— Что ж, — спросил, — зря ломали дверь?
— Хочешь прежде меня накачать? — она подмигнула.
Разбитая бутылка коньяка была уже пустая на две трети, когда я пришел. Во сколько она начала? Как только получила телеграмму?
— Поищи на полке справа, — говорит она. — На нижней.
Давно ли мы перешли на ты? И надолго ль? Согнувшись в три погибели, я шарю в темноте и наталкиваюсь на всякую ерунду вроде старых ботинок и пустых трехлитровых банок. Вдруг под ладонь попадается какой-то тряпичный комочек, и я непроизвольно поворачиваюсь к свету, чтобы его рассмотреть. Лучше бы я этого не делал. В кулаке у меня был зажат женский носовой платок.
Поднимаю глаза на Нину. Губы у нее нервно подергиваются. Потом она резко бьет меня по руке. Платочек падает на пол.
— Вот, значит, куда он от меня своих б… прятал, — кричит она, — если я не вовремя возвращалась…
Она судорожно всхлипывает, отворачивается, и тут ее начинает тошнить.
Волоку даму в туалет.
— Уйди, — просит она между приступами. — Убирайся отсюда. Не смотри.
Иду на кухню, наливаю стакан одной заварки. Закуриваю. Минут через пятнадцать приходит Нина.
— Выпей, — говорю я, жестом показывая на стакан чая. — Поможет.
Глаза у нее уже совсем трезвые.
— Мне очень стыдно, — она теребит поясок халата, — поверьте, это впервые в жизни.
— Ничего не было, — я киваю, — договорились?
Она отводит глаза. Я смотрю на часы. Значит, путь к Бессонову в ближайшие дни лежит через Громову, как я и предполагал. А мне он нужен именно в ближайшие дни. Точнее, не он, а что — сами знаете.
— Сегодня вам лучше уйти, — нерешительно произносит Нина. — Вы не подумайте…
— У меня уже есть номер в гостинице.
Нина кивает, и мы прощаемся. Она очень бледная, мне ее жаль. Но что тут поделаешь?
На новое место жительства я попал к девяти часам вечера.
У гостиничных номеров есть одно неприятное свойство — к ним привыкаешь. Привыкаешь к пятнам на обоях, скрипящему креслу и поцарапанной плоскости стола, улице за окном и голосу дежурной. Может, именно поэтому я не люблю подолгу задерживаться на одном месте — в день отъезда становится страшно, что больше никогда сюда не вернешься.
Я поставил сумку, стянул свитер, расстегнул ворот рубашки и распахнул окно, чтобы немного подышать вечерним воздухом. На улице только смеркалось, и сквозь причудливую вязь деревьев проглядывали красные крыши домов. От серых плит тротуара веяло вечерней сыростью. На каждой плите сидело по жабе.
Я вернулся к сумке и стал подбирать наряд для предстоящего мероприятия. За окном квакнула одна жаба. Потом вторая. Похоже, они задумали устроить концерт.
Через час я уже был возле дискотеки. Правда, как выяснилось, меня там не особо ждали.
— Слушай, парень, — сказал мне в дверях довольно мрачный субъект, почесывая выбритый затылок, — катился бы ты отсюда, а? В зале и так полно народу.
— Меня ждут, — я попытался оттолкнуть его и без лишних разговоров пройти наверх. Но недооценил субъекта. Потому что через секунду он уже яростно выкручивал мне руку.
— Отпусти, — наконец попросил я.
— Брыкаться не будешь? — пропыхтел он.
Видимо, я тоже был не подарок.
— Хорошо.
Он отпустил.
— Можешь кого-нибудь послать. в зал? — я растирал затекшую руку.
— Это еще зачем? — субъект не отличался приветливостью.
— Передай барменше, — я полез за деньгами, — привет.
— От кого? — он взял купюру двумя пальцами за уголок.
— От… инкогнито.
— Чего-чего?
— По буквам повторить? — я прищурился.
— Да нет, не надо. Не глухой. Гвоздь! — окликнул он какого-то типа, выходящего из туалета. — Сходи к Зойке. Передай…
Гвоздь вернулся довольно скоро и буркнул субъекту:
— Зойка просила пропустить. Ее приятель.
— Постой тогда за меня.
Субъект поднялся вместе со мной наверх, провел через зал, раздвигая танцующих, и, подтолкнув кого-то под ребра кулаком, освободил место у стойки. А под конец вернул деньги. Это меня особенно потрясло.
— Вход бесплатный, — пояснил он. — Вы платите только за напитки.
— У вас тут строго, — я улыбнулся барменше.
— Здорово помяли? — она ответила на улыбку. — Здесь чужих не любят. Учтите на следующий раз.
— Следующего раза не будет. Сзади я его не подпущу, а спереди со мной справиться не так-то просто.
— Ишь ты, какой крутой, — сказала она насмешливо. — Как утес на Волге. Что закажете?
— Дайте кофе.