- Звали? - спросил я.
Он снова глубоко вздохнул.
- Да. Надо было сказать об этом сразу. Боюсь, что он тоже мертв.
- Значит, двойное убийство, - подытожил я.
- Да, - подтвердил он, потупившись, - двойное. - Сикс достал бумажник и вытащил оттуда фотографию. - Это их свадьба.
Снимок не давал никакой дополнительной информации, кроме того, что свадьба, как и все подобные празднества высшего света, происходила в отеле "Адлон". Я сразу узнал "Сад Гёте" и "Фонтан шепотов" в виде китайской пагоды, украшенной фигурками слонов. Мне с трудом удалось подавить зевок: фотография сама по себе была неважная, да и свадьбы мне уже порядком надоели. Я вернул ее Сиксу.
- Прекрасная пара, - сказал я, закуривая следующую сигарету. Потухшая сигара Сикса лежала на круглой латунной пепельнице.
- Грета работала в школе до 1934 года, когда она, подобно многим другим женщинам, потеряла работу. Вы знаете, что правительство приняло новый курс, и женщин стали везде выгонять со службы. Тем временем Пауль устроился в министерство внутренних дел. Вскоре после этого моя первая жена Лиза умерла, и Грета впала в глубокую депрессию, начала пить и поздно возвращаться домой. Но в последнее время, мне показалось, она стала похожа на Грету прежнюю. Сикс какое-то время мрачно разглядывал свой стакан, а затем проглотил бренди одним залпом. - А три дня назад - это случилось ночью - Пауль и Грета погибли во время пожара в своем доме в Лихтерфелде-Ост. Но, прежде чем возник пожар, их застрелили, причем в каждого было выпущено по нескольку пуль. Кроме того, преступники ограбили сейф.
- Вам известно содержимое сейфа?
- Я сказал парням из Крипо, что понятия не имею, что там было.
Я уловил в его словах скрытый смысл и высказался прямо:
- Что, видимо, не совсем соответствует истине?
- Я действительно не знаю, что там могло быть. Но одна вещь - и об этом я точно знал - там была. Однако полиции я ничего не сообщил.
- Почему?
- Потому что не хотел, чтобы полиция об этом знала.
- А мне вы скажете?
- Я объясню, что это за вещь, и думаю, вам удастся найти убийцу раньше, чем это сделает полиция.
- И что затем? - Я надеялся, что он не потребует от меня, чтобы я сводил счеты с убийцей, поскольку мне совсем не хотелось вступать в какие-либо сделки с совестью, особенно в деле, за которое, я уверен, хорошо заплатят.
- Перед тем как предать убийцу в руки правосудия, вы должны будете вернуть мне мою собственность. И помните, что эта вещь ни при каких обстоятельствах не должна очутиться в руках властей.
- О чем же все-таки идет речь?
Сикс задумчиво сложил руки на груди, потом опустил их и, наконец, обнял себя, как это делают певички на эстраде. Он изучающе поглядел на меня.
- Разумеется, все останется между нами, - проворчал я.
- О бриллиантах, - наконец сказал он. - Видите ли, господин Гюнтер, моя дочь умерла, не оставив завещания, а без такового вся ее собственность переходит к мужу. Пауль же в своем завещании передает все свое имущество рейху. - Сикс покачал головой. - Вы встречались когда-нибудь с такой глупостью, господин Гюнтер? Он все завещал рейху. То есть все, что у него было. В это трудно поверить, но это так.
- Ну что ж, значит, он был настоящий патриот.
Но Сикс не почувствовал иронии в моих словах и презрительно фыркнул.
- Мой дорогой господин Гюнтер, он был национал-социалистом, а эти люди думают, что только они и любят свое Отечество. - Он мрачно улыбнулся. - Я тоже патриот своей страны. И наверное, я отдаю ей как никто другой. Но мне трудно смириться с мыслью, что рейх еще больше обогатится, и снова за мой счет. Вы меня понимаете?
- Думаю, что да.
- Но дело не только в этом. Бриллианты принадлежали матери Греты, и помимо их стоимости - прямо скажу вам, немалой, - они дороги мне как память о жене.
- И все-таки какова их стоимость?
В разговор вмешался Шем.
- Я думаю, что могу вам здесь помочь, господин Сикс, - сказал он, нагибаясь за портфелем, лежавшим у его ног. Шем вынул папку тускло-желтого цвета и положил ее на ковер. - Здесь последняя оценка страховой компании и несколько фотографий.
Он взял лист бумаги и зачитал эту оценку таким бесстрастным тоном, словно речь шла о сумме, уплаченной за подписку на газету: "Семьсот пятьдесят тысяч рейхсмарок".
Я непроизвольно ахнул, отчего Шем нахмурился и протянул мне несколько снимков. Признаться, мне еще не доводилось видеть такие крупные камни, разве что на картинках с изображениями коллекции египетских фараонов. Сикс рассказал историю этого ожерелья:
- В 1925 году мировой рынок драгоценностей был наводнен камнями, которые продавали русские эмигранты, а кроме того, большевики стали торговать уникальной ценности украшениями, обнаруженными в тайниках дворца князя Юсупова, женатого на племяннице царя. В том году я купил в Швейцарии несколько вещичек: брошь, браслет и алмазное ожерелье из двадцати бриллиантов. Это была очень дорогая вещь, самая дорогая из моих приобретений, - ожерелье работы Картье, более сотни каратов. Не стоит и говорить о том, господин Гюнтер, что продать такое ожерелье очень и очень непросто.
- Разумеется.
- Наверное, я покажусь вам циником, но для меня ценность этих бриллиантов как семейной реликвии была ничтожной по сравнению с их реальной стоимостью.
- Расскажите мне подробнее о том, что представляет собой сейф.
- Этот сейф купил я, - сказал Сикс. - Впрочем, как и сам дом, поскольку с деньгами у Пауля было не слишком хорошо. Когда мать Греты умерла, я отдал дочери ее драгоценности и одновременно велел установить в их доме сейф, чтобы она могла их там хранить.
- Значит, она их надевала совсем недавно?
- Именно так. За несколько дней до того, как все это случилось, мы все вместе были на балу.
- А что это был за сейф?
- Сейф фирмы "Штокингер", с зашифрованным замком. Сейф, который входит в стену.
- Кто владел шифром?
- Естественно, они оба - моя дочь и Пауль. У них не было секретов друг от друга, и еще я думаю, что он хранил в сейфе какие-то деловые бумаги.
- А кто-нибудь кроме них двоих знал шифр?
- Нет, даже мне он был неизвестен.
- А известно ли вам, каким образом был открыт сейф? Может быть, замок взорвали?
- Я уверен, что замок не взрывали.
- В таком случае здесь действовал профессиональный взломщик. Профессионал высокого класса, если ему удалось справиться с таким сложным замком.