"…Мои студенты и другие люди часто спрашивали меня: если эта "война с терроризмом" и впрямь имеет деле отношение к нефти и газу, то не являются ли тогда теракты 11 сентября такой же манипуляцией? Или это совпадение, что мусульмане Усамы бен Ладена нанесли удар как раз в тот момент, когда западные страны задумались о предстоящем нефтяном кризисе?
В поисках ответов я заинтересовался тем, что было написано на тему 11 сентября 2001 г., а также тщательно изучил официальный доклад, опубликованный в июне 2004 года. Исследуя подробности и детали того ужасного события, сразу замечаешь большую планетарную дискуссию по поводу произошедшего на самом деле. Информация, которой мы располагаем, не очень точна. Объемный доклад в шестьсот страниц загадочным образом обходит тему третьей башни, рухнувшей в тот день. Комиссия говорит только о падении двух башен-близнецов (Twin Towers). Третья башня называлась "WTC 7" и имела высоту 170 метров. Говоря о причине ее разрушения, упоминают лишь небольшой пожар. Но, встречаясь с профессионалами, которые хорошо разбираются в конструкциях зданий, я получил ясный ответ: небольшой пожар не мог разрушить структуру таких размеров. Официальная версия событий 11 сентября и заключения комиссии неправдоподобны. Отсутствие ясности материала и четких заключений ставит исследователей в трудное положение. Также существуют сомнения по поводу того, что в действительности произошло со зданием Пентагона…
Журналисты, университетские преподаватели, политики и простые люди обязаны поразмышлять над последствиями "стратегии дестабилизации" и бесконечным рядом операций "Ложный флаг" (False flag). Здесь мы сталкиваемся с явлениями, которые с трудом поддаются пониманию. Именно поэтому каждый раз, когда происходят диверсии и террористические акты, необходимо задавать вопросы и пытаться понять, что на самом деле за ними скрывается".
Турция.
Стамбул – "Ататюрк" – Копитнари. 24 мая
На возвращение арендованной яхты к пирсу и на дорогу до аэропорта у группы Ирины Арбатовой ушло не более часа. Исходя из рассказа англичанки, картина получалась невеселой. А проще говоря, Ирина, Артур и Сашка вместе с пославшим их на задание Александром Сергеевичем оказались в глубочайшем цейтноте – разработанная западными спецслужбами операция "Ложный флаг" должна была завершиться к полудню завтрашнего дня. Именно поэтому решение группа принимала на месте. А точнее – на ходу.
– Ира, ты должна заниматься другим делом, – увещевал молодую женщину Дорохов, пока торопливо шагали от причалов к стоянке такси.
– Я старшая группы и позволь все же решать мне, – твердо отвечала она.
– Ирина, но Арчи пэ-прав, – вступился за друга Оська, – что мы будем делать с тобой в горах? Тащить на себе?…
Майор добавил:
– И не менее важной задачей является срочная связь с генералом. Необходимо поставить его в известность…
Вопрос и в самом деле был чрезвычайно серьезным, и она, слушая доводы приятелей, стала понемногу сдаваться:
– Хорошо. Что вы предлагаете?
– На мой взгляд, у нас имеется два варианта. Первый: ты летишь из Стамбула в Анкару, а там прямиком идешь в посольство. Второй вариант: берешь билет на первый же рейс до ближайшего российского города: до Краснодара, Сочи, Минеральных Вод… – спокойно и рассудительно говорил Артур. – В крайнем случае – до Москвы, хотя время на такой перелет уйдет значительно больше. Там – непосредственно из аэропорта позвонишь Александру Сергеевичу и открытым текстом доложишь о ситуации. Дело безотлагательное, и он простит эту вольность. Мы же, тем временем, с Оськой рванем либо в Кутаиси, либо в Сухуми – смотря какой подвернется рейс. Согласна?
Арбатова задумалась…
Суть разгоревшегося спора сводилась к ее желанию лететь вместе мужчинами. Но в этом случае скрытность телефонного доклада генералу разведки ставилась под очень большое сомнение – кто даст гарантию того, что грузинские сотовые операторы не сообщат своим спецслужбам о странных переговорах на русском языке?… Те, разумеется, проявят интерес и ознакомятся с текстом. А дальше предпримут соответствующие контрмеры. Если же уповать на рейс до Сухуми и на тамошнюю спец-связь с Москвой, то слишком много времени уйдет на объяснения с абхазскими властями. Слишком много! И опять никаких гарантий – поверят ли? не посчитают ли очередной грузинской провокацией? дадут ли связаться и доложить?…
– Хорошо, – покусывая нижнюю губку, повторила Ирина. – Будем считать, что убедили. Садимся в разные машины и едем в аэропорт. Там в нашей ячейке камеры хранения выберем соответствующие документы.
И три туриста, одетые в легкие летние одежды, разошлись с тем, чтобы не появляться на глазах многочисленных таксистов вместе.
До аэропорта имени Ататюрка они добрались порознь.
Где-то на полпути Дорохов заметил несущиеся навстречу и сверкавшими синими маячками четыре полицейские машины; и каждая распугивала попутный транспорт завыванием противной сирены.
"Понятно, – отворачиваясь в другую сторону, подумал он, – уже успели обнаружить трупы. Не страшно – полдня форы у нас имеется: пока опросят владельцев сдающихся в аренду яхт, пока составят словесные портреты, пока оповестят службы безопасности на вокзалах и в аэропорту… Мы успеем за это время смотаться из Турции!"
Объехав по огромной дорожной дуге взлетную полосу, автомобиль промчался мимо сложной развязки и остановился под козырьком главного пассажирского терминала. Дорохов подал водителю купюру и направился искать информацию о ближайших рейсах…
Ирины он пока не приметил, зато возле электронного табло наткнулся на Сашку. Встав позади него и задрав голову на светившиеся надписи, тихо спросил:
– Ну, что тут у нас ближайшее?
– Кутаиси, – шепотом отвечал тот, – рейс "MJX-1018"; вылет в семнадцать.
– Вижу. Я пошел к ячейке камеры хранения за грузинским паспортом, а потом вернусь к кассам. И ты не задерживайся – полчаса до регистрации осталось.
Билеты они покупали в соседних кассах. Оська изъяснялся с миловидной турчанкой на гремучей смеси английского, французского и грузинского. Сообразительная чернобровая девица быстро его поняла и принялась за оформление.
Артур же остановился напротив низкорослого парня, одетого в стандартный форменный костюм и произнес давно заученную фразу:
– I'd like a ticket to…
Служащий с заученной дебильной улыбкой внимательно слушал…
– Ticket to… Кутаиси, – почти по-русски закончил фразу майор, не ведая, как название выбранного города звучит с английским акцентом.
Молодой человек кивнул и взял со стойки паспорт.
По поводу надежности полученного еще в Москве комплекта документов Дорохов не волновался и пока оформлялся билет, осторожно оглядывался в поисках Ирины. Но покуда узреть ее в бурлящей толпе огромного аэровокзала не удавалось. "Коль она решила лететь в Анкару, то находится в другом терминале – в том, что слева от главного. Если не ошибаюсь, внутренние рейсы обслуживаются там", – вяло рассуждал он, пока турок возился с бланком и набивал в него данные с паспорта.
Наконец, рассчитавшись и получив заветный билет, майор не спеша прогулялся по второму этажу аэровокзала: снял на всякий случай со счета наличные в банкомате, купил пару дешевых журналов, постоял возле пестрых витрин беспошлинных магазинчиков… И даже успел заглянуть в туалет, прежде чем услышал объявление о начале регистрации на свой рейс.
Арбатову удалось заметить уже стоя в очереди к сектору регистрации – посматривая на часы, девушка куда-то торопилась. Сашка скучал в недлинной очереди впереди – через несколько человек. Уловив его короткий взгляд, Артур легонько кивнул в сторону Ирины.
Лавируя между пассажирами, она простучала каблучками к кассовым стойкам; о чем-то спросила служащего авиакомпании, полезла в сумочку за документами…
Приятели догадывались: если в силу обстоятельств у нее не получилось вылететь в Анкару, стало быть, теперь она попытается сесть на ближайший лайнер, вылетающий из Стамбула в южные регионы России. На том общем решении и был покончен их спор перед поездкой в аэропорт.
Держа в левой руке легкий кейс, Осишвили отдал свои документы; процедура регистрации закончилась быстро, и он вошел в сектор посадки…
Дорохов облокотился о стойку, прикрыл ладонью зевок и… насторожился – его друг стоял посреди сектора и растерянно смотрел назад. Оглянувшись, застыл в изумлении и майор.
Ирина в сопровождении высокого полицейского и трех мужчин в штатском шла от ряда кассовых стоек в направлении главного выхода из аэровокзала…
До заветного местечка напротив молчаливой и улыбчивой турчанки оставалось совсем чуть-чуть. Впереди маячила спина тучного грузина, катившего по полу чемодан на колесиках, и сейчас как раз подходила его очередь. Следующим был Артур. Но в эту минуту голову его занимало не продвижение очереди, не предстоящая посадка в самолет, а совершенно иные мысли…
Он поймал недоуменный взгляд Оськи, и этот безмолвный диалог длился мгновение, не дольше. Однако поняли они друг друга сразу. До того частенько в горах Чечни доводилось общаться таким же образом – без слов, без жестов – на уровне интуиции или подсознания.
Да, неожиданный арест Ирины требовал столь же резкой коррекции разработанного плана. Нужно было что-то срочно предпринимать.
В мозгах Дорохова не успело созреть ни одной мало-мальски внятной идеи; единственное, что он понимал с достаточной четкостью: в Кутаиси Сашка полетит один. Ему же надлежит остаться в Стамбуле и…
Наклонившись к стоявшей за ним невысокой пожилой женщине, майор с демонстративной озабоченностью посмотрел на часы, улыбнулся и спросил:
– Sorry, where can I telephone?
– Nearby: on the right. Around the corner, – любезно пролепетала она, подробно поясняя, где находится ближайший телефон-автомат.
И боле не оглядываясь на друга, Дорохов решительно зашагал в указанном направлении…
Сашка слонялся вдоль дальней стеклянной стены сектора посадки. Сомнения с беспокойством раздирали его душу, не давали сосредоточиться и обстоятельно обдумать ситуацию.
Сбивала с толку невероятно быстро приехавшая в аэропорт полиция Стамбула вкупе с оперативно сработавшими спецслужбами. Да, все члены группы Ирины Арбатовой знали: Сара Блейк – птица не их простых и имеет самое непосредственное отношение к британской разведке. Но чтобы коллеги Сары сумели столь молниеносно вычислить тех, кто ее выследил и за каких-то десять-пятнадцать минут учинил допрос с летальным исходом!? Фантастика.
Тут-то он и припомнил медленно проплывавшее мимо катера и арендованной яхты черно-белое полицейское судно.
Да, все верно! Ирине даже пришлось встать и помахать турецким стражам ручкой, дабы те не заподозрили дурного. Турки во все глаза пялились на полураздетую девушку, оттого, видимо, не слишком-то запомнили сидевшего рядом с нею френда – Арчи. А уж до Сашки, занимавшегося на борту яхты такелажем, им и вовсе не было дела.
"Черт… видимо, эта мимолетная случайность и сыграла роковую роль, – вздохнул Осишвили. – Теперь и нам надо быть максимально осторожными – они как пить дать рыщут где-то рядом в поисках сообщников Ирины".
Оглядевшись вокруг, он достал из кармана специально купленный в одном из магазинчиков аэровокзала сотовый телефон, набрал номер и прижал аппарат к уху в ожидании ответа…
Группа Арбатовой как, впрочем, и другие подобные группы из "конторы", отбывая на задания в другие страны, оружия с собой не имели. Запрещалось также пользоваться любыми радиотехническими средствами связи. Лишь в самых экстренных случаях агент мог купить сотовый телефон и, воспользовавшись набором кодовых фраз, сделать один короткий звонок. После чего следовало избавиться от сим-карты и телефона. Существовали для тупиковых ситуаций и другие варианты, но все они для сегодняшней не подходили.
Телефон же Александр приобрел с единственной целью – вызвонить давнего друга, жившего в Зугдиди. Предстоящий разговор с ним не содержал ничего такого, за что могла бы зацепиться прослушка…
– Алло, Шалва? Зэ-дравствуй, это… Узнал? И я очень рад тебя слышать, – приглушенно заговорил он по-грузински. – У меня, к сожалению, мало времени. Да… Да, Шалва, мне очень стыдно за редкие визиты и звонки. Да… Ты прав – сейчас мне сэ-снова нужна твоя помощь. Я могу на тебя рассчитывать?…
Оська терпеливо выслушал поток дружеского возмущения: какого, дескать, хрена задаешь такие вопросы?! Появляешься на горизонте раз в десятилетие и еще спрашиваешь!
Засмеявшись в ответ на упреки старого и надежного товарища, он прикрыл ладонью трубку и назвал номер своего рейса. А потом добавил:
– Узнай точное время пэ-прилета и обязательно подъезжай в Копитнари на машине. Что?… Да, придется сразу сгонять в одно местечко, так что заправь полный бак. Все, Шалва – остальное пэ-при встрече. Жму руку и обнимаю! Да, и… пожалуйста, пока не распространяйся о моем появлении. Договорились? Я хочу преподнести всем друзьям и родственникам сюрприз…
Сердце отстукивало взволнованный рваный ритм до самого взлета. Лишь когда шасси самолета оторвались от бетонной полосы, земля стремительно уплыла вниз, а лайнер взял курс вдоль южного побережья Черного моря на восток, Сашка вздохнул спокойнее. Хотя, чего греха таить – где-то глубоко в душе все еще продолжало точить опасение: а вдруг вычислят и сообщат грузинским спецслужбам в Кутаиси? Нынешняя власть в Грузии при любом удобном случае выворачивалась наизнанку и выслуживалась перед НАТО или западными разведками. "Собственный лоб расшибут до синяков и шишек с тем, чтобы нагадить соседям, – размышлял не разделявший их убеждений молодой грузин, – и с мокрыми от радости штанами побегут рапортовать американским дружкам! А те знай, ухмыляются и проталкивают кругом собственные интересы…"
Полуторачасовой полет на небольшом лайнере прошел спокойно. Поглядывая в иллюминатор, Оська узнавал грузинское побережье: Уреки, Поти, а немного севернее Зугдиди, родом из которого был его друг Шалва…
Да, что ни говори, а значительная территория от Буга до Атлантики заметно отличалась от бывшего Советского Союза. Там была Европа… Этакая сублимация неземного благополучия. Оказываясь в том раю, делаешь удивительные открытия: воздух и окружающая среда вдруг становятся несравнимо чище, дороги ровнее, жители спокойнее и доброжелательнее. А главное – кругом размеренность и порядок.
Но самым непостижимым являлось то чувство, что приходило немного позже: вдоволь насладившись устроенной жизнью, отчего-то всегда и с мучительной силой влекло обратно – в родной, привычный бардак. К неровным и пыльным дорогам; к чудаковатым обитателям городков и сел, с которыми можно запросто выпить и поболтать о чем угодно – поймут, улыбнутся, поддержат; к просторам – к необъятным просторам, называемым коротким и необъяснимым словом "Родина"…
Самолет снизился и, совершив несколько разворотов, коснулся взлетно-посадочной полосы аэропорта Копитнари. "Почти дома, – вставая с надоевшего кресла, подумал капитан. – Конечно, от Кутаиси до родного Сагареджо далековато – двести километров. Да и не выйдет в этот раз наведаться. Ничего, как-нибудь выберу время – приеду и повидаю родных людей".
Внешне он оставался невозмутимым, хотя, сойдя с трапа и по пути в сектор прилета, где ожидал короткий паспортный контроль, все еще нервничал, в любую минуту ожидая подвоха. Тиская в объятиях Шалву – полноватого грузина с добродушным лицом и зарождавшейся на темечке лысиной, осторожно приглядывался к другим встречающим.
– Сашка, мы не виделись почти год! – громко возмущался приятель. – Последний раз ты появлялся в начале прошлого июня – худой, больной, обросший…
– Верно. Только не называй меня Сашкой – я вэ-временно взял имя Георгий.
– Георгий? – удивлено моргал тот.
– Да. Георгий Гурчиани.
– Ладно – Георгий, так Георгий… Твое заикание после контузии еще не прошло?
– Пэ-проходит понемногу. Да, ты здорово мне тогда помог: поставил на ноги, бегал с оформлением документов для эмиграции… Вечно буду тебе пэ-признателен!
– Брось, мы же столько лет знакомы – можно сказать родственники! И обязаны помогать друг другу. Так ты сейчас живешь во Франции?
– В основном там.
– А почему же твой самолет прилетел из Турции?
Желая поскорее увести Шалву от толпы на привокзальную площадь, Сашка отмахивался:
– Пойдем, по дороге объясню. Кэ-кстати, помнишь, ты рассказывал о своих родственниках, живущих в Абхазии?
– Конечно, помню! На окраине Сухуми они живут…
– Как они? Давно ли их видел?
– Пару месяцев назад. Вроде все были здоровы. А почему ты о них спрашиваешь?
– Дельце одно в тех кэ-краях имеется. Значит, к родственникам абхазы с грузинской стороны пропускают?
– Ну… постоять на КПП пару часов приходится. А потом пускают – не враги же, в конце концов!
– Понятно. Где твоя машина? – осмотрелся Сашка на площади.
– Да вот же – во втором ряду, – отвечал ничего не понимавший мужчина. – Так куда надо ехать?
Уже усаживаясь в салон "Нивы", Осишвили сказал:
– Для начала в магазин, где пэ-продают военную форму. Камуфляж, жилеты, обувь военного образца.
– Узнаю друга, – засмеялся Шалва, запуская движок. – Я ж еще год назад говорил: ты без своего спецназа и месяца не проживешь! Так что же, воевать с кем-то собрался?
– Не исключено, – оглядываясь назад и проверяя отсутствие "хвоста", кивнул капитан.
– Х-хе! А меня возьмешь, Сашка? Ой, то есть Георгий… Я всю жизнь мечтал поучаствовать в перестрелке!
– Запросто. Мне как раз необходим помощник с машиной. Поехали.
– Вот здорово! Я знаю неподалеку такой магазинчик – в Самтредиа. Пять минут и мы там. А куда потом?
– В Кодори.
На пару секунд в салоне потрепанной "Нивы" повисла тишина.
– Куда? – ошалело переспросил товарищ.
– В Кодорское ущелье. И надобно попасть туда побыстрее. А по дороге неплохо было бы разжиться сэ-стволом. Желательно автоматом.
Тот сглотнул вставший в горле ком и прошептал:
– Автоматом? В Кодори? Да, но там ведь… Там иногда обстреливают. Там война!…
– Ты же хотел пострелять! – смеясь, хлопнул его по плечу Оська, – или передумал?
– Я думал ты шутишь, Сашка. То есть… Георгий.
– Какие на хэ-хрен шутки, Шалва?! Дело безотлагательное и очень серьезное.
– Понял, – по-военному четко отреагировал полноватый грузин, нахмурив брови, сосредоточенно уставился на дорогу и заметно прибавил скорость.
Турция. Стамбул. 24 мая
Повернув за угол – куда указала милейшая пожилая женщина из очереди на регистрацию, Дорохов действительно увидел ряд телефонов-автоматов. Однако сейчас его занимало другое – требовалось как можно скорее установить маршрут, по которому двигались сопровождавшие Ирину полицейский и люди в штатском. И молодой человек, одетый в светлые джинсы и бежевую футболку, легко затерялся среди толпы. Его целью был ближайший выход из аэровокзала.
Он выскочил на улицу – под широкий козырек пассажирского терминала и первым делом осмотрелся. Ирину вывели из здания с минуту назад – далеко эта компания отойти не могла. Не забывая о других местных ищейках, наверняка рыщущих по аэропорту в надежде прихватить по горячим следам сообщников арестованной девушки, Артур действовал аккуратно. Не делая резких движений и старательно сливаясь с пестрой людской массой, бросал цепкие взгляды вдоль бетонного цоколя исполинского здания, и на ряды автомобильных стоянок, просчитывая про себя намерения невесть откуда взявшихся представителей спецслужб. Вариантов имелось два: либо они собирались доставить девушку в ближайший полицейский участок, либо – и что было наиболее вероятным – усадить в машину и препроводить в какое-то более серьезное заведение для предъявления обвинения и первого допроса.
Помимо центрального входа фасад терминала был оборудован еще двумя или тремя автоматическими дверьми, но все они вели внутрь огромного зала. Потому на них внимания майор не обращал, а рыскал взглядом по толпе и стоянкам.
Наконец, он наткнулся на нужную и столь важную деталь: в сотне метров – прямо возле мощенного разноцветной плиткой тротуара стоял темный представительский автомобиль. В него-то и усаживали Ирину трое провожатых в штатских костюмах. Длинный полицейский, выполнив свою миссию по присутствию при аресте и сопровождению, повернулся и зашагал обратно – к раздвижным стеклянным дверям…
Дорохов зашустрил сквозь толпу к долговязому турку в мундире, по ходу присматриваясь к ближайшим припаркованным такси.
– Плевать! Теперь уж точно плевать – одну ее возьмут или со мной в довесок! – нашептывал он, отважившись на самые отчаянные действия. – Главное, чтоб Сашка улетел! Он справится – ничего, что один. Столько ползали вместе по горам! Леса, горы, ущелья – наша родная стихия, и у него обязательно получится!… А мы тут пошумим, похулиганим – отвлечем на себя внимание полиции и спецслужб. Глядишь, с божьей помощью и сорвется их затея".
– Sorry, beg your pardon! – крикнул Артур шедшему вдоль бетонного цоколя стражу. И, продравшись сквозь спешащий людской поток, сунул ему под нос свой неиспользованный билет: – Would you help my, please?
Полисмен притормозил и, нехотя взглянув на иностранца, что-то проворчал – дескать, некогда мне заниматься консультациями и оказывать помощь…
"Стоять, сука! Неужели, не доходит, что мне нужно твое оружие?!"
– What?… – выдавил тот.
"Господи, вслух, что ли, сказал?… Отдыхать надо, товарищ майор! В отпуск пора. В заслуженный…"
Поджарый турок смилостивился: ткнул пальцем в висевший неподалеку указатель в виде стрелки с надписью "information". После чего с чистой совестью намылился идти дальше…
Но не тут-то было.
Поток пассажиров и встречающих обтекал их; никому не было дела до разговора двух мужчин. На эту беспечную суматоху молодой человек и рассчитывал.
Сделав шаг вперед, он приблизился к турку вплотную и нанес короткий сильный удар в солнечное сплетение. Одновременно прижал его к бетонному цоколю, не позволил согнуться пополам и молниеносно извлек из висевшей на поясе кобуры револьвер.
А дальше следовало полагаться на проворство и ноги.
Желанный трофей он обернул двумя купленными журналами уже в толпе, куда не мешкая нырнул, слегка пригнув голову. Направление выдерживал по краю закрывавшего небо козырька. Оттолкнув какого-то тучного мужика с сумкой на плече, выскочил к рядам автомобилей и, точно лыжник на трассе слалома, запетлял между плотно стоящими автомобилями к дальнему ряду.
– Туда, – плюхнувшись на сиденье рядом с водилой, махнул он рукой в направлении общего выезда с привокзальной площади – темный "BMW" минуту назад отъехал именно в том направлении.
Машина неторопливо тронулась с места. Дорохов бросил на приборную панель несколько крупных купюр, а жестами приказал таксисту прибавить скорость.
Корму немецкого авто он заметил впереди перед кольцом одноуровневой развязки. Выездной аппендикс аэропортовской трассы заканчивался, и таксист-турок вопросительно посмотрел на пассажира – тому следовало поточнее определиться с целью поездки.
Артур выждал еще несколько секунд, наблюдая за эволюциями автомобиля с тонированными стеклами. Тот ехал по среднему ряду и не собирался поворачивать ни влево – к западной окраине Стамбула, ни вправо – к трассе идущей вдоль побережья Мраморного моря.
– Прямо, – буркнул он по-английски.
С путеводителями и планами трехмиллионного турецкого города группе Арбатовой довелось познакомиться второпях и поверхностно – в салоне пассажирского самолета. Времени для более детальной подготовки просто не оставалось, ведь последняя операция перед поездкой в Турцию завершилась в Риме всего три дня назад…
Трасса, на которую вскоре выехало такси, также проходила параллельно пляжам и причалам Мраморного моря, только петляла не по самому берегу, а в глубине городских кварталов. "Куда же ведет эта дрога? – лихорадочно соображал бывший спецназовец, – справа должен остаться здоровенный ипподром, потом… Потом несколько развязок и… кажется, мост через неширокую реку. Миновав мост, мы окажемся на западном берегу Босфора, в европейском районе Стамбула. И что из этого следует?…"
Да, пока он терялся в догадках и не находил выхода из проблемы, с минуты на минуту грозившей перерасти в настоящую катастрофу. В одном он был убежден с непоколебимостью человека армейской закалки: успеть что-то предпринять нужно до того, как "BMW" подъедет к какой-нибудь турецкой тюряге или объекту контрразведки за семью заборами. Вызволить Ирину из подобного заведения без поддержки танковой роты будет просто невозможно.
Водила опять тараторил по-турецки и, помогая импульсивными жестами, выяснял у странного клиента цель поездки.
– Отстань, придурок. Без твоих вопросов тошно, – ворчал мрачный Дорохов, стараясь не потерять из поля зрения темный автомобиль. И, отвечая похожими жестами, махал рукой: – Вперед-вперед! Нормально едем.
Ипподром давно остался позади; справа проплыл обширный парк, затем между трибунами промелькнул изумрудный газон стадиона. Стекла "BMW" то поблескивали на ярком солнце, то становились зловеще черными, когда машина ныряла под эстакады…
Наконец, по обе стороны от широкой трассы появились высотные здания, впереди показались небоскребы. А темная машина, перестроившись в правый ряд, нырнула в узкую улочку с односторонним движением.
"Пора!" – решительно взялся левой рукой за руль майор.
Водила с сердито сдвинул брови, крепче схватился за баранку, однако, узрев направленный на него револьвер, сник и сделался послушным.
– Дергай отсюда! – прикрикнул Артур, кивнув на дверку. – Давай-давай – exit!
Машина сбавила скорость. Не дожидаясь полной остановки, майор вытолкнул парня на проезжую часть и занял его место.
В погоне настал черед решающей фазы.
Четверть часа поездки по городу такси плелось за "BMW" на приличной дистанции, теперь же ринулось вперед и, повторяя на узкой улочке его маневры, приблизилось на расстояние прицельного выстрела.
Там, под козырьком пассажирского терминала, Дорохов видел, как Ирину усаживали в салон. Она забралась на заднее сиденье первой, а два мужика расположились справа и слева. Третий занял место впереди.
– Шесть патронов, – заглянул он в револьверный барабан. – Не густо, но спасибо и на этом.
С левой руки Артур стрелять не любил – в Чечне никогда не практиковал подобное (зачем, если бог его создал правшой?), и только в учебном Центре приобрел кое-какие навыки. Конечно, далеко не снайперские, да выбирать было не из чего. Можно пальнуть и с правой – прямо через лобовое стекло, но после первого же выстрела обзор затруднится из-за сетки мелких трещин. А времени крушить и выдирать разбитую деталь не останется – цель поездки неумолимо приближалась.
Он уменьшил дистанцию до минимальной; правой рукой зафиксировал руль, чтоб машина шла ровно, и высунул в открытое окно револьвер…
От первого выстрела появилась внушительная дырка в правой трети заднего окна. На уровне чуть ниже подголовника.
От второго – с секундным интервалом – похожее пятно с паутинкой трещин образовалось в левой трети.
"BMW" вильнул в сторону, но выровнялся; резко прибавил скорость.
Не проблема – в узких улочках Стамбула головоломное авторалли не пройдет. Таксомотор быстро нагнал темный автомобиль и опять повис "на хвосте" на прежнем расстоянии.
И тут же прозвучал третий выстрел – снова в правую треть заднего окна – в сидящего рядом с водилой человека.
Теперь по колесам.
После четвертого выстрела машина завихляла кормой; послышался неприятный звук бившейся об асфальт резины.
Отлично! Скорее на обгон – прижать к бордюру, заставить остановиться!
Майор легко обошел слева немецкий автомобиль со спущенным задним колесом и, подрезав его, вынудил выскочить на тротуар. Распугав нескольких пешеходов, тот прокатил два десятка метров и тюкнулся бампером в газетный киоск…
Сдав назад, Дорохов дотянулся до правой дверцы, щелкнул замком и, не сводя глаз с водителя "BMW", крикнул Ирине, чтобы та поторопилась. Девушка поспешно выбиралась из салона…
Водила – мужик лет сорока с европейской внешностью, сидел смирно, а вот справа от него неожиданно зашевелился напарник – поднял руку с зажатым в окровавленных пальцах пистолетом.
Артур не стал разбираться: хотел ли тот зажать продырявленное пулей плечо или возжелал до конца исполнять роль героя-контрразведчика.
Пятый выстрел откинул его к дверце. Открытый рот судорожно хватал воздух, широко раскрытые глаза смотрели в одну точку, пока голова безжизненно не упала на грудь. Водитель "BMW", лицо которого обдало газами из ствола мощного револьвера, лишь вздрогнул и сильнее вжался телом в спинку.
Секунду помедлив, майор решал: использовать последний патрон или оставить про запас?… Шофер не делал резких движений и казался напуганным. Однако, мысль о том, что он – профессионал английских спецслужб и запросто разрядит вдогонку обойму своего пистолета, расставила все точки в нужных местах. И прежде чем Арбатова запрыгнула на заднее сиденье, прозвучал последний – шестой выстрел.
– Привет. Не скучала без нас? – толкнул Артур рычаг переключения скоростей.
– Не успела. Между прочим, мне грозило скучать по их законам лет тридцать, – взволнованным голосом доложила она. А, захлопывая дверцу, спросила: – Где Сашка?
– Потом расскажу… – вдавил он педаль газа в пол.
И огласив округу противным визгом покрышек, такси исчезло в ближайшем проулке…
Грузия – Абхазия. 24-25 мая
Аэропорт Копитнари находился на окраине небольшого городка Самтредиа – в восемнадцати километрах к западу от Кутаиси.
Старенькая "Нива" вырулила с привокзальной стоянки и, повернув влево, резво побежала по покрытой заплатками дороге. Как и обещал Шалва, ровно через пять минут они остановились в центре городка у полуподвального магазинчика с тусклой вывеской "спецодежда" над входом.
Осишвили действовал быстро и со знанием дела, словно заранее разрабатывал план и имел четкий список необходимых вещей. Продавец сновал между задними стеллажами и прилавком, поднося то одни, то другие образцы товаров. Потом долго изучал купюры евро, тер их пальцами…
– Сдачи не надо, – буркнул Сашка, чем окончательно сразил торгаша, и сделка состоялась.
Покупатели сгребли с прилавка два комплекта комуфляжа натовского образца, две пары армейских полусапожек, мощный фонарь и направились к выходу. Еще пару минут они потратили на то, чтобы рассовать по багажнику покупки…
Шалва не умолкал: интересовался Сашкиной жизнью, и сам сыпал новостями о друзьях и многочисленных родственниках. За окнами проплывали знакомые пейзажи: холмы, виноградники, села, многочисленные притоки красавицы Риони… И уютные городишки, в которых Оське приходилось бывать: Абаша, Цхакая, Хоби…
Капитан правдиво поведал земляку о своем пребывании во Франции, умалчивая при этом о полученной в прошлом году новой профессии. Однако с каждой минутой приближения к границе Абхазии ощущал растущее желание хотя бы частично посвятить старого друга в детали предстоящей операции. Совестно было умалчивать намерения от преданного и многократно выручавшего человека.
– Слушай, Шалва, ты, говорил, будто часто бываешь у дэ-двоюродного брата под Сухуми.
– Верно, бываю. И они частенько наведываются. А почему ты об этом спрашиваешь?
– Видишь ли… Раз уж мы вместе едем в Абхазию, то я обязан поставить тебя в известность о пэ-причине моего неожиданного появления. И о том, что нам предстоит там сделать.
– Это правильно. Давай рассказывай, а то я битый час гну в догадках извилины.
– Для начала нам нужно проехать КПП.
– Проедем, – уверенно кивнул приятель, – меня уже знают на обоих берегах пограничной Ингури. И машину помнят – я же частенько туда мотаюсь.
– Отлично. Потом нам необходимо раздобыть ствол. А лучше два.
– Так ты серьезно упоминал об оружии?
– Серьезней не бывает.
Шалва почесал затылок, пожевал пухлыми губами и выдал:
– На обратном пути я хотел познакомить тебя с моим двоюродным братом. Но раз такое дело, придется заехать к нему сейчас. Раньше он занимался охотой – видел у него в гараже ружье.
– Это уже лучше. Но времени у нас маловато, и заедем мы к нему ненадолго – на часок-полтора.
– А потом?
– Потом двинем в Кодори.
– Все-таки в Кодори? – отчего-то шепотом переспросил тучный грузин.
– Да, именно туда.
– Но ущелье большое…
– Не позже пяти утра, а лучше затемно мы должны появиться в окрестностях села Чхалта.
– Чхалта? – испуганно повторил друг. – А ты знаешь, что в этом селе находится второе… вернее, легитимное правительство Абхазии?…
– Знаю, – перебил Сашка. – Оттого и предупреждаю тебя: дело будет не из легких.
Проглотив вставший в горле ком, Шалва выдавил:
– Ладно. Уже подъезжаем к Зугдиди, а от него до абхазской границы десять минут. Рассказывай, что мы должны там сделать…
Удивительно, но после Сашкиного рассказа тучный и совершенно непохожий на вояку приятель воспрянул духом и даже слегка повеселел. Хотя и не скрывал: никогда доселе не принимал участия в подобных операциях.
– Это ж другое дело! – воскликнул он на въезде в приграничный с Абхазией город. – Я-то думал, ты какую-то авантюру затеял! Бандитом после службы в спецназе заделался! Сейчас ведь многие после службы в силовых структурах встают на эту узкую дорожку.
– Ну да – в абреки подался, – усмехнулся капитан, – и сэ-спланировал вооруженный налет с ограблением сельсовета.
Расположенный в плоской долине Зугдиди миновали быстро. И уже в темноте, сделав изрядный крюк по автотрассе, выехали на берег Ингури.
На КПП пришлось проторчать полтора часа. Очередь не была длинной, однако проверка документов в обнесенных бетонными блоками будках производилась с тщательной неторопливостью. И с той, и с другой стороны границы.
Пока стояли в очереди, Осишвили изучал границу между двумя некогда дружными народами…
Мост через реку походил на элемент укрепрайона: несколько рядов колючей проволоки, наполненные песком и уложенные друг на друга мешки, и повсюду те же бетонные блоки… Десяток ярких прожекторов, освещавших унылую картину многолетней вражды; всюду мрачные и молчаливые полицейские с висящими на плечах автоматами…
Пеший народ пропускали через узкие проходы в проволоке; для проезда повозок или автомобилей на короткое время открывали тяжелые шлагбаумы, сваренные из металлических труб. Контрольные пункты функционировали до десяти вечера, после чего наглухо перекрывались до шести утра. Потому желающие пройти или проехать на соседний берег волновались, беспокойно поглядывали на часы…
Настоящий паспорт Шалвы и добротная подделка новоявленного Георгия Гурчиани подозрений и вопросов не вызвали – контроль был пройден без сучка и задоринки.
– Ну, и кому нужна такая демократия? – ворчал Шалва, выворачивая руль и лавируя между последних блоков, – перессорились со всеми соседями!…
"Нива" аккуратно объехала препятствия и набрала скорость.
– Зато появились новые друзья, – съехидничал Сашка.
– Американцы просто дружить не умеют – они всегда дружат против кого-то и ради собственной выгоды. Вот примут они нас в НАТО, построят здесь военную базу под носом у России и успокоятся, забудут о Грузии. А дальше что? Нам-то как дальше жить?! Русские считают нас предателями; осетин и абхазов наша власть сделала врагами… С кем торговать? С кем говорить тосты и пить грузинское вино? Раньше столько народу отдыхало на побережье, а теперь в страну, где такое сложное положение, не рискнет приехать ни один нормальный турист. А-а!… чего там говорить?! Дружно жить с соседями – удел мудрых правителей, а у нас в Грузии таких уже сто лет не видели…
Обо всех этих доводах, обезоруживающих простотой и понятной даже детям логикой, Сашке было известно. Как известно и то, что нынешним грузинским политикам глубоко безразличны любые доводы с любой неопровержимой логикой. Чего нельзя было сказать о людях, высказывавших свое несогласие – к ним власти испытывали пристрастное неравнодушие, сажая за решетку, а то и вовсе устраивая "несчастные случаи"…
В десять вечера "Нива" проскочила городок Гали и помчалась по шоссе, ведущему к черноморскому побережью. Скоро впереди показались огоньки Очамчиры; воздух стал влажноватым и наполнился запахами моря. Спустя минут сорок они миновали сухумский аэропорт, расположенный слева от трассы – на самом берегу.
А после Шалва кивнул направо:
– Вот дорога на Кодори.
– Нам придется возвращаться? – рассматривая поворот, осведомился Сашка.
– Да, немного. Брат живет километрах в семи отсюда. Мы почти приехали…
– Знакомьтесь, это мой друг Георгий, – обнявшись с родней, представил Сашку приятель.
Поздоровавшись, мужчина лет сорока и его жена пригласили гостей в дом; с лиц радушных хозяев не сходили приветливые улыбки. Женщина и старшая дочь закружились, накрывая стол на открытой веранде…
– Мы ненадолго, Анвар, – предупредил Шалва двоюродного брата.
– Что значит ненадолго?! – воскликнул тот. – Скоро выходные – куда торопишься?
– Понимаешь ли, дело у нас. Очень срочное дело и к тебе мы заехали с небольшой просьбой.
– Да? Ну что ж, сейчас сядем за стол и обсудим ваше дело. Как вы на это смотрите, а? Ты же знаешь – у меня в погребе отличное вино из позапрошлого урожая Изабеллы. Жена как раз приготовила акурму, и пахлава в нашем доме всегда свежая.
– Нет, Анвар, за сэ-столом не получится, – вступил в разговор Осишвили. – Ты куришь?
– Бывает.
– Давай отойдем на крыльцо. Там все и объясню.
– Георгий, в Сухуми у меня есть хороший знакомый. Он имеет выходы на пару влиятельных людей из нашего правительства, – заметно помрачнел Анвар после услышанного рассказа. – Хочешь, сейчас ему позвоним – он обязательно поможет.
– Не сомневаюсь, – похлопал его по плечу Сашка. – Но тут пэ-проблема в другом. Ночь уж на дворе, и пока твой приятель, а потом и те влиятельные знакомцы отыщут соответствующих людей; пока информация дойдет до тех, кто реально пэ-принимает решения – окончательно упустим время. Окажись я здесь сутками раньше или хотя бы утром – конечно, воспользовался бы твоим предложением. А заодно продублировал бы информацию в Москву.
– Да-а… – покачал головой брат Шалвы, – очень нехорошая история. Надо же, какую дрянь придумали!…
– Так как, у тебя с оружием?
– Лежит в гараже охотничье ружьишко. Отец занимался охотой, приучил и меня к этому делу. Правда, давненько я не ходил в горы…
– А что-нибудь посерьезней сумеем найти?
Немного подумав и затушив сигарету о ступеньку крыльца, тот кивнул:
– Сумеем. Ну, пошли к столу, а то баранина на воздухе быстро стынет.
– Да, Анвар и последняя пэ-просьба, – придержал его за локоть капитан, – пожалуйста, никому не говори о нашем разговоре. По крайней мере, до середины завтрашнего дня. Идет?
– Обижаешь, Георгий.
– Нет, что ты, – заверил Оська, – просто напоминаю о необходимой осторожности…
Ровно через сорок минут гости спустились с веранды во двор и прощались с гостеприимными хозяевами. Тамара – жена Анвара, никак не могла взять в толк, чем вызван столь скорый отъезд.
– Разве так сидят за столом? – умоляюще смотрела она на мужчин, – поели кое-как, вина выпили мало, не спели ни одной песни!…
Однако после строгого взгляда мужа, ей пришлось-таки смириться: кто их знает этих мужчин – чего они там задумали, пошептавшись на крыльце?…
Сам же Анвар накинул легкую куртку, взял в доме ключи и направился в гараж. Вернувшись из пристройки, положил на заднее сиденье "Нивы" зачехленное охотничье ружье.
– Вертикалка. Двенадцатый калибр, – пояснил он. Подав же Осишвили набитый боеприпасами патронташ, уточнил важную деталь: – Красные гильзы с пулями Майера, остальные обычные – с крупной дробью. Так… Теперь поехали к одному человеку. Он настоящий охотник – есть в его арсенале одна мощная штука…
Вскоре из гаража выкатился темно-зеленый "уазик"; Анвар махнул рукой, предлагая следовать за ним…
Ехали минут десять. На восточной окраине Сухуми, петляли кривыми переулками еще с четверть часа; на одном из угловых домов мелькнула табличка с названием "Батумская улица".
Наконец, тормознули возле частного дома со сплошным забором, красиво сложенным из природного камня.
– Ждите здесь, – оборонил брат Шалвы и исчез за калиткой.
Сашка нервно посматривал на часы. Стрелки показывали начало первого…
– Успеем, – успокаивал друг, – вся ночь впереди.
– Сколько отсюда до села?
– Километров семьдесят. Дорога туда плохенькая, но часа за два доберемся.
– И еще столько же понадобиться, чтобы облазить окрестности – найти вертолетную пэ-площадку и подобрать удобную позицию.
– Как все сложно, – уважительно глянул Шалва на сосредоточенное лицо друга – бывшего спецназовца.
– На КПП в Кодори проверяют строго?
– Как и на мосту через Ингури: листают документы, смотрят багажник, заглядывают в салон… Но серьезно не шмонают.
– Придется подстраховаться, – озадаченно оглянулся Оська назад – на охотничье ружье, – спрячем его хотя бы под сиденья.
Однако с возвращением Анвара планы неожиданно поменялись. В правой руку тот нес пятизарядное ружье, в левой – охотничий карабин с оптикой. На одном плече болталась брезентовая сумка с боеприпасами, на другом – бинокль.
– Вот что, ребята… – отдав оружие, в волнении почесал он небритую щеку, – а как вы отнесетесь к моему предложению поехать с вами?
– Правильно! – обрадовался Шалва. – А, посмотрев на товарища и словно извиняясь, добавил: – Помощь охотника не помешает. Верно, Георгий?
Капитан молчал – варианта с участием в грядущих событиях еще одного человека он еще не рассматривал. Приняв карабин и осмотрев его, щелкнул предохранителем, отсоединил магазин емкостью десять патронов, проверил ход затвора…
Это было неплохое оружие – охотничий карабин "Тигр-9". Почти точная копия снайперской винтовки Драгунова с чуть менее длинным стволом, без пламегасителя и упрощенной формой приклада.
Анвар с благоговением провел ладонью по длинному цевью из светлого ореха, приговаривая:
– Чем не знаменитая СВД, а? Прицельная дальность – тысячу двести; четырехкратная оптика… Хорошая штука для крупного и среднего зверя – сам не раз опробовал в горах.
Тонкие Сашкины губы тронула чуть заметная улыбка – о своем знакомстве с подобными и с более мощными образцами он рассказывать не торопился.
Охотник переминался с ноги на ногу рядом. Понимая, что организатором предстоящей операции является знакомый брата, он ждал его окончательного решения…
– И еще самый важный момент, – пустил Анвар в ход последний аргумент, – крайнее село в Кодори, контролируемое абхазами – Лата. Его мы проедем спокойно – меня и мою машину там знают. Но дальше – на грузинских КПП, с таким арсеналом вас задержат. Поэтому, миновав Лату, надо ехать другой дорогой – в объезд – мимо кордонов. Мы когда-то с отцом в Верхней Абхазии все тропы излазили.
– Чего же ждем? – улыбнулся Осишвили, – поехали!…
До прибытия к месту предстоящей операции, ни разу не бывавший в Кодори Сашка, охотно уступил инициативу местному любителю охоты – Анвару. Потому обратно к повороту в ущелье "Нива" пристроилась за УАЗом.
"По заверению Шалвы до села Чхалта не более семидесяти километров, – посматривая вперед, размышлял капитан, – но по таким убогим дорогам поездка займет не менее двух часов. Потом, где-то внизу – на приличном расстоянии до села, машины придется оставить и еще с полтора-два часа плутать по горным тропам. Как бы нам не опоздать! Появись мы тут вдвоем с Арчи – другое дело, а с упитанным Шалвой по горам шустро не побегаешь…"
"Нивой" управлял Осишвили, приятель же скучал рядом. Шедшее вдоль морского побережья Кодорское шоссе, радовало новеньким покрытием и, пока не свернули с него, навстречу попадались грузовики и легковушки. Теперь же дорога была пустынной, а тучный мужчина держался за расположенную над дверкой ручку и частенько подпрыгивал на сиденье.
Вначале ехали по берегу неширокой речушки, названия которой не знали ни Сашка, ни его друг. Позже машины круто повернули вправо – на восток и закружили по серпантину, огибая гору. "Уазик" уверенно пыхтел впереди, резво проносясь по мостам и мимо крохотных спящих селений…
– А вот это, кажется, река Кодори, – указал Шалва на блеснувший в лучах фар водный поток.
"Тем лучше, – подумал Оська, – дольше часа уже от Сухуми едем. Значит, осталось минут сорок…" Но он слегка ошибся. Упомянутое Анваром село Лата, где путь преграждал абхазский пограничный пост, вынырнуло из темноты неожиданно и раньше, чем ожидалось.
Остановив УАЗ возле шлагбаума, брат Шалвы покинул салон лишь на минуту: обменялся рукопожатием с подошедшими вооруженными абхазами, о чем-то коротко переговорил с ними, и, оглянувшись, махнул рукой. Автомобили поехали дальше…
Следующая заминка случилась минут через десять – "уазик" прижался к левой обочине и встал.
– Все, парни, сейчас сворачиваем с дороги и карабкаемся в горы вдоль маленькой речушки, – подбежал к "Ниве" Анвар. – Проехать сможем километра полтора – не больше. Там и оставим машины.
– Годится, – кивнул Сашка.
– Будут проблемы – сигнальте! Зацеплю тросом…
Турция – Болгария. 24-25 мая
Отдалившись на пару кварталов от места расправы над пассажирами "BMW", Дорохов сбросил скорость и аккуратно, без нарушения правил дорожного движения поколесил по улочкам огромного турецкого города. Затем, оставив машину, они с Ириной наткнулись на какую-то широкую магистраль и, запрыгнув в переполненный автобус, проехали с четверть часа в неизвестном направлении.
– Куда теперь? – поинтересовалась девушка, выбравшись из духоты общественного транспорта.
– Есть один план, – отвечал майор, озабоченно изучая местность, – не уверен в его надежности, но другого выхода все одно не вижу.
– Они наверняка уже на всех вокзалах и в портах. Так просто из Стамбула нам не выбраться.
– В том-то и дело. Пошли…
Впервые Арбатова убедилась в надежности партнера почти год назад – в сентябре. Тогда в Париже их едва не сцапала контрразведка. Барахтаясь в холодной Сене – напротив плавучего ресторана "Le Batofar", она поняла: этот человек никогда не предаст; всегда отыщет способ выбраться из тупикового положения, и будет бороться до конца. Потому сейчас с легкостью отдавала инициативу и подчинялась любым решениям бывшего спецназовца.
Артур остановил старенький частный автомобиль, за рулем которого сидел столь же престарелый водитель.
– Скажи ему, что мы хотели бы попасть на западный берег Босфора, – подсказал он напарнице.
Та наклонилась к открытому окну и перевела просьбу. Услышав ответ, распахнула заднюю дверцу:
– Едем! Он согласен.
Оказалось, что до побережья было не так уж и далеко – всего через несколько минут пожилой мужчина высадил парочку на трассе, шедшей вдоль пирсов и причалов.
– Ты задумал прогулку по Босфору? – старалась Ира не отстать от быстро идущего Дорохова.
– Да, только не по каналу, – присматривался он к владельцам катеров и лодок.
По каким-то, известным только ему, критериям, майор выбирал очередное суденышко и просил девушку перевести одну и ту же просьбу. Она подходила к владельцу и милым голоском спрашивала по-английски:
– Нельзя ли на час-полтора арендовать ваш катер? Мы оставим в залог документы и хорошо заплатим…
Однако те, словно сговорившись, мотали головами и отворачивались. То ли не доверяя иностранцам, то ли опасаясь каких-то запретов местных властей, то ли уповая на позднее время.
– Черт бы побрал этих жмотов! – проворчал молодой человек после десятка полученных отказов. – Поехали в другое место…
– Артур, тебе надо бы избавиться от него, – кивнула Арбатова на обернутый журналами револьвер.
– Позже. Он, возможно, еще пригодиться.
От услуг таксистов они намерено отказались. Стамбульские таксомоторы были оборудованы рациями, и информация о нападении на таксиста, а так же описание личности "опасного преступника", скорее всего переданы водителям. По этой причине майор снова взмахнул рукой и остановил обычную машину. И уже сам, попросту указав на север – вдоль побережья Босфора, а заодно и выудив из кармана купюру приличного достоинства, добился согласного кивка…
Теперь они оказались далеко от центра.
Трасса все так же огибала каждый мыс и залив, лишь изредка ныряя в глубину кварталов, сплошь застроенных невысокими домишками. Стамбул остался позади; здесь чаще встречались островки зеленых насаждений и уютные гавани с рыбацкими лодками…
– Стоп. Приехали, – хлопнул по плечу хозяина машины Дорохов.
Рассчитавшись, он помог спутнице выбраться на пышущую нагретым за день асфальтом обочину. Взяв под руку, повел Ирину в небольшой придорожный магазинчик. Там парочка прикупила бутылку шампанского, огромный спелый ананас и направилась к бесконечной веренице причалов.
– Что ты затеял? – недоумевала она по пути к берегу.
– Планы не меняются – нам позарез нужен катер. Ты должна подыграть: сделай вид, будто немного перебрала спиртного.
– Постараюсь.
– Полагаю, здешний народец не столь избалован туристами и деньгами, как жители центра, – проворчал Артур.
Первые два судовладельца отказали наотрез – оба тыкали пальцами в наручные часы и кивали на клонившееся к горизонту солнце. Зато третий – пожилой толстяк с пышными усами, почти не понимая английского, оказался сговорчивей. Слушая заплетавшийся язык симпатичной девицы, он косил то на ее аппетитную грудь, едва прикрытую легкой блузкой с расстегнутыми верхними пуговками; то на молодого мужчину с пухлым бумажником в правой руке…
– Он согласен, – с пьяной улыбочкой поведала девушка, – только, если я правильно поняла, править катером усатый капитан хочет сам.
– Хрен с ним. Сколько он просит?
– Двести евро.
– Грабитель, – отсчитал Дорохов нужную сумму. – Скажи: мы хотели бы доплыть до северных ворот Босфора и полюбоваться заходом солнца. И если нам понравится на борту его катера – получит премию.
Арбатова сбивчиво перевела турку фразы на смеси европейских языков, завихляла задом по пирсу, а, перешагивая на борт "лайнера", чуть не оступилась безо всякой театральной игры…
Небольшой катер проплыл километров десять на север, и перед пассажирами в красном мареве заката открылось бескрайнее Черное море.
На корме гудел мощный подвесной мотор; хозяин сидел за штурвалом справа от входа в крохотную носовую каюту. Артур с Ириной расположились сзади – на жестком диванчике, установленном поперек судна. Оба по очереди потягивали из горлышка бутылки шампанское, кромсали одолженным ножом ананас и над чем-то смеялись…
Бог его знает, чем промышлял владелец этого судна. На полу валялись женские резиновые сланцы, каталась забытая кем-то губная помада. И в то же время невыносимо воняло рыбой, а сбоку – вдоль левого борта лежали весла и рыболовные снасти.
Углубившись в открытое море с километр, турок замыслил повернуть обратно. Майор поднялся с диванчика, засунул в карман его футболки три сотенные купюры и махнул рукой на запад – вдоль турецкого берега. Толстяк кивнул и включил навигационные огни – сумерки в южных широтах пролетали быстро.
– Спроси-ка его, Ирочка, как далеко он плавал в этом направлении, – прикурив сигарету, поинтересовался майор.
Перекинувшись с пожилым мужчиной парочкой фраз, девушка доложила:
– Он говорит, туда далеко не уплывешь – в ста двадцати километрах Болгария. А вот в другую сторону на этом катере доходил до Синопа.
– Повезло нам с морячком. На Синоп сходим в другой раз, а вот Болгария… – он достал очередную порцию банкнот и протянул Арбатовой: – Теперь вот что, отдай ему тысячу евро и предложи повторить круиз до соседней страны. На болгарском берегу, если все будет нормально, получит еще столько же.
– Думаешь, согласится? – засомневалась девушка.
– Заупрямится – предложу еще тысячу. Ну а если уж совсем упрется рогом в борт – применю более весомый аргумент, – Дорохов недвусмысленно бросил пачку сигарет на диванчик – рядом с лежащим под журналом револьвером.
Но до угроз дело не дошло. Выслушав сбивчивые объяснения милой пассажирки, турок поерзал толстым задом на сиденье, оглянулся на молодого человека и, разгладив свои роскошные усы, сунул предложенные деньги в карман. Даже в сгустившихся сумерках в глазах его нетрудно было заметить не на шутку взыгравший азарт…
Море было спокойным и безветренным.
В темноте катер сбавил скорость; рыбак вел его на приличном удалении от берега, ориентируясь по огням населенных пунктов.
– Сколько еще осталось? – шепотом спросила девушка.
– Три часа проплыли. Скорость около тридцати километров… Думаю, через час-полтора сойдем на берег, – произвел несложные расчеты Артур.
Однако он ошибся. Скоро турок выключил все бортовые огни, а двигателю дал самые малые обороты. И тотчас стало казаться, что судно перестало плыть вовсе…
"Ага, значит, приближаемся к границе, – догадался бывший спецназовец. – Грамотный дядя. Не иначе – контрабандист со стажем!"
Предосторожность опытного моряка не стала излишней – спустя полчаса со стороны моря показалась группа близко расположенных друг к другу огоньков. Турок подвернул ближе к берегу, но огни с каждой минутой приближались; один из них периодически вспыхивал яркой звездочкой…
– Что это? – послышался в темноте настороженный шепот Ирины.
– Наверное, пограничники, – как можно спокойнее ответил Дорохов.
Сердце у Ирины ухнуло, на секунду она перестала дышать; потом потерянно спросила:
– А зачем они нам сигналят белым огнем?
– Никому они не сигналят. Шарят прожектором по воде – и только.
– Как бы нам опять не пришлось купаться. Как тогда в Париже.
Он обнял ее, поцеловал в висок и успокоил:
– Даже если и поплаваем – ничего страшного – водичка здесь куда теплее, чем осенью в Сене. Мы где-то рядом с границей; или уже пересекли ее; за час доберемся до берега, а до утра просохнем…
Тем временем турок, беспрестанно оглядываясь на огни, заглушил мотор и развернул судно к берегу. Затем ловко установил на борта весла и, начал потихоньку грести.
"Медленно. Чертовски медленно", – ругался Артур. Стражи границы приближались, но огоньки и мечущийся по водной глади луч прожектора все же плавно смещались назад – вглубь турецких территориальных вод.
– Болгария? – показал майор вперед.
Усатый помотал головой и сделал кивок вперед и вправо – видимо, до болгарского берега предстояло проплыть еще несколько километров.
Молодой человек показал на весла – мол, давай, подменю. Турок уступил место посередине лодки и исчез в каюте; вернувшись с канистрой, полез к двигателю – долить топлива в бак.
– Они не заметили нас. Уходят, – радостно оповестила девушка.
Но мужчины молчали – каждый занимался своим делом…
– Болгария. Резово, – вполне доходчиво доложил рыбак, когда катер миновал светившийся сотнями разноцветных огней городок.
Затем нос судна повернулся к дальней темневшей окраине. Двигатель работал еле слышно – на минимальных оборотах. И все-таки турок рисковать не стал – заглушил его и снова налег на весла.
Метрах в двухстах от берега майор бросил в воду револьвер и старательно вглядывался в черноту ночи, покуда не качнуло палубу, а под форштевнем не зашуршала галька.
– Приехали, – вздохнул он с облегчением.
С усатым мужиком прощались второпях: сунув в карман причитавшуюся премию, тот ответил на рукопожатие, похлопал парня по плечу и сдобрил все это какими-то фразами – должно быть, желал удачного путешествия.
– И вам столь же удачно добраться домой, – приговаривала Ирина, пробираясь к носу судна.
Спрыгнув на землю, Дорохов помог ей спуститься и, столкнув катер обратно в воду, махнул рукой…
В этих краях ни он, ни Арбатова никогда не бывали; что представлял собой болгарский городок, названный турком "Резово", они не знали. Потому и решили отправиться к нему берегом – так уж точно не заплутаешь.
– Каковы наши планы? – спросил Артур.
– Поскорее добраться до Софии.
– Тогда надо выбираться на дорогу.
– Согласна. Ты Болгарию в Центре изучал?
– Нет.
– Фигово, – оценила она. – Подожди…
Держась за напарника, девушка сняла туфельку и вытряхнула из нее песок. До крайних строений и слабо освещенной улочки оставалось не более ста шагов.
– Я и городов-то болгарских знаю две с половиной штуки, – снова зашагала она рядом и перечислила: – София, Пловдив, Варна…
– Стара Загора, Плевен, – добавил он. – Ничего, как-нибудь изъяснимся.
Ирина вздохнула:
– Есть еще одна небольшая проблемка: Турция с Болгарией не входят в Шенгенскую зону.
– А если бы входила – что с того толку? Все равно в паспортах должна стоять отметка о въезде. А ее нет.
– В том-то и дело. А в данном случае нет и визы. Так что попадаться на глаза полиции нам не стоит.
– Постараемся, – согласился он, на ходу рассматривая витрину закрытого магазинчика. – По прибытии в Софию, рванем в посольство?
– Разумеется – стандартный в подобных случаях финт. Наши свяжутся с "конторой", оформят дипломатические документы и помогут вылететь домой.
– Да… – озабоченно пробормотал майор, – придется Сашке выкручиваться в Кодори одному.
– А ты надеялся успеть? – удивилась она. – Нет, Артур, мы тут завязли дня на три-четыре – не меньше.
Тот промолчал.
– Но ты не расстраивайся. И не переживай. Сашка – умница, у него все получится.
– Надеюсь, – улыбнулся он, вспомнив о способностях друга.
И, кивнув вправо – на светившуюся вдали широкую улицу, увлек девушку за собой…
Абхазия. Кодорское ущелье.
Окрестности села Чхалта. 25 мая
Автомобили остались на берегу Куабчары – узкого ручейка, уважительно называемого абхазами рекой. Переобутые в военные полусапожки и переодетые в камуфлированные костюмы Сашка с Шалвой шли за следом за охотником. Вернее не шли, а карабкались по лысому каменистому склону…
Небо на востоке посветлело, близился рассвет. Потому купленный в магазинчике фонарь они решили с собой не брать.
По словам Анвара им предстояло взобраться на гребень вытянутой возвышенности, затем спуститься в ущелье и преодолеть реку со странным названием Зима. И только тогда они окажутся с северо-западной стороны села Чхалта – в том самом месте, где через несколько часов должна финишировать операция западных спецслужб под названием "Ложный флаг".
Добравшись до вершины, они остановились – следовало осмотреться и перевести дух. На противоположном склоне торчали редкие кедры, но ближе к ущелью растительность становилась гуще, а соседний хребет и вовсе тонул под зелеными хвойными шапками.
"С одной стороны это упрощает задачу. Всего-то и требуется отыскать свободный от деревьев пятачок, где способен примоститься вертолет, – разглядывал Сашка с помощью бинокля соседнюю вершину. – А с другой… Попробуй, мля, успеть за оставшееся время прочесать такую площадь!…"
– Анвар, а где находится село? – спросил он, продолжая изучать местность.
– Чхалта правее – на южном склоне. На том, что обращен к Кодори.
– Понятно, – пробормотал молодой человек и, опустив бинокль, призадумался.
В голове родилась неплохая идея: если аккуратно пройти лесом на небольшом удалении от селения, то наверняка наткнешься на ведущую к площадке тропу. А уж потом осторожненько – на безопасном о тропы расстоянии, проследить ее направление.
– Ну что, братцы, отдохнули? – окликнул он товарищей.
– Мы-то отдохнули, – отозвался Шалва, – а вот ты даже не присел.
– Успею еще насидеться. Пошли…
На подходе к искомой возвышенности руководство группой принял Осишвили. Точно следуя плану осенившей час назад идеи, он довольно быстро наткнулся на тропу, петлявшую густым лесом от села
Чхалта, и круто уходящую вверх по склону.
– Отлично, – оценил он результат, вновь углубляясь в чащу. Сняв с предохранителя карабин, проинструктировал: – С этой минуты любые разговоры отменяются; посматривайте под ноги и сэ-ступайте за мной след в след. Оружие держите наготове, стволами вверх. Если вскину правую руку – все останавливаются и молча ждут указаний. И запомните: главное в лесной войне – бесшумное, сэ-скрытное передвижение и умение первым заметить противника. Вперед…
Параллельно тропе двигались недолго. Уже метров через пятьсот впереди – между стройных кедровых стволов, мелькнул просвет.
Остановив товарищей, Александр вполголоса обрисовал дальнейшие действия:
– На открытой местности мы появляться не должны. Сэ-сначала обойдем поляну кругом по лесу, а потом я выберу для каждого позицию.
Площадка имела форму сильно вытянутой пятиконечной звезды. Длина ее по Сашкиным прикидкам составила почти двести пятьдесят метров; средняя ширина – около ста. И, несмотря на небольшой уклон в сторону Кодорского ущелья, она была вполне пригодна для посадки таких вертолетов, как Ми-8 или Ми-24. Закончив обход, и не отыскав других тропинок, сомнений у капитана почти не осталось – это было то самое место, о котором упомянула англичанка Сара Блейк за несколько минут до своей смерти.
Позицию для Анвара выбрали на краю поляны – неподалеку от тропы. Помогая ему снаряжать ружье пулевыми патронами, Александр наставлял:
– Огонь откроешь в том сэ-случае, если кто-то побежит с площадки к тропе. Боеприпасы расходуй экономно – стреляй только прицельно – в грудь.
– Ясно, – сосредоточенно кивал тот.
– И обязательно посматривай назад – чтобы никто не застал врасплох со стороны села. Запомнил?
– Конечно.
– Позицию покинешь только тогда, когда увидишь на поляне нас с Шалвой. Мы будем напротив и немного правее – вон там, – указал капитан на выступающий лесной "мысок". – Услышишь вертолет – сэ-считай, операция началась.
Охотник прилег у основания исполинского кедра, разложил под рукой десяток красных патронов и спокойно отвечал:
– Не переживайте, братцы – я не подведу.
Приятели снова обошли площадку лесом; остановились у невысокого кустарника, раскинувшего жиденькие ветви меж двух деревьев. Глянув на часы, Осишвили распорядился:
– Значит так, мы с тобой пока ждем здесь. Садись… Поляна большая, а нам нужно оказаться метрах в ста от вертолета.
– Зачем так близко? – усаживаясь на траву, удивился друг.
– Мне, к сожалению, не известно, сэ-сколько здесь появится людей, а у нас только один нормальный ствол. Если бы целей было две-три – можно спокойно вести огонь с дальней опушки – никуда бы не делись, и каждый получил бы по пуле. Трех секунд бы с излишком хватило.
– Думаешь, их будет больше?
– Уверен. Поэтому сделаем вот что…
Далекий гул вертолетных движков послышался в семь утра – солнце едва успело выглянуть из-за высоких вершин.
Александр поднял голову, прислушался…
Потом пытался рассмотреть винтокрылую машину сквозь разрывы густых крон…
Однако узреть ее удалось лишь над северо-восточной опушкой поляны. Задрав нос, вытянутое пятнистое тело медленно проползло над верхушками вздрогнувших кедров. С хищной уверенностью подобралось к центру площадки; повернулось градусов на двадцать и неторопливо коснулось земли широко расставленными колесами.
Дверка грузовой кабины съехала назад, у левого борта засуетились какие-то люди…
– Пошли, Шалва, – пригнувшись, позвал капитан.
Они осторожно переместились метров на пятьдесят, выбрав выгодную дистанцию, а также безопасный сектор – чтобы выпущенные пули случайно не зацепили Анвара. Сашка разгреб слой сухой хвои для твердости опоры локтя левой руки; чуть правее уложил два запасных магазина, оглянулся назад.
– Крути головой почаще, – напомнил он товарищу и принялся считать тех, кто спрыгивал с трапа вертолета.
Сначала у левого борта появились двое вооруженных мужчин. С явной аккуратностью они выгрузили носилки с лежащим человеком; затем какие-то молодые парни вытащили несколько трупов и уложили их рядком на траву. Последним кабину покинул раненный здоровяк лет тридцати пяти. С помощью оптики карабина капитан хорошенько рассмотрел его: камуфлированная форма, похожая на ту, что носил сам Осишвили во время службы в спецназе; пустая кобура на поясе; подходящая для горных марш-бросков обувь.
"С автоматами шестеро, не считая лежащего на носилках; все кавказцы. Однако трое из них – те, что одеты в темно-зеленые комбинезоны – члены экипажа. Еще шестеро – пленные; этих усадили в кучку в двадцати шагах от "вертушки". И, кажется, пять трупов", – заключил Александр, продолжая наблюдение.
– Георгий, справа идут какие-то люди, – послышался взволнованный шепот, – идут от тропы, где сидит Анвар.
– Вижу, Шалва. Молодец.
С южной оконечности поляны к вертолету приближались шестеро мужчин: все в военной форме, в руках винтовки M-16; на плече у одного объемная дорожная сумка…
"Еще шестеро… Нормально – все идет по плану, – констатировал капитан, привычно поглаживая указательным пальцем спусковой крючок. – Нормально. Но лучше дождаться, когда экипаж сподобится сесть в "вертушку" и уйти вторым рейсом за сворой журналистов. Все же девять человек – не двенадцать".
– Ждем, – сказал он не то приятелю, не то самому себе.
Ждать пришлось недолго. Пока подошедшие здоровались и обнимали молодого грузина, а потом обступили лежащего на носилках мужчину, винты вертолета стали медленно раскручиваться, послышался шум оживших двигателей…
– Отлично. Пэ-приготовься, Шалва – сейчас начнем, – припал к окуляру оптического прицела Сашка.
– Я уже с вечера на все готов, – быстро смахнул тот со лба выступившую испарину и расплылся пухлой щекой по прикладу вертикалки.
Тонкое перекрестье скользило по торсу молодого парня, что-то выкладывающего из объемной сумки. Капитан опустил ствол карабина чуть ниже и рассмотрел лежащую на траве стопку комплектов военной формы. И эта деталь из признания "журналистки" Сары моментально всплыла в его памяти…
"Пора! – решил он и поймал в перекрестье грудь самой дальней цели. Но тотчас чертыхнулся: – Господи, ну тебя-то куда понесло?!"
К компании грузин подошел один из пленников – странно одетый мужчина средних лет. Подошел и, повернувшись к стрелку спиной, слегка загородил своим тщедушным телом двух или трех человек. Достать их, конечно, можно, но беглый огонь теперь исключался – если этот гражданский тип в оборванном пиджачке не рухнет наземь после пары первых выстрелов, далее придется стрелять аккуратнее.
– Хэ-хрен с тобой. Не ляжешь сам, положу пулей – невелика потеря, – решил Оська и, задержав дыхание, начал плавно давить на спусковой крючок.
Группа военных меж тем подошла к сидящим в кучке пленникам; трое сняли с плеч винтовки…
Все, более тянуть нельзя!
Карабин изрядно долбанул плечо отдачей – охотничьи боеприпасы для "Тигра" отличались от боевых лишь оболочкой пули.
Громкие и хлесткие выстрелы следовали один за другим.
За первые секунды стрельбы четверо мужиков рухнули, так и не успев ничего понять. Остальные рассыпались, заметались по площадке: кто-то хватался за винтовки; кто-то, сложившись пополам, бежал в сторону…
Еще двоих удалось подстрелить уже не беглым, а спокойным – прицельным огнем.
Как Александр и предполагал, задержки выходили из-за типа в грязной пиджачной паре. Остальные пленники догадались залечь, распластаться на земле; этот же урод так и мельтешил в сетке прицела.
Результатом задержек стал ответный огонь из трех точек.
– Да уйди ж ты, сука!… – цедил капитан, расходуя последние патроны первого магазина.
Вогнав в гнездо следующий, он перебрался за ствол кедра и встал на ноги. Тех, кто залег в траве, было легче обнаружить из "положения стоя".
Где-то сбоку пули застучали по могучим стволам, а следом докатилась и очередь.
Сашка узрел, откуда ведется огонь; ответил одним выстрелом, вторым. Стрельба прекратилась.
Сделав паузу, он осмотрел поляну.
Семерых из девяти подстрелить удалось, оставались двое.
– По-моему… Я видел – один улепетывал туда, – проглотив вставший в горле ком, кивнул влево Шалва.
Да, все верно – тщательно осмотрев сквозь оптику указанное направление, Осишвили засек осторожно ползущего к лесу мужика. После чего опять плавно потянул спусковой крючок…
Пуля легла точно в левый бок "цели N8".
Внезапно и с противоположной стороны площадки раздался одиночный выстрел. Бывший спецназовец успел заметить взмахнувшего руками и падающего на спину человека. Падающего у самой тропы, ведущей вниз – к селу.
– Молодец, Анвар! Девятого положил… – опустил карабин Александр; хлопнув приятеля по плечу, улыбнулся: – Подъем, пехота!
– Быстро ты с ними… разобрался, – кряхтел тучный мужчина, выбираясь из кустов.
– Дурное дело не хитрое.
Они вышли из своего "укрытия" и быстрым шагом направились к тому месту, где производил посадку вертолет. Повсюду лежали тела убитых людей в пятнистой военной форме натовского образца, валялись американские винтовки…
Капитан заметил бегущего легкой трусцой от дальней опушки Анвара.
– На тропе все спокойно, но надо поскорее уходить! – крикнул тот по-грузински.
И Сашка уже по-русски продублировал:
– Эй, народ! А ну подгребай сюда!
С земли поднялись два паренька, связанных меж собой веревкой; чуть дальше отряхивал пыль с гражданской одежды молодой человек. Подошел и тот тип в рваном костюме, что постоянно мешал стрелять. Не подчинился команде и обматывал какой-то тряпицей простреленное предплечье лишь похожий на чеченского боевика мужчина с черной повязкой, закрывавшей отсутствующий глаз. А там где пару минут назад находилась вся группа пленных, лежал лишь один человек – тот самый раненный здоровяк, покинувший борт вертолета последним; кажется, он был без сознания…
– А вы кто? – робко поинтересовался один из двух пареньков – судя по нашивкам – пограничник.
– А мы тоже грузины, – не без гордости заявил Шалва.
Сашка же, кивнув на убитых, добавил:
– Только не такие мудаки как эти…
Внезапно сбоку прогремела очередь.
Капитан медленно обернулся. Одноглазый держал здоровой рукой автомат с дымившимся стволом. А метрах в десяти от пустых носилок корчился в агонии рыжебородый мужик; рядом валялась винтовка М-16…
– А ты что у нас за птица? – подозрительно спросил Александр.
– Усман я, – встал с травы чеченец и повесил оружие на плечо. – Домой мне нужно. В Чечню…
– Все домой хотят. Надо прежде наших мужиков отсюда вывезти. Кстати, кто этот… раненный?
– Командир группы спецназа. Подполковник. А фамилии не знаем, – виновато пожал плечами погранец.
– Понятно. Все, закончили дебаты! Мертвых кавказцев не трогаем – берем только спецназовцев; раненного – на носилки. В шести километрах отсюда нас ждут две машины. Пора отсюда сматываться! Вперед!
Первым к оставленным у ручья автомобилям шел Анвар. Выбирая наилучшую дорогу, он тащил на пару с одноглазым тяжелые носилки. Камуфляжная куртка лежащего на них подполковника была основательно пропитана кровью; сознание к нему так и не возвращалось. Глядя на пробитую руку чеченца, Сашка предложил ему работу полегче. Однако тот, сказав, что кость пулей не задета, сам вызвался нести русского подполковника.
За носилками топали Атисов с погранцом – эти несли мертвого Беса. Следом вышагивали Шалва со вторым мальчишкой – их неудобной ношей стал Дробыш. Игнат по весу, пожалуй, был самым легким, потому его тело и досталось нести Сашке. Оператор до сих пор не оправился от хромоты и замыкал печальное шествие…
– Чудовищно!… Значит, к этим троим убитым спецназовцам должны били добавиться подполковник, два пограничника, и я?…
– Именно так. Вполне допускаю, что пристрели бы и одноглазого чеченца с этим гражданским мужиком. Переодели бы вас в ту поношенную спецназовскую форму, что привезли с собой, и дело в шляпе – целая диверсионная группа в составе десяти человек, уничтоженная бравыми грузинскими вояками на подходе к цели. Причем целью "засланных из России диверсантов" было назначенное тбилисскими марионетками правительство Абхазии. Усекаешь намек на крупный международный скандал?
– Что же за козлы изобретают такие… махинации?… – опираясь на палку, бормотал гражданский парень.
– Ну, об изобретателях тебе следовало поспрошать у своей подружки, – ехидничал капитан, осторожно спускаясь по склону.
– Какая она мне на хрен подружка?! Знал бы, кто она и какую пакость задумала – сам бы из вертолета выкинул к ё… матери! Еще там – над Ханкалой…
Отвечая по дороге к ручью на вопросы оператора, Осишвили вкратце пересказал суть задуманной западными спецслужбами операции. Без подробностей, без фамилий и имен участников – только смысл. Теперь же, выслушивал реакцию: мат и откровенное изумление…
– Сучка! Небось, уже конопатую задницу где-нибудь на Канарах греет. Перед очередной подлостью! Вот же сучка!…
Оська усмехнулся, вспомнив голую англичанку. В деталях он ее задницу с яхты не разглядел, но, судя по рыжим волосам на лобке, наличие конопатости в интимных местах не исключалось.
– Да, но вы упомянули о втором рейсе вертолета, – продолжал донимать расспросами парень с аккуратной бородкой, – а кого он должен привезти?
– Журналистов. Настоящих журналистов из Тбилиси.
– Наверное, из тех изданий и телеканалов, которые с радостью льют грязь на Россию.
– Полагаю, ты угадал – не без этого…
Внезапно оператор засмеялся и ядовито заметил:
– Представляю, как у этих писак вытянутся рожи, когда вместо обещанных трупов русских спецназовцев, якобы шедших в Чхалту уничтожать посаженное Тбилиси правительство Абхазии, они обнаружат на поляне убитых радикалов из "Кмары"!
– Все равно напишут какую-нибудь гадость.
– Еще как, напишут! Но вместо фактов будут голые домыслы.
– Факты!… – капитан перехватил поудобнее свою ношу и процедил: – Убивать надо за такие факты! Ты вот что, парень… Ты назад не забывай поглядывать – мы пока еще на чужой территории.
Вернувшись в реальность, парень сконфуженно почесал бородку, остановился, осмотрел оставшийся за спиной склон; поправил ремень висевшего на плече карабина и мелко закивал:
– Да-да, вы правы. Конечно…
К машинам группа добралась в половине десятого. Именно в это время в небе послышался далекий гул вертолета, на всех парах летевшего из Тбилиси.
– Надо успеть пэ-проскочить абхазский пост, – задыхаясь от усталости, сказал капитан. – Сейчас эти ребята обнаружат на поляне неприятный сюрприз и отправят "вертушку" на поиски…
– Постараемся, Георгий – проскочим, – осторожно опустил носилки Анвар и крикнул: – Мертвых кладите назад в "уазик"; раненного – на заднее сиденье.
Невзирая на дикую усталость, народ без передышки засуетился и забегал вокруг автомобилей – никто из недавних пленников не желал повторно испытывать судьбу.
Сонина, Игнатова и Дробыша уложили друг на друга за широкой спинкой сиденья "уазика" – в этой нервной суматохе было не до уважительного отношения к погибшим.
Оператор с одноглазым бережно поместили на сиденье подполковника; гражданский парень устроился рядом и придерживал на своих коленях его голову.
За руль сел Анвар, рядом – Атисов.
Шалва опять залез в свою "Ниву" – справа от водителя; сзади расположились молодые пограничники. Сашка вознамерился снова занять водительское кресло. Пока же, откинув его вперед, ждал, когда одноглазый чеченец займет последнее, свободное место. Но тот отчего-то топтался у раскрытой дверцы…
– Поехали, – потопил капитан.
– Я останусь, – тихо сказал Усман.
– С ума сошел? Скоро тут пэ-прочешут каждый куст.
Но кавказец упрямо повторил:
– Не поеду. В горы пойду. В горах они меня не поймают.
– А потом?
– В Чечню подамся. Домой хочу вернуться. Хватит, навоевался…
– Ты ведь, если не ошибаюсь… бывший боевик? – пристально посмотрел ему в глаза Осишвили.
Точно чего-то устыдившись, чеченец отвел взгляд; но все же кивнул.
– И с раненным подполковником раньше встречался, верно?
И опять тот кивнул, удивляясь прозорливости молодого грузина.
– Встречался, – выдавил Касаев. – Дважды он мог меня отправить на суд к Аллаху, но пожалел. Сначала в наших горах – два года назад, а сегодня утром – в вертолете…
– Что ж… надеюсь, теперь ты кое в чем разобрался. Ладно, удачи тебе, – протянул руку капитан.
Крепко пожав этому странному молодому мужчине ладонь, Усман закинул за спину автомат и, не оглядываясь, зашагал вверх по ручью.
Александр сел за руль, запустил двигатель и лихо развернул "Ниву" на небольшом ровном пятачке, покрытом мелкой речной галькой.
И скоро оба автомобиля быстро спускались вниз – к петлявшей вдоль Кодори плохенькой дороге…