— Да… Я постараюсь.
Коваль шагает по вечерней набережной Яузы. Приостанавливается посмотреть и подышать. Сзади то ползет, то останавливается его «Волга».
С другого берега через горбатый мостик переходят трое парней лет шестнадцати-семнадцати в одинаковых курточках. Сбегают по ступенькам навстречу Ковалю. На машину они внимания не обращают. Кто когда выскакивал из машины, чтобы уберечь от неприятностей одинокого пешехода?
Традиционное начало:
— Дядя, дай закурить.
— Не курю, племянник.
— Он не курит и не пьет, здоровье бережет.
— Старое дерьмо.
Коваль вынимает руки из карманов, парни — финки, но тут налетают «псы». На ошеломленную шпану наставляют пистолеты, командуют:
— Бросай лезвия!
Финки падают на асфальт. Черная «Волга», вооруженная охрана… понять, с кем столкнулись, парни не могут и на всякий случай лепечут:
— Товарищ генерал… ошиблись…
— Не лезьте, — цыкает на «псов» Коваль, короткими ударами сбивает двоих парней с ног, приказывает: — На колени!
Те повинуются.
— А ты мочись на них. Не понял? Пис-пис-пис… Выше! За шиворот, на голову!
И пока третий справляет малую нужду на своих приятелей, отчеканивает:
— Чтоб я вас здесь больше не видел. Здесь Я хожу!
У Вероникиной двери он нашаривает в кармане ключ — на отдельном кольце с брелком. Отпирает.
На полу в коридоре, раскинув рукава, лежит платье, перчатки почему-то валяются, туфли.
Коваль переступает через них, удивляясь непривычному беспорядку, входит в комнату.
Вероника сидит перед туалетным столиком и раскрашивает лицо. С криво подведенными чуть не до висков глазами, с ярким пятном рта — оно похоже на маску.
— Здравствуй, малышка.
Она поворачивается к нему на пуфе:
— Я одинокая кукла Ника. Хотите познакомиться?
Полагая, что это очередная игра, Коваль раскланивается:
— С такой ослепительной девушкой? Весьма счастлив!
— Вот я тебя и обманула! — неприятно хохочет Вероника. — Ты меня не узнал! А я тебя зна-аю.
— Ну и ладно, хватит. Умойся.
Но она снова отворачивается к зеркалу.
— Я сегодня одна. Никого не слушаюсь, — и неверным движением опрокидывает флакон духов.
— Ты пьяна? — поражен подозрением Коваль.
— Не-ет, — хитренько тянет девушка, как ребенок, ждущий, чтобы угадывали дальше.
— Что с тобой? — Иное подозрение, куда страшнее, берет его.
Он подходит, как по воде, поднимает руку Вероники. На сгибе у локтя — свежий след укола. И бесспорные следы нескольких прошлых!
— Колешься?!
— А что… так веселей, а тут ску-учно… У него дела… дела, зачем?.. Он сегодня не придет.
Она делает несколько танцевальных па, подпевая вместо аккомпанемента.
Расслабленно падает на диван, смеется.
— Мне хорошо. Давай познакомимся.
Коваль встряхивает ее за плечи:
— Ника! Ты узнаешь меня? Ника!
Сознание ее на миг немного проясняется.
— Д-а… Здравствуй.
— Ты понимаешь, что ты сделала? Ты же станешь ходячим трупом! И я должен это видеть?
Но она уже снова во власти дурмана.
— Нет, он не придет. Я красивая кукла Ника.
Возбуждение постепенно покидает ее.
— Это его подарки… Я все выкину… — бормочет она, растягиваясь на диване.
Если бы Коваль умел плакать — он бы плакал. Но он только говорит через силу: