Двери детской раскрылись.
-Гарриет?..
Та подняла глаза на папу и поспешно спрятала под подушку свои записи.
-Да...
-Я пришел пожелать тебе спокойной ночи...
-Спасибо, па... Тебе того же...
Уильям внимательно осмотрел комнату.
- А где Донна?..
Гарриет осеклась, размышляя, сказать отцу про ее побег через окно или же нет. Уильям повторил вопрос:
-Я спрашиваю тебя - где Донна?
Гарриет приподнялась с кровати и, поправив съехавшую из-под подушки тетрадь, произнесла:
-Папа, я ничего не хочу тебе сказать... Вот это окно, - она коротко указала в сторону окна,- а вот кровать Донны... Делай выводы сам.
Уильям подался вперед.
-То есть как?..
Гарриет покачала головой.
-Папа, Донна не велела тебе ничего говорить... Она просила, чтобы я не выдавала ее... Но ведь я не хочу ничего сказать, не правда ли?.. Еще раз: вот это, - она кивнула в сторону койки, кровать, Донны, а вот это,
кивок в сторону окна, - сам видишь...
Держась за сердце, Уильям спустился вниз. Добравшись до полочки с телефоном, он быстро набрал нужный номер и прокричал:
- Алло, шериф Трумен?..
С того конца провода послышалось:
-Да...
-С вами говорит Уильям Харвей... Только что исчезла моя дочь Донна...
Бенжамин вернулся домой в мрачном расположении духа. После скандальной выходки Одри он выпил полбутылки "Джонни Уокера"; в результате ярость сменилась отупением и каким-то полным безразличием ко всему.
Усевшись на диване, он машинально включил телевизор - не потому, что хотел что-нибудь посмотреть, а, видимо, из-за желания как-то отвлечься...
В комнату неслышными шагами вошла Одри.
-Папочка?..
Тот устало поднял на дочь глаза.
-Да... Ну, что ты еще хочешь?..
Усевшись рядом с Бенжамином, Одри нежно приобняла его.
-Па...
Тот скривился.
-Чего тебе...
-Ты что, очень обиделся на меня?..
Бенжамин поймал себя на мысли, что ему очень хочется грязно выругаться, но в самый последний момент усилием воли подавил в себе это желание.
-Еще бы... Эти скандинавские алкоголики сидели у меня на шее несколько недель, пили и ели за мой счет... А ты... Ты, просто так, для собственного удовольствия нас... взяла и все испортила...
-Папочка... Ничего, выпишешь себе других норвежцев...
Бенжамин резко обернулся.
-А ты знаешь, каких денег это будет стоить?..
Одри заулыбалась.
-Ничего, папочка, ничего страшного, ведь ты
самый богатый человек в Твин Пиксе!
Одри достаточно хорошо изучила своего отца - она прекрасно знала, как льстило его самолюбию напоминание о богатстве...
-Ну, и что с того?.. Да, мы действительно не бедствуем... Но если бы не твоя идиотская выходка, мы могли бы стать еще богаче... Через несколько лет...
Внезапно откуда-то сверху послышался истошный крик:
-Индейцы!.. Индейцы!..
Одри улыбнулась, глядя отцу в глаза.
-Это Джонни, как ты догадался... Он тоже радуется твоему богатству, па... И еще как радуется!.. - вспомнив что-то смешное, Одри заулыбалась, - папочка, - сказала она после небольшой паузы, папочка, скажи, а когда ты будешь богат, как Национальный Банк, ты купишь Джонни настоящий головной убор вождя краснокожих?
Бенжамин тяжело вздохнул.
Идиот-сын, дочь, которая, как последнее время казалось ему, ненавидит и отца, и мать Джулию...