XIII
Порыв свежего воздуха рассеял тучи, и звезды заняли благоприятное положение на небе на следующий день утром, то есть в среду, двадцатого марта, и именно Колльберг совершенно незаслуженно первым узнал об этом.
Он сидел за своим письменным столом в Южном управлении полиции в Вестберге и пытался решить шахматную задачу в "Свенска Дагбладет". Дело двигалось туго, потому что он непрерывно думал о предстоящем обеде и ему трудно было сосредоточиться. Час назад он позвонив жене и сказал, что собирается пообедать дома. С его стороны это было чрезвычайно предусмотрительно, так как у нее оставалось много времени и он мог рассчитывать на что-нибудь особенно вкусненькое.
С утра позвонил Мартин Бек и пробормотал что-то о совещании у начальства и о том, что он придет позже. Это вдохновило Колльберга, и он дал Скакке задание, которое наверняка могло укрепить мышцы ног, однако, во всех других отношениях было совершенно бессмысленным.
В умиротворенном ожидании обеда он посмотрел на часы, и в этот момент зазвонил телефон. Он поднял трубку и сказал:
- Колльберг слушает.
- Гм. Это Хелм. Привет!
Кольборг не помнил, чтобы он обращался в Институт судебной экспертизы с какой-нибудь неотложной просьбой, и поэтому, ничего не подозревая, спросил:
- Примет! Могу быть чем-нибудь полезен?
- В таком случае, это бы произошло впервые в истории криминалистики, кисло ответил Хелм.
Хелм был ворчливым и раздражительным человеком, но в то же самое время знаменитым криминалистом, и опыт показывал, что спорить с ним не стоит. Поэтому Колльберг обычно старался разговаривать с ним только в самых необходимых случаях и сегодня не собирался отступать от этого правила.
- Иногда я начинаю сомневаться, что вы находитесь в своем уме, пожаловался Хелм.
- Отчего же? - любезно поинтересовался Колльберг.
- Десять дней назад Меландер прислал нам несколько сот предметов с места пожара, гору всякого мусора, от консервных банок и до камня с отпечатками пальцев Гюнвальда Ларссона.
- Да, понятно, - сказал Колльберг.
- Понятно! Хотел бы я на тебя посмотреть, если бы тебе пришлось целыми днями копаться во всей этой куче. Конечно, намного легче положить кусок смерзшегося мусора в пластиковый мешок и прикрепить к нему табличку с надписью "Неизвестный предмет", чем попытаться установить, что это такое. Ты согласен?
- Я знаю, что у тебя всегда хватает работы, - льстиво произнес Колльберг.
- Хватает работы? Это что же, такая шутка? Тебе известно, сколько экспертиз мы проводим ежегодно?
Колльберг не имел об этом никакого понятия и воздержался от предположений.
- Пятьдесят тысяч. А тебе известно, сколько у нас сотрудников? - Хелм помолчал и через несколько секунд продолжил: - Ну, так вот. Когда мы уже шесть дней, не разгибаясь, трудились над этими предметами, позвонил Рённ и сказал, что дело закрыто и что мы можем все это выбросить в мусорное ведро.
Колльберг с раздражением взглянул на часы.
- Верно, - сказал он. - Рённ говорил правду.
- Ах вот как! Кому же прикажете верить, если потом позвонил Гюнвальд Ларссон и сказал, что дело вовсе не закрыто и мы должны продолжать работу и поторапливаться, потому что это очень важно.
- Он не имел права так поступать, - запальчиво заявил Колльберг. - Его ударило куском черепицы по голове и теперь он еще более ненормальный, чем обычно.
- Ага. А в понедельник я случайно встретил Хаммара и он подтвердил то, что ты только что сказал: дело закрыто и расследование прекращено.
- Ну вот видишь.
- А через пятнадцать минут нам позвонил Бек и поинтересовался, не обнаружили ли мы что-нибудь "необычное" в связи с этим чертовым пожаром.
- Мартин?
- Вот именно. Таким образом, с нами уже разговаривали Меландер, Рённ, Ларссон, Хаммар и Бек, причем каждый последующий противоречил предыдущему, и мы теперь не знаем, как все это понимать.
- Ну?
- Сегодня я попытался связаться с кем-нибудь из них. И что же? Ларссон болен и находится дома. Я позвонил ему домой, и мне никто не ответил. Потом я попробовал найти Хаммара, однако оказалось, что он в отпуске. Я попросил к телефону Меландера, но кто-то ответил мне, что он час назад пошел в туалет и до сих пор не вернулся. Рённ куда-то ушел, Бек на совещании, а Скакке отправился искать Рённа. Ты единственный человек, с кем я вообще могу поговорить.
"К сожалению", - подумал Колльберг, но вслух сказал:
- А что случилось?
- Видишь ли, этот человек, Мальм, лежал из спине на матраце и, как я уже сообщил Беку, сильно обгорел сзади. И Бек, и я пришли к выводу, что это объясняется тем, что матрац тоже сгорел. Это звучит логично, так?
- Конечно. Но послушай, ведь это дело действительно закрыто.
- Теперь я в этом сомневаюсь, - ехидно сказал Хелм. - Мы обнаружили в матраце несколько предметов, которых не должно было там быть.
- Какие же это предметы?
- Например, маленькая пружинка, алюминиевая капсула и остатки кое-каких химических реактивов.
- И что же все это означает?
- Это был поджог, - сказал Хелм.
XIV
Леннарта Колльберга нельзя было назвать сдержанным на язык человеком, однако на этот раз он словно на целую минуту окаменел и молча глядел в окно на шумный пригород и промышленный пейзаж, окружающие Южное управление полиции. Наконец, он слабым и недоверчивым голосом произнес:
- Что? Что ты сказал?
- Разве я недостаточно ясно выразился? - ехидно сказал Хелм. - Пожар возник не случайно. Другими словами, это был поджог.
- Поджог?
- Да. В этом нет теперь абсолютно никакого сомнения. Кто-то поместил в матрац детонатор замедленного действия. Маленькую химическую зажигательную бомбу с часовым механизмом.
- Бомбу с часовым механизмом?
- Совершенно верно. Это хитрая штука. Она проста по своему устройству, легка в обращении и размером не более спичечного коробка. От нее, естественно, мало что осталось.
Колльберг ничего не сказал.