Глава 10
СУЕТА СУЕТ
К парадному подъезду старинного особняка, где с мая 1914 года проживал Григорий Ефимович Распутин, каждый вечер подъезжали дорогие экипажи и начинающие входить в моду автомобили. Здесь собирались сливки петербургского высшего света. Длинной чередой тянулись через апартаменты старца обладатели титулов, чинов и состояний. В его покоях можно было встретить князей и министров, фрейлин и депутатов думы, банкиров и губернаторов. Явной благосклонностью Распутина выделялись среди посетителей Анна Александровна Вырубова — фрейлина императрицы, банкир Дмитрий Рубинштейн и князь Феликс Юсупов. По возвращении из тюменских краев, где на Григория Ефимовича было совершено покушение, его популярность, вера в его магическую силу и высшее предназначение возросли неимоверно. Этому способствовало то, что покушение на Распутина, совершенное в Покровском одной из его почитательниц, произошло в один день с гибелью в Сараево эрцгерцога Франца-Фердинанда и его супруги Софии фон Гогенберг. У въезда с набережной на Латинский мост сербский гимназист Гаврило Принцип дважды выстрелил в наследника австро-венгерского престола и его жену, проезжавших в открытом экипаже, и убил их наповал.
Эти два выстрела были роковыми для всей Европы. Покушение на Франца-Фердинанда послужило поводом для начала Первой мировой войны, унесшей миллионы жизней.
Позднее Распутин говорил, что если бы не было того случая в Покровском, то не было бы и войны России с Германией. Он всегда был против конфликта Николая II с кайзером, удерживал царя от столкновений раньше, удержал бы и в этот раз — старец ратовал за союз двух монархий, направленный против революции.
В этот вечер Распутин раньше обычного отпустил гостей и охрану. После полуночи за ним должен был заехать Феликс Юсупов и отвезти к себе в особняк, где предстояло свидание старца с княгиней Ириной Юсуповой, племянницей Николая II.
Григорию Ефимовичу нездоровилось. На перемену погоды ныла недавняя рана. Он сидел за столом и думал о былом. Он размышлял о бренности всего земного и о тщетности мирской суеты. И то, что раньше казалось ему скучным и постылым — долгие зимние ночи, холодные ветры по осени, безлюдье на сотни километров, — все это выглядело теперь вещим, мудрым, исполненным значения. «Суета сует и томление духа», — подумал он.
Много лет прошло с тех пор, как он покинул отчий дом и пустился в странствие по России. В монашеском одеянии бродил он по монастырям и приходским церквям, постоялым дворам и ночлежкам. Научился читать по-старославянски и толковать Священное Писание. Петляя по проселочным дорогам и лесным тропинкам Центральной Сибири, он однажды забрел в логово монаха-отшельника, где прожил более двух лет вдали от мирской жизни, познавая мудрость и истину. На прощание отшельник благословил Григория, повесив на шею образок и наказав беречь его, как зеницу ока.
— Ладанка эта, — напутствовал он Распутина, — дело рук уральского чеканщика-богомаза, человека веры старообрядной, и сила в ней заложена великая. Перед тем как взяться за ее изготовление, мастер долго постился, очищая душу и разум от греховных помыслов. На третий месяц поста было ему видение. Как-то за полночь зашел к нему в избу странствующий человек, одетый с головы до пят во все черное. Долго они беседовали об исканиях в вере, о связи между прошлым, настоящим и будущим, о смысле бытия. Под утро пришелец исчез, как будто его и не было вовсе. Мастер кинулся закрыть за ним входную дверь, но оказалось, что она заперта изнутри на все засовы. Образ ночного гостя старовер и взял за основу ладанки.
— Покуда она с тобой, жив и здоров будешь, и успех тебе будет во всех твоих делах. Было мне откровение, что вознесешься ты, раб божий Григорий, высоко... А дальше все, как в тумане. Значит, может быть по-всякому. Но пока ладанка с тобой, никто тебе не страшен. Все тебе пойдет во благо, и будешь видеть то, что еще не произошло, но неминуемо случится.
Долго еще бродил по России Распутин, пока судьба не привела его в Петербург. С рекомендательными письмами от настоятеля Казанской епархии явился он к ректору духовной академии, отцу Феофану, и смиренно попросил о помощи. Феофану приглянулся статный, с горящими глазами, длиннобородый мужик, свободно ориентирующийся в Священном Писании. Вскоре Феофан познакомил его с Анной Вырубовой, а та тайком привела его во дворец и представила Александре Федоровне. Склонная к мистике, экзальтированная супруга Николая II сразу попала под магнетическое влияние «странника». Ее гипнотизировал пронизывающий взгляд Распутина и завораживала его вкрадчивая тихая речь, пересыпанная старославянскими изречениями. Императрица свела Григория с царем, его официально пригласили во дворец, где со временем он стал своим человеком. В царском семейном кругу Распутина воспринимают как человека, постоянно общающегося с потусторонним миром. В своих проповедях он дал ясно понять, что послан Провидением охранять царскую фамилию от всех бед и несчастий. После рождения долгожданного наследника влияние Распутина стало почти безграничным. Царевич Алексей от рождения страдал гемофилией, и любая случайная царапина могла быть смертельной. Заговорами и молитвами старец охранял больного престолонаследника от опасностей повседневной жизни, и это сделало его незаменимым. Приступы болезни сопровождались истерией у сына и паническим страхом у матери. Успокоение Алексея, которое приносило мистическое бормотание Распутина, передавалось и царице. Каждый вечер он приходил к престолонаследнику в спальню, садился рядом с кроватью, в полумраке смотрел на него горящими глазами, клал ему на лоб большую теплую ладонь и тихим, вкрадчивым голосом рассказывал притчи и сказки. Он до такой степени приучил Алексея к своему взгляду и голосу, к ночным разговорам с баснями и присказками, что при одном появлении Григория больной успокаивался и утихал. Как-то поздней ночью, когда Алексей уснул глубоким сном, старец долго молча сидел у его изголовья и думал о чем-то своем. В памяти всплывали неясные образы, ночные бдения и молитвы с монахом-отшельником в далекой Сибири и его пророческое напутствие.
Внезапно Распутин почувствовал непонятный магнетический толчок, приоткрывший на мгновение завесу будущего, Григорий повернулся к царице побелевшим лицом.
— Наследник жив, покуда жив я, — прошептал он осипшим в одночасье голосом, — а моя смерть будет и вашей смертью.
Как-то после сорокадневного поста старец сказал царице:
— Матушка, не пускай сегодня царевича играть в «розовую» гостиную. Видел я сон страшный. Как бы чего не случилось.
В этот день в «розовой» гостиной оборвалась люстра. С этого момента любое желание Распутина приобрело для Романовых силу приказания. Каждое его слово было наполнено таинственным смыслом, в каждом его движении был виден судьбоносный перст Провидения. Почувствовав себя уверенно в царской семье, старец начал распространять свое влияние на кадровую политику. Он настоял на смещении главнокомандующего и заставил царя самого стать во главе воюющей армии. Для него не существовало невозможного. Григорий Ефимович брался помочь любому ходатаю в любом затруднении. Он снимал и назначал министров, генералов, руководил распределением интендантских заказов для армии, добился помилования обвиненному в государственной измене банкиру Рубинштейну. Однажды в тесном кругу с его уст сорвалась фраза:
— Захочу — сивого мерина министром назначу.
В великосветских салонах Распутин стал душой общества. Постоянное пребывание под воздействием «Мадеры» не вредило образу «божьего» человека.
Дамы млели от его обескураживающего хамства, но их мужей он начал раздражать. Известный невропатолог и психиатр того времени высказал мнение, что сила новоявленного пророка заключалась в его властном характере и «половом гипнотизме», которым старец обладал в высшей степени. Великосветское дамское общество было той средой, где Распутин нашел ему применение. Для того чтобы как-то оправдать связь со старцем, поклонницы были вынуждены объявить его святым. По Петербургу пошли разговоры о связи Распутина с обольстительной Ириной Юсуповой. Такое положение вещей не могло долго оставаться безнаказанным.
Глава 11
СМЕРТЬ ФАВОРИТА
По одной из существующих версий, Распутина убил Феликс Юсупов. Но это не совсем так. Юсупов был инициатором покушения на старца, угощал его отравленным вином и стрелял в него. Но главой заговора был монархист-черносотенец, депутат Государственной думы Владимир Пуришкевич. И именно от его руки погиб Распутин. Мотивы участия Юсупова в убийстве старца лежат на поверхности. Не совсем понятно, какую цель преследовал Пуришкевич, участвуя в этой авантюре, которая могла стоить ему жизни. До той роковой для Распутина ночи их дороги никогда не пересекались. Скорее всего, Пуришкевич, как ярый монархист, хотел избавить династию Романовых от фатального влияния Распутина, не подозревая, что смерть старца повлечет за собой революцию и гибель всей династии. Воистину, благими намерениями вымощена дорога в ад.
Распутина охраняла придворная полиция, «охранка» и особая частная охрана, нанятая банкиром Рубинштейном, заинтересованным в его могуществе.
Организовать и осуществить покушение на фаворита царской семьи мог только человек огромного ума и силы воли.
Подвальное помещение во дворце князя Юсупова было сводчатым, в стиле русских палат. В камине уютно потрескивали дрова, резная мягкая мебель, шкура белого медведя, устилавшая, пол, придавали комнате особое очарование, свойственное только женским будуарам. На небольшом столике рядом с китайским сервизом стояли вина и поднос с пирожными.
Пуришкевич, великий князь Дмитрий Павлович и поручик Сухотин, закончив приготовления к приему гостя, поднялись по винтовой лестнице на второй этаж в кабинет Юсупова и стали чутко прислушиваться к малейшему шуму, доходившему с улицы.
— Едут, — сказал Пуришкевич, услышав шум мотора.
Под окнами хлопнули дверцы автомобиля, послышался топот стряхивающих снег ног и густой, низкий голос Распутина:
— Куда, милый?
Заговорщики спустились в тамбур и старались не дышать, вслушивались в каждый шорох за дверью. Прошло более получаса, когда послышалось хлопанье пробок и звон бокалов.
— Пьют, — прошептал Дмитрий Павлович, — теперь ждать недолго. — Прошло еще четверть часа, разговор за дверью не прекращался.
— Это невероятно, — прошептал Пуришкевич, обращаясь к Великому князю. — Он, наверное, заколдован. Его даже цианистый калий не берет.
Все трое поднялись по лестнице в кабинет, куда вскоре пришел встревоженный Юсупов.
— Ничего не понимаю, — сказал он. — Этот мерзавец выпил три рюмки с ядом и съел несколько отравленных пирожных — и ничего. Яд не действует.
Немного подумав, он подошел к письменному столу, достал из ящика браунинг и решительно направился к лестнице. Через несколько минут внизу раздались выстрел и глухой звук падающего тела. Пуришкевич, Сухотин и великий князь бросились вниз. Перед диваном на шкуре медведя лежал умирающий Распутин. Крови не было. Пуля попала старцу в грудь. Но он еще не был мертв. Он агонизировал. Пуришкевич осмотрел лежащую на спине нескладную фигуру старца, с его запрокинутой головой, торчащей вверх бородой, с заострившимся побелевшим хрящеватым хищным носом и закатившимися, в красных прожилках, глазами.
— Поздравляю Вас, Феликс, — сказал он. — На этом свете стало одним негодяем меньше. Приближалось утро. Нельзя было терять ни минуты. Все четверо поднялись наверх. Пуришкевич с Юсуповым стали снимать с окна тяжелые бархатные шторы, а поручик Сухотин с великим князем повезли сжигать шубу и шапку Распутина. Не успели они уехать, как в тамбуре на лестнице послышались чьи-то тяжелые шаркающие шаги. «Прислуга на ночь отпущена, кто бы это мог быть?» — подумал Пуришкевич. Он бросился по лестнице вниз и выбежал во двор. То, что он увидел, не могло присниться и в кошмарном сне. Григорий Распутин, тяжело переваливаясь из стороны в сторону, бежал к открытым кованым воротам и громко кричал:
— Феликс, все донесу царице!
Пуришкевич на ходу выхватил револьвер и несколько раз выстрелил в убегающего. Старец остановился, сделал два-три неверных шага и тяжело упал в рыхлый снег. Пуришкевич подбежал к Распутину и, став на колено, приложил ухо к груди. Сердце не билось. Рассматривая старца, его холеную, пахнущую дорогой парфюмерией бороду, лакированные сапоги, вышитую шелковую рубаху навыпуск, подпоясанную шнурком с кисточкой, он увидел рядом с убитым овальную ладанку с порвавшимся кожаным ремешком. Пуришкевич поднял ее, очистил от тающего на металле снега. Казалось, что она еще хранила тепло своего владельца. Осматривая находку, он понял, почему Распутин остался жив после выстрела Юсупова. Пуля попала в ладанку, сделав в ней глубокую вмятину и не причинив вреда.
Труп Распутина замотали в бархатные шторы, вывезли из дворца Юсупова на автомобиле подоспевшего князя Дмитрия и сбросили с моста на Малой Невке.
Новость о смерти Распутина разлетелась мгновенно. На льду, возле полыньи, полиция нашла калошу «старца». Труп подняли водолазы. Правая рука покойника была поднята вверх, большой указательный и средний пальцы были сложены щепотью и сохраняли положение крестного знамения.
Тело Распутина отпевали в Чесменской богадельне, находившейся рядом с Царским Селом. Хоронили его тайно в Царскосельском парке. Ходили слухи, что весной прах убиенного раба божьего Григория перевезут на родину в село Покровское. Но в феврале грянула революция. Монархия пала, а император всея Руси Николай II стал скромно именоваться полковником Романовым.
Впереди у бывшей царской семьи были изгнание и страшная трагедия Ипатьевского особняка.
Судьбу Пуришкевича тоже нельзя было назвать счастливой. После Февральской революции он требовал разгона Советов и введения военной диктатуры. После Октябрьского переворота, когда к власти пришли большевики, он организовал контрреволюционный заговор, с целью восстановления монархии, который посредством великого князя Дмитрия Павловича финансировала царская семья.
Восстание было подавлено в самом начале, и Пуришкевич оказался в Петропавловской крепости, где не потерял мужество и вел себя достойно. В камеру он потребовал бумагу и чернила. Из-под его пера вышла ода под названием «Песнь непокоренного духа». Приговор Петроградского военного трибунала был неожиданным. Пуришкевича приговорили к четырем годам общественных работ при тюрьме. В апреле у него заболел сын, и Дзержинский под честное слово отпустил его на свободу. Спустя некоторое время он, прихватив золото и драгоценности, полученные им от Романовых, с семьей бежал к Деникину. По дороге на Кавказ, на глухом полустанке, их поезд был разграблен махновцами. Вместе с драгоценностями и прочими скрабом головорезы из отряда Лютого экспроприировали у Пуришкевича и распутинскую ладанку, так талисман в очередной раз поменял владельца. Чудом оставшись в живых, но без средств к существованию, Пуришкевич пробрался к Деникину, где вскоре умер от сыпного тифа.
Второй непосредственный участник убийства Распутина, князь Феликс Феликсович Юсупов вместе с женой Ириной бежал к своему отцу в Париж. Перед падением монархии старший Юсупов предупредительно перевел все свое состояние в европейские банки и ни в чем не знал нужды. В Париже Юсупов издал мемуары под названием «Как я убил Распутина». Он прожил долгую жизнь и умер своей смертью.
Великий князь Дмитрий Павлович Романов после революции эмигрировал в Англию, где одно время возглавлял «Союз русских монархистов».
Поручик Сухотин воевал против красных в армии адмирала Колчака.
После разгрома белого движения на востоке России он бежал в Харбин, а оттуда в Японию, где долго работал портовым грузчиком. Нанявшись матросом на судно, идущее в Америку, он нелегально попал в США, и ему улыбнулась удача. Будучи хорошим наездником, он давал уроки верховой езды, где познакомился с дочерью текстильного магната, которой не терпелось вступить в законный брак. У Сухотина не было ничего, кроме военной выправки, хорошего воспитания и чести. Но этот капитал он использовал сполна.
Глава 12