернешься ты домой и найдешь то, что ищешь.
Я только было открыла рот, чтобы прояснить ситуацию, но гадалка отрезала:
– Всё! Больше ничего не скажу, не вижу, уходите, устала я.
Тут же, как из-под земли, выскочила бабулька и, подталкивая нас к выходу, застрочила:
– Выходите, выходите, слышали, экстрасенс устала.
Мы вышли от гадалки не солоно хлебавши, про дыру так и не узнали.
– Да уж, – разочарованно сказала я. – Зря только деньги потратили, ничего такого сверхъестественного она не сказала.
– Ну почему же, – возразила Людка, – как раз наоборот.
– Это ты про своего богатого темноволосого красавца? – с ехидцей спросила я. – Так можешь закатать свою губу обратно, что-то я не припомню в нашей местности подобных принцев на белых конях.
– А почему ты решила, что он будет из нашей местности, может, он вообще не из нашего времени, – мечтательно закатив глазки, ответила она.
Я скептически ухмыльнулась, но, как показало время, зря. Людка как будто в воду глядела, потому что не прошло и часа, как мы встретили именно такого красавца. Знаете, я как-то раньше не очень-то верила в разные гадания и предсказания, подобная чушь меня абсолютно не привлекала. Но с некоторых пор, а вернее, со вчерашнего дня, мир перевернулся с ног на голову, и теперь я даже была готова поверить в инопланетян. А что? Может, дыра во времени – это как раз их зелененьких ручек дело? Да, сплошное «очевидное и невероятное» получается. Кстати, как только мы вышли от гадалки, то сразу нашли дорогу к лесу. Дома как будто сами собой расступились перед нами, образовав небольшую щелочку между высокими заборами.
– Чертовщина какая-то, – проговорила я.
– Не чертовщина, а судьба, видимо, мы с тобой должны были попасть к гадалке.
– Все равно чертовщина, – упрямо повторила я. – Скажи, почему именно мы прошли сквозь эту дыру, будто, кроме нас, некому?