— Да, Шапиро, — кивнул Роман. — Я, пока в ментах сидел, очухался и все вспомнил. Он привел ко мне каких-то людей, и они увезли меня в багажнике. Я хоть и без сознания был, но все же не совсем. А дальше вы все знаете. И получается из этого… Ну скажи, Саня, что получается?
— А я раненый, — отперся Боровик, — у меня голова плохо работает.
— Ты, между прочим, не в голову раненый. Ну да ладно… И получается из этого то, что за всем этим балаганом стоят какие-то очень настойчивые люди, и что им нужно, мы пока не знаем.
— Может быть, конкуренция? — неуверенно предположил Боровик.
— Да какая там конкуренция, — пренебрежительно отмахнулся Роман. — Я, знаешь ли, вне всякой конкуренции.
Он повернулся к Арбузу и сказал:
— Между прочим, тебя не затруднит объяснить поподробнее, что это за человек, который уехал из «Крестов» в моей колонке?
Арбуз помялся, закурил и ответил:
— Я не буду распинаться, скажу коротко. Этот человек — единственный, кто знает всю цепочку сделки по продаже на Запад украденных в Государственном институте генетики сверхсекретных технологий из области клонирования и исследований генома. Главное — украденные разработки были сделаны по заказу Главного штаба. Так что это все — военная тайна.
Боровик усмехнулся и сказал:
— Так ты, Михрюндий, значит, государственными секретами торгуешь…
Арбуз поморщился:
— Да какое там! Больно надо.
— А кто его упрятал в «Кресты»? — требовательно спросил Боровик.
— Похоже, что те же люди из мэрии.
Роман поднял брови и протянул:
— Во-от оно как… И там люди из мэрии, и тут люди из мэрии. Интересное дело получается! Это значит, ребята, мы все сыграли как марионетки. Ну что же… Тогда настала пора обрывать нити. А для этого нужно просто убить всех, кто имел к этому отношение, иначе конца этой бодяге не будет. Иначе они сами нас всех угробят.
Боровик взглянул на Романа и заметил:
— Слушай, артист, убийствами заниматься — это тебе не песенки про мокруху петь. Ты хоть понимаешь, куда лезешь?
— А вот и посмотрим, — ответил Роман.
Он почувствовал, что им начинает овладевать то самое ослиное упрямство, которое иногда приводило к победам, но чаще — к проблемам. Однако Роман ничего не мог с этим поделать, поэтому, набычившись, упрямо повторил:
— Вот и посмотрим, чего я стою.
Арбуз вздохнул, налил себе вина и сказал:
— Между прочим, вот мне сейчас звонили… Те самые пидоры из мэрии. У них моя дочка. И они говорят, что я должен встретиться с их человеком и сделать то, что он скажет. И я даже не знаю, что они потребуют на этот раз.
— Час от часу не легче, — Боровик помотал головой. — Чую я, ребята, что заварушка получается очень даже неприятная.
— А почему это, интересно, ты не удивляешься, что у меня есть дочка? — поинтересовался Арбуз.
За Боровика ответил Роман:
— Это я ему сказал.
— Гад ты все-таки, друг детства, — грустно сказал Арбуз. — Я-то думал, что ты умеешь язык за зубами держать…
— Может быть, и гад, — согласился Роман, — но уж всяко не такой, как те, кто забрал твою девочку. Поэтому еще раз говорю: надо с этими гнидами разобраться. Навсегда и окончательно, иначе не будет нам жизни.
— Всех не перевешаешь, — с сожалением вздохнул Боровик.
— Да, — кивнул Роман, — веревок не хватит. Но уж до Шапиро я добраться смогу. Сейчас нужно поехать к нему и вытрясти из его жирного тела его маленькую душу.
— Я-то сейчас не боец, — огорчился Боровик.
— И без тебя справимся, — ответил Роман, вставая. — Я и сам его раком поставлю.
— Ишь какой резкий, — усмехнулся Арбуз. — Прямо авторитет!
— Какой есть. — Роман налил себе вина и залпом выпил. — Поехали! Или ты тут останешься?
— Поехали, поехали, — кивнул Арбуз, — только в туалет схожу. А то мало ли — увижу Шапиро, испугаюсь и намочу штанишки.
Лева Шапиро сидел дома и пил жидкий чай.
По телевизору показывали «Свой среди чужих», и Шапиро, вздыхая, повторял вслед за персонажем:
— Это нужно одному. Это нужно одному…
И представлял, что потертая кожаная сумка, набитая золотом-брильянтами, стоит на стуле рядом с ним.
Зазвонил телефон, и Шапиро, с ненавистью посмотрев на изобретение мистера Бэлла, снял трубку.
— Я слушаю, — утомленно сказал он.
— Здорово, Лева!
Голос Романа был жизнерадостным, и Шапиро с облегчением подумал, что Меньшиков, слава богу, ничего не помнит.
— Привет, Ромка, — ответил Шапиро, придав своему голосу нужный оттенок дружелюбия и приветливости.
— Слушай, Лева, давай встретимся! Тут со мной такое произошло, но это потом. А сейчас есть разговор о важном и выгодном деле. Я за тобой заеду, и мы отправимся в ресторанчик, мне, честно говоря, не помешало бы опохмелиться. Там и поговорим.
— А что за дело-то?
— Там расскажу. Разговор не для телефона. Но дело действительно важное и выгодное.