- Нет. У меня же есть к вам просьба.
Она весело кивнула:
- Ну что ж, возможно, я ее и выполню.
С этими словами она бросила на него взгляд через плечо и направилась к выходу. Он пошел проводить ее, а я поспешил вылезти в окно, чтобы он не застукал меня в своем кабинете.
Мы с Бобо спрятались в кустах. На пороге она пожелала ему спокойной ночи - голос у нее был веселый и кокетливый - и, спорхнув со ступенек, исчезла в темноте.
Он постоял несколько секунд в освещенном дверном проеме, потом закрыл дверь. Не зная, что за ней наблюдают, девушка прислонилась к чугунному столбу ограды и, тяжело вздохнув, всхлипнула. Застыв на месте, я знаками велел Бобо вести себя тихо и стал слушать эти горестные рыдания.
Минут через пять - десять она распрямилась и, проглотив тяжелый ком в горле, побрела по улице.
Я поднялся на крыльцо и позвонил в дверь.
Послышались шаги, мелькнул свет, и осторожный голос спросил:
- Кто там?
- Эд Дженкинс.
После короткой паузы голос снова спросил:
- Какой Дженкинс?
- Неуловимый Мошенник,- пояснил я, четко выговаривая слова и изобразив на лице натянутую улыбку, хотя мне совершенно не нравилось стоять в темноте под дверью и обмениваться любезностями.
Я оставил Бобо внизу, под лестницей, оттуда он всегда мог прийти ко мне на помощь, и в то же время его не было видно. Возможно, пес понадобится мне еще до того, как наша беседа закончится. Не знаю, для чего я нужен Герману, но после всего услышанного я начал подозревать, что эти ночные визиты устраиваются им далеко не в благотворительных целях.
Дверь открылась.
- Проходите, мистер Дженкинс.
. Он не сделал ни одного движения, чтобы поприветствовать меня, а просто пропустил вперед, захлопнул дверь и провел в кабинет. Насколько я понял, он предпочитал обращаться со своими посетителями именно так.
Я опустился в кресло, в котором еще недавно сидела девушка, оглядел кабинет теперь уже под другим углом и заметил, что сейф заперт, а картина поставлена на место. Скрестив ноги, я откинулся в кресле.
Он рассматривал меня с минуту; потом проговорил:
- Вы и есть Неуловимый Мошенник?
Я кивнул.
- Эд Дженкинс собственной персоной?
Я снова кивнул, всем видом давая ему понять, чтобы он переходил к делу.
Он вздохнул:
- Что-то не похоже. Какой-то у вас несолидный вид.
А между тем мне известно о вашем прошлом: во многих штатах вы объявлены в розыск, и все же вам удалось заставить их загнать вас в Калифорнию, откуда им теперь трудно вас выманить.
Я не двинулся, даже не кивнул, просто смотрел на него и ждал.
- Вы прославились своей удивительной способностью ускользать из-под носа,- продолжал он.- Кроме того, ходят слухи, что вы можете открыть любой сейф, не оставив следов. Говорят, вы знаете какие-то комбинации и умело манипулируете замками.- Слова эти прозвучали вопросительно.
- Вы сами пригласили меня,- сказал я.- Вот я и слушаю.
Он снова облизнул губы, взял сигару, вставил ее в свой влажный губчатый рот, чиркнул спичкой, затянулся, оглядев кончик сигары, немного поерзал и приступил к делу:
- Знаете, кто я?
- Немножко.
- Вы не можете не знать, что в политике я всегда добиваюсь чего хочу.
- Да, так пишут газеты.
- Вот и отлично. А как вы отнесетесь к объявлению вашего помилования во всех штатах, где выписаны ордера на ваш арест?
Чтобы скрыть волнение, я схватился за подлокотники.
Господи! Неужели это возможно - свободно передвигаться, жить как все остальные граждане, в случае чего спокойно вызывать полицию и ни от кого не скрываться? Я боялся увлечься этой идеей. Сколько себя помню, я всегда был изгоем, весь мир был против меня, а я всегда был в бегах... Мне всю жизнь приходилось прятаться.
- Это неосуществимо,- проговорил я.
Он кивнул своей громадной головой, толстые губы растянулись в улыбке:
- Очень даже осуществимо. Нет ничего проще. И со временем я докажу вам это.
Я снова откинулся в кресле.
- А дело заключается вот в чем,- продолжал юн, поняв, что я не собираюсь вносить свой вклад в сегодняшнюю беседу.- У одного человека есть некая бумага, с которой я хочу снять копию. Меня не интересует оригинал, мне нужна точная копия. Я хочу знать, что в этой бумаге.- Он помолчал, ожидая моей реакции, я тоже ждал.- Имя этого человека - Лоринг Кемпер.
Он немного наклонился, как бы желая по выражению моего лица понять, о чем я думаю. Ему понадобилось около десяти секунд, чтобы заметить, что я озадачен, после чего на его лице появилось выражение удовлетворения.
Таково положение дел, Дженкинс. Я прекрасно воспитан, имею безупречные манеры, владею языком гораздо лучше, чем большинство общественных деятелей, но... я не принят в их общество. Для них я чужак, изгой. У меня есть все деньги, положение в обществе, престиж, власть, но я никак не могу получить признание в определенных кругах. Всю жизнь я имел, что хотел. И вот теперь хочу быть наконец признанным теми, кто отвергает меня. Вот почему я хочу знать содержание этой бумаги. Тот, кому оно известно, может заставить высшее общество Сан-Франциско считаться с его мнением.
Я молчал, обдумывая услышанное, снова и снова прокручивая в мозгу его слова. Мне уже приходилось слышать подобные разговоры, и я не очень-то верил им. Но как же тогда его беседа с Элен Чэдвик?.. Я посмотрел на него:
- Итак?
- Итак,- отозвался он, вперив в меня взгляд своих пронзительных настороженных глаз.- Вы отправитесь в дом Лоринга Кемпера в качестве гостя, извлечете из сейфа нужную мне бумагу, сделаете фотокопию, а оригинал вернете на место. Принесете эту фотокопию мне, и тогда и только тогда я устрою вам помилование во всех штатах, где выписаны ордера на ваш арест.
Я снова взглянул на него, желая убедиться, не спятил ли он.