- Чем же ты при этом руководствовался, Джордж? - поинтересовалась Мегги.
- Прежде всего я должен был сорвать готовившееся преступление. В складывавшихся обстоятельствах мой поступок казался мне единственным выходом из лабиринта. Ведь у меня же не было возможности расшифровать бумаги полковника ни тем более доставить в Скотленд-Ярд. Кроме того, рассуждал я, с нашей стороны исключено и адекватное противодействие бандитам в случае, если они попытаются завладеть документами силой, а это очень и очень вероятно. Теперь-то я понимаю, что, срывая одну преступную акцию, я непроизвольно создал предпосылки для другой, не менее зловещей, поскольку объектами ее являемся все мы. Нам теперь только и остается ждать мести этого невменяемого тевтонца.
- Давай-ка, по крайней мере, не устраивать себе преждевременные похороны, - попыталась подбодрить его Мегги. - Что, если в эту самую минуту к замку приближается наш спаситель - почтальон, молочник или еще кто-нибудь?
- Сознаюсь, что и мне иногда хочется тешить себя подобного рода мыслями. Но сегодня - воскресенье, и рассчитывать на такую удачу не приходится. Вот через пару дней о ком-то из нас могут начать наводить справки. Странно, что подобные мысли не озаряют светлую голову Доулиша. Но меня как раз волнует то, что он намерен предпринять именно в ближайшие сутки.
Но под воздействием безвыходности положения и практически бессонной ночи разговор понемногу затухал и наконец окончательно растворился в зловещей тишине комнаты. Мегги сонно моргала глазами, пока, пристроившись на руке Джорджа, полностью не сомкнула их. Джордж еще несколько минут сопротивлялся одолевающему его сну, но и он последовал примеру девушки.
Сквозь сон до Джорджа донеслись какие-то странные монотонные звуки. Просыпаясь, он понял, что звуки явно доходят из соседней комнаты с запертой дверью. По всей видимости, это было какое-то религиозное песнопение, исполняемое с фанатичной страстностью. Голос был женский.
- Бог ты мой, что бы это могло быть? - широко распахнув глаза, прошептала Мегги, тоже выходящая из сонного забытья. Джордж вскочил на ноги и энергично постучал в дверь.
- Кто там? Кто вы такая? Будьте любезны, откликнитесь!
- Добродетель восторжествует, а зло будет наказано! - раздался визгливый старческий голос. - Земля разверзнется и поглотит негодяев! И сколько бы вы ни стучали, вам ни за что не проникнуть ко мне. Я заперла эту дверь на засов,
- Бедняжка, она, по-видимому, не в своем уме, - прошептала Мегги.
- Пусть так, и все же с ней нужно поговорить, - сказал Аббершоу, возможно, мы получим какие-то сведения, которые нам помогут выбраться отсюда.
Он еще раз постучал в дверь.
- Будьте добры, представьтесь нам. Кто вы такая?
- Что мне за нужда скрывать от вас мое имя, - раздался все тот же злобный голос за дверью, - меня зовут Дэйзи Мей Мид. И я горжусь своим именем, как и всякая другая порядочная замужняя прихожанка, которая исправно посещает святой храм!
- С вами говорят пленники мистера Доулиша, - как можно проникновеннее начал Аббершоу. - Мы заперты в соседней комнате и хотели бы выбраться отсюда.
После короткой паузы, в течение которой невидимая женщина, очевидно, соображала, как ей поступить, с той стороны двери последовал ответ:
- Пожалуй, я на минуту приоткрою дверь и погляжу на вас. Интересно знать, что за птицы угодили в клетку старого Доулиша.
- Как, - удивленно воскликнул Джордж, - вы хотите сказать, что можете запирать и отпирать эту дверь когда вам это заблагорассудится?
- Само собой разумеется, молодой человек, а как же иначе?
Вслед за этим за дверью раздалась целая гамма звуков: звякнула цепочка, заскрежетали металлические задвижки, послышался шум отодвигаемой мебели. Через некоторое время в дверном проеме образовалась узкая щель, в которой засверкал чернющий глаз пожилой женщины. Минуту-другую спустя, очевидно, удовлетворенная результатами изучения своих соседей, миссис Мид распахнула дверь настежь и появилась на пороге во всем своем великолепии: гвардейского роста, жилистая и сухопарая. С ее морщинистого лица, из глубоких глазных впадин птичьим взором зыркали по сторонам две черные бусины, в которых отражалось глубокое осознание того, что час кары всевышнего грешникам неотвратимо приближается.
- Вы, без сомнения, гости, угодившие в вертеп к самому сатане! Уж без его покровительства нечистой силе, правящей бал в этом доме, тут не обошлось. - Ее так и распирало от желания излить свою душу случайно отыскавшимся безропотным слушателям. - Я живу в деревне за три мили отсюда. Вообще-то я не числюсь в штате здешней прислуги, так как не отношусь к лицам нуждающимся. Хозяева замка приглашают меня лишь на время приемов, устраиваемых время от времени. Всегда все было нормально, и только в этот раз разверзлись небеса. Но наступит час отмщения.
Мой сын, который ждет моего возвращения сегодня к обеду, явится сюда непременно. Он не потерпит грязных выходок этого немца, на совести которого убийство, и задаст ему хорошенькую взбучку. А уж по этой части, поверьте мне, мой сынок большой мастер!
- Убийство! - быстро повторил Аббершоу, потрясенный осведомленностью прислуги. - Неужели вам что-нибудь известно об этом?
Вновь бесовский огонек высокомерия заискрился в черных глазках собеседницы. Тяга к словесным излияниям пересилила все еще таившуюся в ней отчужденность и недоверие к этим людям, и пожилая женщина не удержалась от соблазна.
- Это случилось вечером в пятницу, - приступила к доверительному повествованию миссис Мид. - После того как мы накрыли на стол, миссис Браунинг, экономка, послала меня наверх проверить камины. Поднявшись, я почувствовала головокружение и решила, что мне надо принять чтонибудь тонизирующее. Тут-то мне и припомнилось, что полковник имел привычку держать в своем кабинете виски. В небольшом стенном шкафчике, за ширмой. Кое-как собравшись с силами, я и направилась туда. Но едва я налила себе самую капелюсечку, как послышались голоса и в комнату вошли мистер Доулиш и Гидеон, а также доктор Уитби. Я замерла на месте; не могла же я в самом деле допустить, чтобы меня обнаружили в темноте и с чужой бутылкой в руках.
Миссис Мид на мгновенье замолчала, чтобы перевести дух, и затем продолжила с прежним энтузиазмом.
- Как мне показалось, пришедшие находились в состоянии величайшего возбуждения, а как только доктор раскрыл рот, я сразу уловила, что на уме этой троицы что-то нечистое. "У нас хороший шанс, - заговорил доктор, - Кумб в течение всей этой дурацкой затеи с кинжалом будет прикован к одному месту, и его появление здесь совершенно исключено". Затем заговорил Доулиш: "Хорошо. Где он хранит свои материалы?" Уитби указал на ящик в шкафу, который, судя по всему, они и вскрыли. Сразу же последовал такой сильный поток ругательств, что я готова была провалиться сквозь землю. "Бумаги исчезли", - произнес Гидеон, а Уитби застонал как сумасшедший. Тогда мистер Доулиш, гореть ему вечно в адском пламени, взорвался от бешенства: "Довольно! Вы долго ломали комедию. Извольте быстро доставить сюда полковника. Пора призвать его к ответу! Похоже, этот трюкач водит всех нас за нос!"
Миссис Мид еще раз перевела дыхание.
- Доктор Уитби весьма строптивый джентльмен, но, к моему удивлению, он беспрекословно бросился выполнять распоряжение немца. Я едва стояла на затекших от неподвижности ногах за этой дурацкой ширмой.
Она явно оттягивала удовольствие увидеть эффект, который произведет на молодых людей самая соль ее рассказа. Постоянно вглядываясь в лица собеседников, миссис Мид чувствовала по их реакции степень воздействия каждого элемента ее рассказа, тона, которым произносились отдельные фразы; она напрягалась из последних сил, выискивая в своей памяти, как ей казалось, самые подходящие для этого слова.
- И вот дверь с шумом отворилась, в комнату ввалился запыхавшийся, с высунутым языком и обезумевшими глазами - словно его укусила бешеная дворняга - доктор Уитби. "Шеф, Гидеон, - не владея собой, заорал он. Кумб убит кинжалом в спину!"
- Ну и что они? - непроизвольно вырвалось у Аббершоу.
- Терпение, молодой человек, терпение, - не без гонора, суховато отрезала миссис Мид. - Обо всем узнаете в свое время. Так вот что я вам скажу, они были сражены наповал, уверяю вас. Немец очухался первым. "Симистеры?" - с вопросительной интонацией простонал он.
Джордж и Мегги обменялись многозначительными взглядами.
Старая служанка между тем продолжала свой рассказ.
- "А как же бумаги? Были ли при нем бумаги?" - набросился немец на изрядно струхнувшего доктора. Очевидно, Уитби отрицательно покачал головой, поскольку Доулиш приказал немедленно принести труп полковника. Я даже помню, как он сказал: "Организуйте дело так, чтобы ни один человек не покинул особняк до тех пор, пока документы не будут найдены". Что касается полковника, всячески скрывайте факт его смерти, ограничиваясь сообщениями, что у него сердечный приступ". Гидеон сказал, что надо уничтожить все следы, указывающие на убийство, и напомнил, что у них мало времени до того, как зажгут свечи, поэтому надо поторапливаться. Тут уж мое ангельское терпение лопнуло; ну подумайте, не могла же я попустительствовать козням этой шайки. Не колеблясь, я выступила из-за ширмы и сказала, что им не уйти от возмездия и что они предстанут перед судом!
- Что же произошло дальше? - не могла удержаться от вопроса взволнованная Мегги.
- Немец с остервенением набросился на меня, посылая сквозь зубы самые сильные ругательства. Потом эта немецкая образина спросила Гидеона, как много я могла услышать из их разговора. Тогда я ответила: "Достаточно, чтобы предать вас в руки правосудия". Эти слова предрешили мою участь. Гидеон с Уитби зажали мне рот ладонью, заломили руки и бросили в эту комнату. Сначала меня заперли снаружи, а потом я и сама закрылась на засов изнутри, и этим негодяям ни за что не ворваться сюда.
Согласно рассказу миссис Мид, выходило, что Доулиш и его сподручные непричастны к убийству полковника Кумба. Это открытие не могло не удивить и одновременно не озадачить Джорджа и Мегги. Ведь в этом случае, логично рассуждая, из круга подозреваемых следовало исключить также и прислугу. И он, этот круг, сузился до предела, оставив лишь... гостей Вайетта Петри.
Итак, вместо того чтобы расставить все точки над "и", повествование миссис Мид только еще сильнее запутало клубок загадок вокруг убийства полковника. "И все же, - подумалось Аббершоу, - новое случайное знакомство небесполезно для нашего освобождения из заточения".
- Послушайте, уважаемая миссис Мид, - обратился он к старой служанке. - Как вы смотрите на то, чтобы, используя вашу комнату, мы смогли бы устроить побег отсюда?
- Поверьте мне, молодой человек, единственный выход из этого тупика - положиться на волю божию и дожидаться моего сына, когда он явится сюда и раз и навсегда расквитается с этой нечистью в человеческом обличье!
- Но неужели люди Доулиша посмели оставить вас без пищи? - не сдавался Джордж, у которого уже начал созревать определенный план.
- О, безусловно. Господь не мог оставить свою верную рабу без хлеба насущного, - поспешила ответить старая женщина. - Полоумная Лиззи Тидди, что здесь в служанках, приносит мне поднос с провизией два раза в день: около 8 утра и в 8 вечера. Лиззи ставит поднос на пол и начинает звенеть связкой ключей. А пока она отпирает снаружи, я отодвигаю засов.
- Значит, Лиззи будет здесь с минуты на минуту? - спросил Аббершоу, понимая, что глупая деревенская девушка вряд ли сможет оказать сопротивление, если они попробуют прорваться.
- Именно так, молодой человек. Посему я сейчас же запираю свой засов, так как думаю, что мы все не заинтересованы, чтобы о нашей встрече стало известно.
Оказавшись снова в своей комнате, Джордж и Мегги еще некоторое время обсуждали результаты переговоров со старушкой. Возможность побега в момент очередного появления Лиззи с едой была вполне реальной. Но прежде надо было уговорить миссис Мид, чтобы она впустила их к себе. Обсуждая различные варианты своего плана, они услышали шарканье ног по ступеням, дребезжание посуды, а потом и звук ключей на связке.
- Лиззи Тидди. - Рука Джорджа машинально сжала запястье Мегги. Держись за моей спиной и при первой же возможности бегом следуй в комнату налево, а там - внутрь громадного комода, того, что в углу, я тебе рассказывал...
Мегги торопливо кивнула.