Тайсон что-то сказал, но встречный ветер унес его слова куда-то в сторону.
- Что? Не слышу? - переспросил Алексей.
- Чемодан... вернемся...
Алексей кивнул. Уже довольно давно - пожалуй, с того самого момента, когда прошла первая горячка боя, и Чиф со своими людьми высадился на захваченный у пиратов катер, они оба думали об одном и том же. О том, что опять чужая и беспощадная воля ведет их куда-то навстречу опасности - в то время, как там, позади, в одном из прокуренных тесных кубриков многострадальной "Альтоны", под койкой Тайсона осталась лежать без присмотра потрепанная спортивная сумка. Сумка, в которой припрятана чертова электрическая штуковина стоимостью в полмиллиона долларов, из-за которой...
- Что? - снова не разобрал Алексей.
- Слепой сказал: посмотрим.
В этот момент сзади них, над рубкой приподнялась крышка люка, и чья-то ладонь, с трудом преодолевая сопротивление встречного воздуха, сделала приглашающий жест.
- Пошли! Осторожней...
Не дожидаясь повторной команды, Тайсон и Алексей сошли вниз, а вслед за ними палубу катера покинули трое вооруженных парней, до того находившихся на корме...
* * *
Первым, кого увидел Алексей в рубке катера, оказался ближайший помощник Чифа, верзила с наголо бритым черепом. Он стоял за штурвалом в классической позе "морского волка" из кинофильма шестидесятых годов: ноги на ширине плеч, левая рука удерживает курс, правая - лежит на никелированном переключателе скоростей. Очевидно, двигатель был оснащен автоматической коробкой передач, и теперь она находилась в положении "полный вперед".
Рядом возился с бортовым компьютером ещё один парень из их команды. Пальцы оператора быстро бегали по клавиатуре - судя по всему, он был так поглощен мельканием строчек и символов на экране дисплея, что даже не обратил внимания на вошедших.
На штурманском столике справа лежал ворох карт и английская лоция.
- Ну, ты чего? - поторопил сзади Тайсон.
- Ага, сейчас...
Прежде чем пройти дальше, Алексей обернулся и разглядел через огромное
дымчатое стекло палубу, осыпаемую брызгами, и задравшийся к небу ствол крупнокалиберного носового пулемета. - Джентльмены!
Несмотря на то, что салон был довольно просторный, размером с кают-компанию морского сухогруза, место для вновь прибывших нашлось не без труда. За узким, длинным столом, установленным прямо посередине, плечом к плечу сидели двое "военнопленных": толстый мужчина в очках с переломанной дужкой, и юноша, обе ноги которого у коленей были наскоро обмотаны кровоточащими бинтами.
Прямо напротив, как высокие дипломатические персоны на переговорах по разоружению, расположились сам Чиф и его преисполненный чувства собственного достоинства повар-азиат по имени Салман. Еще несколько парней, увешанных автоматами и винтовками, сидело и стояло вдоль переборок, а оставшееся пространство занимали боеприпасы и экипировка, переправленные с "Альтоны".
Трупы двух или трех пиратов, уничтоженных Тайсоном и Алексеем при захвате катера, куда-то убрали. Однако, внимательный взгляд все же сразу заметил бы следы недавней перестрелки: несколько дырок от пуль на обшивке, гильзы, перекатывающиеся под ногами, расколовшийся корпус магнитофона.
- Итак, джентльмены...
Как ни странно, в салоне почти не ощущались ни дифферент на корму, ни волнение, так что удерживать равновесие можно было без особого труда. О том, что катер несется куда-то по непредсказуемому Индийскому океану, напоминало только размеренное подрагивание обшивки и приглушенный гул двигателя.
- Господа, я предлагаю вам сотрудничество... - Чиф заговорил по-английски, и Алексей сразу понял, что обращается он в первую очередь к юноше, а не к толстяку.
Сидящий рядом повар перевел слова командира на какой-то певучий и мелодичный язык. Наверное, на китайский. Или на малайский. Или ещё на какой-нибудь из доброй сотни тысяч южно-азиатских языков и диалектов, которые в жизни не различить на слух обычному европейцу - если он, конечно, не профессор восточной филологии.
- Что вы хотите? - после непродолжительной паузы уточнил пленный юноша. Было заметно, что за свою недолгую жизнь он чаще спрашивал, чем отвечал на вопросы.
- Ничего сложного, джентльмены, - Чиф продолжил не торопясь, короткими, заранее продуманными фразами - так, чтобы его понимал не только переводчик, но и все присутствующие:
- Сейчас мы идем к вам на базу. Высаживаемся. Наводим порядок. Потом исчезаем. Быстро и без проблем... Но для этого уважаемым господам необходимо нам немного помочь. Например, сообщить систему кодов и сигналов при подходе к берегу. Схему обороны: сколько там народу, где расположены огневые точки и минные поля, если они есть... Взамен обоим уважаемым господам будет гарантирована жизнь. И, разумеется, наша договоренность останется сугубо конфиденциальной, о ней никто никогда не узнает. Понятно?
Дослушав перевод, пленный юноша произнес несколько слов в ответ и презрительно улыбнулся.
- Что он сказал? - поторопил Чиф сидящего рядом повара.
- Ругается, - ответил тот. - Плохо ругается.
- Это напрасно. В таком возрасте надо больше уважать старших... Объясни ему, что умирать можно по-разному. Можно умирать очень долго и больно. Так долго и так больно, что в конце концов захочется рассказать все, что знаешь - но будет уже поздно. И никому не нужно... - человек, которого все называли Чиф, покачал головой:
- Кроме того, мы обязательно расскажем всем-всем друзьям и знакомым конечно же, по большому секрету! - что вы оба очень помогли в нашем деле. Не выдержали пыток - и помогли. Так что, молодой человек, умереть героем не придется... А предателей не прощают, верно? И память о них остается очень плохая.
Повар-азиат с невозмутимым лицом перевел. Пленные обменялись взглядами - словно прощаясь перед далекой дорогой. Потом юноша опустил голову и выдавил из себя короткую, звонкую фразу.
- Он говорит, что согласен, - сообщил переводчик.
- Молодец. Умный мальчик, - похвалил пленного пирата Чиф.
- Слишком уж быстро, - недоверчиво подал голос кто-то из его людей.
- Посмотрим. Проверим.
В это время толстяк-пленный вдруг обернулся к своему молодому товарищу по несчастью и залопотал что-то - быстро и неразборчиво. Однако, раненый юноша сразу же оборвал его парой коротких, похожих на змеиное шипение, звуков, после чего демонстративно закрыл глаза. - Эй, там, принесите карты! - скомандовал Чиф.
Из рубки немедленно передали по рукам ворох штурманских карт, бумагу и несколько аккуратно заточенных карандашей. Толстяк дернулся было навстречу, но опережая его движение Чиф коротко, не вставая с места, ударил пленного тыльной стороной ладони в переносицу:
- Сидеть, поросенок!
Очки отлетели далеко в сторону, прямо под ноги Алексею. Чиф опять обратился к юноше:
- Не обращайте внимания, молодой человек. Прошу... Раненый молча расправил разложенные перед ним листы. Достал откуда-то из середины знакомую карту, взял карандаш и в задумчивости склонился над столом. Некоторое время он молча разглядывал изображения отмелей, островов и извилистой береговой линии. Потом отвел руку подальше - и со всего маху. стремительно, снизу вверх воткнул себе в глаз острый грифель.
Все произошло так быстро, что никто из присутствующих не успел среагировать. Карандаш вошел в мозг под углом, почти до самого основания, и Алексею показалось, будто следующим, уже бессознательным и непроизвольным движением самоубийца попробовал вытащить его наружу... Впрочем, скорее всего это была уже просто конвульсия умирающего организма.
Первым начал действовать Тайсон. Прыгнув с места, от переборки салона, он всей своей массой обрушился на толстяка, одной рукой накрепко обхватив его туловище, а другую борцовским захватом просунув под горло:
- Ур-роды...
Все сразу же засуетились, задвигались, зашумели... И только мертвый юноша больше не дергался. Он сидел, навалившись на стол, вниз лицом, и из-под головы его на разложенные бумаги медленно вытекала густая, нечистая жидкость.
- Ихо де пута! Вот, сукин сын... - почему-то по-испански выругался Чиф и неторопливо потянул на себя перепачканную кровью карту. При этом, голова самоубийцы тихо стукнулась о полированный пластик стола.
- Ну, чего уставились? - командир обвел взглядом свою команду, и в конце концов остановился на Тайсоне:
- Молодец, русский. Отлично. Только теперь отпусти его... пока не задавил.