Он понял, что хитрая мошенница хотела заманить его в дом, и решил изъявить свое согласие хотя бы уже для того, чтобы не вызвать ее преждевременного подозрения.
После получасовой ходьбы в темноте на некотором расстоянии от дороги вырисовался господский дом, окруженный тенистым садом.
— Вот наш дом! — сказала Пег, указывая на него.
За домом Ник Картер видел крышу конюшни и круглый навес над артезианским колодцем.
И дом, и сад — насколько можно было разглядеть среди окружающей темноты — находились в прекрасном состоянии. Солидная железная решетка отделяла усадьбу от дороги, перед домом расстилалась полянка. Словом, во всем сказывалась заботливая рука хорошего хозяина.
Сам дом стоял совершенно темный, точно покинутый своими обитателями. Ник Картер высказал свое удивление по этому поводу.
— Нет, наши все дома! — сказала прекрасная преступница, но голос ее звучал как-то неуверенно.
— Вероятно, они в задних комнатах?
— Да, сестра лежит в одной из комнат, выходящих в сад.
Сыщик приготовился к решительному действию.
Пег Перри во всяком случае надо было обезвредить. Надо было заставить ее замолчать еще прежде, нежели она успеет забить тревогу. И в ту же минуту он неожиданно обнял ее одной рукой, а другой засунул ей в рот приготовленную тряпку.
— Дьявол! — только успела прошипеть смертельно испуганная Пег и через секунду уже набросилась на сыщика с яростью взбесившейся кошки. Глаза ее в темноте засверкали, как раскаленные угли.
В одну секунду он заложил ей руки за спину, надел на них железные кандалы и завязал концы тряпки вокруг ее шеи.
— Вот так, Пег Перри, этого пока достаточно для того, чтобы сделать вас безвредной, — строго сказал он. — Идите за мной!
Но Пег, связанная и лишенная возможности кричать, все еще отчаянно сопротивлялась, и сыщик понял, что ему необходимо от нее отделаться.
Возле ограды, между нею и прилегающей к саду рощей, тянулась низкая каменная стена. Сыщик поднял отчаянно сопротивлявшуюся преступницу, посадил ее на стену и, связав ей ноги, спустил ее на землю с другой стороны стены.
Там вблизи дороги он привязал ее к дереву.
— Теперь за другой добычей! — прошептал Ник Картер. — Надо прежде всего установить, со сколькими негодяями мне придется иметь дело.
Соблюдая величайшую осторожность и не выходя из густой тени деревьев, сыщик стал осторожно подкрадываться к дому с задней его стороны. Ник успел добраться до длинного здания конюшни и отсюда принялся разглядывать господский дом.
— Гм, надо удвоить осторожность, чтобы меня не могли увидеть из окон! — пробормотал он про себя, — негодяи имеют передо мной большое преимущество… они могут наблюдать за мною, между тем как я даже не знаю, где их искать. Я обойду, пожалуй, вокруг конюшни и посмотрю на дом с другой стороны, где-нибудь надо же будет найти дверь.
Но в ту самую минуту, когда сыщик уже готовился привести в исполнение свое намерение, со стеклянной веранды виллы скользнула какая-то скрывавшаяся там темная фигура и тихо подкралась к тому углу конюшни, из-за которого должен был выйти сыщик.
Это был Санди Карроль, бежавший из Синг-Синга преступник. С гибкостью тигра бесшумно крался он вдоль стены, держа наготове заряженный револьвер. Дойдя до угла конюшни, он прижался к стене и стал ждать. Скоро преступник услышал тихие крадущиеся шаги приближавшегося сыщика.
Подняв револьвер, Карроль выскочил из-за угла и предстал перед Ником Картером.
— Руки вверх, Картер! — прошипел он. — Или я выстрелю.
Сыщик, не задумываясь, поднял обе руки. Наученный опытом, он знал, что человек, который только грозит убить, когда может сделать это немедленно, непременно имеет на это какие-либо особенные причины.
И действительно Карроль, считая теперь сыщика в полной своей власти, хотел предварительно поговорить с ним.
— А! Карроль, это вы, — со смехом сказал Ник Картер. — Я еле узнал вас, старый друг!
— Погодите, еще узнаете, попробуйте только сделать хоть одно движение! — грозно проговорил преступник.
— Ладно, ладно! Что же вы хотите… застрелить меня, как собаку?
— Конечно, у нас к вам есть один старый счетец, Картер, и рассчитаться по нему мне очень бы хотелось!
— Это только пустые слова! — презрительно возразил Ник Картер. — Отчего вы не стреляете? Чего же вы ждете!
— Скоро, Картер, настанет твоя последняя минута! — злорадно проговорил преступник.
— Неужели?
В эту минуту Картер быстро и высоко забросил одну ногу, и концом сапога снизу ударил прямо в державшую револьвер руку преступника. Удар был нанесен так сильно, что револьвер отлетел далеко в сторону, а рука, державшая его, переломилась в самой кисти. Стон бешеной злобы и боли вырвался из уст преступника.
Ник Картер бросился на него и обеими руками схватил за горло. Санди был очень силен, и, кроме того, сыщик все время должен был одной рукой зажимать ему рот, чтобы не дать крикнуть. В конце концов, сыщику удалось сбить Карроля с ног. Ник Картер сел ему на спину и с такой силой ударил головой об землю, что преступник потерял сознание, тогда сыщик без труда заковал ему руки и ноги и засунул ему тряпку в рот. Сделав это, сыщик стал озираться, ища место, куда бы можно было его спрятать. Он заметил дверь, ведущую в расположенный рядом с конюшней погреб. Несколько каменных ступенек вели вниз; Ник Картер решил, что это место вполне пригодно для того, чтобы спрятать преступника. Он взвалил его на плечи, открыл дверь, потихоньку спустил его с лестницы, а затем опять закрыл дверь и задвинул приделанный к ней железный засов.
— Ну вот… двоих припрятал… — прошептал он. — Теперь надо идти в дом, там, вероятно, будет главная работа.
Картер посмотрел на часы, они показывали одиннадцать часов. Большая часть времени ушла на прогулку от Пельгама до дома, оба же поединка окончились быстро один за другим. Ник Картер осторожно отошел от конюшни и стал подходить к дому с восточной его стороны. Здесь было темно.
— Ничего! Негодяи все-таки дома, — злобно проговорил он, — но сколько их, и как мне незаметно пробраться в дом?
Около вымощенной камнями боковой дорожки, ведущей к одной из дверей, росли густые кусты сирени. Ник Картер протиснулся сквозь кусты и внимательно изучил положение и количество окон, расположенных на восточной стороне дома. Внимание сыщика привлекло небольшое окно подвала, защищенное проволочной решеткой, удалить которую для Картера было делом одной минуты. Сыщик без труда открыл окно, пролез в него и очутился в подвале. Здесь он остановился и прислушался. Сверху доносились голоса. Сыщик достал карманный электрический фонарь, на секунду засветил его и увидел лестницу, которая вела на кухню.
Он бесшумно поднялся по лестнице, на верхней ступени остановился. Очевидно, разговаривавшие находились не в кухне.
Ник Картер осторожно приотворил дверь и скользнул в совершенно темное помещение кухни. Сквозь щель находившейся на противоположной стене двери он увидел свет.
Сыщик решил, что разговаривавшие должны сидеть в одной из комнат верхнего этажа.
Убедившись в том, что оба его револьвера заряжены, он вышел из кухни и через коридор шмыгнул к лестнице, которая вела наверх. Здесь он увидел, что верхний коридор слабо освещен. Осторожно, бесшумно поднялся по лестнице и остановился в середине ее, в том месте, откуда можно было видеть весь верхний коридор. Все выходившие в него двери, за исключением только одной, были закрыты, а лежавшие за ними комнаты казались совершенно темными. В той же комнате, дверь которой стояла приоткрытой, и из которой в коридор падала узкая полоска света, находилось двое мужчин; их-то голоса сыщик и расслышал внизу в подвале.
В этот момент в комнате находилось только двое из преступников: король воров и Трулль, мнимый лакей больной дамы. Но прежде чем сделать решительный шаг, Ник Картер хотел хорошенько осмотреться кругом. Он поднялся еще на несколько ступенек. Отсюда он, хотя и не мог заглянуть внутрь комнаты, имел возможность расслышать каждое слово.
— Эта наша норка в смысле безопасности не оставляет желать ничего лучшего, — услышал он голос Баглея в ответ на какое-то замечание Трулля, — а главное, она уютно устроена.
Бук Баглей встал со стула, и Ник Картер слышал, как он зашагал взад и вперед по комнате.
— А каково состояние герцогини? — спросил Трулль.
— Давеча, когда я был наверху, ей было много лучше.
— Да, но когда я втащил ее в дом, я думал, что она уже мертва… Вот я перепугался-то!