– Ничего ты не понимаешь, – ответил мой новый знакомый, переходя на «ты».
Я отметила допущенную фамильярность, но поправлять не стала. Решила, что обстоятельства нашего знакомства настолько неординарны, что допускают некоторую вольность. И потом, сейчас мы выйдем из этой забегаловки, разойдемся в разные стороны и больше никогда не увидимся. Так что пускай будет, как будет. Выговорится человек, ему легче станет.
– Я никогда не был в нее влюблен, – продолжал Влад. – Она как вирус: проникла в кровь, и я заболел. Мне никогда не было с ней хорошо, но бросить ее все никак не получалось. Я пытался. Честное слово, пытался!
– Верю, верю!
– Я знаю, что она для меня самая худшая болезнь, – продолжал Влад. – Она лживая, порочная, жадная, лицемерная…
Он остановился, поискал существительное. Видимо, в цензурном словаре подходящего слова не нашлось, потому что продолжать Влад не стал. А я не стала уточнять.
– Вот объясни, что мне делать? – азартно потребовал Влад.
Я растерялась:
– Откуда же мне знать?
Влад сник:
– Да, действительно, откуда. По тебе видно, что ни с чем подобным ты в жизни не сталкивалась. Наверняка у тебя хороший порядочный муж. Вы вместе учились в институте, поженились на последнем курсе и стойко перенесли все сложности студенческой жизни. Помыкались по общежитиям, потом по съемным квартирам, потом получили собственное жилье. Представляю, какой это был праздник! У вас двое… нет…
Влад прервал свой монолог и снова внимательно осмотрел меня с головы до ног. Но уже не таким прицельным хамским взглядом. С каким-то сосредоточенным интересом.
– …трое детей, – завершил он. – Да, трое. У тебя на лбу написано, что ты примерная мать. Вы проводите вместе все праздники, летом ездите на свои шесть соток куда-нибудь в Подмосковье и строите там деревянный домик. А когда построите, это будет еще один семейный праздник. Угадал?
– Ты просто ясновидящий, – сказала я серьезно.
Влад мрачно кивнул:
– Вот именно. И знаешь, что еще? Я тебе завидую Честное слово! Я сам мечтаю о такой женщине: спокойной, простой, без выкрутас. Чтоб пироги пекла, по головке гладила, утешала. Чтоб была нежная, добрая, теплая… Только где ж ее взять в наше рыночное время?
Я сделала вывод:
– В общем, тебе нужна не жена, а мама.
– Ну… Не только. Хочется немножко романтики.
– Немножко! – подчеркнула я.
– Немножко! – решительно повторил Влад. – Устал я от постоянного адреналина. Мне нужна женщина-уют.
– Так в чем же дело? – спросила я. – Насколько я поняла, твоя болезнь тебя только что покинула. Ищи себе противоядие!
– Легко сказать, – пробормотал Влад, рассматривая кофейные разводы на стенках чашки. – Пройдет два-три дня, и я снова к ней потащусь. Начну унижаться, соглашусь на все ее условия. – Он оборвал себя на полуслове, досадливо качнул головой. – Тряпка я! Вот кто!
Я промолчала. Влад поднял глаза на меня:
– Что ты молчишь?
– Просто не знаю, что тебе сказать, вот и молчу.
Влад вздохнул и понурился. Я украдкой взглянула на часы. Девять. Пора домой.
– Все будет хорошо, – произнесла я неуверенно.
Влад горько усмехнулся. Я поерзала по стулу и предложила:
– Идем отсюда.
– Куда?
Я растерялась:
– Ну-у… Домой, наверное. Посмотри, на кого ты похож. Тебе нужно выспаться, успокоиться. На свежую голову проблемы решать легче. Все не таким страшным кажется.
– Тебе-то откуда знать про настоящие проблемы? – насмешливо спросил Влад. И тут же спохватился: – Ох, прости. Я не хотел.
– Действительно, – сказала я, глядя в сторону. – Откуда мне знать про настоящие проблемы? – Потеребила сумочку и деловито предложила: – Если хочешь, можем выйти вместе, поискать обменник.
– Зачем? – не понял Влад.
– Я верну тебе долг, – объяснила я, краснея.
Влад с досадой махнул рукой:
– Да какой это долг! Вот ведь женская логика! Я перед ней душу раскрываю, а она думает про двести рублей! Все-таки мелочные вы создания, не сочти за обиду.
Я отчего-то вспомнила Димку и его бесконечные нотации, посвященные барахлу. Кашлянула и подтвердила:
– Да. Мы такие. Так ты идешь или остаешься?
Влад поразмыслил:
– Слушай, сил нет одному оставаться. Можно я еще немножко с тобой побуду? Ты какая-то успокаивающая. Действуешь на меня, как валерьянка.
– Побудь, – согласилась я. – Только у меня есть дела, так что много времени уделить тебе не смогу.
– Да понял я, понял! Не бойся, не скомпрометирую! Я понимаю, что тебе пора мужу обед варить!
Я поднялась из-за стола:
– Точно. Идем?
Влад достал бумажник и оставил на столе еще одну сторублевую купюру. За две выпитые чашки кофе. Заплатил ровно столько, сколько было указано в меню.
– Чаевые не оставляешь? – спросила я.