— В том доме много экзотического оружия. Покойный, судя по всему, коллекционировал.
— Ну ничто, просто ничто от вас не укроется! — воскликнул следователь. — А у меня в производстве два случая хулиганства, одно ограбление, изнасилование, да еще в дачном поселке ветеранов войны и труда кто-то взламывает замки. Штаты не укомплектованы, людей не хватает. Не могли бы сейчас по-быстренькому раскрыть и эти дела? А еще назвать виновника взрывов в московских троллейбусах? Очень уж премию в миллион баксов получить хочется, которую мэр обещал…
— Завтра утром мне надо быть у следователя, — сообщил Родион, когда они втроем собрались возле автомобиля частного сыщика.
— Ты уверен, что состоится эксгумация? — недоверчиво поинтересовался мужичок.
— Уверен. Хотя, мне кажется, этот мент решил раскопать могилу вовсе не на основании моей версии, — Род выглядел обиженным. — У него свое на уме.
— Это очень опасно. — произнес Сашка. — Могилы нельзя раскапывать без соответствующих знаний. А уж могилы самоубийц — тем более. Я могу рассказать случаи…
— Нет, ты лучше другое объясни. Вы ведь были с Бруно любовниками, да?
Сашка смущенно улыбнулся, и на щеках появился румянец.
— Правильно, дурак я, зачем спрашиваю, — грубо сказал Родион. — С какой бы тогда стати ты забрался ко мне на диван, приняв за Бруно?
У маленького сыщика от удивления открылся рот.
— Вот видишь, — Родион хмуро посмотрел на него. — Так я и до собачки Тузика докачусь, — потом снова обратился к юноше. — Твой брат об этом знал? Он не собирался набить Бруно морду за то, что тот делает из тебя педераста?
— Может, догадывался, — Сашка кивнул. — Но он никогда не встречался с Бруно. — И потом, я не педераст, а транссексуал.
— Как это — никогда не встречался? А маленький совместный бизнес маринованными огурчиками?
Сыщик хотел было переспросить Родиона, что он имеет ввиду под огурчиками, но передумал.
— Все делалось через меня, — сообщил юноша.
— Похоже, оба они тебе здорово доверяли, — заметил сыщик.
— Но ты утверждал, что твой брат никогда не пьет с посторонними, — Родион махнул рукой на мужичка, чтобы он не встревал.
— Ни при каких обстоятельствах. — Сашка кивнул. — Потому что дурной становится. Может все разболтать, а может так обидеться, что в драку полезет.
— Но на столе я видел пустую бутылку из-под водки. Стал бы твой брат пить с Бруно, которого, как ты утверждаешь, знал заочно?
— Никогда, — убежденно сказал Сашка.
— А какие в этом городе у него друзья-приятели?
— Ну, есть, с которыми он в преферанс по выходным играет… Один молодой человек, он медбратом в больнице… И я, конечно. Я — его самый близкий друг, — произнес Сашка с горячностью, и тут же сник и поправился. — Был его самым близким другом.
— А с кем из всех он мог бы распить бутылку водки?
— При мне он иногда выпивал, — произнес юноша.
— А кроме тебя?
— Нет… — Сашка покачал головой. — Говорю же, дома пропустит рюмочку-другую. Единственный раз он напился на людях, это когда мы гостили в Москве. Валентин Семенович имеет какое-то влияние на моего брата. Наверное, еще с тех времен, когда они дружили детьми.
— Такое бывает, — как всегда авторитетно заявил маленький сыщик.
— Значит, завтра в восемь жду вас обоих на кладбище, — Родион посмотрел на часы.
— А ты куда торопишься?
— Успею съездить в Москву и вернуться обратно.
— Зачем? — насторожился сыщик.
— Утюг забыл выключить. — Врет он все, — ни к кому не обращаясь произнес сыщик, глядя на удаляющуюся фигуру. — Поди и не знает, какой стороной гладить.
— Все идет, как надо? — Сашка был на голову выше, и потому наклонился, чтобы заглянуть ему в глаза. — Ты ведь доволен мною, милый Бруно?
— Цыц, блядище, — сказал мужичонка. — Я — частный сыщик Юрасов. Спутаешь с кем другим — удавлю.
Дома Родион никого не застал, только грязной посуды на кухне прибавилось.
— Могла бы и сама помыть, — произнес он, засучив рукава и поминая при этом Светлану недобрым словом.
Когда количество грязных тарелок стало ниже критической нормы, он выключил воду и, осторожно достав сигарету мокрыми руками, закурил. Затем пересчитал посуду, загибая пальцы.
— Ужинала — раз. завтракала — два, — бормотал он. А вот с кем пила кофе и французский коньяк?
Красивая, но пустая бутылка стояла на подоконнике. Родион даже открыл ее и потряс, надеясь, что хотя бы немного осталось на донышке.
— Неблагодарные паразиты, — наконец, констатировал он.
А через час стоял у дверей квартиры по улице Жолтовского.
Сначала протянул руку к кнопке звонка, но, поддавшись непонятному предчувствию, передумал и толкнул дверь.
Дверь оказалась незапертая.
Родион посмотрел на то место, куда он поставил сумку с вещами покойного. Сумки не было.
Приоткрыл дверь в первую комнату — никого. В следующую — опять пусто.
Вдруг — дзинь-дзинь-дзинь… Словно кто-то с колокольчиком пробежал за спиной.
Родион резко обернулся, но дверь захлопнулась прямо перед его носом.
Квартира была нелепая, с многими дверями и длинным извилистым коридором, да еще владельцы жилплощади, похоже, чрезмерно увлеклись перепланировкой. В комнате, где находился Родион, было три двери, и он не представлял, куда попадет, если пройдет через одну из них — в соседнюю, на кухню, или обратно коридор. Он ведь кроме спальни в этой квартире нигде не был. Разве что в ванной комнате.
Было слышно, как кто-то легкими шагами продвигается по этому лабиринту.