- Это объявление о Черной Мессе.
- Что?
- Черная Месса. Это определенная магическая церемония, поклонение дьяволу. Я не слишком в ней разбираюсь.
- Откуда же ты это знаешь?
- Но здесь так сказано. "MISSA NIGER" - "Черная Месса" на латыни.
- Ты читаешь латынь? Эпифани довольно улыбнулась.
- Что еще можно было выучить за десять лет приходской школы?
- Приходской школы?
- Конечно. Я ходила в "Священное Сердце". Моя мама не доверяла государственной системе обучения. Она верила в дисциплину. "Эти монахини наверняка вобьют здравый смысл в ваши тупые головы", - говорила она.
- Принцесса вуду в "Священном Сердце", - засмеялся я. - Посмотреть бы на фотографии из твоего школьного альбома...
- Когда-нибудь я их тебе покажу. В классе я была президентом.
- Верю-верю. А ты можешь перевести весь текст?
- Запросто, - улыбнулась Эпифани. - Он гласит: "Вы приглашаетесь на тайную церемонию во славу Господина Сатаны и Его власти". Вот и все. И еще дата, двадцать второе марта, и время, девять часов. Адрес: подземкой линии Ист-Сайд - Интерборо до остановки "Восемнадцатая улица".
- А что с заголовком? Эта перевернутая звезда с козлиной головой? Не знаешь, что она означает?
- Звезды - важный символ в любой религии, - из тех, что мне известны. Например, Звезда Вифлеема, Звезда Давида. На талисмане Аговэ Ройо тоже есть звезды.
- Аговэ Ройо?
- Обеа.
- Это приглашение связано с вуду?
- Нет-нет. Это поклонение дьяволу. - Эпифани явно страдала от моего невежества. - Козел - это знак дьявола. Перевернутая звезда означает несчастье. Вероятно, это также и сатанинский символ.
Я схватил ее и заключил в объятия.
- Ты достойна своего веса в золоте, малышка. А в Обеа есть дьявол?
- Множество дьяволов.
Она улыбнулась мне, и я похлопал ее по попке. Чудесная попка.
- Пора подтянуть меня по черной магии. Сейчас мы оденемся и пойдем в библиотеку. Ты можешь помочь мне по хозяйству.
Утро было прекрасное и достаточно теплое, чтобы выйти без пальто. Яркое солнце поблескивало в кусочках слюды, вкрапленных в асфальт. Вообще-то весна вступала в свои права только через день, но такой хорошей погоды мы могли не увидеть до мая. Эпифани в своей клетчатой шерстяной юбке и свитере очень походила на школьницу. Мы ехали по Пятой авеню, когда я спросил у нее, сколько ей лет.
- Шестого января исполнилось семнадцать.
- Господи, да тебе еще нельзя покупать спиртное.
- Неправда. Когда я наряжусь как следует, меня обслуживают без проблем. В "Плазе" у меня ни разу не спрашивали удостоверение личности.
Я поверил ей. В своем лиловом костюме она выглядела пятью годами старше.
- А ты не слишком молода, чтобы управлять магазином? В изумленной улыбке Эпифани проскользнуло презрение.
- Я занимаюсь бухгалтерским учетом с тех пор, как заболела мама, объяснила она. - Я стою за прилавком только по вечерам. Днем у меня работают двое продавщиц.
- А чем ты занимаешься днем?
- В основном, учусь. Хожу на занятия. Я - на первом курсе в Городском колледже.
- Хорошо. Значит, ты привычна к работе в библиотеке, и я поручаю поиски материала тебе.
Я ожидал в главном читальном зале, пока Эпифани просматривала каталоги. Учащиеся всех возрастов молчаливо сидели за длинными деревянными столами с расставленными на них лампами; своими инвентарными номерами лампы напоминали заключенных на поверке. Потолки в зале были высокими, как на вокзале, а огромные люстры казались перевернутыми свадебными тортами. Благоговейную тишину изредка нарушало чье-нибудь приглушенное покашливание.
Я отыскал свободное место за дальним концом стола. Номер абажура соответствовал номеру овальной латунной таблички, прикрепленной к моему столу: 666. Мне вспомнился сопливый метрдотель в "Трех Шестерках", и я сменил место: "724" внушало мне большее доверие...
- Посмотри, что я нашла. - Эпифани со стуком опустила передо мной стопку пыльных книг. Ряд голов за столом развернулся в нашу сторону. Кое-что из этого - чепуха, но зато есть "Гримуар34 Папы Гонория", изданный частным лицом в Париже в 1754 году.
- Я не читаю по-французски.
- Это латынь. Я переведу. Это новое издание, и здесь много иллюстраций.
Я потянулся к огромному, размером с кофейный столик, тому и открыл наугад: всю страницу занимал средневековый рисунок - рогатое чудовище с чешуей ящера и когтями вместо ног. Из его ушей и разверстой пасти, усаженной рядами устрашающих клыков, исходило пламя. Под рисунком было написано: "САТАНА, КНЯЗЬ АДА".
Я перелистал еще несколько страниц. Елизаветинская гравюра на дереве изображала женщину в платье с фижмами, стоявшую на коленях перед нагим дьяволом, сложенным как пловец-спасатель. У него были крылья, козлиная голова и когти, как у Неряхи Питера. Женщина обнимала его ноги, а нос ее покоился у него под вздетым хвостом. Она улыбалась.
- Гнусный Поцелуй, - заметила Эпифани, заглядывая мне через плечо. Таким образом колдунья традиционно присягала в верности дьяволу.
- Похоже, в те времена недоставало контор с адвокатской братией...
Я перевернул еще несколько страниц, усеянных разными демонами и их подручными. В разделе, посвященном талисманам, было множество пятиконечных перевернутых звезд. Заметив среди них звезду с рисунком 666 в центре, я показал ее Эпифани.
- Мой наименее любимый номер.
- Это из Апокалипсиса.
- Что?
- Библия: "Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть".
- Это факт?