- Вы говорите о Клитии и её парне, который пропах бензином? Я знала, что они стоят за мной. Слышала, как шептались. Но не оборачивалась. Оба сбежали с работы или сделали вид, что у них где-то дела. Их могут за это уволить. - Она окинула его испытующим взглядом. - Нужно бы одолжить им мою книгу. Но Бун не дает указаний, как кормить детей. Это слишком трудная задача.
- Вы удивительная женщина, - заявил Кэмпион.
- Я симпатизирую Клитии. И хорошо её понимаю. Я и сама была когда-то влюблена, один единственный раз. Такое платоническое чувство...Но вскоре я убедилась, что этот милый интеллигентный джентльмен использовал меня лишь для того, чтобы заставить ревновать жену. Поскольку я человек рассудительный, а не самоубийственно великодушный, я с этим покончила. Но по-прежнему чувствуя себя достаточно женщиной, чтобы мне нравилась Клития. Может наш разговор помочь вам выяснить, кто отравил мою сестру Рут?
Он долго не поднимал глаз.
- Ну что, поможет? - спросила она.
- Вы должны знать, кто это сделал - медленно ответил он.
- Но я не знаю. - Казалось, она удивлена собственным признанием. - Не знаю. Любой, живущий в одиночестве, как я, становится чуток к поведению других людей. Но я вас уверяю, что понятия не имею, кто отравил Рут. И ещё должна признать, что я ему даже благодарна. Вы бы сами об этом узнали, так что предпочитаю сказать сама.
- Она доставляла много хлопот?
- Не очень. Мы редко виделись. Немного было у нас общего. Она напоминала скорее брата моего отца. Тот был математическим гением и, пожалуй, слегка не в своем уме.
- Вы довольны, что сестры нет в живых? - он сознательно был жесток, потому что начинал её бояться. Такая милая, и в то же время поразительная и совершенно непонятная.
- У меня были причины её опасаться, - сказала она. - Понимаете, семейство Палинодов напоминает потерпевших кораблекрушение в маленькой лодке, затерянной в океане. Если один выпьет свою долю воды - между прочим, алкоголичкой она не была - остальным придется либо наблюдать, как он умирает от жажды, либо делиться с ним собственной долей. А нам почти нечем делиться. Несмотря на помощь Герберта Буна.
- И больше вам нечего мне сказать?
- Да. Остальное вы должны узнать сами. Хотя это не слишком интересно.
Кэмпион встал, запахнув халат и отставив баночку от джема. Он высился над ней, разглядыая следы былой красоты. Лицо его оставалось необычайно серьезным, а мучившие его вопросы становились важнее, чем тайна убийства.
- Почему? - взорвался он, уже не владея собой. - Почему?
Мисс Джессика мгновенно поняла его и бледное лицо порозовело.
- Господь не наградил меня талантами, - спокойно ответила она. - Я не умею ничего: ни писать, ни даже рассказывать. - А когда он уставился на нее, пытаясь уразуметь всю необычность её слов, тихо продолжала: - Стихи моей матери по большей части очень слабые. Я унаследовала от отца достаточно интеллекта, чтобы это понять. Но однажды мама написала стихотворение, в котором что-то есть, хотя большинству оно показалось бы просто бессмыслицей. Вот послушайте:
Построю дом из тростника,
Волшебный, мастерски сплетенный.
Вихрь пролетит среди стеблей,
И прикоснется, удивленный
Их тормошит и налетает...
Но мне-то он не помешает
- Я занята!
Не желаете ещё чашечку чая?
Только через полчаса вернулся он в свою комнату и, стуча зубами от холода, улегся в постель. Книга, одолженная мисс Джессикой, лежала на одеяле. У дешевого мягкого переплета загнулись углы, меж страниц торчали вырезки с давно устаревшими объявлениями. Кэмпион раскрыл её наугад, и прочитанное все ещё крутилось у него в голове, когда он закрыл глаза:
"ПРОСТОКВАША (остаток кислого молока, забытого плохой хозяйкой в бутылке или бидоне). Можно исправить его вкус, добавив рубленый шалфей или чеснок. Я сам, хотя и без особого удовольствия, прекрасно существоыаал на этой смеси, потребляемой с небольшим кусочком хлеба, целые дни, разнообразя вкус добавкой тех или иных трав.
ЭНЕРГИЯ. Следует экономить энергию. Так называемые ученые утверждают, что энергия - это только тепло. Потому не расходуйте её больше, чем нужно в данный момент. По моим оценкам, один час сна эквивалентен фунта высококалорийной пищи. Читатель, смири гордыню. Бери, что дают, даже если дар этот предлагается с презрением. Дающий обретет награду в душе своей либо сознанием собственной добродетели, либо удовлетворенным тщеславием. Сохраняй спокойствие. Беспокойство и сокрушение над собственной участью отбирают больше энергии, (то есть тепла), чем серьезные размышления. Таким образом ты перестанешь быть бременем для родных и общества. Твой разум тоже избавится от тяжких мыслей и станет более склонен к созерцанию и наслаждению прелестями природы и изобретательностью человеческой. Такое ничего не стоящее удовольствие, интеллигентный человек всегда может себе позволить.
КОСТИ. Большой, питательный коровий мосол можно купить за один пенс. Возвращаясь от мясника, человек расторопный в придорожном кювете сумеет отыскать полезные одуванчики, а если повезет, и лук..."
Кэмпион перевернулся на живот и простонал:
- О Боже!
8. ЗА КУЛИСАМИ ЭПРОН СТРИТ
Он вдруг понял, что разбудивший его шум - это скрип отворяемых дверей, и что чья-то рука все ещё лежит на ручке двери, а хозяин её объясняется с кем-то в коридоре. Оказалось, прибыл инспектор Чарли Люк.
- Нечего разгуливать по крышам... - с необычной мягкостью выговаривал он. - Можешь запросто сломать себе шею. Это, конечно, не мое дело, и прошу прощения, что вмешиваюсь, но мне все это совсем не нравится. Я хочу, чтобы ты взялась за ум.
По одному тону этой нотации Кэмпион мог вообразить себе всю сцену. Он попытался расслышать ответ, но тихий голос был слишком неразборчив.
- Мне очень жаль, - казалось, инспектор очутился на зыбкой почве. Нет, разумеется, я никому ничего не скажу. За кого ты меня принимаешь?! За репродуктор на вокзале? Ох, простите, мисс Уайт, я и незаметил, что говорю так громко. До свидания!
Снова донесся какой-то шум, дверь приоткрылась на дюйм-другой, когда инспектор на прощание воскликнул:
- Предупреждаю, смотри не залети!
И наконец он вошел в спальню Кэмпиона с лицом скорее озабоченным, чем сердитым.
- Снова эта глупышка, - вздохнул Люк. - Теперь она уже не сможет сказать, что я её не предупреждал. Кстати, доброе утро. Узнав, что я иду наверх, Рени вручила мне вот это, - он водрузил на туалетный столик поднос с двумя чашками чая и протянул, разглядывая комнату: - Такое милое спокойное местечко - и убийство! Там, где я провел ночь, чай не подавали. "Надеюсь, мы докопаемся до какого-нибудь клада", - сказал я старшему инспектору, но у того не было желания шутить. Ну что же, выкопали мы старика и разложили по склянкам сэра Добермана.
Он подал чай Кэмпиону в постель и уселся поудобнее в смахивавшем на трон кресле.
- Официально я допрашиваю племянника мисс Рапер, юриста по профессии, - сообщил он. - Не думаю, что эта сказочка долго продержится, но постараюсь её придерживаться как можно дольше.
Целиком заполнив собой кресло, он весьма неплохо в нем смотрелся. Под костюмом рельефно прорисовывались накачанные мышцы, а миндалевидные глаза были так ясны, словно он провел ночь в собственной постели, а не на кладбище.
- Мисс Джессика знает, что я детектив, - заметил Кэмпион. - Она видела нас в парке.
- Правда? - Люк вовсе не казался удивленным. - Они не такие ненормальные, как может показаться. Я вам уже говорил. Сам я поначалу совершил эту ошибку, а теперь и вы убедились.
Кэмпион после минутного раздумья утвердительно кивнул.
- Да, пожалуй, вы правы.
Люк отхлебнул остывшего чаю.
- Рени мне рассказала какую-то нелепую историю про старину Боулса, начал Люк. - О каком-то гробе, сделанном "на глаз" для Эдварда." Пусть он кому другому про это рассказывает...