Алекс переступил порог небольшого холла. Лили стояла посреди комнаты, обставленной с вычурной экстравагантностью. Алексу случалось бывать и в более изысканных борделях.
Лили стояла неподвижно, но чувствовалось, что она на грани срыва. Алекс старался смотреть ей в лицо, но невольно его взгляд скользнул по груди, плечам, затянутым в перчатки рукам. К счастью, она не разделась. Он сам разденет ее. От этой мысли его бросило в жар, сердце забилось быстрее. Ему хотелось успокоить ее. Прежде чем он успел вымолвить слово, Лили нервно засмеялась.
– Апартаменты Дерека. – Она обхватила себя за плечи. – Очаровательно, не правда ли?
Алекс посмотрел на старомодный бархат, массивные зеркала, картины.
– В его стиле. Вы хотели бы поехать в другое место?
– Нет. – Она отступила.
– Лили…
Нет. Нет, подождите. Выслушайте меня. – Она подошла к маленькому столику и взяла листок бумаги. – Я только что выписала вексель. На пятнадцать тысяч фунтов. Боюсь, мне не удастся сразу собрать эту сумму, но клянусь, я выплачу все сполна. С процентами, если угодно. В разумных пределах, конечно.
– Меня не интересуют проценты.
– Благодарю, это очень…
– Я хочу провести с вами ночь. – Он скомкал чек и выбросил его. – Я всегда этого хотел. С того момента, когда впервые увидел вас.
– Нет. – Она покачала головой. – Это невозможно. Простите.
Он решительно подошел к ней.
– Я не собираюсь мстить вам.
Лили не отступила, но вся содрогнулась.
– Я не могу. Я не могу делать это… с вами. Вообще с мужчиной.
Ее слова озадачили Алекса. Он остановился и пристально посмотрел на нее. Неужели сама мысль о том, что он ляжет с ней в постель, приводит ее в ужас? Или все мужчины так же отвратительны ей? Или… Ему в голову пришла другая мысль. Как он раньше об этом не подумал?
– Вы… Может быть, вам нравятся женщины?
– Что?– Лили растерянно смотрела на него, потом густо покраснела. – Бог мой! Нет.
Она сводит его с ума.
– Тогда почему?
Лили опустила голову.
– Прошу вас, возьмите вексель. Я расплачусь, обещаю вам. Возьмите.
Он крепко сжал ее руки.
– Лили, объясните мне.
Она натянуто засмеялась и покачала головой.
– Какой-то мужчина… причинил вам боль?
– Это вы делаете мне больно!
– Я не отпущу вас. Объясните мне. – Она попыталась освободить свои руки, но вскоре поняла, что это бесполезно. Ее била дрожь. Наконец она заговорила бесцветным голосом.
– Я знаю, о чем думают мужчины, когда видят меня. Они думают, что у меня было много любовников. Но был только один. Много лет назад. Я была страшно одинока, мне хотелось узнать жизнь… Да мало ли причин. Он был первый. И последний. Это было отвратительно, каждая минута. Не только для меня, но и для него. Он был известный волокита с репутацией прекрасного любовника. Так что это была не его вина. Все дело во мне. Я не испытываю ощущений, которые должны испытывать женщины. Я не та женщина, которая нужна нормальному мужчине. – Она горько засмеялась. – Ну что, вы все еще хотите меня?
Алекс коснулся ее подбородка и приподнял ее лицо. В его глазах была нежность.
– Да.
По лицу Лили побежали слезы. С досадой она вырвалась из его рук.
– Не стоит меня жалеть!
С быстротой молнии он схватил ее опять.
– Думаете, это похоже на жалость? – Он прижимал ее бедра к своим. Она чувствовала его нарастающее возбуждение. – Почему вам не понравилось?– Она молчала. – Первый раз всегда больно. Разве вы не знали?
– Конечно знала. И все равно это было отвратительно.
– Значит, после одной ночи вы сделали выводы на всю жизнь. А если бы я составил мнение обо всех женщинах только на основании нашего знакомства? – спросил он с упреком.
– О, наверно, вам не скоро захотелось бы жениться.
– Что ж, эту проблему вы для меня решили. – Он наклонился и коснулся губами ее шеи. Она уперлась локтями ему в грудь. – Пятнадцать тысяч – огромные деньги, – прошептал он. – Подумайте еще раз! Может быть, имеет смысл провести со мной несколько часов?
– Вы издеваетесь надо мной.
– Нет, – прошептал он, снова касаясь губами ее щеки. Она отвернулась. – И вы еще осмелились упрекать меня в приверженности прошлому! – Пальцы его пробежали по отливающим золотом густым волосам. – Вы годами лелеяли это воспоминание, пока оно не стало навязчивым кошмаром…
– А вы хотите этот кошмар превратить в реальность? – крикнула она. – Да что вы знаете обо мне и моей жизни?
Хорошо, успокойся. – Он зарылся лицом в душистые волосы. – Я хочу тебя. Не говори ничего. Я сделаю это… – Он сильнее прижал ее к себе. – А ты не думай ни о чем. Просто ни о чем не думай.
Лили закрыла глаза и опустила голову ему на грудь. Сквозь одежду она чувствовала движения его бедер, обжигающие прикосновения возбужденной плоти. Несмотря на нетерпение, он, казалось, чего-то ждал. Его губы легко касались ее волос.
– Не бойся, Лили, – прошептал он. – Тебе будет хорошо. Поверь. Ты должна мне поверить.
Ее вдруг охватило странное безразличие. Она так долго боролась, пытаясь удержаться на поверхности в бушующем море. У нее больше нет сил. Терять больше нечего. Она столкнулась с волей сильнее, чем у нее. Оставалось только подчиниться. Не думай ни о чем… Ни о чем…
Он наклонился к ней, обхватив ладонями ее лицо. Сквозь полуопущенные веки она смотрела на его красивое резко очерченное лицо. Он прижался губами к ее губам.
Возбуждение охватило Лили. Кончик его языка скользнул по ее верхней губе. Ей было удивительно хорошо. Она привстала на цыпочки и, пошатнувшись, обхватила его за шею. Губы ее приоткрылись, и его язык устремился глубже.
Ему нельзя доверять. Лили знала, что его нежности скоро придет конец. Она чувствовала его нарастающее напряжение. Пальцы его, когда он осторожно снял перчатку с ее руки, дрожали от сдерживаемой страсти. В нем бушевала и рвалась наружу первобытная сила. Однако он снял с нее вторую перчатку с той же осторожностью. Его пальцы коснулись корсажа, нежно перебирая кружево.
Лили слышала его тяжелое дыхание. Почему он медлит? Возможно, он передумал и теперь отпустит ее… При этой мысли ее охватила безумная надежда и странное отчаяние… Он взял ее за плечи, заставил повернуться и стал расстегивать длинный ряд пуговиц. Тяжелая масса шелка медленно соскользнула к ее ногам. Еще одно движение – и она осталась в тонкой сорочке и чулках.
Он целовал ее плечи, его дыхание обжигало ее. Его пальцы нежно коснулись ее груди. У нее закружилась голова, она едва дышала. Он нежно сжал пальцами ее соски, и она вскрикнула от возбуждения. Но вдруг в ее сознание вкралась назойливая мысль: у нее слишком маленькая грудь, наверное, ему не понравится. Она всегда заказывала платья, в которых грудь казалась пышнее. Она хотела что-то сказать, объяснить, но его ладони легли на ее груди, и она услышала:
– Ты такая красивая… Куколка моя.
Тяжело дыша, он повернул ее к себе лицом и спустил сорочку с ее плеч. Резким движением он притянул к себе ее бедра, и она вновь почувствовала огонь его тела. Она отшатнулась. Со стоном он обуздал свой порыв.
– Лили… О боже мой…
Он снова прижался к ее губам, его язык проникал в ее рот сильными толчками. Она бездумно подчинилась этому вторжению. Неожиданно он отпустил ее. Тихо чертыхаясь, он пытался снять свой сюртук. К изумлению Лили, ее руки сами потянулись к лацканам, расстегнули пуговицы и потянули сюртук с плеч. Он упал на пол. Не глядя на Алекса, она принялась расстегивать его жилет. Одежда еще хранила тепло его тела. Он стоял неподвижно, только сердце его бешено колотилось. Когда она расстегнула жилет, он сбросил его одним движением и развязал галстук.
Легко подхватив ее на руки, он понес ее в комнату, где было множество зеркал и стояла огромная кровать. Он осторожно положил на нее Лили и опустился перед ней на колени, обхватив руками ее бедра.
Она взглянула в встревоженные глаза, и неприятные мысли вмиг улетучились. Она коснулась его плеч, потом ее руки скользнули ниже, по черным волоскам на груди, по мускулистому животу. Он нашел застежку и стал снимать с нее чулок, легко поглаживая ее упругие бедра. Она со стыдом оттолкнула его руки, пытаясь прикрыться сорочкой, но он не дал ей этого сделать. Он склонился над ее бедрами, и она с изумлением почувствовала прикосновение его губ между ног. Она попыталась оттолкнуть его, но он с силой раздвинул ей колени.
Она забилась в его руках.
– Тихо! – прошептал он. – Тихо!
Его губы устремились в таинственную темноту, в этот будоражащий животный аромат. Откинув шелк рубашки, он погрузился языком в горячую влажную плоть, лаская ее. Она вновь попыталась оттолкнуть его, сдвинуть колени, но он крепко сжимал ее бедра.
Настойчиво проникая в нежную глубину, он ждал, пока она перестанет сопротивляться. Напряженность постепенно исчезла, она дрожащими руками притянула его голову, изгибаясь всем телом.
Ее лицо пылало, глаза затуманились. Он попытался развязать ленты сорочки, потом с проклятьем спустил ее с плеч. Сжав ладонями ее груди, он наклонился и взял губами сосок. Лили выгнулась, обхватив руками его широкую спину. Она подчинилась основному инстинкту, ей хотелось чувствовать тяжесть его тела, твердость его плоти. Он со стоном оторвался от ее груди и прижался к губам. Она обхватила его ногами. Прикосновение к его напряженной плоти привело его в неистовство.
– Девочка моя… Все будет хорошо, – со стоном выдохнул он. Его рука опустилась вниз, пальцы скользнули к ее лону, и она застонала от этих нежных будоражащих прикосновений. Он дал себе слово быть терпеливым, держать себя в руках, но это ему давалось с трудом. Она лежала перед ним, нагая, покорная, влекущая. Он раздвинул ее ноги, она закричала, но было поздно: он глубоко вошел в нее и замер.
Сжимая в ладонях ее залитое слезами лицо, он покрывал его поцелуями. Она медленно открыла глаза.
– Тебе больно?– прошептал он, пальцами стирая слезы с ее щеки.
– Нет, – тихо дрожащим голосом сказала она.
– Хорошая моя…
Он овладел собой, стараясь двигаться осторожно и медленно. Лили закрыла глаза, ее руки безотчетно скользили по его спине. Она прислушивалась к непривычным ощущениям, к этому ритмичному натиску, который вызывал дрожь наслаждения где-то в глубине ее тела. Возбуждение нарастало и нарастало, она вскрикивала при каждом его движении, и он отвечал еще более мощными толчками.
Его лицо было над ней, глаза были затуманены наслаждением. Наклонившись, он нежно сжал зубами ее сосок. Судорога прошла по ее телу, она забилась под ним, ее тело содрогалось от наслаждения. Он замер, почувствовал пульсирующие сокращения внутри ее тела. Потом несколькими сильными движениями он достиг головокружительного оргазма.
Лили лежала неподвижно, крепко обхватив его за плечи. Она чувствовала себя свободной как никогда в жизни. На мгновение его расслабленное тело придавило ее к постели. Потом он повернулся и лег рядом, все еще обнимая ее. Лили робко прильнула к нему, потершись щекой о покрытую темными волосками грудь. Любые слова – добрые или, как обычно, язвительные – были бы сейчас лишними. И они оба молчали.
Ее волосы трепетали от его дыхания. Рука его лениво перебирала густые пряди, скручивала и раскручивала локоны. Лили испытывала странное чувство незащищенности, когда лежала вот так, почти обнаженная, среди непривычных земных запахов и ощущений. Становилось прохладно, ее клонило в сон, как после крепкого красного вина. Но там, где были его руки, ее тело оставалось теплым. Нужно скорее встать, привести себя в порядок и попытаться овладеть ситуацией. Сейчас… Еще минуту…
Но вместо этого она сказала что-то про одеяло. В следующее мгновение он заботливо покрыл ее льняной простынею и лег рядом. Лили вздрогнула, почувствовав прикосновение его ног.
– Спокойно! – прошептал он, поглаживая ее спину.
Она не заметила, как погрузилась в глубокий сон. Сколько часов прошло? Когда она проснулась, Алекс крепко спал, ее голова покоилась на его руке. Как все это странно, размышляла Лили: обнаженный мужчина рядом, его дыхание щекочет ей шею, шелковистые волосы у ее щеки. Вспомнив ночь, она покраснела. Она-то считала себя умудренной опытом женщиной, наслушавшись рассказов дам полусвета о пылкости их любовников! Но ни от одной из них Лили не слышала о таких вещах, которые делал Алекс. Что у него было в прошлом? Скольких женщин он знал? Она нахмурилась, в сердце вкралась тревога.
Она осторожно отодвинулась от него.
В укромных местечках ее тела чуть саднило – не болезненно, а как напоминание об ощущениях прошлой ночи, о нежных прикосновениях, о стремительном натиске. Лили и не подозревала, что такое могло произойти с ней. Совсем не так было с Джузеппе. Она выскользнула из постели. Алекс что-то пробормотал. Она не ответила и притаилась. Может, он опять заснет? Послышалось шуршание простыней и голос, хриплый после сна:
– Что ты делаешь?
– Милорд… Алекс, я, наверно… мне пора идти…
– А что, уже утро?
– Еще нет, но…
– Тогда ложись.
Ее почему-то рассмешило это сонное высокомерие.
– Прямо как феодал с вассалами! Вам бы родиться в Средневековье!
– Без разговоров! – Он явно не собирался вести долгие беседы.
Она медленно двинулась на звук голоса. Застенчиво, но с радостью скользнула под простыни, коснувшись волосатой ноги. Легла рядом. Было тихо.
– Ближе, – сказал он.
Она невольно улыбнулась, повернулась и обняла его за шею. Ее груди были прижаты к его груди. Она потерлась о него. Он не шевельнулся, только дыхание его стало прерывистым.
– Ближе, – сказал он.
Она прижалась к нему всем телом и почувствовала пульсирующие движения набирающей силу плоти. Его рука скользнула по ее телу, ее кожа горела под прикосновениями. Она провела ладонью до его лицу, коснулась губ.
– Почему ты хотела уйти?– спросил он, касаясь губами ее ладони, запястья, сгиба локтя.
– Я подумала… уже все.
– Ты ошиблась.
– Что ж, иногда и я ошибаюсь.
Это ему понравилось. Она почувствовала, что он улыбается. Он поднял ее, как пушинку, над собой, так что ее груди оказались около его лица. Он коснулся языком ее соска, и сердце у нее бешено забилось. Он поцеловал другую грудь, а потом нежную ложбинку между ними. Она стала вырываться, и он со смехом опустил ее.
– Что ты хочешь? – прошептал он. – Что?
Она никогда не осмелилась бы произнести это! Молча она прижалась губами к его губам. Он улыбнулся. Руки его обхватили ее бедра, гладили ягодицы. Он нежно покусывал ее губы, подбородок, дразнил ее легкими поцелуями. Она приняла игру, делая вид, что не может поймать его губы. Дыхание ее участилось, она инстинктивно прижалась к нему бедрами. Шепча его имя, она обхватила его за плечи.
– Ты хочешь меня?– прошептал он.
– Да! – выдохнула она.
– Тогда сделай это сама. – Сжав ладонями ее ягодицы, он направлял ее. – Ну же!
Она упиралась ладонями в его грудь.
– Нет, я не могу, – умоляюще прошептала она.
Он губами приоткрыл ей рот, круговыми движениями языка возбуждая ее еще сильнее.
– Если ты хочешь меня, сделай это сама.
Он замер, когда ее рука скользнула вниз, нащупывая его напряженную плоть. Потом ее пальцы сжались вокруг его члена и неуверенно задвигались. Со стоном наслаждения он подвинулся, чтобы помочь ей, и его член сам нашел дорогу к ней. Его бедра приподнялись, и она вскрикнула.
– Тебе этого хотелось? Вот так? Так?
– Да! – выдохнула она и со стоном прижалась лицом к его груди. Он был нежен и сдержан.
– Не так быстро, – прошептал он. – У нас столько времени впереди.
Она не останавливалась, и тогда он поднял ее и положил на спину.
– Расслабься. Успокойся, – говорил он, целуя ее шею.
– Не могу…
– Будь же терпеливой и не подгоняй меня!
Он крепко сжал ее запястья и поднял ей руки, прижимая к кровати, и она оказалась распятой под ним. Она лежала беспомощно, а он вторгся в нее резкими, мощными толчками.
– Всю ночь я мечтал об этом, – прошептал он, когда она застонала от страсти. – Я хотел отомстить тебе… за разочарование… самое ужасное в моей жизни… Хотел, чтобы ты кричала от желания… Умоляла меня…
Она не воспринимала слов, но скрытая угроза в его голосе вызвала в ней дрожь. Дрожа от сладкого страха, она подчинялась размеренному движению его бедер. Ничего больше не существовало для нее, только этот ритм, тьма и жар его тела. Она не могла больше, она забилась под ним, повторяя его имя.
– Хорошо, – хрипло сказал он. – Ты это запомнишь… И захочешь еще… И когда ты захочешь, я сделаю это… И еще раз… И еще…
Она извивалась в сладких конвульсиях, выкрикивая его имя. Он тоже застонал и замер, оставаясь глубоко внутри нее. Он чувствовал себя опустошенным, измотанным до предела и совершенно счастливым.
Он обнял ее, и она уснула быстро, как усталый ребенок. Ее голова лежала у него на плече. Он гладил ее шею, спину, и никак не мог остановиться. Его пугало собственное счастье, бушующее в каждой клеточке его тела. Но какой выбор был у него? Она с самого начала знала, где слабое место в его броне.
Он всегда трезво смотрел на вещи, не веря в судьбу и прочую чепуху. Но появление Лили было действительно подарком свыше. Раньше скорбь по Каролине была смыслом его жизни.
Теперь он понял, что его нежелание расстаться с прошлым – не более чем упрямство. Он хотел навсегда остаться в печальном уединении, разрушить которое не по силам было Пенелопе, зато удалось Лили, с ее живостью и непредсказуемым очарованием.
Она что-то пробормотала во сне, коснувшись ладонью его груди. Он поцеловал ее в лоб.
– Что же мне с тобой делать? – спросил он тихо. Если бы никогда не наступало завтра!
Не прошло и дня, как о «скандале» узнал весь Лондон. Переступив порог салона мод Моники Лефлер на Бонд-стрит, Лили сразу почувствовала это. Моника была модисткой, умевшей замечательно приспособить парижские экстравагантные фасоны к английскому сдержанному вкусу. Эта женщина всегда узнавала все новости первая. Было в ее милом акценте, любопытных глазах что-то располагающее, и ей с готовностью доверяли многие тайны.
Она шила прекрасные туалеты, выслушивала сокровенные тайны, но никогда не использовала информацию во вред заказчицам. Зависть была ей чужда.
– Что из того, что у одной дамы очаровательный любовник, а другая – красавица? – говорила она. – У меня чудесный муж, свой магазин, друзья и столько сплетен, сколько душе угодно! У меня все прекрасно и дел столько, что мне некогда завидовать другим!
Когда Лили стремительно, как всегда, вошла в магазин, ее встретила помощница Моники Кора. Увидев Лили, девушка остановилась как вкопанная с охапкой шелка и муслина в руках.
– Мисс Лоусон! Подождите минуточку, я доложу мадам Лефлер, что вы здесь!
– Благодарю, – задумчиво сказала Лили, недоумевая по поводу странного поведения девушки. Неужели до них уже дошли слухи! Бог мой, не прошло и дня!
Но как только Моника влетела в салон, Лили поняла: она уже знает.
– Лили, cherie! – воскликнула модистка, с жаром обнимая Лили. – Я знала, что вы первым делом придете ко мне. У нас с вами теперь дел полно – в вашем новом положении вам ведь понадобится много новых нарядов!
– Как же вы так быстро узнали? – растерянно спросила Лили.
Только что приходила леди Уилтон. Она мне все рассказала. Ее муж вчера был у Крей-вена. Дорогая моя, как же я за вас рада! Как умно вы все рассчитали! Потрясающий улов! Говорят, лорд Рэйфорд совсем потерял голову! А самое главное, все мужчины будут стараться превзойти друг друга: каждый захочет быть следующим. Сколько лет уж они пытались вас заполучить! Теперь, когда ясно, что вы доступны, вам остается только назвать цену, и любой с радостью согласится вас содержать. Не у каждой женщины такой богатый выбор! Подумать только – сколько драгоценностей, карет, поместий – и все это будет вашим! Если вы правильно распорядитесь своими картами, простите за невольный каламбур, вы станете самой богатой женщиной в Лондоне!– Она усадила Лили в кресло и сунула ей в руки несколько модных журналов. – Пока мы болтаем, посмотрите на новые фасоны. Расскажите же мне все подробно. Шлейфы возвращаются, видите? Неудобно, конечно, таскать их за собой, но до чего красиво! Кора! Кора, оставьте выкройки и сейчас же принесите мисс Лоусон кофе.
– Да рассказывать-то нечего, – выдавила Лили и опустила глаза.
Моника взглянула на нее оценивающе, но дружелюбно.
– Нечего стесняться, дорогая. Это победа. Многие вам завидуют. Было вполне разумно какое-то время пользоваться покровительством мистера Крейвена – в конце концов, он так богат, что на его плебейское происхождение можно закрыть глаза. Но пора было найти ему замену. Лорд Рэйфорд – прекрасная кандидатура! Такое происхождение, такое влияние. И какой красавец! Он родом из старинной аристократической семьи, не то что эти денди с купленными титулами и сомнительными состояниями. Вы уже заключили с ним договор, дорогая? Если хотите, у меня есть очень толковый адвокат – он занимался соглашением между лордом Фонтмером и Виолой Миллер…
Моника болтала, перебирая эскизы богато отделанных платьев, а Лили вспоминала сегодняшнее утро. Она встала, оделась и украдкой выскользнула из клуба. Алекс, измученный, спал, раскинувшись среди белых простынь. Лили было и тревожно и легко. Стыдно быть такой счастливой. Слухи о ней уже ходят по Лондону.
Но, как ни странно, Лили ни о чем не жалела. Прошлую ночь она вспоминала с удивлением. Кто бы мог подумать – Алекс Рэйфорд, с холодными глазами, замкнутый, такой страстный, такой нежный любовник! Она-то думала, что видит его насквозь, а теперь… Теперь она не знала, что и думать. В одном она была уверена– лучше не встречаться с ним, пока она не сможет рассуждать здраво. Может, Алекс сочтет, что получил сполна за разрыв с Пенелопой, и вернется к своей обычной жизни в поместье.
Теперь ей нужно подумать о пяти тысячах фунтов. Она должна иметь их к завтрашнему вечеру. У Крейвена сегодня будут играть по-крупному. Если она не выиграет, придется заложить драгоценности и, возможно, платья. Может, и наскребет пять тысяч.
– Пожалуйста, расскажите мне о нем, – настаивала Моника. – Не хочу быть назойливой, но что будет с помолвкой между герцогом и вашей сестрой? По-видимому, все остается по-старому?
Лили оставила вопрос без внимания.
– Моника, я пришла не за этим. Я хочу попросить об услуге.
– Все, что угодно.
– Сегодня в клубе Крейвена будет маскарад. Мне нужен необычный костюм. Я понимаю, что времени очень мало, что у вас есть другие заказы, но…
– О да, о да, я прекрасно понимаю, – с живостью подхватила Моника. – Ваше первое появление после le scandale. Вы будете в центре внимания. Вам действительно понадобится что-то необыкновенное.
– Мне придется заказать в долг, – смущенно сказала Лили.
– Сколько угодно, – поспешила заверить Моника. – Вы могли бы скупить весь город – ведь богатство лорда Рэйфорда в вашем распоряжении.
Лили пожала плечами – нет смысла объяснять Монике, что она не собирается становиться содержанкой. И что в ее распоряжении только ее собственное ничтожное состояние.
– Мне нужен самый вызывающий, самый экстравагантный наряд.
Если уж терять стыд и совесть, нужно хоть обставить это со вкусом. Ведь ей оставалось только бесстыдное жульничество. Кроме того, нужно выглядеть так, чтобы никто из ее партнеров не мог сосредоточиться на картах.
– Что за умница! Мы придумаем такой костюм, что они рты раскроют. – Моника оценивающе рассматривала ее. – Может быть… Пожалуй, это получится… Придумала!
– Что?
Моника улыбалась, довольная собой.
– Мы оденем вас, дорогая, в костюм самой первой соблазнительницы.
– Вы имеете в виду Далилу? Или Саломею?
– Нет, милочка моя. Я имею в виду первую женщину. Еву.
– Еву?!
– Нет сомнений, вас надолго запомнят!
– Что ж, – растерянно сказала Лили, – на этот костюм много времени не потребуется!
Алекс тем временем отправился в Бэйсуотер-Роуд, поместье, которое купил еще его прадед Уильям. Особняк был построен в классическом стиле: два симметричных крыла, греческие колонны, просторные, прохладные залы, лепные карнизы. Были там и конюшни, и каретный сарай на пятнадцать экипажей. Алекс почти не бывал здесь, но держал слуг, которые следили за порядком в поместье и заботились о редких гостях.
Дверь открыла миссис Ходжес, пожилая экономка. На ее приятном лице отразилось удивление.
– Лорд Рэйфорд, – торопливо заговорила она, – мы не получали известий о вашем прибытии…
– Все в порядке, – перебил Алекс. – У меня не было возможности предупредить. Я проживу здесь неделю. Может быть, дольше. Не знаю еще.
– Да, милорд. Я скажу кухарке. Вы будете завтракать или сразу послать ее на рынок закупить провизию?
– Завтракать я не буду. Я, пожалуй, пройдусь по дому, миссис Ходжес.
– Слушаю, милорд.
Вряд ли он скоро проголодается. Прежде чем он покинул клуб Крейвена, горничная принесла поднос с яичницей, ветчиной, гренками, пудингом и фруктами. Какой-то человек– по его словам, личный слуга Крейвена – вычистил и выгладил его одежду и тщательнейшим образом побрил его. Слуги наполнили ванну и стояли рядом с полотенцами, мылом и туалетной водой.
Когда Алекс спросил, где провел ночь Крей-вен, никто не ответил. Поведение Крейвена озадачило Алекса: почему он уступил Лили, хотя она ему явно небезразлична? Зачем он толкнул ее в объятия другого мужчины и даже предоставил им спальню? Что за странный человек – грубый, алчный, коварный, непредсказуемый. Эта странная дружба не давала ему покоя. Он заставил Лили рассказать, что кроется за их отношениями.
Сунув руки в карманы, Алекс расхаживал по дому. Почти вся мебель была зачехлена. Стены покрашены в холодные тона. Полы устланы коврами или отполированы. В каждой спальне были мраморные камины и гардеробные. Комната Алекса была огромная, с расписным потолком. В центре особняка помещался белый с золотом бальный зал, отделанный мрамором, с канделябрами и семейными портретами по стенам.
После помолвки с Каролиной Алекс провел здесь несколько месяцев. Устраивал балы, на которые приезжала Каролина с семьей. Они танцевали, и ее янтарные волосы сияли, освещенные многочисленными свечами. Когда она погибла, он перестал приезжать в поместье, где все хранило память о ней. Теперь же в воспоминаниях не было боли, а только сладкая печаль.
Он собирался привезти сюда Лили. Она хорошо будет выглядеть на балу, в кругу друзей, с ее пленительной улыбкой, в белом платье. Его охватило нетерпение. Интересно, о чем она сейчас думает? Что она чувствовала, когда проснулась утром в его постели? Как досадно, что она ушла, пока он спал! Он хотел бы увидеть ее обнаженное тело при свете дня, снова любить ее, услышать, как она повторяет его имя…
– Милорд?– Миссис Ходжес пришла за ним. – К вам гость.
Сердце его забилось в ожидании. Он спустился вниз по лестнице с чугунными замысловатыми решетками. Увидев, кто пришел, он резко остановился и выругался. Никакая не Лили, а всего лишь кузен, лорд Лайон Росс, которого он не видел уже несколько месяцев.
Красивый, крупный мужчина, его кузен по материнской линии. Высокий блондин, богатый, удачливый, любимец женщин. Он пережил бесчисленное множество романов, объездил весь мир и превратился в законченного циника. В семье шутили, что Росс устал от жизни уже к пяти годам.
– Ты приходишь, только если тебе что-то нужно, – резко сказал Алекс. – Так что тебе нужно?
Росс обворожительно улыбнулся.
– Ты мне не рад, братец. Ты ждал кого-то другого?
Росс всегда отвечал вопросом на вопрос– поэтому его армейская карьера закончилась очень быстро.
– Как ты узнал, что я здесь? – спросил Алекс.
– Здравый смысл. Ты мог быть в двух местах… Или здесь, или в объятиях двух прелестных ручек, склонившись к маленькой, но очаровательной груди. Я решил начать отсюда.
– Ты, похоже, слышал, что произошло вчера ночью.
Угроза на лице Алекса не произвела на Росса никакого впечатления.
– Да весь Лондон об этом говорит! Позволь выразить самое искреннее восхищение. Никогда бы не подумал, что ты на такое способен.
– Благодарю. А теперь отправляйся.
– Нет-нет, я ведь приехал поговорить, братец. Где твои родственные чувства – ты ведь видишь меня раз или два в год, не чаще.
Алекс невольно улыбнулся. С детства они дружески поддевали и поддразнивали друг друга.
– Черт побери. Ну, пойдем пройдемся по саду.
Через дверь балкона они вышли в сад.
– Знаешь, я не поверил своим ушам, когда до меня дошли слухи. Мой положительный братец и бесшабашная Лили! Поставить на карту благосклонность дамы… Нет, это не похоже на нашего правильного, благопристойного герцога Уолвертонского. Это кто-то другой! С другой стороны… – Он пристально посмотрел на Алекса. – В тебе появилось что-то… я не видел тебя таким с тех пор, как погибла Каролина. Два года ты жил как затворник.
– Я притворялся, – мрачно ответил Алекс.
– Конечно. Но даже когда ты соизволял появиться в свете, глаза у тебя были пустые. Холодные, как у рыбы. Никто не смел подступиться к тебе, даже близкие друзья. А ты никогда не задумывался, почему все так прохладно отнеслись к твоей помолвке с Пенелопой? Потому что поняли, что ты глубоко безразличен к ней, и жалели бедняжку. Да и тебя жалели.
– В настоящее время «бедняжка» в вашей жалости не нуждается, – пробормотал Алекс. – Она сбежала с виконтом Стэмфордом, и, полагаю, они вполне счастливы.
Росс присвистнул.
– Старина Закери! Неужели он сам все провернул? Да нет, вряд ли. Наверняка кто-то ему помог.
– Наверняка, – сухо ответил Алекс, Воцарилось долгое молчание – Росс размышлял. Потом со смехом повернулся к Алексу.
– Неужели Лили? Вот, значит, почему ты устроил переполох у Крейвена. Хотел свести счеты.
– Это не для огласки, – спокойно предупредил Алекс.
– Боже мой, ты отстоял фамильную честь!– воскликнул Росс. – А я-то думал, доброму старому Алексу пришел конец. Теперь ты снова среди живых, да? Я был прав – прелести Лили заставят и мертвеца подняться из гроба.
Алекс повернулся и облокотился на каменный парапет. Ветер взъерошил его волосы. Он вспоминал Лили, лежавшую в его объятиях, ее губы. Его опять захлестнуло чувство необыкновенного счастья и покоя. Он почувствовал, что уголки его губ невольно приподнимаются в улыбке.
– Она необыкновенная женщина, – признал он.
– Еще бы! – В глазах Росса появился живой интерес. – Я буду следующим. Какова начальная ставка?
Улыбка сошла с лица Алекса. Он угрожающе повернулся к брату.
– Тут тебе не аукцион.
– Правда? Последние два года все мужчины моложе восьмидесяти мечтали о ней, но все знали, что она – собственность Дерека. А теперь ясно – она продается.
– Она моя, – задумчиво проговорил Алекс.
– Содержать ее обойдется недешево. Сейчас, когда пошли слухи, у нее отбоя не будет от предложений. Драгоценности, замки, все, что ей захочется. – Росс самодовольно улыбнулся. – Лично я считаю, что у меня хорошие шансы. Я собираюсь предложить ей конюшню арабских скакунов. Ну, может, еще придется раскошелиться на парочку бриллиантовых колье. Знаешь, Алекс, ты замолви за меня словечко. Я хочу быть следующим. Другой такой на свете нет. Такая красота, столько огня. Кто хоть раз видел ее на охоте в этих красных бриджах, только и мечтает, чтобы она оседлала его самого.
– Малиновых, – сказал Алекс. – Бриджи были малиновые. И разрази меня гром, если я позволю тебе или кому другому даже подойти к ней.
– Тут ты бессилен.
Его черные глаза угрожающе сузились.
– Ты думаешь, бессилен?
– Бог мой, да ты злишься! По-настоящему!
– Пошел к черту!
Росс насмешливо и удивленно улыбнулся.
– Никогда тебя таким не видел. Да что происходит?
– Я задушу любого, кто посмеет обратиться к ней с подобным предложением! Вот что происходит.
– Тогда тебе придется иметь дело с половиной Лондона, – засмеялся Росс. В глазах его плясали насмешливые искорки.
Только сейчас до Алекса дошло, что его разыгрывают.
– Черт бы тебя побрал, – пробормотал он.
Росс заговорил спокойно и задумчиво.
– Я начинаю о тебе беспокоиться. Только не говори мне, ради бога, что ты испытываешь к ней серьезные чувства. Лили не из тех женщин, которых можно привязать к себе. Ее не приручишь. Взгляни на вещи трезво. Не стоит пытаться превратить эти отношения во что-то более серьезное.
Алекс овладел собой. С любезной улыбкой на лице он повернулся к Россу.
– Уезжай, иначе я убью тебя.
– Лили – зрелая, опытная женщина. Она тебе устроит веселую жизнь. Я пытаюсь предостеречь тебя. Я ведь помню, что с тобой было после смерти Каролины. Тебе пришлось пройти через ад. Неужели тебе хочется, чтобы это повторилось? Мне кажется, ты заблуждаешься относительно Лили Лоусон.
– А ты?– тихо спросил Алекс. – Ты не заблуждаешься? И вы все?
– Послушай, может, спросим Дерека Крей-вена? – Росс прищурился: он был уверен, что попал в цель.
Неожиданно Алекс широко улыбнулся.
– Крейвен не имеет к этому никакого отношения. По крайней мере теперь. А ты знай: если будешь преследовать Лили, тебе не поздоровится. А теперь пойдем в дом. Твой визит окончен.
Он стремительно двинулся к дому. Росс спешил за ним.
– Ты хотя бы скажи мне, сколько времени ты намерен содержать ее?
Алекс улыбался. Не замедляя шага, он сказал:
– Найди себе другую женщину, Росс. Не трать времени понапрасну.
На улице Сент-Джеймс теснились экипажи. Гости собирались на маскарад в клубе Крейвена. Гремела музыка, царило веселье. Экзотические костюмы и маски придавали этому балу ощущение вседозволенности и непредсказуемости. Скрываясь под маской, можно было делать то, что благородные дамы и джентльмены осудили бы в обычной жизни.
Лили вышла из экипажа и, осторожно ступая, направилась к входу. Ее босые ноги покалывало. На ней была длинная черная накидка, которая полностью скрывала ее костюм, точнее, его отсутствие. Она была взволнована, но настроена решительно. Выиграть пять тысяч будет достаточно легко, при таком обилии выпивки и развлечений, В таком смелом костюме. Она их обдерет как липку.
Проскользнув мимо гостей, она кивнула дворецкому. Он, кажется, узнал ее, несмотря на маску и длинный, до пят, темный парик.
Дерек ждал ее. Она услышала его голос за спиной.
– Значит, у тебя все в порядке.
Лили быстро обернулась. На Дереке был костюм Вакха – белая тога, сандалии, венок на голове.
Он пристально разглядывал ее, и Лили вспыхнула.
– Естественно, у меня все в порядке. А как же иначе? А теперь прошу извинить меня. Мне нужно играть. Как вы знаете, я должна выиграть пять тысяч.
– Подожди. – Он дружески коснулся ее плеча, как в добрые старые времена. – Пойдем прогуляемся.
Лили недоумевающе взглянула на него. – Вы, кажется, рассчитываете, что мы можем возобновить старую дружбу?
– А разве нет?
Лили заговорила терпеливо, как с ребенком.
– Дерек. В тот вечер мне пришлось поставить на карту мое тело, потому что я была в отчаянии. Ты не только это допустил, но использовал мое несчастье, чтобы развлечь публику. Друзья так не поступают, Дерек. Так поступают сутенеры.
Дерек фыркнул.
– Подумаешь! Если тебе захочется поразвлечься, я тебе не буду мешать. Я все время сплю с бабами, но это ничего для нас с тобой не меняет.
– Прошлый вечер – совсем другое, – терпеливо объясняла Лили. – Я просила тебя вмешаться. Но тебе было все равно. Ты меня предал.
Его лицо исказилось, щека мелко задергалась.
– Нет, мне не все равно. Но кто я такой, чтобы тебя останавливать? То, что люди делают в постели, – к нам с тобой не имеет отношения.
– Значит, что бы я ни делала – для тебя неважно? Ты это хочешь сказать?
– Да, – сказал он. – Я думаю так.
– О, Дерек, – прошептала Лили.
Она взглянула на него по-новому. Она начинала понимать то, в чем не могла разобраться два года. Дерек знал, что ей отчаянно нужны деньги, но ни разу не предложил ей помощь. Лили думала, что это просто жадность. А это был страх. Он всеми силами избегал серьезной связи, предпочитая легкие, ни к чему не обязывающие приятельские отношения. Нужда и лишения в детстве и юности искалечили его душу.
– Значит, тебе безразлично, что делают люди. Ты просто наблюдаешь за нами, как будто мы – марионетки в театре. Так, конечно, гораздо спокойнее. Никакого риска, никакой ответственности. Очень благородно, нечего сказать. Что ж, впредь я не стану беспокоить тебя. Твоя помощь мне больше не нужна. Странно, но сегодня у меня такое ощущение, будто я сбросила с себя… стыд.
Она грациозно распахнула накидку и, забавляясь, смотрела на его реакцию.
Гости, входившие в клуб, замерли на пороге. Все взгляды были прикованы к ней.
С первого взгляда создавалось впечатление, что Лили совершенно голая. Костюм был сшит из прилегающей ткани телесного цвета. Сверху были нашиты листья из бархата. Дополнял костюм длинный парик. Листья и искусственные локоны прикрывали достаточно, но не скрывали целиком стройного просвечивающего сквозь ткань голого тела. Самое сильное впечатление производил нарисованный змей-искуситель, обвившийся вокруг ее талии. Помощница Моники потратила на рисунок три часа.
С дразнящей улыбкой Лили подбрасывала на ладони спелое красное яблоко. Сунув его под нос Дереку, она промурлыкала:
– Не хочешь попробовать?
Дерек справился с удивлением, и лицо его вновь стало непроницаемым. Однако Лили обостренным чутьем уловила: он хотел ей помешать и не пустить в столь вызывающем виде. Но не сделал этого.
Взглянув на нее холодно и очень многозначительно, он повернулся и пошел прочь, бросив через плечо:
– Успешной охоты!
Лили смотрела ему вслед. Ушел, будто отверженный любовник. Ее терзало чувство вины, как будто она причинила ему какое-то зло. Изобразив на лице обворожительную улыбку, она отдала накидку лакею и поспешила в зал. Увидев прекрасные декорации в виде развалин храма, Лили радостно засмеялась. Стены были задрапированы голубой тканью, как небо, а колонны были раскрашены под древние камни. По углам зала располагались статуи. Огромный стол с зеленым сукном отодвинули, освободив место для танцев. Наверху, на галерее, усадили музыкантов. Своих девочек Дерек нарядил в античные одежды, и они мелькали в толпе гостей с лютнями в руках.
Появление Лили было встречено возгласами удивления. Она и шагу не успела ступить, как ее окружили принцы, пираты, колдуны и прочие мифические персонажи. Дамы с досадой наблюдали, как мужчины наперебой старались привлечь к себе ее внимание.
– Это она…
– Позвольте, мне нужно поговорить с ней…
– Госпожа Ева, позвольте предложить вам бокал вина!
Почувствовав, что обстановка накаляется, Дерек подошел к маленькому очкастому Нептуну с огромным трезубцем в руках.
– Уорти, не спускай глаз с нашей цыганки. Удивлюсь, если ее тут не изнасилуют раз двадцать подряд. Джентльмены уже слюной исходят.
– Слушаю, сэр, – отозвался Уорти и направился сквозь толпу к Лили, используя трезубец по прямому назначению.
– Где же этот чертов ублюдок Уолвертон? – сквозь зубы пробормотал Дерек.
Алекс приехал в клуб к полуночи, когда танцы и веселье были в разгаре. Дамы, взволнованные уникальной возможностью попасть в мужской клуб, порхали по залам, драматически взвизгивая, будто проигрывали состояния. Скрываясь под масками, замужние женщины бесстыдно флиртовали, их мужья тоже спешили воспользоваться своей мимолетной свободой. Строгие правила поведения были забыты, никого не смущали фривольные беседы, бесстыдные намеки, распущенность. Вино лилось рекой, толпа становилась неуправляемой.
Как только Алекс вошел, раздались приветственные крики и тосты в его честь. Он в ответ лишь рассеянно улыбнулся. Он взглядом искал Лили, но ее хрупкой фигурки не было видно. Зато к нему подошли какие-то дамы. Глаза их под масками сладостно блестели.
– Милорд, – промурлыкала одна из них. По голосу он узнал леди Уэйбридж. Молодая жена пожилого барона. Костюм амазонки едва прикрывал пышную грудь. – Я вас узнала, Уолвертон. Таких широких плеч больше ни у кого нет. Не говоря уж об этих сверкающих глазах.
Другая женщина прижалась к нему с плотоядной улыбкой.
– Как идет вам ваш костюм!
Алекс был одет в костюм Люцифера: на плечах – кроваво-красный плащ, на лице – дьявольская черная маска.
– Вы настоящий дьявол, сколько лет вы всех обманывали! Но я-то всегда подозревала, что вы опасны!
Алекс с досадой отмахнулся от разгоряченных дам. Он и раньше нравился женщинам, ловил на себе призывные взгляды, сталкивался с настойчивым кокетством. Но никогда раньше ему не случалось становиться объектом настоящей сексуальной атаки! Удивительно, но его скандальный торг с Лили вызвал в них не отвращение, а желание!
– Леди Уэйбридж,– пробормотал он, – позвольте, я должен идти…
Она обхватила его за талию.
– А вы опасный мужчина! – прошептала она, легко куснув его за ухо.
Алекс неловко засмеялся.
– Уверяю вас, я совершенно безобидный!
Он поспешно высвободился и чуть не сбил с ног стройную женщину, одетую как молочница. Поддерживая ее, он почувствовал, что она дрожит.
– Милорд, – прошептала она, – вы меня не знаете, но я люблю вас!
Алекс лишился дара речи. Прежде чем он успел опомниться, какая-то Клеопатра раскрыла ему свои объятия.
– Поставьте на меня! – воскликнула она. – Я в вашей власти, милорд!
Со стоном Алекс повернулся и бросился прочь, подальше от возбужденных женщин. В дверях он столкнулся с Дереком Крейвеном. Бог веселья выглядел довольно мрачным. Дерек остановил преследовательниц.
– Прошу прощения, дамочки, но мне надо поговорить с Князем тьмы. Идите, идите.
– Благодарю, – с чувством сказал Алекс и недоуменно покачал головой. – После той ночи они должны бы считать меня авантюристом. Бог знает, что им нужно, этим женщинам. А Лили здесь?
Дерек посмотрел на него с холодной язвительностью.
– Можно и так сказать. Она сидит за столом с толпой подонков совершенно голая и пытается нагреть их на пять тысяч фунтов.
– Что?!
– Что слышали.
– И вы ее не остановили? – взорвался Алекс.
– Знаете что, сами за ней следите! Я сыт по горло. Пытаться удержать ее от неприятностей – все равно что ветер ловить.
– Где она?
– Вторая комната слева. – Дерек горько улыбнулся и скрестил руки на груди.
Лили была спокойна. Удача вернулась к ней сторицей. За час она выиграла порядочно. Ее партнеры играли невнимательно: их взгляды жадно блуждали по едва прикрытому телу.
Лили пригубила коньяку. Комната была полна мужчин. Она слегка улыбнулась: взгляд ее партнера скользнул по листьям, прикрывающим грудь. Ей было все равно. Стыдливости она не чувствовала. Деньги – единственное, что ее волновало. Она спасет Николь любой ценой. Может, потом она будет краснеть при воспоминаниях, но теперь…
Неожиданно она почувствовала тревогу. Медленно повернув голову, Лили увидела в дверях Алекса. Библейский демон-разрушитель во всей красе: кроваво-красные одежды, дерзко вскинутая голова, мстительный взгляд.
– Мисс Лоусон, – сдержанно произнес он,– я хотел бы поговорить с вами.
Под его взглядом Лили съежилась. Призвав на помощь весь свой актерский талант, она равнодушно сказала:
– Только не сейчас! Ваша игра, Коббэм.
Коббэм не шевельнулся. Как загипнотизированный, он вместе со всеми остальными смотрел на Алекса.
Тот не сводил глаз с Лили.
– Сейчас,– тихо сказал он. В голосе его зазвучал металл.
Лили смело смотрела на него. Черт бы его побрал, разговаривает с ней так, как будто она его собственность! При всех! Хорошо, что Уорти здесь. Следить, чтобы игра шла без помех,– его обязанность. Он вступится за нее. В конце концов, она является членом клуба! Она осмелилась дерзко улыбнуться.
– Я играю!
– Вы уходите! – коротко сказал он.
В мгновение ока он выхватил у нее из рук карты. Она замахнулась на него своим яблоком, но ой отнял и его. Стремительно он завернул ее в свой плащ, так что она не могла двинуть ни рукой, ни ногой. Она визжала и извивалась, а он легко поднял ее и перекинул через плечо. Парик слетел с ее головы.
– Мисс Лоусон просит извинить ее, – сообщил игрокам Алекс. – Она решила прекратить игру.
Провожаемый изумленными взглядами, он вышел с Лили из комнаты, не обращая внимания на ее вопли.
– Немедленно отпустите меня, вы, самодовольный негодяй! Вы за это под суд пойдете! Уорти, где вы, черт бы вас побрал! Сделайте же что-нибудь! Дерек, трус, помоги! Кто-нибудь! Стреляйте в него!
Пожилой лорд Коббэм пожал плечами.
– Может, это и к лучшему. Начну нормально играть. Прелестная женщина, но игра в ее присутствии не клеится.
– Да уж, – подтвердил лорд Ноттингем. – Хотя мое либидо отнюдь не страдает.
Мужчины посмеялись и вновь сдали карты.
Прелестную мелодию заглушили отчаянные крики и отборная брань. Музыканты сбились, музыка смолкла. Дерек торопливо махнул рукой, и они вновь заиграли.
Пары перестали танцевать: все поспешили узнать, что происходит. Дерек, скрестив руки на груди, прислонился к статуе Меркурия. Судя по шуму, Уолвертон несет ее к выходу. Впервые в жизни Лили спасают, а она не способна это оценить!
Тучный господин в костюме Людовика XIV вошел в зал и сообщил:
– Уолвертон взвалил нашу Еву на плечо и уносит отсюда. Настоящий варвар!
Начался переполох. Все устремились к выходу, чтобы посмотреть. Кто-то кинулся к Уорти, требуя принять ставки.
– Два к одному, что он будет ее содержать полгода!
– Двадцать к одному – целый год!
– Ставлю тысячу за то, что они поженятся, – сказал лорд Формингтон.– Какие ставки?
– Пятьдесят к одному, милорд.
Лили беспомощно извивалась в красном плаще.
– Это похищение! Остановите его немедленно или будете отвечать как соучастники! Ай!
Она почувствовала ощутимый шлепок пониже спины.
– Прекрати! – сказал Алекс. – Не устраивай сцен!
– Я устраиваю сцены? Я?! – Очередной весомый шлепок заставил ее замолчать.
Экипаж Алекса уже стоял у дверей. Испуганный лакей открыл дверь. Алекс довольно бесцеремонно впихнул Лили в карету и сел сам. Зеваки радостно завопили. Это привело Лили в еще большую ярость.
– Прекрасно! – закричала она, высунувшись в окно. – У них на глазах издеваются над женщиной, а они радуются!
Резкий толчок отбросил Лили назад, и она чуть не свалилась на пол. Со злостью она попыталась выбраться из туго спеленавшей ее накидки. Алекс наблюдал за ней и помогать явно не собирался.
– Куда мы едем? – пропыхтела она, барахтаясь в плаще.
– В Бэйсуотер-Роуд. И прекрати орать.
– Родовое поместье, значит. Не трудись, ноги моей там не будет!
– Замолчи.
– Я пешком оттуда уйду, даже если мне придется идти неделю!
– Если ты не замолчишь, я тебе устрою такую трепку, какой ты в жизни не получала!
Лили осеклась и в негодовании уставилась на него.
– На меня в жизни никто руку не поднимал! Даже мой отец…
– Ты ему была безразлична, – резко отозвался Алекс. – Тебя нужно было сечь нещадно, год за годом.
– Да я…
Он выразительно взглянул на нее, и она остановилась на полуслове, сообразив, что он не шутит. Молча она продолжала сражаться с плащом. Но Алекс запеленал ее туго, как грудного младенца. Злая, униженная, напуганная, она молча смотрела на него. После прошлой ночи она считала, что ей нечего бояться. Но теперь ясно, что он может делать с ней что захочет.
Он лишил ее последней возможности выиграть деньги для Николь. В душе Лили бранила и его и себя. Зачем она впуталась в его дела! Что мешало ей благоразумно отказать Закери! Если бы она не совала нос куда не надо, Алекс и сейчас сидел бы в деревне вместе с Пенелопой и не подозревал бы о ее существовании. Она вспомнила, как он лежал связанный на ее кровати, и ее охватил ужас. Он не простит ей этого унижения. Она заплатит сполна! Она боялась взглянуть на него, но и без того она знала, что его глаза сверкают, а багряные одежды придают еще более зловещий и устрашающий вид. Даже в компании с самим дьяволом ей не было бы так страшно. Наконец карета остановилась. Лакей распахнул дверь. Подхватив Лили на руки, Алекс внес ее в дом. Экономка вышла навстречу.
– Вы сегодня рано, милорд. О боже… – Она заметила закутанную в плащ женщину у него на руках. – Она ранена?
– Пока нет, – мрачно ответил Алекс.
Лили снова забилась в его руках.
– Ты не можешь заставить меня! Я здесь не останусь! Я сейчас же уеду!
– Сначала поговорим.
Лили осмотрелась. Дом был светлый, прохладный, обставленный с изящной простотой и на удивление современный. Большие окна, дорогие лепные украшения. Она заметила, что Алекс наблюдает за ней.
– Если ты хотел уничтожить меня, то тебе это удалось. О большем ты не мог и мечтать.
– Что я сделал? Оторвал тебя от игры? Помешал тебе в голом виде завлекать светских львов?
– Неужели ты думаешь, что я делала это для собственного удовольствия? – выпалила она, забыв об осторожности. – Можно подумать, у меня был выбор! Да если бы не…
Она в ужасе осеклась. Подумать только, она чуть не выдала свою тайну!
Алекс ухватился за нечаянно вырвавшуюся фразу.
– Если бы не что? Это имеет какое-то отношение к пяти тысячам, о которых говорил Крейвен? Зачем тебе эти деньги?
Лили похолодела.
– Дерек рассказал тебе о пяти тысячах? – Она не верила своим ушам. Никому нельзя доверять. – Предатель! Я убью его!
Это карточный долг, да? – мрачно сказал он.– А где деньги, которые достались тебе от тети? Ты целое состояние спустила в карты, да? И после этого жила на то, что выиграешь? Что за чудовищная безответственность!
Закусив губу, Лили отвернулась. Как ей хотелось объяснить, что она вовсе не промотала состояние! Все деньги ушли на поиск Николь. Если бы не подлость Джузеппе, и у нее была бы спокойная жизнь. Будь у нее выбор, она бы и близко не подошла к карточному столу. Но она вынуждена молчать…
Алекс молча смотрел на упрямо опущенное лицо. Он хотел встряхнуть ее за плечи, поцеловать, наказать ее! Он чувствовал, что сердце у нее разрывается. Она чего-то боится, она в беде.
Он отнес ее в спальню и запер за собой дверь. Лили не шевельнулась, когда он поставил ее на пол и стал разворачивать на ней плащ. Она терпеливо ждала, ее неподвижность казалась неестественной. Когда он наконец освободил ее от плаща, она с облегчением встряхнула руками.
Алекс бросил плащ на кресло и обернулся. В ту же секунду она с такой силой ударила его по лицу, что он пошатнулся. Рука у нее горела. Она повернулась, чтобы уйти, но он схватил ее за плечи.
– Еще рано, – прошептал он.
Она с яростью рванулась. Тонкая ткань ее маскарадного костюма затрещала. Она повернулась и прижалась к стене, обеими руками прикрывая тело. Он навис над ней, опираясь руками о стену над ее головой. Казалось, он стал в три раза выше ростом. Его глаза жадно скользили по ее телу, по узору на ее коже. Краска размазалась, оставив зеленые, черные, голубые пятна на теле.
– Не смей прикасаться ко мне или я опять тебя ударю! – дрожащим голосом сказала она.
– Я не трону тебя, – язвительно сказал он. – Пока не трону. Сначала ты пойдешь в ванну и смоешь с себя эту… живопись. Вон там гардеробная и ванная.
Она задрожала от злости и страха.
– У меня для вас новости, милорд. Я не собираюсь принимать ванну. Я не собираюсь с вами спать. Я не собираюсь с вами разговаривать. Я знаю все, что вы хотите мне сказать. Мой ответ: нет.
Он прищурился.
– Вот как? Что же я собирался сказать?
– Что вы считаете меня привлекательной, что вы хотите меня и я должна стать вашей любовницей, пока вы от меня не устанете. Тогда я получу щедрую компенсацию и буду свободна выбирать следующего покровителя. И так, пока моя красота не поблекнет. – Лили отвела глаза. – Вы хотите предложить мне соглашение.
– Я хочу, чтобы ты приняла ванну, – спокойно сказал он.
Лили истерически засмеялась.
– Отпусти меня. Я сломала тебе жизнь, а ты сломал жизнь мне. Мы квиты. Пожалуйста, дай мне… – Он заглушил ее слова поцелуем. Она попыталась снова ударить его, но на этот раз он перехватил ее руку.
Они стояли неподвижно. Остатки костюма соскользнули с ее тела. Она вспыхнула и хотела прикрыть наготу, но он не отпускал ее руку. Его взгляд блуждал по ее телу, обжигая. Он прерывисто дышал. Он шагнул вперед, и она отступила, загипнотизированная черным пламенем его глаз. Она умоляла, угрожала, он не слушал. Его руки блуждали по ее груди, плечам. Пальцы коснулись сосков, и они стали твердыми. Его лицо горело от страсти, когда взгляд его опустился вслед за ласкающими ее пальцами.
Лили старалась взять себя в руки, не обращать внимания на это растущее наслаждение от его прикосновений. Но все ее существо желало повторения прошлой ночи. Сгорая от стыда, она прошептала:
– Боже мой, что ты со мной делаешь…
Его руки медленно скользили по ее груди, животу. Он прижимал ее к себе все крепче, крепче и наконец жадным ртом со стоном приник к ее рту. Дрожа, уступая порыву страсти, Лили положила руки ему на плечи. Прикосновение его бархатной одежды к обнаженному телу пронзило ее новыми ощущениями. Он оторвался от ее губ и осыпал поцелуями ее плечи, шею.
Он выпрямился. Она почувствовала, что его пальцы скользнули вниз, между ее бедер, потом он убрал руку. Она замерла. Он расстегнул брюки, и твердая плоть вырвалась наружу, упираясь в ее живот. Со стоном она подалась вперед, навстречу его напору. Его ладони обхватили ее за ягодицы, и он легко поднял ее. Его голос был хриплым, в нем звучал нежный приказ.
– Не бойся… Обхвати меня ногами. Вот так…
Он с силой вошел в нее, и она вскрикнула и прижалась к нему.
Он двигался внутри нее, прижавшись губами к ее шее. Она вскрикивала от наслаждения, он чувствовал вибрацию ее тела. Он опустил руку и стал гладить нежный треугольник между ее бедер.
– Я не остановлюсь, – шептал он. – Пока ты не кончишь. Так долго, сколько ты захочешь…
Она закричала, по ее телу прошла судорога. Он перестал сдерживаться, его тело задрожало в порыве освобождения. Они замерли, дыхание их слилось. Он осторожно опустил ее на пол и застегнул брюки, потом поцеловал ее горячо и нежно.
Лили по-прежнему стояла у стены, стараясь прикрыть себя руками. У нее было странное выражение на лице, будто она только что совершила страшный грех. Алекс нахмурился и протянул руку, чтобы успокоить ее. Она отшатнулась. Мысли ее путались. Сердце колотилось. Она была словно под воздействием сильного наркотика. Хотелось плакать.
– Я уезжаю. Дай мне какую-нибудь рубашку и плащ.
– Нет, – спокойно ответил он.
– Я не прошу разрешения. Я тебе говорю: я уезжаю.
– В таком состоянии – нет. У тебя такое лицо… будто ты готова совершить что-то ужасное.
– Я всегда совершаю что-то ужасное, – холодно ответила она. – Вся моя жизнь – вереница ужасных поступков. С детства. И мне удавалось обходиться без тебя. Так что и дальше обойдусь.
Его руки вновь потянулись к ее телу, скользнули по животу, по бедрам. Он обращался с ней осторожно и нежно. От этих прикосновений остатки ее решимости улетучились. Она неловко отталкивала его руки. Он заговорил.
– Деньги – единственное, что тебя беспокоит?
– Твоих денег мне не нужно. – Она замерла, когда его рука коснулась густых завитков внизу живота.
– Пяти тысяч достаточно или тебе нужно больше?
– А почему ты сразу не скажешь об обязательствах, которые я должна принять вместе с этими деньгами? Или, может быть, это подарок, не налагающий никаких обязательств?
Он твердо выдержал ее взгляд.
– Нет, обязательства будут. Лили безжалостно расхохоталась.
– По крайней мере без лжи.
– Я лгу меньше, чем ты.
– Я не обманываю тебя!
– Нет. Ты просто скрываешь правду.
Она опустила глаза. Его прикосновения обжигали.
– Кажется, это единственное, что вообще удалось от тебя скрыть, – пробормотала она, и он тихо засмеялся.
Сжимая ее тонкое запястье, он потянул ее за собой.
– Я не дала согласия! – негодовала Лили, спотыкаясь.
– Я знаю. Продолжим разговор в ванной.
– Ты думаешь, я позволю тебе смотреть, как я принимаю ванну?
Он резко остановился, притянул ее к себе и с силой поцеловал. Когда он поднял голову, она все еще прижималась к нему. Ресницы ее трепетали. Он улыбнулся и снова потянул ее за собой. Войдя в ванную, он повернул краны до предела, так что трубы загудели. Вода хлынула в огромную ванну.
Прикрывая руками голое тело, Лили с удивлением озиралась вокруг. Мраморный камин, белая глазурованная плитка с ручной росписью. Ей не меньше двухсот лет!
Алекс цинично улыбнулся, увидев, как она прикрывает руками тело. Он силой отвел ее руки в стороны.
– После того как ты расхаживала у Крейвена совершенно голая…
– Это только кажется. На самом деле листья и парик скрывали все тело.
– Не совсем.
Он легко поднял ее и поставил в ванну. С чувством оскорбленного достоинства Лили опустилась в воду. Алекс тоже начал раздеваться.
– Это был первый и последний раз.
Лили не сразу сообразила, что он имеет в виду ее появление на костюмированном балу. Это разозлило ее. Вот, пожалуйста, уже начал приказывать. Она никогда не подчинялась приказам, даже родительским.
– Если я захочу, я буду бегать голой по всему Лондону!
Он только молча посмотрел на нее.
Лили взяла кусок мыла, тщательно намылила шею, руки, грудь. Теплая вода действовала успокаивающе, и она блаженно вздохнула. Краем глаза она заметила, что Алекс уже разделся и подошел к ванне.
– Нет, – поспешно сказала она, поднимаясь. – Не нужно. Ты уже столько меня лапал…
– Сядь, – он подтолкнул ее. – Десять минут назад ты не возражала, когда я тебя лапал!
Она напряглась, когда он опустился в воду позади нее. Одну ногу он согнул в колене, другую вытянул вдоль ее бедра. Было тепло и уютно. Он протянул руку и забрал у нее мыло. Скользкими руками он гладил ее грудь, смывая остатки краски.
Плеснув воды ей на плечи, он смыл цветную пену. Тело ее лоснилось. Он притянул ее к себе, сжимая коленями ее бедра. Спиной она чувствовала густые волосы на его груди. Еще раз намылив руки, он коснулся пальцами треугольника волос между бедер.
В комнате было тихо. Только плеск воды и прерывистое дыхание. Лили поддалась успокаивающему теплу. Скованность исчезла. Полузакрыв глаза, она откинулась ему на грудь. Руки его блуждали по ее телу, губы скользили по шее, плечам. Она глубоко вздохнула. Рука ее невольно скользнула вниз и легла на его бедро. В горячей воде жесткие волоски на его теле стали бархатистыми.
Алекс почувствовал прикосновение ее руки и замер, лишь грудь его тяжело вздымалась. Лили крепко зажмурилась: вот сейчас он скажет, что прелюдия окончена. Но он вновь стал ласкать ее груди. Его пальцы как бабочки легко порхали, едва касаясь сосков. Она застонала.
Скользкие от пены руки скользнули вниз, прошлись по животу. Еще ниже. Лили тяжело дышала. Тело ее напряглось. Он раздвинул ей ноги, и рука его скользнула вниз, по золотистым завиткам. Лили схватила его за руку.
– Нет, не надо, остановись. Мне кажется…
– Почему тебе всегда что-то кажется? – прошептал он. Его палец скользнул глубоко внутрь, двигаясь мягкими круговыми движениями.
Она перестала бороться с желанием. Тело ее напряглось. Она двигалась, инстинктивно стараясь втянуть его глубже. Она прошептала его имя.
– Забудь обо всем, – прошептал он, не прекращая изысканной ласки. – Думай только об этом…
Он не останавливался, пока она не позабыла обо всем на свете. Тело ее выгнулось дугой, с губ сорвался крик. Когда она перестала содрогаться, он повернул ее к себе и крепко поцеловал.
– Ты очень красивая, Вильгемина Лоусон. И ты останешься со мной всю ночь, – хрипло сказал он. Он не отрываясь смотрел в ее испуганные зеленые глаза.
Будь у Лили одежда, оружие или просто желание, она бы нашла возможность уйти. Вместо этого она позволила укутать себя толстым полотенцем и отнести в спальню. Алекс погасил свет и лег рядом, крепко обнимая ее.
Они оба знали, что Лили примет пять тысяч фунтов и завтра они заключат договор. При мысли о договоре Лили почувствовала себя грешницей. А как иначе можно расценить использование своего тела в обмен на деньги? Но в то же время она испытывала умиротворенность. Она сможет заплатить Джузеппе, вновь наймет сыщиков. Возможно, кошмар последних двух лет скоро закончится.
Его рука обвилась вокруг ее талии, дыхание стало спокойным. Он спал. Но Лили, несмотря на усталость, не могла заснуть. Ей было горько: как она ни сопротивлялась, жизнь сама толкнула ее на этот путь, и назад дороги нет.
Но в то же время она не могла не удивляться. Оказывается, она совсем не знала мужчину, который сейчас спит рядом с ней. Она обвиняла его в жестокости, а он ни разу не обидел ее. Напротив, он старался доставить ей удовольствие. Ей казалось, что он холоден, а он такой нежный, чуткий. Все считали, что он сдержан и спокоен, но только Лили знала, до какого накала доходит его страсть. В глубине души она была довольна. Ей льстило, что ей удалось возбудить в нем столь бурные чувства. Как он злился, что столько народу лицезрело ее в костюме Евы! Она улыбнулась. Потом спохватилась, что не к лицу ей поощрять его собственнические инстинкты. Она попыталась отодвинуться, но он еще крепче притянул ее к себе. Она прильнула к нему и успокоилась, согретая теплом его тела.
Алекс проснулся оттого, что Лили беспокойно зашевелилась во сне. Ворча, он приподнялся и протер глаза.
– Ну, что еще? – пробормотал он, зевая, и вздрогнул, услышав пронзительный крик. – Лили! Черт побери, что…
Он склонился над ней. Лили металась по подушке, ее тело содрогалось, пальцы сжались в кулаки. Она тяжело дышала, пытаясь что-то сказать. Он не смог разобрать слов.
– Лили.– Он нежно убрал спутанные волосы с ее лба. – Тихо. Это просто сон. Это сон.
– Нет! – кричала она.
Проснись, солнышко. – Он тихо уговаривай ее, как вдруг услышал имя. То самое, что она повторяла в Рэйфорд-Парке, когда бродила во сне по дому. Ему тогда показалось – Ник, но теперь он отчетливо услышал – Николь. Женское имя.
– Николь… О нет… Нет! – Она содрогалась от рыданий, руки тянулись вперед, будто она хотела удержать кого-то.
Алекс смотрел на нее, раздираемый жалостью и любопытством. Николь. Никогда не слышал этого имени ни от кого из членов семьи. Видно, это часть таинственного прошлого Лили: Гладя ее волосы, он коснулся губами разгоряченного лба.
– Проснись, Лили. Спокойно. Все в порядке.
Она вздрогнула, на мгновение перестав дышать, как будто ее ударили. Алекс крепко обнял ее, прижал к себе. Она разрыдалась. Он ожидал чего угодно, но не этого душераздирающего плача, в котором было столько горя.
– Лили. – Он успокаивал ее как мог, поглаживая дрожащее тело. От ее слез сжималось сердце. Он бы отдал что угодно, только бы она перестала плакать.– Лили, ради всего святого, успокойся, – беспомощно повторял он.
Она еще долго не могла успокоиться. Потом затихла, уткнувшись мокрым лицом ему в грудь. Алекс хотел поговорить с ней, попросить объяснений, но она неожиданно уснула.
Алекс продолжал сжимать ее в объятиях.
– Кто же эта Николь? – прошептал он, хотя она не могла его слышать. – Что она тебе сделала?
Ее маленькая головка лежала на его плече. Он гладил ее волосы, и тревога постепенно уходила. Но вместо этого на него нахлынуло другое чувство, которое напугало его гораздо больше. Он сам себе удивлялся: больше всего на свете ему хотелось защитить ее, заслонить от всех бед. Лили, женщину, которая, казалось, меньше всего нуждается в защите! Он знал, что она не верит никому, но он уже отдал ей свое сердце. Она перевернула всю его жизнь. Она изменила все.
Он любит ее. Эта простая истина повергла его в шок. Но что тут возразишь? Он прижался губами к ее виску. Его переполняло ликование. Он хотел привязать ее к себе – любыми способами, всеми возможными клятвами и обещаниями. Со временем она сможет полюбить его. Придется рискнуть. Было бы разумнее сначала дать ей привыкнуть, побольше узнать о ней, о ее прошлом, разгадать ее тайны. Но он теряет разум, он влюблен. Он хочет ее сейчас, такую, какая она есть. Всю жизнь он был разумным и рассудительным. Один раз можно забыть о целесообразности и поступить, как подсказывает сердце!
Лили проснулась и лениво потянулась. Приоткрыв глаза, она увидела над собой бледно-голубой потолок. Она повернулась и встретилась глазами с Алексом, который не отрываясь смотрел на нее, приподнявшись на локте. Она попыталась прикрыть обнаженную грудь сползшей простыней, но он не дал. С ленивой улыбкой он пожелал ей доброго утра и спросил, как она спала.
– Спасибо, хорошо, – осторожно сказала Лили. Ночью ее опять мучили кошмары, и она ждала подозрительных взглядов и расспросов.
– Я боялся, что ты опять убежишь, пока я сплю,– сказал Алекс.
Она виновато опустила глаза.
– Мне же нечего надеть, – пробормотала она.
– Да, конечно. – Он сдвинул простыню еще ниже. – Держать тебя без одежды определенно выгодно.
Лили натянула простыню, не понимая, в каком он сегодня настроении.
– Буду очень признательна, если ты пошлешь кого-нибудь ко мне домой. Пусть привезут платье, вещи… Анни, моя горничная, знает, что мне требуется. И еще… – Ее полные достоинства манеры выглядели нелепо, поскольку Алекс сбросил с нее простыню и раздвинул ей ноги. – Алекс! – слабо запротестовала она.
Его руки ласкали ее.
– Мне нравится, как ты произносишь мое имя.
– Это невозможно, – выдохнула она. – Опять!
– Почему невозможно?
– Но… Это вредно для здоровья или что-то в этом духе…
– Очень вредно, – его ладони легли на ее груди. – Приводит к размягчению мозгов.
– Какой ужас, – забеспокоилась Лили, но поняла, что он просто дразнит ее. – Алекс!
Улыбаясь, он склонился к ее груди. Бедром она чувствовала его возбуждение. Она и сама была возбуждена и замерла в ожидании, когда он лег сверху. Он поцеловал ее и легко вошел в нее, двигаясь медленно и свободно. Она неуверенно обняла его за спину и подняла ноги, обхватив его за талию. Его тело содрогнулось, дыхание стало прерывистым, и скоро он в изнеможении затих.
Лили заговорила первая. Она села на кровати, натянув простыню до подбородка.
– Мы должны не откладывая обсудить некоторые вопросы. – Она старалась говорить энергично, по-деловому. – Пора отбросить щепетильность.
– Да, для разнообразия, – пробормотал он. Глаза его насмешливо искрились. Он не мог припомнить ни одного случая, когда она не отбрасывала щепетильность.
– Речь идет о деньгах и обязательствах.
– Ах да. – Она попыталась прикрыть его простыней, но он не обратил внимания. – Мои деньги, твои обязательства.
Она смущенно кивнула. Странно он себя ведет, удивительно легкомысленно. В уголках рта усмешка.
– Ночью ты упомянул пять тысяч фунтов.
– Верно.
Лили в смущении кусала губы.
– Ты не передумал?
– Я же обещал.
– Чего ты потребуешь взамен?
Алекс растерялся. Он не знал, как сказать ей. В романтической обстановке было бы проще. Но она сидела перед ним, сжав губы, и ждала. Ясно было, что его нежность и любовь – не то, что сейчас ее интересует. Он заговорил ей в тон, по-деловому.
– Во-первых, ты должна спать со мной.
Она кивнула.
– Я так и думала. Мне повезло, что я так дорого стою.
Ее сарказм развеселил его.
– Ты будешь стоить большего, когда приобретешь кое-какие элементарные навыки.
Она быстро опустила взгляд, но он успел заметить недоумение и недоверие в ее глазах.
Неужели можно придумать еще что-то, чего они не делали в эту ночь! Он улыбнулся и потрепал ее по плечу.
– Ты быстро всему научишься!
– Я бы хотела получить дом, – неуверенно продолжала Лили. – Достаточно большой, чтобы принимать гостей, в каком-нибудь привлекательном месте…
– Этот дом тебя устроит?
Он издевается над ней. Предлагать куртизанке родовое поместье! Она зло посмотрела на него.
– Тогда уж Рэйфорд-Парк!
– Что же, если тебе по душе Рэйфорд-Парк… Она вспыхнула и повернулась к нему с мольбой и негодованием.
– Неужели ты не видишь, как мне тяжело? Может, тебя это забавляет, а мне хочется быстрее с этим покончить. Пожалуйста, будь серьезным.
– Я вполне серьезен. – Он притянул ее к себе и жадно поцеловал. Она невольно ответила, губы ее приоткрылись. Подняв голову и глядя ей прямо в глаза, он продолжал: – Я открою счет в банке на твое имя, суммой ты будешь вполне удовлетворена. Я закажу для тебя карету в каком угодно стиле. Я открою кредит в любых магазинах. Хотя я этого не одобряю, но я разрешу тебе играть в клубе Крейвена, раз тебя так туда тянет. Но я запрещаю тебе носить платья, которые мне не нравятся, а если ты станешь поощрять ухаживания других мужчин, я тебе шею сверну. Ты должна спать со мной каждую ночь, и, если мне понадобится отлучиться из города, ты поедешь со мной. Что касается охоты, верховой езды, стрельбы и так далее, я все это разрешаю, но в моем присутствии. Никакой скачки в одиночку. Я запрещаю любое поведение, которое сочту безрассудным и опрометчивым. – Он почувствовал, что Лили напряглась. Условия тяжелые для женщины, чью свободу никто никогда не ограничивал. Но она не возражала. – Я не буду деспотом. Если я стану слишком давить на тебя, не сомневаюсь, что ты сразу же об этом заявишь.
Она заговорила, явно волнуясь.
– Ты должен знать… Я… Я не хочу детей и буду принимать меры предосторожности. У меня не будет детей. Не хочу.
Он колебался. Почему она так волнуется?
– Хорошо, – согласился он.
– Не соглашайся, если у тебя другие намерения.
– Я бы не сказал «да», если бы у меня были другие намерения, – рассердился он.
Он чувствовал, что для нее это важно, что она настаивает неспроста. Он терпелив. Со временем он разберется в причинах этого страха. Но если она не согласится, он подчинится ее решению. Тогда Генри продолжит их род.
– Когда я наскучу тебе, – тихо, торжественно продолжала Лили, – ты разрешишь мне сохранить все, что подарил. – Она слышала, что это обычное условие в соглашении между содержанкой и протектором. Если уж она пошла по этому пути, нужно как следует позаботиться о своих интересах. Ее испугало неожиданное молчание Алекса.
– Я еще не все объяснил, – заговорил наконец он.
Лили насторожилась.
– Не понимаю, в чем дело? Это касается денег? Дома? Если речь вдет о моей дружбе с Дереком, то, как ты знаешь…
Подожди, Лили. Послушай меня. – Он набрал побольше воздуха. – Я вот что хотел сказать тебе: я не хочу, чтобы ты была моей любовницей.
– Ты не хочешь… – Широко открыв глаза, она уставилась на него. Ее трясло от ярости. Он над ней издевается? Он нарочно все это затеял, чтобы унизить ее? – Тогда какого черта мы тратим впустую время?
Он мял в руках уголок простыни. Это оказалось неожиданно трудно. Потом взглянул ей прямо в лицо.
– Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
– Женой…– без всякого выражения повторила Лили.
От унижения ее бросило в жар, потом в холод. Значит, это была шутка – хорошо продуманная жестокая игра. Видимо, он все спланировал во время той ночи, когда она привязала его к своей кровати! Но, может быть, он еще хочет ее в качестве содержанки, просто стремится показать ей, что он – хозяин положения. Она в его власти, и он волен играть с ней и мучить ее, как ему вздумается. Он наблюдал за ней, она это чувствовала. Испытывает ли он к ней то же презрение, что и она к самой себе? В сердце была пустота, она даже не могла разозлиться. Почти не могла. Не глядя на него, она заговорила:
– У тебя извращенное чувство юмора…
Он прикрыл ей рот ладонью.
– Да нет же, нет, черт возьми! Я не шучу! Я хочу жениться на тебе.
Она укусила его, и он быстро отдернул руку.
– Тебе незачем жениться – я ведь уже согласилась стать твоей любовницей!
Он с удивлением смотрел на следы от ее зубов на ладони.
– Я слишком уважаю тебя, ты, злобная сука!
– Очень мне нужно твое уважение! Мне нужны пять тысяч фунтов!
– Любой другой женщине польстило бы мое предложение. Любая другая была бы благодарна. Я предлагаю тебе больше, чем позорную связь.
– Естественно, что ты, в своем самодовольстве и ограниченности, так думаешь. Но я совершенно не польщена и не испытываю никакой благодарности. Я согласна быть твоей любовницей. Это или ничего.
– Ты будешь моей женой, – спокойно сказал он.
– Ты хочешь получить меня в собственность! – закричала она и попыталась встать с кровати.
Совершенно верно. – Он схватил ее, бросил на кровать и навалился на нее всей тяжестью. – Да. Я хочу, чтобы все знали, что ты моя. Я хочу отдать тебе мои деньги и мое имя. Хочу, чтобы ты жила со мной. Хочу проникнуть в тебя – в твои мысли, в твое тело. Хочу тебя всю. Я хочу дать тебе все, чтобы ты была счастлива, какой бы смысл ты ни вкладывала в это слово. Ты этого боишься? Я боюсь до черта. Ты думаешь, я сам рад, что не могу чувствовать иначе? Ты ведь, знаешь ли, не подарок… Он вовремя остановился.
– Ты ничего обо мне не знаешь! – взорвалась она. – А то, что знаешь, должно было напугать тебя! Черт возьми, теперь я точно знаю, что у тебя размягчение мозгов!
– Я не собираюсь платить по счетам Гарри Хиндона или того, другого подонка. Я тебя не предавал, Лили. Никогда. Помнишь, я тебя спросил, почему ты ненавидишь мужчин. Ты вольна презирать всех до единого. Но не меня.
– Ты думаешь, я отказываю из-за любовных неудач? – Она с удивлением посмотрела на него. – Пойми, я могу мириться с твоими условиями, причудами и правилами какое-то время, даже несколько лет. Но неужели ты думаешь, что я на всю жизнь откажусь от моей свободы, от моих прав, от всего – и чего ради? Ради привилегии каждую ночь тебя ублажать? Это приятно, не спорю. Но ради этого не стоит жертвовать всем, чем я дорожу.
– Приятно, – угрюмо повторил он. Она вызывающе посмотрела на него.
– Ты слишком тяжелый. Мне трудно дышать. Он не шелохнулся.
– Что ж, расскажи мне о своей свободной жизни, Лили. Расскажи, как ты каждую ночь играешь, чтобы свести концы с концами. Может, скажешь, что у тебя не бывает моментов, когда тебе нужен кто-то рядом?
– У меня все есть. – Она старалась твердо смотреть на него, но не смогла и отвела взгляд.
– А у меня – нет,– хрипло сказал он.
Лили отвернулась.
– Тогда поищи кого-нибудь другого, – сказала она с отчаянной решимостью. – Любая согласится пойти за тебя.
– Таких, как ты, больше нет.
– Что ты говоришь! С каких же пор я стала для тебя источником столь горячих чувств? – Она повернулась к нему и увидела, что он улыбается. – Не вижу ничего смешного.
Он лег рядом, перестав давить на нее всем телом, и, опираясь на руку, задумчиво посмотрел на нее.
– Нас сразу потянуло друг к другу. Мы созданы друг для друга. Мне кажется, если бы ты жила на другом конце света, мы бы все равно встретились. Тебя влечет ко мне так же, как и меня к тебе.
– Наверное, начитался Байрона, – пробормотала она. – Удивительно слышать от тебя эту романтическую чушь.
– Ты сама меня выбрала.
– Ничего подобного!
Из сотен мужчин, с которыми ты сталкивалась у Крейвена, на балах, на охоте, я единственный, с кем у тебя завязались какие-то отношения. Ты спровоцировала ссору, ты явилась в мой дом, ты вмешивалась в мои дела, ты расстроила мою свадьбу, выманила меня в Лондон и привязала к своей постели, поставила на карту свое тело и играла со мной, прекрасно зная, что можешь проиграть. Бог мой, неужели нужны еще доказательства? Скажи, был ли другой несчастный, чью жизнь ты так же перевернула? Вряд ли.
– Я делала это ради Пенни, – тихо сказала она.
Он улыбнулся.
– Это был всего лишь предлог. Ты делала это, потому что хотела меня.
– Самодовольный глупец! – Она покраснела.
– Вот как? Тогда скажи, что я тебе не нужен.
– Ты мне не нужен.
– Скажи, что эти две ночи ничего не значили в твоей жизни.
– Совершенно ничего!
– Скажи мне, что ты не хочешь больше меня видеть.
– Я… – Лили взглянула на его красивое лицо, и слова замерли у нее на губах.
Алекс пробежал рукой по ее волосам.
– Скажи, – прошептал он.– И ты никогда меня больше не увидишь.
Это было выше ее сил. Сердце ее бешено колотилось.
– А ты… – Она облизнула сухие губы. – Ты смог бы уйти, если бы я это сказала?
Алекс не мог отвести глаз от ее лица.
– Нет, – хрипло сказал он.– Мне просто хотелось знать, сможешь ты сказать это или нет.
– О господи, – она удивленно засмеялась. – Кажется, не могу.
– Почему?
Она дрожала. Она привыкла лицом к лицу встречать трудности, и никому, даже Джузеппе, не удавалось пробить ее броню. А Алекс смог.
– Я не знаю! – воскликнула она и прижалась к нему. – Я не знаю!
– Любимая!
Он осыпал поцелуями ее шею, плечи, волосы. Сильные руки крепко обнимали ее.
– Все-таки… Я хотела бы остаться твоей любовницей, – прошептала она.
– Все или ничего. У нас с тобой по-другому быть не может.– Он отбросил волосы с ее лица и улыбнулся. – Кроме того, как иначе мне переманить твоего дворецкого? Скажи «да», любимая. Скажи «да»!
Лили удалось убедить себя, что то, что она делает, она делает из-за денег. Выйдя замуж за Алекса, она будет невероятно богата. Ей хватит денег, чтобы выкупить Николь, а если Джузеппе откажется, она наймет целую армию сыщиков. Они прочешут весь город и вернут ей дочь. А потом будь что будет. Обнаружив, что у нее незаконнорожденная дочь, Алекс бросит ее, а может, и разведется. Они с Николь переедут в какое-нибудь тихое местечко. От Алекса не убудет, раненая гордость излечивается быстро; он найдет молодую красивую жену, которая родит ему десяток наследников.
А пока Лили решила получить максимум удовольствия от жизни с ним. Ночи в комнате с голубым потолком, возможность болтать с ним, дразнить и изводить его. Таких отношений с мужчиной у нее никогда не было. Странная дружба с Дереком – самое теплое отношение к мужчине, которое она допускала. Но, в противоположность Дереку, Алекс хотел делить с ней все ее проблемы, защищать ее, быть в курсе любых событий ее жизни. Лили даже пришло в голову, что не так уж плохо принадлежать кому-то. Наконец и она узнает, что такое муж.
Алекс настаивал, что они должны пожениться в тот же день. Лили знала: он торопится, потому что боится – вдруг она передумает. Он был прав. Она передумывала каждые десять минут. Алекс послал за ее горничной Анни, которая должна была привезти ей платье и туалетные принадлежности.
Лили нахмурилась, надев желтое платье с пышными рукавами. Высокий ворот, скромная вышивка.
– В этом платье я похожа на деревенскую барышню, – пробормотала она.– Выгляжу на пятнадцать лет. Почему ты не привезла что-нибудь пошикарнее?
– Дело не в платье, мисс, – заулыбалась Анни. – Это все ваше личико.
Лили присела перед зеркалом и внимательно посмотрела на свое отражение. Она вынуждена была признать, что Анни права. Губы стали ярче, полнее из-за страстных поцелуев Алекса. Лицо стало мягким, безмятежным и будто светилось изнутри. Вместо «интересной бледности» на лице играл яркий румянец, который не могла скрыть даже пудра.
Куда девалась та роковая женщина, которая вертела мужчинами в клубе Крейвена? Взгляд, раньше циничный и дерзкий, теперь стал робким и невинным, как у Пенелопы. Глядя на свое отражение, она вспомнила беззаботную юность, когда без оглядки влюбилась в Гарри Хиндона.
– А ты привезла мои bandeaus? – спросила она, пробегая рукой по густым волосам.
Анни быстро достала золотую ленту, украшенную топазом. Лили повязала ее и с досадой убедилась, что эффектное украшение не подходит к скромному платью.
– Черт возьми! – Сорвав с головы украшение, она нетерпеливо тряхнула волосами. – Принеси ножницы и остриги эти космы!
– Но, мисс, – возразила Анни, – такие чудесные густые локоны, они так идут вам!
– Ну, тогда пусть остаются. – Лили в отчаянии закрыла лицо руками. – Мне все равно. Я этого не перенесу.
– Чего не перенесете? – удивилась Анни.
– Да все это… ладно, тебе не нужно этого знать. Просто помоги мне уехать отсюда и скажи лорду Рэйфорду… – Она заколебалась.
– Что сказать лорду Рэйфорду? – вмешался Алекс. Он только что вошел в комнату, вернувшись после поездки в город. По радостному выражению его лица Лили поняла, что ему удалось найти священника, который согласился обвенчать их так быстро.
Анни с благоговением взирала на Алекса.
Ей раньше не приходилось видеть, чтобы мужчина без разрешения входил к Лили. Она отошла в уголок и оттуда украдкой посматривала на Лили и Алекса.
Он обнял Лили за плечи и наклонился к ней.
– Ах ты, трусиха, – прошептал он. – Тебе не удастся убежать от меня!
– Я об этом и не думала! – с достоинством возразила она.
– Это платье очень идет тебе. Но все же мне хочется его снять с тебя.
– Неужели ты больше ни о чем не можешь думать? – тихо спросила Лили, боясь, что Анни услышит их.
Он улыбнулся и поцеловал ее шею.
– Ты готова?
– Нет, – ответила она и покачала головой.
– Нам пора ехать.
Лили выскользнула из его объятий и зашагала по комнате.
– Милорд, – взволнованно заговорила она, – я много думала об ужасных последствиях необдуманных поступков и пришла к выводу, что неразумно было соглашаться…
Сильной рукой он стремительно притянул ее к себе и прижался губами к ее губам. Она замерла. За ее спиной Алекс махнул Анни рукой, и она на цыпочках вышла из комнаты. Он долго и жадно целовал ее, и она бессильно повисла на его руках. Глаза ее затуманились.
– Брак со мной был бы самым разумным поступком в твоей жизни, – сказал он.
Она погладила лацканы его сюртука.
– Просто… Просто я хочу быть уверенной…
– Этого достаточно? – спросил он и жадно поцеловал ее. Язык его скользнул в ее рот. Она обняла его за шею, дыхание ее стало прерывистым, жар разливался по всему телу. Когда он оторвался от ее губ, ей пришлось опереться на него – ноги у нее подкашивались.
– Алекс, – неуверенно начала она.
– Да? – Он поцеловал уголок ее рта.
– Я не смогу быть обыкновенной женой, даже если очень этого захочу!
– Я знаю.
Она с подозрением посмотрела на него слегка прищуренными глазами.
– Но как я могу быть уверена, что ты не захочешь изменить меня?
– Изменить? Каким образом? – насмешливо спросил он.
– Вдруг ты захочешь, чтобы я стала уравновешенной, перестала ездить верхом по-мужски и стала солить огурцы и вышивать на пяльцах…
– Довольно, – засмеялся он. Он взял ее лицо в ладони.– Неудивительно, что ты не хотела замуж. Сожги все пяльцы в доме, если хочешь. Огурцами пусть займется миссис Ходжес. – Он ласкал ее шею, играл ее блестящими локонами. – Я не хочу менять тебя, дорогая, только приучу тебя к поводьям.
Как он и думал, провокация удалась.
– Только попробуй! – завелась она, и Алекс засмеялся.
Разрешив ей только взять перчатки, он повел ее вниз, к коляске. Посадив ее, он взял у слуги поводья, и они поехали. Лили наслаждалась поездкой. С высокого сиденья она с интересом наблюдала, как Алекс управляется с прекрасно подобранными лошадьми. Резвые лошади рвались вперед, и было непросто сдерживать их. Лили потеснилась, чтобы Алексу было свободнее. Наконец лошади успокоились, и можно было поговорить.
– Почему их не купировали? – спросила Лили, указывая на длинные черные хвосты лошадей. В то время модно было обрезать хвосты лошадям. Считалось, что это безопаснее: хвосты часто запутывались в упряжи.
Алекс покачал головой и пробормотал что-то, но она не разобрала ответа.
– Что? Что ты сказал?
– Я сказал, что лошадям больно.
– Да, но боль быстро проходит, и так действительно безопаснее.
– Хвосты – единственная защита от мух, – ответил он не глядя на нее.
Любит детей и животных, подумала Лили. На душе у нее стало тепло.
– Знаете, милорд, вы не соответствуете своей репутации бессердечного чудовища. Дай-ка, я тоже хочу править.
Она потянулась за поводьями. Он посмотрел на нее с искренним недоумением. Женщина правит коляской – это неслыханно!
Лили весело засмеялась.
– Я умею, не бойся.
– Перчатки испортишь.
– Подумаешь, перчатки!
– Я раньше никогда не позволял женщине брать в руки поводья.
– Боишься? – ласково сказала она. – Я вижу, в этом браке предусмотрено одностороннее доверие.
Алекс неохотно отдал ей вожжи. Она так уверенно приняла их, что он несколько успокоился.
– Не волнуйся! – засмеялась Лили. – Такое впечатление, что ты готов в любую минуту выхватить у меня поводья! Еще не было случая, чтобы я перевернула коляску.
– Всегда бывает первый раз. – Он с тоской смотрел на вожжи.
– Безусловно, – безмятежно ответила она и подстегнула лошадей.
Примерно через милю Алекс поздравил Лили – она правила безукоризненно. Он с гордостью поглядывал, как маленькие ручки уверенно управлялись с поводьями. Нельзя сказать, что он чувствовал себя уверенно в качестве ее пассажира – не в его правилах было уступать главенство. Но Лили была так прелестна, так горда своим умением! Ее нелегко подчинить. Она для него идеальная спутница, такая же сильная, страстная, упрямая.
Они приближались к Челси, и к концу пути Алекс вновь взял вожжи. Они свернули и подъехали к маленькой каменной церкви. У входа стоял опрятно одетый подросток.
– Прими лошадей.– Алекс бросил ему монетку. – Мы скоро.
– Да, милорд, – жизнерадостно улыбнулся мальчик.
Алекс соскочил и протянул руку Лили. Она сидела неподвижно, глядя на него широко открытыми глазами. Только когда она увидела церковь, она полностью осознала, что предстоит ей.
– Давай руку, Лили,– спокойно сказал Алекс.
– Что я делаю! – чуть слышно проговорила она.
– Дай я помогу тебе спуститься.
Лили прижала руку к сердцу. Оно готово было выпрыгнуть из груди. Он не настаивал, не угрожал, но в глубине его глаз сверкнул огонь, в голосе зазвучало предупреждение. Теперь она зашла слишком далеко. Назад дороги нет. Казалось, что это происходит не с ней. Она подала ему руку и вышла из коляски.
– Когда Гарри отказался венчаться, я поклялась, что никогда не выйду замуж.
– Он тебя не заслуживал, – прошептал он. – Он был слаб и трусоват.
– Но у него хватило ума вовремя отступить. А вот у тебя…
– У всех свои недостатки, – сказал Алекс, заслоняя ее от любопытных взглядов.– У меня их немало. Многие тебе уже известны. Но я никогда не брошу тебя, Вильгемина Лоусон. Никогда. Ты это понимаешь?
– Понимаю, – сказала она и грустно усмехнулась. – Но я тебе не верю. Ты не знаешь обо мне всего.
Затаив дыхание, она ждала, как он отнесется к ее словам.
– Я знаю все, что мне нужно, – спокойно сказал он. – Остальное подождет.
Обняв за плечи, он повел ее в церковь. Там уже ждал пожилой викарий. Лицо у него было обветренное и доброе, рукопожатие крепкое, энергичное.
– Лорд Рэйфорд, – ласково улыбнулся он и повернулся к Лили, стоявшей в тревожном ожидании. – А это, должно быть, мисс Лоусон.
К удивлению Лили, он взял ее за плечи и стал внимательно разглядывать.
– Я знаю Александра очень давно, моя дорогая. С детства.
– Вот как? – Лили выдала некое подобие своей обычной насмешливой улыбки. – И каково ваше мнение о нем, святой отец?
– Герцог – хороший человек, – задумчиво ответил викарий, и глаза его заискрились. – Правда, иногда он бывает заносчив.
– И самодоволен. – Улыбка Лили стала шире.
Викарий улыбнулся в ответ.
– И это правда. Но он также ответственный и добрый человек, и, если он последует примеру предков, из него выйдет преданный муж. Кровь Рэйфордов, знаете ли. Я рад, что он выбрал сильную женщину, последние годы на его долю выпало много испытаний.
Он взглянул на склоненную голову Алекса, на взволнованное лицо Лили.
– Вы когда-нибудь выходили в море, мисс Лоусон? Вам приходилось видеть, как моряки иногда используют два каната, переплетя их? Два каната крепче, чем один. Дай бог, чтобы так было и в вашем союзе.
Лили растроганно кивнула. Краска залила лицо и шею Апекса. Глаза его были опущены, но Лили видела, что он не меньше ее взволнован происходящим.
– Дай Бог, – прошептала она.
Священник поманил их за собой и подошел к алтарю. Лили медленно сняла перчатки. Алекс спрятал их в свой карман и стиснул ее руку.
Они стояли перед алтарем рука об руку. Лили почти не воспринимала слов молитвы. Ее судьба была полна крутых поворотов, но этот был самый неожиданный. Алекс торжественно повторил слова клятвы, она произнесла их вслед за ним. Алекс надел ей на палец тяжелое золотое кольцо с рубином, в глубине которого играло пламя.
Священник объявил их мужем и женой и благословил. Они расписались в церковной книге. С последним росчерком пера Лили судорожно вздохнула. Вот и все. Священник отошел. Они остались вдвоем, глядя на свои имена в книге. Лили нервно крутила на пальце кольцо.
– Это кольцо моей матери, – торжественно сказал Алекс.
– Оно прекрасно. – Лили взглянула на него.– Ты когда-нибудь… Каролина когда-нибудь…
– Нет, – быстро ответил он. – Она его даже не видела. Я бы не подарил тебе ничего, что хранит память о другой женщине.
– Благодарю тебя. – Лили застенчиво улыбнулась.
Он до боли сжал ее пальцы.
– Я любил Каролину. Будь она жива, я женился бы на ней, и, наверно, мы были бы счастливы.
– Конечно, – растерянно прошептала Лили.
– Но с тобой все по-другому. – Алекс взволнованно закашлялся.
Лили замерла. Казалось, она стоит над пропастью.
– В каком смысле по-другому? Что ты имеешь в виду?
Но тут подошел священник.
– Лорд и леди Рэйфорд. Прошу извинить меня. Я должен отлучиться.
– Конечно, – ровным голосом отозвался Алекс. – Благодарю вас.
Обращение «леди Рэйфорд» настолько обескуражило Лили, что она забыла свой вопрос. Она попрощалась со священником и вслед за Алексом пошла к выходу.
– Я герцогиня! – Она удивленно засмеялась. Алекса позабавило ее наблюдение. Лили повернулась к нему. – Как ты думаешь, мама обрадуется?
– Она упадет в обморок, – отозвался он, подсаживая ее в коляску. – А потом попросит чашечку крепкого чаю. Оставьте в покое вожжи, леди Рэйфорд. Я сам повезу вас домой.
По просьбе Лили они отправились в банк и получили в этом достойном заведении пять тысяч фунтов. К удивлению Лили, Алекс не задал ни единого вопроса по поводу ее долгов. Он, видимо, списал все на карты. Возможно, он думал, что она задолжала Дереку.
– Этого достаточно? – вот и все, что он спросил.
Вспыхнув, Лили кивнула.
– Благодарю, вполне достаточно. Сегодня днем мне нужно будет заняться кое-какими делами. – Она заколебалась.– Может быть, это займет и часть вечера. И мне хотелось бы сделать это самой.
Алекс долго смотрел на нее.
– Ты собираешься ехать к Крейвену?
Лили хотела солгать, но потом кивнула.
– Дерек должен первым узнать о свадьбе. Он этого заслуживает. О да, я знаю, что ему чужды нравственные принципы, но по-своему он был добр ко мне. Мне почему-то кажется, ему будет больно, если я сама все ему не объясню.
– Постарайся обойтись без подробностей,– посоветовал Алекс – Ему будет только больнее. – Она явно не понимала, о чем речь, и Алекс грустно улыбнулся.– Неужели ты еще не поняла, какие чувства он к тебе испытывает?
– Нет-нет, – заторопилась Лили, – ты не понимаешь. У нас с Дереком совершенно ничего не было…
– Я понимаю. – Он задумчиво смотрел на нее. – И ты хочешь ехать одна.
Уже началось – ей приходится отчитываться за свои поступки. Неужели придется лгать?
– Я настаиваю, чтобы ты ехала в карете с кучером и двумя сопровождающими.
– Разумеется,– с улыбкой согласилась она.
Да она поедет с целой армией сопровождающих! Но только в клуб. На свое тайное свидание она отправится одна. Она возьмет одну из лошадей Дерека и ускользнет тайком.
Ее готовность и обрадовала и насторожила Алекса.
– Пока тебя нет, я отправлюсь с визитом к лорду и леди Лайон.
– Твои дядя и тетя? – Лили вспомнила, что мать упоминала о них.
Он задумчиво кивнул.
– Моя тетка – весьма респектабельная и опытная в светских делах особа.
– Ты надеешься с ее помощью избежать скандала? После торга в клубе, после представления прошлой ночью, после побега Пенни и этого поспешного брака? – Она насмешливо сморщила нос. – Боюсь, ущерб непоправим.
– Она воспримет это как вызов.
– Скорее как катастрофу! – Представив, как опытная светская дама будет заглаживать их с Алексом дикие выходки, Лили засмеялась. Солидные сотрудники банка в негодовании повернулись к ним.
– Тише, – прошептал Алекс. – Веди себя прилично! Каждый раз, как мы появляемся на публике, мы всех шокируем!
– Я занималась этим годы напролет, – беззаботно отозвалась Лили. – Но вас, милорд, я вижу, заботит ваша репутация!
Она вздрогнула, когда Алекс наклонился и поцеловал ее. Публика ахнула от возмущения. Лили попыталась вырваться, но он держал ее крепко, и она забыла обо всем на свете. Когда он отпустил ее, глаза его сверкали вызывающе и радостно. Лили восхищенно засмеялась!
– Touche! – воскликнула она и прижала ладони к пылающим щекам.
Лили обнаружила Дерека в одной из задних комнат. На составленных вместе столах громоздились бухгалтерские книги, отчеты, счета и деньги – горки монет и пачки банкнот. Дерек умел виртуозно считать деньги, пальцы его с бешеной скоростью перебирали банкноты. Но сегодня его движения казались замедленными. Приблизившись, Лили почувствовала запах джина. А вот и стакан и под ним на столе растеклась лужица. Прекрасная мебель испорчена. Лили с удивлением присмотрелась к нему. Не в его привычках напиваться, тем более джином. Он терпеть не мог джин, напиток бедняков, который заставлял его вспоминать о сомнительном прошлом.
– Дерек, – тихо позвала она.
Он поднял голову, и зеленые глаза оглядели ее с головы до пят. Он был похож на утомленного султана. Горькие складки на похудевшем лице. И вид неопрятный: без галстука, волосы растрепаны.
– Я вижу, Уорти пренебрегает своими обязанностями, – заметила Лили.– Подожди минутку, я схожу на кухню, пусть пришлют тебе что-нибудь…
– Я не голоден. Не стоит беспокоиться, – перебил Дерек с иронической тщательностью выговаривая слова. – Я занят.
– Но я хочу рассказать тебе…
– У меня нет времени на разговоры.
– Но Дерек…
– Нет.
– Мы поженились! – выпалила Лили. Получилось слишком резко, и Лили смущенно добавила: – Я вышла замуж за лорда Рэйфорда. Сегодня утром.
Лицо Дерека превратилось в бесстрастную маску. Он сидел неподвижно. Пальцы стиснули стакан с джином. Лицо его оставалось безучастным, когда он наконец заговорил.
– Ты рассказала ему про Николь?
– Нет.– Улыбка исчезла с лица Лили.
– А когда он узнает, что у тебя незаконнорожденная дочь, что, по-твоему, он сделает?
Она опустила голову.
– Наверное, бросит меня, потребует развода. Я не стану его винить, если он возненавидит меня за обман. Дерек, не злись. На первый взгляд я совершила глупость, но, знаешь, в этом есть смысл…
– Я и не злюсь.
– С деньгами Алекса я смогу договориться с Джузеппе…
Она ахнула: Дерек неожиданно схватил пригоршню монет и швырнул к ее ногам, Широко открыв глаза, она стояла среди золотого озерца.
– Черта с два ты думала о деньгах, – ласково и тихо проговорил он. – Не из-за денег ты это сделала! Лучше скажи правду. Ведь мы с тобой никогда не врали друг другу.
– Я хочу вернуть дочь – в этом вся правда, – защищалась Лили. – Только поэтому и вышла замуж.
Нетвердой рукой он указал на дверь.
– Хочешь врать – убирайся вон из клуба!
Лили судорожно вздохнула.
– Ну ладно, – пробормотала она. – Признаю. Мне хорошо с ним. Ты это хотел услышать?
Он кивнул и сразу успокоился.
– Мне с ним хорошо, – продолжала Лили, с трудом подбирая слова и нервно сжимая руки. – Я раньше не верила, что такие мужчины существуют. Без злобы и коварства в душе. Он обещает, что не будет пытаться переделать меня. Когда он рядом, я начинаю понимать, что такое счастье. Раньше я не думала, что так бывает. Неужели грешно желать этого, пусть и не навсегда?
– Нет,– тихо отозвался он.
– Мы ведь можем остаться друзьями, правда?
Он кивнул, и Лили облегченно вздохнула.
– Вот что я тебе скажу, – заговорил Дерек. Лицо его оставалось бесстрастным. – Уолвертон – тот, кто тебе нужен. Не потеряй его! Твоя прежняя жизнь могла плохо кончиться для тебя. С ним ты останешься приличной женщиной, и он о тебе позаботится. Не рассказывай ему о незаконнорожденном ребенке. Ни к чему это.
– Но рано или поздно он узнает. Когда я найду Николь.
– Да ты, может, никогда ее не найдешь!
Ее охватил гнев.
– Обязательно найду! Ты ведешь себя отвратительно, Дерек, и все потому, что злишься на меня.
– Прошло два года, – продолжал он с тихой настойчивостью, которая встревожила Лили больше, чем обычный насмешливый тон. – Ни мне, ни сыщикам не удалось ее найти. А ведь мои люди прочесали каждую лавку, каждую пивную, спрашивали кого только можно. Они искали в тюрьме, гостиницах, работных домах, доках – и все без толку. – Он помедлил, заметив, что Лили побелела как полотно. – Она умерла либо ее давно продали. Либо… тогда спасать ее уже поздно. Я-то знаю, что делают с этими детишками… Я знаю, потому что сам через это прошел. Лучше бы она умерла.
От болезненных воспоминаний глаза у него заблестели.
– Зачем? Зачем ты мне все это говоришь? – прерывающимся голосом сказала Лили.
– Тебе выпал шанс, ты его заслужила. Забудь все, что было, иначе все опять полетит к черту.
– Ты ошибаешься. – Голос ее дрожал. – Николь жива. Она здесь, в городе. Я бы почувствовала, если бы с ней что-то случилось! Мне бы сердце подсказало! Ты ошибаешься!
– Послушай…
– Закончим этот разговор! Ни слова больше, Дерек, или прощай наша дружба! Я найду свою дочь, и в один прекрасный день ты подавишься своими пророчествами. А теперь я хотела бы взять твою лошадь на пару часов.
– Повезешь пять тысяч этому итальянскому ублюдку, – угрюмо сказал Дерек. – Надо бы проследить за тобой и убить его!
– Нет!!! Если с ним что-то случится, я потеряю последнюю возможность найти Николь.
Он угрюмо кивнул.
– Уорти найдет тебе лошадь. Надеюсь, хоть Уолвертону удастся удержать тебя дома по ночам.
Сгущались сумерки, когда Лили добралась до места встречи. Заморосил дождь, смывая мусор, помои и навоз, которых в Ковент-Гардене всегда в изобилии. К ее удивлению, Джузеппе уже был на месте. Но в его позе не было обычной самоуверенности. Костюм был хорошего покроя, но поношенный. Странно, получив от нее столько денег, он не купил себе нового костюма. Лицо его выражало нетерпение.
– Принесла деньги? – спросил он по-итальянски.
– Принесла, – отвечала она, но не отпустила кошелек в протянутую руку, а крепко прижала его к груди.
Он взглянул на моросящее темное небо, и рот его искривился.
– Опять дождь, – мрачно заметил он. – Снова серое небо. Ненавижу эту чертову Англию.
– Что же ты не уезжаешь? – Лили смотрела на него не мигая.
Он раздраженно пожал плечами.
– Будто я сам выбираю! Мне приказано жить здесь. Вот и все!
– А кто тебе приказывает, Джузеппе?
Он рассердился. Кажется, он сказал больше, чем хотел.
– Давай деньги.
– Я больше не стану платить, – твердо сказала Лили. Лицо, обрамленное черным капюшоном, казалось совсем белым, глаза сверкали. – Я не могу, Джузеппе. Я делала все, что ты требовал. Я приехала в Лондон. Я давала тебе деньги. Все это время у меня не было никаких доказательств, что Николь жива.
– Ты не веришь, что Николетта у меня? – ласково спросил Джузеппе.
– Не верю. – Лили судорожно вздохнула. – Я боюсь, что ее нет в живых.
– Даю слово чести, что она жива. Лили презрительно засмеялась.
– Прости, но это звучит неубедительно.
– Зря ты такое говоришь, – с отвратительной гримасой произнес он.– Сегодня я как раз подумал: надо взять с собой доказательство, что Николетта жива. Нехорошо не верить людям. Я хочу показать тебе что-то, чтобы ты верила моему слову.
Он повернулся и посмотрел в темную глубину аллеи. Лили повернулась вслед за ним. Он крикнул что-то на непонятном ей диалекте. Из темноты выступила высокая фигура.
– Что теперь скажешь?
У Лили подкосились ноги: она увидела мужчину с ребенком на руках. Он поднял ребенка повыше, и черные пряди блеснули в сумерках.
– О нет, – прошептала Лили. Сердце ее готово было выпрыгнуть из груди.
Девочка увидела Джузеппе и пролепетала по-итальянски:
– Папа? Это ты, папа?
Это ее девочка! Ее Николь! Уронив кошелек, спотыкаясь, Лили пошла вперед. Джузеппе схватил ее и прижал к себе, зажимая ей рот. Она билась и извивалась в его руках, из-за слез она почти ничего не видела.
– Это Николетта, наша дочка, – тихо говорил Джузеппе. – Такая красивая девочка, правда?
Мужчина с ребенком растворился во тьме. Джузеппе отпустил Лили, только убедившись, что она уже не сможет их догнать.
Лили плакала.
– Я ведь говорил, что она жива. Джузеппе подобрал кошелек, осмотрел содержимое и испустил удовлетворенный вздох.
– Она говорила по-итальянски, – всхлипывая, выговорила Лили.
– Она и по-английски говорит.
– Там, где ты ее прячешь, есть еще итальянцы? – взволнованно спрашивала она.
Он сверкнул на нее глазами.
– Если ты снова начнешь искать ее, я рассержусь.
Джузеппе, мы можем договориться. Ты и я. Назови сумму, которая тебя удовлетворит. – Ее голос предательски задрожал, она с трудом овладела собой.– Отдай мне Николь. Это не может продолжаться вечно. Ты, кажется, тоже любишь ее. В глубине души ты знаешь, что со мной ей будет лучше. Этот человек, который нес ее… Он твой сообщник? У тебя есть еще сообщники? Ты бы не уехал из Италии один. Я думаю… Мне кажется, ты связан с подпольной бандой или организацией, называй как хочешь. Это все объясняет. Мои деньги… большая часть досталась им, не так ведь? Как ты можешь подвергать риску ребенка?
– Ты сама видела – она в безопасности, – возразил Джузеппе.
– Но надолго ли? И уверен ли ты в собственной безопасности? Возможно, разумнее было бы договориться со мной, ради твоей же пользы!
Ее душила ненависть, но она старалась не показывать вида. Почувствовав, что он заинтересовался, она продолжала:
– Мы могли бы договориться о сумме, которой тебе хватило бы на всю жизнь. И всем было бы хорошо – тебе, мне, а самое главное, нашей дочери. Пожалуйста, Джузеппе. Прошу тебя.
Во рту была горечь.
Он долго и с интересом смотрел на нее.
– Впервые ты заговорила как женщина, – заметил он. – Так тихо, ласково. Лорд Рэйфорд кое-чему тебя научил.
Лили похолодела.
– Откуда ты знаешь? – в ее голосе была мука.
Мне известно, что ты стала шлюхой Рэйфорда, – нежно промурлыкал он. – Похоже, ты изменилась. Может, теперь ты способна что-то дать мужчине.
– Как ты узнал? – разозлилась Лили. Его тон был просто отвратителен.
– Я знаю каждый твой шаг!
Он коснулся ладонью ее щеки, подбородка. Внутренне содрогаясь от отвращения, она терпела. От его прикосновений ее мутило.
– Ты обдумаешь мое предложение? – нерешительно спросила она.
– Может быть.
– Тогда давай поговорим о сумме. Ее прямота позабавила его.
– Позже.
– Когда? Когда мы снова встретимся?
– Я пошлю тебе записку.
– Нет! – Лили протянула к нему руки. – Я должна знать сейчас. Давай сейчас договоримся…
– Терпение! – Он уклонился от ее руки и скрылся из виду.
В душе у нее все кипело. Хотелось броситься на землю, колотить по ней руками, рыдать. Но она стояла неподвижно, стиснув руки. В глубине ее отчаяния появился лучик надежды. Она видела дочь. Это была Николь, она не сомневалась. Она жадно перебирала в памяти мельчайшие черточки прелестного личика.
– Да поможет ей Бог, – прошептала она.
Она подошла к арабской лошади Дерека и погладила лоснящуюся шею. Мысли вихрем закружились в голове. Она села на лошадь и расправила плащ. Не задумываясь она направила лошадь туда, куда ушел Джузеппе. Это было место, где полиция не осмеливалась появляться ни днем, ни ночью. Зато воры, проститутки, убийцы чувствовали себя прекрасно среди темных аллей, закоулков, проходных дворов.
Какое безрассудство – приехать сюда без оружия, без охраны! Что за бессмысленная игра с судьбой! По боковой улице она устремилась в относительную безопасность Ковент-Гардена.
Вдруг из темноты перед ней возник странного вида человек. Лицо его заросло густой щетиной, во рту торчала сигара.
Он сразу заметил Лили на роскошной арабской лошади. Его жадный взгляд скользнул по дорогой накидке, пышной юбке, ухоженным блестящим локонам.
– Какая штучка! – сказал он, и Лили почувствовала, как его пальцы стиснули ее щиколотку. Она с силой ударила ногой ему в лицо, но не успела пришпорить лошадь – бродяга с удвоенной силой схватил ее за ногу и потащил вниз. Лицо его было залито кровью, глаза сверкали дьявольской злобой. Лили с криком упала на землю.
Он навалился на нее, неловко рванул за шнуровку корсета, запутался в ее юбках. Лили закричала, забилась, но он словно пригвоздил ее к земле. Ей показалось, что у нее затрещали ребра. В ушах звенело.
– Первый раз мне попалась дорогая шлюха! – Он злобно ухмылялся.– Чуть голову мне не разбила!
– Да, отвратительная привычка, – раздался спокойный голос. – Никак не удается ее отучить!
– А ты кто такой? Ее хозяин, что ли? – угрожающе зарычал бродяга.– Обожди малость. Сначала я.
Лили с трудом повернула голову. Сквозь круги, поплывшие перед глазами, она различила знакомый силуэт. Не может быть! Это мираж.
– Алекс, – простонала она.
Заглушая шум в ушах, раздался убийственно спокойный голос.
– А ну оставь мою жену!
Бродяга уставился на Алекса, оценивая серьезность положения. В следующий момент Лили почувствовала, что неимоверная тяжесть не давит больше на нее. Она хватала ртом воздух, с трудом понимая, что происходит.
В нескольких метрах от нее мужчины сцепились в смертельной схватке. С кровожадными выкриками они молотили друг друга кулаками. Наконец Алексу удалось вцепиться в горло негодяю. Его лицо побагровело. Он ухватился за сюртук Алекса и со всей силы ударил его ногой. Алекс упал. Лили пронзительно закричала и рванулась к нему. Но в следующее мгновение он уже был на ногах. Ловко увернувшись от удара, Алекс с силой швырнул противника на груду ящиков. Лили открыла рот. Она не узнавала Алекса.
– Боже мой, – выдохнула она.
Кто бы мог подумать, что отпрыск старинного аристократического рода был способен на такое! Он был похож на кровожадного дикаря, способного голыми руками растерзать противника.
С трудом поднявшись, бродяга вновь двинулся на Алекса. Он отступил, размахнулся и изо всех сил нанес сокрушительный удар. Негодяй рухнул и больше не двигался. Медленно Алекс разжал кулаки и повернулся к Лили.
Она отпрянула при виде его искаженного злобой лица. Но когда он посмотрел на Лили, черты его смягчились, гримаса исчезла, и она с рыданиями бросилась в его объятия.
– Алекс! Алекс! – сквозь слезы повторяла она.
– Сделай глубокий вдох, – спокойно сказал он.– Еще раз. Успокойся.
– Ты успел вовремя, – выдохнула она.
– Я ведь обещал, что со мной ты будешь в безопасности, – прошептал он. – Как бы ты ни затрудняла выполнение этого обещания.
Он крепко прижал ее к груди и зарылся лицом в ее волосы. Он и бранил, и успокаивал ее. Под забрызганным грязью плащом он крепко обнял ее – Лили с трудом держалась на ногах. Он никогда не видел ее такой измученной. Она снова стала плакать.
– Тихо. Тихо,– прошептал он.
– Как тебе удалось найти меня? Откуда ты узнал…
– Леди Лайон не было дома. Я отправился к Крейвену. Выяснилось, что карета и слуги на месте, а тебя нет. Уорти признался, что ты в одиночку отправилась в Ковент-Гарден. – Он махнул рукой в сторону аллеи, где ждал кучер с лошадьми. – Мы с Гривзом прочесали всю округу. Ты нарушила обещание, Лили.
– Ничего подобного. Я отправилась к Крейвену с охраной. Это все, что я обещала.
– Не цепляйся к словам, Лили. Ты знаешь, что я имею в виду.
Алекс подозвал Гривза, и они сели на лошадей.
Бросив на Лили многозначительный взгляд, Алекс спросил:
– Ты и на завтра запланировала какую-нибудь авантюру? Или у нас будет возможность провести вечер у домашнего очага?
Лили опустила голову. Надо бы напомнить ему: она ведь предупреждала – настоящей жены из нее не выйдет. Но она промолчала. Искоса поглядывая на него, она старалась понять причину своего странного настроения: ей так хотелось выразить признательность за неожиданное избавление, но язык не слушался ее.
– Поехали,– коротко сказал он.
Она прикусила губу.
– Алекс, ты, наверное, уже жалеешь, что женился на мне?
Голос ее выдавал тревогу.
– Я жалею, что ты ослушалась меня и нарвалась на неприятности.
В любой другой момент она бы вступила в горячий спор по поводу супружеского послушания. Но, вспомнив о неожиданном спасении, она мягко возразила:
– У меня не было выбора. Мне нужно было самой решить эту проблему.
– Оказывается, ты задолжала не Крейвену, – безразличным голосом отметил он. – Ты отвезла деньги кому-то другому.
Она молча кивнула.
– В какую историю ты попала, Лили?
– Прошу тебя, не спрашивай, – жалобно прошептала она. – Я не хотела бы лгать.
– Почему ты не хочешь рассказать мне?
Она отвела глаза. Руки ее нервно теребили поводья.
В полумраке библиотеки Алекс сидел с бутылкой коньяка. Наверху Лили готовилась ко сну. Ясно, что ни время, ни терпение не помогут ему избавить Лили от ее страха: Как же заставить ее довериться? В ее глазах постоянно была тревога, предчувствие опасности. Теперь он знал, что дело не в деньгах. Он дал ей понять, что она может рассчитывать на его средства. Это не помогло. Как наивно было думать, что будто по мановению волшебной палочки она избавится от всех тревог, когда расплатится с долгами. Не получилось. Сегодняшний случай – не очередная забавная выходка. Это попытка освободиться от неимоверной тяжести, которая как камень на шее тянет ее вниз. Он чувствовал, что с ней происходит: он сам два года пытался справиться со своим горем.
Он так и не налил себе коньяка и только устало потер глаза. Вдруг он замер, почувствовав ее присутствие. Она тихо позвала его, и его пронзила дрожь возбуждения.
Он повернулся к ней. На ней прозрачное ночное одеяние, густые волосы в беспорядке. Такая маленькая, потерянная. Она увидела бутылку.
– Решил выпить на ночь?
– Нет.
Он провел рукой по волосам. Голос выдал его нетерпение.
– Зачем ты пришла?
Она неуверенно засмеялась.
– Сегодня наша первая брачная ночь.
У него закружилась голова. Он снова безумно хотел ее. Под легким одеянием угадывались очертания ее фигурки. От ее кожи веяло теплом. Возбуждение проникло в каждую клеточку его тела. Но он не подал вида. Он хотел, чтобы она призналась в том, что тоже хочет его.
– Да, действительно, – спокойно сказал он. Она помедлила, застенчиво теребя локон. В этом жесте проскользнула возбуждающая невинность.
– Вы не устали, ваша милость?
– Нет.
Она, казалось, растерялась.
– Ты не собираешься идти спать?
Он встал из-за стола и подошел к ней.
– А ты хочешь, чтобы я пошел? Она опустила глаза.
– Я думаю, что уже пора…
– Ты хочешь лечь со мной в постель? Он крепко обнял ее.
Лили залилась краской и прошептала:
– Да.
Через секунду она уже ничего не могла сказать. Его губы прижались к ее губам. Она закрыла глаза и прижалась к нему, обнимая его за талию. В каждом ее движении было обещание. Кровь закипела в нем. Ему хотелось обнять ее крепко, до боли, чтобы полностью раствориться в ней. Но он сдержался. Осторожно подняв ее на руки, он понес ее наверх. Нежно, медленно он раздел ее. Она тоже захотела помочь ему раздеться и долго возилась с потайной застежкой на брюках. У него перехватило дыхание от ее нечаянных легких прикосновений.
Откинув ее на постель, он стал осыпать все ее тело горячими нежными поцелуями. Он наслаждался нежностью кожи на ее груди, животе, бедрах. С каждой их ночью Лили чувствовала себя свободнее, все полнее отдаваясь захватывающим ощущениям. Ее руки скользили по его спине, ласкали волосы, шею. Тело выгибалось дугой, бедрами она обхватила его бедра. Он застонал. Тяжело дыша, она прильнула губами к его губам. Его рука потянулась вниз, пальцы коснулись влажных завитков, скользнули дальше. Вздрагивая, она раздвинула колени и потянулась навстречу его руке. Его пальцы двигались медленно, осторожно и наконец проникли глубоко внутрь.
Со стоном она металась по постели. Он убрал руку и, шире раздвинув ей ноги, прошептал:
– Открой глаза. Посмотри на меня.
Ее черные ресницы затрепетали. Ее глаза встретились с его глазами. Медленно он вошел в нее. Глаза ее затуманились. Обхватив ее бедра, он вошел глубже. Ритм ускорялся, и наконец они одновременно достигли вершины наслаждения. Она услышала его страстный шепот: «Ты такая красивая… Как мне хорошо… Я люблю тебя…»
Наступило долгое напряженное молчание. Она не открывала глаз. В голове вихрем пронеслись его слова: «Я люблю тебя…» Неужели он так сказал? Даже если и сказал, что из того? Тетя Салли говорила: никогда не верь тому, что мужчина говорит в минуты страсти.
Но если это правда?
Тревожные мысли не оставляли ее, но она лежала спокойно. Он заслуживал лучшего. Ему нужна чистая, невинная женщина, с незапятнанной душой. Если он ее и любит, то только потому, что не знает о ее прошлой жизни. Как только он узнает о ее незаконнорожденном ребенке, он бросит ее. А если она тоже полюбит его, ее сердце будет разбито.
– Думаю, не стоит объяснять вам, что вся эта история отвратительна, – сурово говорила леди Лайон.
Алекс и Лили сидели в ее зеленой с золотом гостиной особняка на Брук-стрит. Леди Лайон была элегантной женщиной с отливающими серебром седыми волосами и пронзительными голубыми глазами. Черты лица безупречно правильные и резкие. В молодости она была первой красавицей.
Алекс виновато пожал плечами.
– Но, тетя, на самом деле…
– Дерзкий мальчишка, не трудись рассказывать мне правду! До меня дошли слухи, и этого вполне достаточно.
– Конечно, тетя, – уже в десятый раз покорно повторил Алекс.
Краем глаза он взглянул на жену. Лили сжалась в кресле, глаза ее были скромно опущены. Алекс с трудом удержался от улыбки. В кои веки кому-то, удалось сбить с нее спесь! Как он и предсказывал, гневная проповедь пожилой тетушки длилась уже полчаса.
– Карты, вызывающий костюм, скандал, Бог знает что еще! – перечисляла леди Лайон.– Все это далеко зашло за рамки приличий. Ты, Алекс, виноват ничуть не меньше жены. Даже больше. Как ты посмел забыть о своей кристально чистой репутации и запятнать семью? – Она с осуждением покачала головой. – Но ты разумно поступил, что пришел ко мне.
Я попытаюсь обелить вас в глазах общества. И если после этого вас станут принимать в приличных домах, это будет величайшей моей победой.
– Мы полностью полагаемся на вас, тетя,– робко проговорил Алекс. – Если кто и может нам помочь, то только вы.
– Совершенно верно, – сурово подтвердила леди Лайон.
Лили прикрыла лицо рукой, ей не удалось сдержать улыбку. Ну и картина: Алексу устроили выволочку, как непослушному школьнику! Но, несмотря на вдохновенную головомойку, ясно, что старая леди обожает племянника.
Леди Лайон с подозрением оглядела Лили.
– Отказываюсь понять, что заставило его жениться на вас, – заявила она. – Нужно было жениться на вашей прекрасно воспитанной сестре, а вас сделать любовницей.
– Полностью с вами согласна.– Лили первый раз за время визита открыла рот. – Я с радостью пошла бы на это. Так было бы гораздо разумнее. – Лили нежно улыбнулась Алексу, не замечая язвительной улыбки. – Думаю, он настоял на браке, ошибочно рассчитывая исправить меня. – Она театрально закатила глаза.– Бог знает, почему он так решил!
В глазах леди Лайон проскользнул интерес.
– Мм… Теперь я начинаю понимать, что его в вас привлекло. У вас есть характер. И, несомненно, голова на плечах. И все же…
– Благодарю вас, – безмятежно протянула Лили, поспешно отвлекая тетушку от новых упреков.– Леди Лайон, я чрезвычайно вам признательна: вы готовы ради нас использовать все свое влияние. Но, боюсь, в высших кругах… Вряд ли это возможно.
– Вот как? – холодно произнесла пожилая дама. – Да будет вам известно, дерзкая юная миссис, это возможно и это будет сделано при условии, что вы в дальнейшем воздержитесь от скандальных выходок.
– Конечно, конечно, – поспешно заверил Алекс. – И я тоже, тетя.
– Прекрасно. Я начинаю кампанию, – заявила она с видом герцога Веллингтона у Ватерлоо.– А ваша обязанность – во всем следовать моим указаниям.
Алекс подошел к тете и поцеловал ее в лоб.
– Я знал, что могу на вас рассчитывать, тетя.
– Льстец,– ответила леди Лайон и поманила к себе Лили. – Можете поцеловать меня, дитя мое.
Лили послушно поцеловала даму в душистую щеку.
– Теперь, когда я вас увидела, я уверена, что сплетням о вас нельзя верить. Распутная жизнь накладывает определенный отпечаток на человека, но вы…– Тут она сощурилась, приглядываясь к Лили. – Вы выглядите приличной молодой дамой.
Лили сделала книксен.
– Благодарю вас, – произнесла она с нарочитой скромностью.
– Вот с глазами нужно что-то придумать, – осуждающе произнесла леди Лайон. – Слишком дерзкие, озорные. Попробуйте изменить их выражение…
Но тут вмешался Алекс, обняв Лили за талию.
– Прошу вас, тетя, оставьте в покое ее глаза.– Он нежно взглянул на нее сверху вниз.– Они мне нравятся.
Встретившись с ним взглядом, Лили почувствовала волнение. Сердце ее забилось, ноги подкашивались, она не могла отвести от него глаз, не могла справиться с нахлынувшими чувствами. Алекс улыбнулся, нежно прижал ее к себе и отпустил. Леди Лайон с интересом наблюдала за ними. Когда она заговорила, ее голос звучал теплее.
– Алекс, оставь нас вдвоем на несколько минут.
Он нахмурился.
– Тетя, боюсь, у нас совсем мало времени.
– Не волнуйся, – сухо сказала леди Лайон. – Старая карга не обидит твою молодую жену. Я просто хочу дать ей совет. Подойдите, дитя мое.
Жестом она пригласила Лили сесть рядом с собой. Не глядя на Алекса, Лили повиновалась. Алекс многозначительно посмотрел на тетю и вышел из комнаты. Его взгляд только развеселил леди Лайон.
– Ясно как божий день, он не выносит, когда о вас говорят дурно.
– Он считает это своей привилегией.
Когда леди Лайон говорила об Алексе, лицо ее принимало особое выражение.
– Он, знаете ли, мой любимчик,– призналась она Лили. – Гордость семьи. Гораздо достойнее, чем мой очаровательный, избалованный, никчемный Росс. Вы даже не представляете, как вам повезло, что вы поймали на крючок Александра. Как вам это удалось – ума не приложу.
– Я и сама не понимаю,– в тон ей ответила Лили.
– С вами он совершенно изменился. – Леди Лайон помолчала. – Кажется, я никогда не видела его таким счастливым. С детства. С тех пор, как умерли его родители.
Лили была польщена. Она опустила глаза, чтобы собеседница не заметила, как она рада.
– Но ведь, когда они познакомились с Каролиной Уитмор…
Вот что я вам скажу. Эта американка была красивая, беззаботная девчонка, вся в романтических мечтах. Конечно, она стала бы хорошей женой Александру. Но она никогда его не понимала, да и не хотела понять. – Голубые холодные глаза стали задумчивыми и печальными. – Она не могла оценить любви, которую он мог бы дать женщине. Рэйфорды – необыкновенные мужчины. Они попадают в фатальную зависимость к женщине. Их любовь становится наваждением. Мой брат Чарльз, отец Александра, после кончины жены зачах. Жизнь без нее была для него невыносима. Вы знали об этом?
– Нет, мэм, – испуганно ответила Лили.
– Вот и Александр из того же теста. Если он потеряет любимую, умрет она или изменит, он погибнет.
Лили широко раскрыла глаза.
– Леди Лайон, боюсь, вы преувеличиваете. Его чувства ко мне не столь всепоглощающи. Я хочу сказать, он не…
– А вы не так умны, как мне вначале показалось, милочка, если до сих пор не поняли. Он любит вас!
Лили испытала мгновенный испуг и еще какое-то чувство, которое она затруднялась определить. В замешательстве она смотрела на пожилую даму.
– Молодежь нынче пошла менее чувствительная, чем в добрые старые времена, – едко заметила леди Лайон. – Закройте рот, дитя мое, ворона влетит.
Своей манерой леди Лайон напоминала тетю Салли, но, конечно, та была гораздо проще этой великосветской матроны.
– Мэм, вы хотели дать мне совет?
– Ах да! – Леди Лайон пронзительным взглядом пригвоздила Лили к креслу.– До меня дошли слухи о вашем скандальном поведении. Честно говоря, это заставило меня вспомнить молодость.
Я была привлекательная, живая девушка, с неплохой фигурой. Немало сердец я разбила, матушка мною гордилась. Мужчины в роли супруга и повелителя меня не привлекали. Да у моих ног был весь Лондон! Цветы, стихи, поцелуи украдкой…– Она мечтательно улыбнулась. – Что за чудесное было время! Естественно, мне казалась скучной перспектива пожертвовать всем этим ради супружества. Но вот что я вам скажу. Когда я вышла замуж за лорда Лайона, я поняла, что любовь хорошего человека стоит жертв. Ни с кем из женщин, кроме тети Салли, Лили не была так откровенна. С леди Лайон она разговорилась по душам.
– Знаете, леди Лайон, я вообще не собиралась замуж. Слишком долго я была независимой. Мы с Алексом постоянно будем ссориться. У нас у обоих сильный характер. Классический неудачный брак.
Леди Лайон прекрасно ее поняла.
– Подумайте вот о чем. Женившись на вас, Алекс был готов жертвовать своим положением в обществе. Для человека, который столь высоко ставит фамильную гордость, это огромная жертва. Ради вас он пойдет на многое.
Лили озабоченно нахмурилась.
– Ему не придется краснеть из-за меня, – с чувством сказала она. – Я никогда не поставлю его в нелепое положение!
Вдруг она вспомнила, как Алексу пришлось прочесывать Ковент-Гарден, разыскивая ее. Она покраснела. И дня не прошло после свадьбы, а она уже ввязалась в историю!
– Черт! – невольно вырвалось у нее.
К огромному удивлению Лили, пожилая дама только улыбнулась.
– Разумеется, для вас это будет непросто. Вам предстоит непростая задача. Но усилия того стоят, поверьте. Вот интересно будет понаблюдать! И думаю, не мне одной.
Леди Лайон добилась того, что они были приглашены на несколько званых вечеров. Брак был оглашен тихо и достойно. Скандал замять, разумеется, не удалось: подробности их «романа» уже обсуждал весь Лондон. Но все же леди Лайон удалось несколько «притушить пожар». По ее требованию Лили появлялась в нарядных, но скромных платьях и общалась в основном с пожилыми матронами и замужними женщинами.
Удивительно, но мужчины – ее старые знакомые, с которыми она, бывало, играла, танцевала, обменивалась фривольными шуточками – вели себя с безупречной сдержанностью. Иногда только кто-нибудь из пожилых джентльменов позволял себе заговорщицки ей подмигнуть, как будто у них был общий секрет. Жены их, напротив, были лишь холодно любезны. Но никто не отважился на открытое оскорбление: Лили была под защитой леди Лайон. К тому же Лили стала обладательницей не только знатного титула, но и крупного состояния.
С каждым новым успешным светским раутом ее положение становилось прочнее. Она и сама замечала, что отношение к ней в обществе меняется. Некоторые аристократы, которые раньше едва замечали ее, теперь были с ней любезны и дружелюбны. Правда, сам этот процесс восстановления доброй репутации очень тяготил. Порой она не на шутку сердилась, что весьма забавляло Алекса.
– Меня выставляют для обозрения, как какого-то пони, в лентах и с плюмажем. «Смотрите-ка, а она не так уж вульгарна! – передразнила кого-то Лили.– Искренне надеюсь, что усилия не потрачены напрасно, милорд!»
– Неужели для тебя это действительно такая пытка? – сочувственно спросил Алекс. В глазах его плясали искорки.
– Нет, пожалуй, – призналась она. – Я хочу добиться успеха. Страшно подумать, что со мной сделает твоя тетя, если мне не удастся.
– Ты ей нравишься,– возразил он.
– Правда? Вот, значит, почему она всегда критикует мои манеры, мои платья, мои глаза. Да вот вчера только она заявила, что я выставляю напоказ грудь. Боже мой, можно подумать, мне есть что выставлять!
– У тебя прекрасная грудь! – возмутился Алекс.
Она недовольно опустила глаза на дерзкие маленькие бугорки.
– Когда я была маленькая, мама заставляла меня мыть их ледяной водой. Но они так и не выросли. У Пенелопы грудь гораздо красивее.
– Не замечал. – Он отшвырнул пачку приглашений и протянул к ней руки.
Она со смехом отступила.
– Алекс! С минуты на минуту придет лорд Фэкстон. Он хотел обсудить проект, с которым он будет выступать в парламенте.
– Придется ему подождать.
Он схватил ее и повалил на диван. Лили со смехом отбивалась.
– А вдруг Бэртон проводит его прямо сюда и он застанет нас в таком виде?
– Бэртон хороший дворецкий!
– Право, милорд, удивительно, как вы гордитесь Бэртоном! Никогда не видела, чтобы кто-то был так привязан к своему дворецкому!
– Это ведь лучший в мире дворецкий!
Он навалился на нее, прижимая к дивану. Такая миниатюрная женщина, а какая сильная! Смеясь, она старалась столкнуть его. Он поддался ей, а потом неожиданно схватил ее за руки и прижал ее руки к дивану, придерживая их одной рукой. Другая рука дерзко ласкала ее.
– Алекс, пусти меня, – задыхаясь прошептала она.
Он спустил платье с ее плеч и стал развязывать корсет.
– Сначала я должен убедить тебя, что ты красавица.
– Уже убедил. Я красавица. Сногсшибательная. Немедленно прекрати.
Услышав звук рвущейся ткани, она вскрикнула. Неотрывно глядя ей в глаза, он обнажил ей грудь. Пальцы нежно прошлись по обнаженной коже. В ней проснулось возбуждение. Осторожно он коснулся пальцем соска. Она больше не смеялась, дыхание ее стало прерывистым.
– Милорд, прошу вас, потом. Нужно обязательно… – Она никак не могла сосредоточиться. – Очень важно поговорить с Фэкстоном…
– Нет ничего важнее тебя.
– Веди себя разумно.
– Я и веду себя разумно.
Он коснулся губами ее соска.
Его рука скользнула ей под юбку, Лили почувствовала жар его ладони сквозь шелк чулок. Она дрожала от его прикосновений.
– Я никогда никого не хотел так, как тебя, – прошептал он. – Я схожу с ума от тебя. Мне нравятся твои груди, мне нравится твой рот, я все в тебе люблю. Ты мне веришь?
Она не ответила, и он прижался губами к ее губам, настаивая на ответе.
– Ты мне веришь?
Забыв обо всем на свете, Лили не обратила внимания на тихий стук в дверь. Но Алекс остановился. Он поднял голову и удивительно спокойно спросил:
– Что нужно?
Донесся приглушенный голос Бэртона.
– Милорд, к вам гости, сразу несколько.
Алекс нахмурился.
– Сколько же? И кто они?
– Лорд и леди Лоусон, виконт и леди Стэнфорд, молодой мистер Генри и джентльмен, который отрекомендовался как учитель.
– Вся моя семья! – вскрикнула Лили.
Алекс тяжко вздохнул.
– Кажется, Генри должен был приехать только завтра?
Она лишь кивнула. Алекс громко сказал:
– Проводите их в гостиную, Бэртон, и скажите, что мы спустимся через минуту.
– Слушаю, милорд. Лили потянулась к нему.
– Нет, не уходи!
– Потом продолжим, – пообещал он, коснувшись ее щеки. Она схватила его руку и прижала к груди. Со смехом он притянул ее к себе и легко поцеловал в висок.
– Они, наверное, обедать останутся. Она застонала.
– Пускай уезжают! Я хочу остаться с тобой. Алекс улыбнулся и похлопал ее по спине.
– У нас еще много ночей впереди. Я тебе обещаю.
Она безмолвно кивнула, хотя сердце ее мучительно сжалось. Как он может такое обещать, ведь между ними стоит тайна, которая разлучит их навеки.
Алекс дотронулся до разорванного кружева на ее платье.
– Тебе нужно переодеться, – пробормотал он. – Мне-то нравится, но твоя мама вряд ли одобрит.
Лили облачилась в свое любимое темно-красное платье, расшитое тонким кружевом. Сквозь прозрачные рукава просвечивали красивые тонкие руки, а юбка ниспадала пышными складками. Лили выглядела чудесно.
– Дитя мое! – радостно воскликнула леди Тотти. – Моя любимая дорогая дочь, как я рада! Я решила ехать немедленно! Как я горжусь тобой! Как я счастлива! Каждый раз, как я о тебе думаю, я не могу удержаться от слез.
Лили обняла мать и подмигнула Пенелопе и Закери. Ее переполняла радость при виде двух влюбленных.
В это время появился Генри и бросился в объятия Лили. Та радостно засмеялась.
– Ты теперь моя сестра! Я не мог ждать до завтра. Я с самого начала знал, что Алекс на тебе женится! Я чувствовал! Теперь я буду жить с вами, и поедем опять к Крейвену, и верхом покатаемся, и постреляем! И ты еще меня научишь разным штучкам в карты…
– Шшш! – Лили прижала палец к губам и с насмешливой улыбкой повернулась к Алексу. – Ни слова больше, Генри, или твой брат начнет бракоразводный процесс!
Не обращая внимания на присутствующих, Алекс притянул ее к себе и запустил пальцы в ее рыжие густые волосы.
– Никогда! – твердо сказал он, целуя ее.
У нее замерло сердце. Если бы это могло быть правдой!
– Лорд Рэйфорд, – негромко произнес Бэртон, подавая карточку. – Прибыл лорд Фэкстон.
– Проводите его сюда, – весело сказала Лили. – Может, он останется к обеду.
Потом был долгий обед. Разговор не умолкал ни на минуту. Обсуждали все: и новый проект лорда Фэкстона, и достоинства нового учителя Генри, спокойного и приятного человека, знатока истории Англии. Лили была очаровательной хозяйкой, умело направляла разговор и оживляла его, если он утихал. Никто не чувствовал себя неуютно, все принимали участие в общем разговоре. Алекс с гордостью наблюдал за ней с противоположного конца стола. Сегодня в ней не чувствовалось обычной напряженности. Она была прелестна и нежна, как никогда.
Пока джентльмены пили портвейн, Пенелопа отвела Лили в сторону.
– Лили, ну и удивила же ты нас! Кто-кто, но лорд Рэйфорд! Мама чуть в обморок не упала! Мыто все думали, что ты его терпеть не можешь!
– Я и сама так думала, – смущенно отозвалась Лили.
– Так что же произошло?
Лили пожала плечами и неловко улыбнулась.
– Трудно объяснить.
– Лорд Рэйфорд стал совсем другой. Улыбается, такой добрый, любезный, наглядеться на тебя не может! Почему вы так неожиданно поженились? Ничего не понимаю!
– Никто не понимает! – успокоила ее Лили. – А я меньше всех. Пенни, что мы все о моей свадьбе? Давай поговорим о твоей. Ты счастлива с Заком?
Пенелопа блаженно вздохнула.
– О большем я и мечтать не могла! Каждое утро я просыпаюсь в страхе: вдруг это только прекрасный сон? Глупо, конечно…
– Совсем нет,– спокойно сказала Лили. – Это прекрасно. Расскажи мне о побеге. Как вел себя Закери? Как опытный донжуан или как застенчивый пастушок? Давай, расскажи мне все подробно!
– Лили! – Пенелопа залилась краской. Поколебавшись, она наклонилась к сестре поближе.– С помощью слуг Закери вошел в дом. Мама с папой уже спали. Он поднялся ко мне в спальню, обнял меня и сказал, что не позволит мне принести в жертву свое счастье.
– Вот молодец! – восхитилась Лили.
– Я побросала вещи в саквояж и спустилась вниз. Нас уже ждала карета. Как же я боялась, что нас поймают! В любой момент мама с папой могли обнаружить мое отсутствие, да и лорд Рэйфорд мог неожиданно вернуться…
– Нет, – загадочно проговорила Лили. – Я приняла меры. Лорд Рэйфорд никак не мог вернуться.
Глаза Пенелопы округлились от любопытства.
– Боже, что же ты с ним сделала?
– Лучше не спрашивай, дорогая. Вот что скажи: Зак изображал джентльмена и дождался венчания или набросился на тебя прямо в придорожной гостинице?
– Что за отвратительное предположение! – с упреком сказала Пенелопа.– Ты прекрасно знаешь, что Закери никогда не воспользуется доверием женщины. Разумеется, он спал в кресле.
Лили состроила гримасу.
– Безнадежны! – засмеялась она. – Вы с ним безнадежно целомудренны!
– Так же как и лорд Рэйфорд, – заметила Пенелопа.– По-моему, он еще больше подвержен условностям, чем Закери. Если бы вы оказались на нашем месте, я уверена, что он вел бы себя с таким же благородством и благопристойностью.
– Весьма возможно, – промурлыкала Лили. – Но, что бы ты ни думала… он не спал бы в кресле, Пенни.
Было уже поздно, когда гости разъехались, а Генри и его учитель расположились в комнатах наверху. Лили отдала последние распоряжения слугам и, убедившись, что все в порядке, вместе с Алексом поднялась в спальню. Лили была очень довольна прошедшим вечером. Алекс отпустил горничную и сам раздел Лили, в то время как она болтала о сестре.
– Пенни просто светится! Никогда не видела ее такой счастливой!
– Она неплохо выглядит, – проворчал Алекс.
– Неплохо? Да она просто излучает сияние!
Лили сняла платье и присела на край кровати, протянув к нему ногу, чтобы он снял чулок.
– Теперь я понимаю, каким несчастьем стала бы для нее жизнь с тобой. Вечно угрюмое лицо, резкие манеры. – С дразнящей улыбкой она расстегнула ему рубашку. – Правильно я сделала, что расстроила вашу свадьбу.
– и чуть не убила меня при этом, – язвительно припомнил Алекс, рассматривая украшенный вышивкой шелковый чулок.
– Не устраивай драмы из пустяка. Подумаешь, легкий щелчок по лбу. – Лили взъерошила его черные волосы. – Мне этого ужасно не хотелось, но другого способа остановить тебя я не могла придумать. Ты ведь невероятно упрямый.
Алекс нахмурился.
– Был и менее болезненный способ удержать меня в Лондоне.
– Ты, видимо, имеешь в виду, что я могла бы соблазнить тебя? – Она улыбнулась. – Но тогда эта возможность вовсе не казалась мне привлекательной.
Раздеваясь, Алекс задумчиво посмотрел на нее. – А ведь я с тобой еще не расплатился за ту ночь!
В его глазах появился опасный блеск.
– Не расплатился? – Она скромно нырнула под одеяло. – Ты хочешь стукнуть меня по голове бутылкой?
– Не совсем.
Он опустился рядом и с притворной грубостью откинул ее на подушки. Лили со смехом отбивалась, а он с силой прижимал ее к постели и целовал. Она с удовольствием вступила в игру, но вдруг почувствовала, что он привязал ей руку к спинке кровати. Она натянуто засмеялась. Не успела она опомниться, как вторая рука тоже оказалась привязанной. Она перестала смеяться, пытаясь высвободить руки.
– Что ты задумал? – задыхаясь прошептала она. – Прекрати сейчас же! Немедленно развяжи…
– Не сейчас – Он наклонился над ней. Ее пронзило острое желание.
– Нет. Не надо!
– Я не сделаю тебе ничего плохого. – Он улыбнулся. – Закрой глаза.
Она испуганно смотрела в его темные глаза, в которых было сладкое обещание. Его сильное тело нависло над ней, пальцы легко касались нежной шеи. Медленно ее ресницы опустились, и она со стоном сдалась. Его руки, его рот распаляли в ней страсть. Лили лежала под ним, не имея возможности ответить на сладкую пытку. Наконец их тела соединились, и она выгнулась навстречу его медленным движениям. Стремительно нараставшая страсть охватила обоих и наконец вырвалась наружу. Алекс развязал ей руки. Вспыхнув, она обняла его за шею.
– Зачем ты это сделал?
Он продолжал ласкать ее.
– Я подумал, тебе захочется узнать, что при этом чувствуешь.
Она смутно припомнила, что это ее собственные слова. Она вздохнула.
– Алекс, я больше не хочу с тобой играть!
Она почувствовала прикосновение его губ к шее.
– Чего же ты хочешь? – глухо спросил он.
Лили коснулась ладонями его лица.
– Я просто хочу быть тебе женой, – прошептала она и притянула его к себе.
Проходили дни, и Лили уже не представляла своей жизни без его прикосновений, его улыбки, его близости. Раньше она боялась, что ей будет тесно в рамках однообразной и скучной семейной жизни. Оказалось, что никогда ее жизнь не была такой интересной. Алекс был непредсказуем, и она никогда не знала, чего от него ждать. Иногда он вел себя с ней как с приятелем: заводил «мужские разговоры», без колебаний брал ее с собой на охоту, на верховые прогулки, однажды даже повел смотреть бокс и забавлялся, глядя, как она содрогается от отвращения и теряет голову от азарта. Алекс гордился ее сообразительностью и практичностью. Как он удивился, увидев, что она прекрасно управляется с домом! Она сухо объяснила: если два года еле-еле сводишь концы с концами, поневоле научишься бережливости.
Ей льстили его похвалы, и она была благодарна, что он всерьез относится к ее мнению.
А в другие дни он обращался с ней, как с хрупким цветком. По вечерам, когда она принимала ванну, он сам расчесывал ей волосы и, как ребенка, укутывал в полотенце и растирал ей тело душистым маслом.
Никогда в жизни никто так не нянчился с ней, не баловал ее. После стольких лет одиночества удивительно было, что кто-то рядом всегда готов выполнить любую причуду. Достаточно было только пожелать – и она это получала, будь то скаковая лошадь, или билеты в театр, или просто близость и ласка. Когда у нее случались кошмары, он осторожно будил ее и успокаивал, пока она вновь не засыпала. Когда ей хотелось чего-то нового в постели, он нежно и терпеливо вел свои эротические уроки, которые приносили удовлетворение обоим. В его искусстве любви никогда не было однообразия: то он был необуздан, как дикарь, то нежен и нетороплив, как опытный соблазнитель. Какое бы ни было у него настроение, никогда он не оставлял ее неудовлетворенной. День за днем броня рушилась, обнажая ее душу, и она становилась нежной, уязвимой, беззащитной. И счастливой как никогда.
Алекс умел вызвать ее на откровенность, и она рассказывала ему такие вещи, которых не говорила никому. Он видел ее насквозь и понял, что за внешней независимостью скрывается ранимая и робкая душа. Сколько раз она с трудом удерживалась, чтобы рассказать ему о Николь. Слишком он дорог ей. Она не хотела его терять. Не сейчас.
Тщетно ждала она известий от Джузеппе. Она предупредила Бэртона, что известие он должен доставить тайком от Алекса. Сначала она думала вновь нанять сыщика, но побоялась испортить дело. Теперь ей оставалось только ждать. Временами становилось невыносимым: она бывала раздражительна с близкими. Однажды она даже поссорилась с Алексом. На следующее утро она боялась смотреть ему в глаза. Вдруг он потребует объяснений этой глупой вспышки? Но Алекс вел себя так, будто ничего не случилось, нежный и ласковый, как всегда. Он прощал ей то, что никому другому не сошло бы с рук. Он был такой муж, о каком можно было только мечтать, – щедрый, незлопамятный, заботливый.
Но и у него были свои недостатки. Он был подозрительный и ревнивый, любого мужчину, который приближался к ней, он считал врагом. Лили смеялась: он думает, что все мужское население Лондона только о ней и мечтает! Особенно пристально Алекс следил за своим кузеном Россом, который при каждой встрече старательно обхаживал Лили. Однажды он схватил ее за руку и осыпал поцелуями.
– Леди Рэйфорд! – притворно вздохнул он. – Ваша красота затмевает сияние луны! Рядом с вами я чувствую себя ничтожеством!
– Рядом со мной ты ничтожество! – вмешался Алекс, неизвестно каким образом оказавшийся рядом.
Росс послал Лили одну из своих очаровательных улыбок.
– Видите, он мне не доверяет!
– И я тоже! – промурлыкала Лили.
Он принял оскорбленную позу.
– Я хотел только предложить вам тур вальса, мадам. – И добавил с обворожительной улыбкой: – Мне еще не приходилось танцевать с ангелом!
– Она обещала этот танец мне, – заявил Алекс и потянул жену за собой.
– Как насчет следующего? – спросил Росс. Алекс обернулся и бросил через плечо:
– Она мне обещала все танцы!
Со смехом Лили предупредила его, когда они вошли в круг танцующих, что она плохо танцует.
Алекс подумал, что она шутит, но, когда они начали, оказалось, что действительно так оно и есть. Понадобились неимоверные усилия, чтобы обуздать ее спортивный задор. Не говоря о том, что Лили постоянно пыталась вести.
– Слушайся меня,– говорил Алекс, стараясь двигаться медленнее.
Лили упрямо двигалась в другую сторону.
– Лучше ты слушайся меня! – дерзко предложила она.
Он склонился к ней и шепотом напомнил ей об их последней ночи. Лили усмехнулась – оригинальный совет! Но под его пристальным взглядом притихла и невольно подчинилась ему. Она забыла обо всем на свете и вдруг поймала себя на том, что грациозно скользит по паркету.
– Смотри-ка, получается! – воскликнула она.
Радуясь за нее, Алекс танцевал с ней и следующие танцы. Присутствующие только недоуменно поднимали брови.
В то время считалось дурным тоном, когда муж в обществе ухаживал за женой. Но Алекс не обращал на это внимания. Лили тоже посмеивалась над светскими дамами, которые, прячась за веера, обсуждали подчеркнутую внимательность Алекса к жене, в то время как их собственные мужья едва удостаивали их взглядом. Даже Пенелопа недоумевала по поводу влюбленности Алекса.
– О чем ты с ним все время разговариваешь? – спросила она однажды Лили. – Что ты говоришь такое интересное?
Сейчас же в разговор вступили леди Элизабет Бэргли и миссис Гвайнет Доусон, молодые замужние дамы,, с которыми Лили недавно подружилась. Особенно ей нравилась Элизабет, живая, с чувством юмора.
– Я тоже хочу послушать! – заявила Элизабет. – Всем хочется научиться держать мужей у себя под каблуком. О чем ты с ним разговариваешь, дорогая, что ему это кажется столь захватывающим?
Лили пожала плечами и взглянула на Алекса. Он стоял поодаль в кругу мужчин. Они что-то оживленно обсуждали. Почувствовав ее взгляд, он обернулся; его лицо просияло улыбкой.
– Мы обо всем разговариваем, – сказала Лили приятельницам.– О бильярде, пчелином воске, политических взглядах Бентама. Я всегда высказываю свое мнение, но он не всегда соглашается со мной.
– Разве можно разговаривать с мужчинами о политике? – растерянно спросила Гвайнет. – Для этого у них есть друзья.
– Кажется, я опять сказала что-то не то, – засмеялась Лили. – Все, больше ни о какой политике я не буду разговаривать с Алексом!
– Лили, не вздумайте что-либо менять! – поспешно возразила Элизабет. – Лорду Рэйфорду вы нравитесь такая, какая есть. Пожалуй, мне стоит поинтересоваться у моего мужа, что он думает о пчелином воске и политических взглядах мистера Бентама!
Улыбаясь, Лили скользнула взглядом по фойе. Сердце ее упало: в толпе она разглядела черные как смоль волосы, знакомые черты смуглого лица. Ее бросило в дрожь. Она зажмурилась, потом вновь открыла глаза. Видение исчезло. Она почувствовала теплое прикосновение к своей руке.
– Лили? – спросила Пенелопа. – Что-то случилось?
ЛИЛИ невидящим взглядом смотрела в толпу. Придя в себя, она покачала головой и заставила себя улыбнуться. Не может быть, это не Джузеппе! За последние годы он слишком опустился, чтобы появиться в столь блестящем обществе. Несмотря на аристократическое происхождение, для него теперь закрыты двери приличных домов.
– Все в порядке, Пенни. Мне показалось, я увидела знакомого.
Ей удалось отвлечься и даже получить удовольствие от спектакля, но она была рада, когда он закончился. Заметив это, Алекс отказался от приглашений и отвез жену домой в Бэйсуотер-Роуд.
Лили пристально посмотрела на Бэртона. Он научился понимать этот взгляд: она спрашивала, нет ли известий от Джузеппе. Он тихо покачал головой. Ее сердце готово было разорваться. Долго ли еще оно выдержит? Сколько еще тревожных ночей у нее впереди?
Лили непринужденно болтала о спектакле, но Алекс почувствовал ее состояние. Она захотела коньяку, но вместо этого он приказал принести горячего молока. Лили нахмурилась, но не возражала. Выпив немного, она разделась и легла, крепко прижавшись к Алексу. Он поцеловал ее, и она с готовностью прильнула к нему. Но впервые она не могла разделить его страсть.
Он тихо спросил, что случилось. Ничего. Она просто устала. Он вздохнул и обнял ее, и она положила голову ему на плечо.
Ей снилась дочь. Сквозь темную мглу Лили тянулась к ребенку, но никак не могла достать. В ушах гремел издевательский смех. Не достанешь… Не достанешь… Не достанешь…
– Николь! – в отчаянии закричала она.
– Лили! – тихий, спокойный голос донесся из темноты.
Она едва стояла на ногах, хватая руками пустоту. Алекс подхватил ее, и она прижалась к нему, тяжело дыша. Снова кошмарный сон. Уткнувшись лицом ему в грудь, она слышала биение его сердца. Придя в себя, она увидела, что они стоят на лестнице, у чугунных перил. Лили вскрикнула: значит, она бродила во сне!
Алекс запрокинул ей голову и произнес почти без выражения:
– Я проснулся. Тебя рядом не было. Я нашел тебя здесь. Ты чуть не сорвалась вниз. Что тебе снилось?
Это нечестно! Он задает вопросы, хотя знает, что она ничего не соображает после ночного кошмара!
– Я пыталась догнать кого-то.
– Кого?
– Не помню, – жалобно ответила она.
– Как я могу помочь тебе, если ты мне не доверяешь? Как я могу защитить тебя от призраков, как я могу избавить тебя от кошмарных снов?
– Я все тебе сказала. Я… Я не помню.
Наступило долгое молчание.
– Я никогда тебе не говорил, что ненавижу, когда мне лгут? – холодно спросил он.
Она избегала его взгляда.
– Прости.
Он должен обнять и успокоить ее, как всегда! Он должен любить ее, тогда она забудет обо всем, кроме его горячих прикосновений.
– Алекс, пойдем спать, пожалуйста.
С холодной учтивостью он отступил.
– Иди. Я приду позднее. Удивленная его отказом, она неуверенно спросила:
– А что ты будешь делать?
– Почитаю. Выпью. Найду себе занятие.
Не оборачиваясь, он пошел вниз.
Лили побрела в спальню в одиночестве. Она чувствовала себя виноватой и в то же время злилась на него. Ему не нравится, когда лгут, а ей не нравится спать одной!
Холодок в их отношениях сохранился и на следующее утро. Лили взяла с собой грума и отправилась на утреннюю верховую прогулку без него. После прогулки она занялась письмами. Это была неприятная для нее обязанность. Лили пришлось разбирать целый ворох визитных карточек с указанием приемных дней, в которые ее любезно ожидали в гости, а также множество карточек с вежливыми просьбами сообщить ее приемные дни. Пришло множество приглашений на балы, обеды, музыкальные вечера, охоты и скачки. Лили растерялась. Как она может планировать будущее, в котором, возможно, не будет для нее места? Соблазнительно, конечно, тешить себя надеждой, что Алекс всегда будет с ней, но она не должна забывать, что однажды всему этому настанет конец.
Отложив приглашения, Лили пролистала бумаги Алекса. Он набросал несколько писем, прежде чем отправиться на заседание, посвященное парламентским реформам. С улыбкой смотрела она на решительный крупный размашистый почерк. Рассеянно Алекс писал управляющему одного из поместий, что вводит новую систему оплаты аренды, более выгодную для арендаторов, и что готов за свой счет починить ограды и вырыть сточные канавы. Лили задумчиво положила письмо и разгладила его на столе. И в этом Алекс честен и благороден, в отличие от большинства землевладельцев, чья жадность вошла в легенду.
На следующий вечер они были приглашены на день рождения к леди Лайон, которой исполнилось шестьдесят пять лет. Лили одевалась особенно тщательно. Ожидалось шестьсот человек гостей. Многие специально приехали из загородных поместий. Сознавая, что она может оказаться в центре внимания, Лили решила надеть новое платье от Моники. Над этим платьем не покладая рук работали две помощницы Моники. Бледно-розовое, воздушное, с множеством тончайших нижних юбок, оно было изящно и расшито золотом. Шлейф, казалось, облаком летел за ней. В волосах сверкали бриллиантовые заколки, на ногах были надеты маленькие золотые туфельки с ленточками вокруг щиколоток.
Алекс ждал ее в библиотеке. Когда она вошла, он поднял голову от бумаг. Поймав его восхищенный взгляд, Лили улыбнулась. Алекс не удержался и прижал ее к себе, целуя обнаженные плечи. Она выглядела такой изысканной, совершенной, как фарфоровая статуэтка.
Лили прижалась к нему.
– Ну как, сойдет?
– Вполне сойдет, – хрипло проговорил он и быстро чмокнул ее в лоб: это все, что он мог себе позволить и не потерять голову.
Бал оказался еще роскошнее, чем ожидала Лили. Дом, построенный в Средние века и потом расширенный и реконструированный, сверкал огнями и пестрел свежими цветами. В бальном зале играл оркестр. Леди Лайон сразу же взяла Лили под свое покровительство. Она была представлена множеству людей – министрам, оперным звездам, пэрам. Отчаявшись, она перестала запоминать имена.
Лили смеялась и болтала, Алекса увлекла компания мужчин. Они требовали, чтобы он рассудил какое-то пари.
– Мужчины! – сухо заметила Лили. – Спорят, за сколько секунд капля дождя пробежит по оконному стеклу. Или сколько рюмок выпьет лорд Н, прежде чем свалится под стол.
– Да уж, – подмигнула леди Лайон. – Поразительно, на что готовы некоторые ради пари!
Лили оскорбленно вскинула голову.
– То пари – инициатива вашего племянника, мадам. Надеюсь, когда-нибудь мне удастся избавиться от этого воспоминания.
– В моем возрасте вы будете рассказывать о нем своим внукам, – сказала леди Лайон. – А они будут восхищаться вашим бурным прошлым.
– Внукам…– грустно протянула Лили.
– Конечно. Еще не поздно, – заверила леди Лайон. Откуда ей было знать причину печали Лили. – У вас все впереди. Я родила Росса в тридцать пять. А младшую, Викторию, в сорок. Вы плодородная почва, дитя мое, и Александр уж постарается ее засеять.
– Тетя Милдред! – воскликнула Лили.– Как можно!
В этот момент к ним подошел лакей.
– Прошу прощения, миледи, внизу стоит незнакомый джентльмен без приглашения. Он утверждает, что вы его пригласили. Не могли бы вы спуститься и подтвердить это?
– Я никого не… – удивленно начала было Лили, но вдруг у нее родилось страшное подозрение. – Нет!
Лакей смотрел на нее удивленно.
– Миледи, прикажете отказать ему?
– Нет, – сказала Лили с натянутой улыбкой. Леди Лайон пристально смотрела на нее. – Пожалуй, лучше мне пойти и разобраться. Я, знаете ли, очень любопытна.
– Это опасная черта… – многозначительно проговорила леди Лайон.
Вслед за лакеем Лили прошла в вестибюль. Гости продолжали прибывать. В пестрой толпе выделялась темная неподвижная фигура. Лили в ужасе остановилась. Мужчина улыбнулся и насмешливо отвесил легкий поклон.
– Вы можете поручиться за этого гостя? – спросил лакей.
– Да, – не своим голосом подтвердила Лили. – Это мой старинный знакомый, итальянский джентльмен. Граф Джузеппе Гавацци.
Лакей недоверчиво оглядел Джузеппе. Одет он был как подобает джентльмену – шелковые панталоны, роскошно расшитый сюртук, накрахмаленный галстук. Но было в нем что-то вульгарное. По сравнению с ним Дерек Крей-вен казался бы аристократом голубых кровей, подумала Лили.
Было время, когда Джузеппе был вхож в высшее общество. Судя по всему, он считал, что и теперь имеет на это полное право. Но прежняя очаровательная улыбка стала слащавой, прежняя экзотическая красота казалась теперь вульгарной. Его глаза смотрели нагло. Дорогая одежда не могла скрыть сути этого человека.
– Очень хорошо, – сказал слуга и тихо удалился.
Джузеппе, самодовольно улыбаясь, подошел к ней.
– Я выгляжу как в добрые старые времена в Италии, да?
– Как ты мог! – дрожащим голосом прошептала Лили. – Убирайся отсюда!
– Но я здесь по праву! Я хочу занять свое место. Деньги есть, голубая кровь есть, что еще нужно? Как во Флоренции, когда я впервые увидел тебя. Ты обидела меня, выйдя замуж за лорда Рэйфорда, не сказав мне. Я хочу о многом поговорить с тобой.
– Не здесь! Не сейчас! – сквозь зубы процедила она.
– Ты должна ввести меня в общество. Представить меня. Ты должна стать моей покровительницей!
– Покровительницей?! – Лили не верила своим ушам. Она прижала к губам ладонь. Надо взять себя в руки. На них уже с любопытством смотрят. – Боже мой! Где моя дочь, ублюдок несчастный?
Он покачал головой.
– Сделай для меня кое-что, Лили. И я отдам тебе Николетту.
Она подавила истерический смех.
– Два года ты повторяешь одно и то же! – Она почти кричала. – С меня довольно! Довольно!
Он шикнул на нее и легонько коснулся ее руки. К ним приближался светловолосый мужчина.
– Это кто, лорд Рэйфорд?
Лили взглянула через плечо. Сердце ее упало. Это был Росс, в глазах его светилось любопытство.
– Нет, это его кузен.
– Леди Рэйфорд, – сказал Росс, разглядывая Джузеппе.– Моя мать послала меня узнать, кто ваш таинственный гость.
– Это мой знакомый из Италии, – непринужденно сказала Лили. Какое унижение – она вынуждена представить его! – Лорд Лайон, позвольте представить графа Джузеппе Гавацци. Он недавно прибыл в Лондон.
– Какое приятное известие! – отозвался Росс с такой преувеличенной любезностью, что фраза прозвучала издевательски.
Джузеппе поклонился.
– Искренне надеюсь, что знакомство получится взаимно выгодным, лорд Лайон.
– Надеюсь, – ответил Росс с такой надменностью, что Лили немедленно вспомнила его мать. – Как вам нравится бал, леди Рэйфорд?
– Великолепно!
– Вы никогда не думали о карьере на сцене, леди Рэйфорд? По-моему, в этом ваше истинное призвание.
. Не дожидаясь ответа, он неторопливо пошел прочь.
Лили зло посмотрела ему вслед.
– Сейчас он все расскажет мужу! Уезжай, Джузеппе, пора положить конец этому фарсу! Твои шелковые тряпки никого не обманули!
Это привело его в ярость. Черные глаза засверкали.
– Нет, я хочу остаться!
Кто-то из вновь прибывших окликнул Лили. Она рассеянно улыбнулась и повернулась к Джузеппе.
– Здесь есть комната, где мы можем поговорить. Пойдем быстрее, пока мой муж до нас не добрался.
Вертя в руках бокал бренди, Росс остановился рядом с Алексом. Компания мужчин оживленно обсуждала тактику военных действий.
– Если бы войска были расположены вот так… – рассказывал один, для наглядности передвигая по столу табакерку, чьи-то очки и фарфоровую статуэтку.
Алекс с улыбкой откусил зубами кончик сигары и вмешался:
– Разумнее было бы разделиться и расположиться вот так… и вот так… – Он передвинул табакерку и очки так, что изящной вазочке некуда было отступить. – Вот, смотрите. Теперь у вазы нет никаких шансов.
В разговор вступил другой джентльмен:
– Не забывайте о настольной лампе и ножницах. У них необычайно выгодная позиция, и они могут нанести удар с тыла.
– Это не так… – начал Алекс, но Росс перебил его и отвел от стола.
– Интересная стратегия, – сухо сказал он, – но в ней есть одно слабое место, братец. Нужно всегда оставлять путь для отступления.
Алекс повернулся к столу.
– Ты думаешь, нужно было оставить табакерку на прежнем месте?
– Я говорю не о военных хитростях, – сказал он, понизив голос, – а о хитростях твоей жены.
Алекс изменился в лице, в черных глазах появился опасный огонь. Он вынул изо рта сигару и погасил ее о серебряный поднос.
– Продолжай, прошу тебя, – любезно сказал он.– И аккуратнее выбирай слова, Росс.
– Я ведь тебе говорил, Лили не из тех женщин, которые долго остаются с одним мужчиной. Не нужно тебе было на ней жениться. Ты совершил ошибку. Она сделает из тебя дурака. Она уже это делает.
С холодной яростью Алекс посмотрел на брата. Как он смеет говорить такое о его жене! Да он убьет его за эти слова. Но сначала нужно узнать, что с Лили. Может быть, она опять ввязалась в историю?
– Где она? – спросил Алекс.
– Трудно сказать, – пожал плечами Росс. – Я думаю, в эту самую минуту она отыскала какой-нибудь укромный закуток и уединилась с итальянским голодранцем, который изображает из себя графа. Гавацци, если мне не изменяет память. Имя о чем-нибудь тебе говорит? Я так и думал.
Алекс посмотрел на брата с таким выражением, что самонадеянность последнего как рукой смыло. Алекс повернулся и молча вышел из комнаты. Росс облегченно вздохнул. Еще не было случая, чтобы он не получил то, что хочет, нужно только немного подождать.
– Этому, наверное, никогда не будет конца, – сказала Лили, когда они оказались в маленькой комнатке наверху. – Ты никогда ее не отдашь!
Джузеппе заворковал, успокаивая ее.
– Нет-нет, bellissima. Я отдам тебе Николетту в ближайшее время. Но сначала ты должна представить меня здесь. Я хочу иметь друзей. Это моя цель – иметь много денег и стать большим человеком в Лондоне.
– Понятно, – протянула Лили.– Тебя не принимают в итальянском обществе, да что там, тебя чуть в тюрьму не посадили! И теперь ты хочешь, чтобы тебя принимали здесь! – Она с отвращением смотрела на него. – Я знаю, что у тебя на уме! Ты планируешь подцепить богатую вдову или пустоголовую юную наследницу, чтобы потом всю жизнь изображать благородного господина. Я верно угадала? Ты рассчитываешь, что я стану покровительствовать тебе и введу тебя в общество? Неужели ты надеешься, что эти люди прислушаются к моим рекомендациям? – Она горько рассмеялась. – Боже мой, Джузеппе, я для них – никто! У меня нет здесь никакого влияния!
– Ты герцогиня Уолвертонская, – твердо сказал он.
– Меня бы не пустили на порог, если бы не положение моего мужа!
– Ты знаешь, что мне нужно от тебя, – безразлично сказал он. – Если ты это сделаешь, я верну Николетту.
Лили тряхнула головой.
– Джузеппе, это нелепо! Прошу тебя, верни мою дочь! Я не смогу ничего для тебя сделать, даже если очень захочу! Тебе не место в высшем свете. Ты используешь людей, ты их презираешь, и это видно! Они сразу поймут, кто ты есть на самом деле!
Она с отвращением вздрогнула, когда Джузеппе приблизился к ней и обнял за плечи. На нее пахнуло крепким одеколоном. Горячей влажной рукой он коснулся ее подбородка, шеи.
– Ты всегда спрашиваешь: когда? когда? когда? – ласково заговорил он. – Теперь я отвечаю: когда ты поможешь мне. Я должен стать частью этого мира.
– Нет! – со слезами вскрикнула она, когда его рука коснулась ее груди.
– Разве ты забыла о нашей любви? – прошептал он, уверенный в своей мужской неотразимости. – Забыла, как я любил тебя?
– Прошу тебя, – вырываясь прошептала она. – Пусти меня. Сейчас сюда придет мой муж. Он очень ревнив, и он не…
Вдруг она похолодела: в дверях стоял Алекс. На его побелевшем лице было написано отчаяние и недоумение.
Проследив за взглядом Лили, Джузеппе обернулся и удивленно ахнул.
– Лорд Рэйфорд! – сказал он без тени смущения, отходя от Лили. – Я думаю, вы все поймете правильно. Я ухожу, а ваша жена вам все объяснит, да?
Он подмигнул и с гнусной улыбкой ретировался. Лили и Алекс остались одни.
Алекс не сводил глаз с жены. Они стояли посреди изящной комнаты, словно две безмолвные статуи. Смех и музыка доносились из зала, будто из другого мира. Лили была не в силах вымолвить ни слова. Любовь, страх, отчаяние овладели ею.
Наконец он заговорил. Голос его было трудно узнать.
– Почему ты позволила ему обнимать тебя?
Лили судорожно искала какое-нибудь правдоподобное объяснение. Как убедить его, что это недоразумение? Было время, когда она легко могла придумать любую ложь. Но теперь она изменилась. Теперь она могла только молча стоять перед ним.
Не дождавшись ответа, с исказившимся лицом Алекс вымолвил:
– Значит, у тебя с ним связь.
Лили молча в отчаянии смотрела на него. На лице ее был написан ужас. Ее молчание говорило само за себя. Со сдавленным криком боли он отвернулся, и она услышала;
– Шлюха, дешевая шлюха…
Ее глаза наполнились слезами. Он уходит. Она потеряла его. Права была леди Лайон: предательство убьет его… Чего стоят теперь ее тайны! Она с трудом шевельнула пересохшими губами и хрипло выдавила:
– Алекс…
Он остановился, не поворачиваясь к ней. Рука его лежала на дверной ручке. Плечи его опустились, будто на него давила неимоверная тяжесть.
– Прошу тебя, не уходи, – в отчаянии сказала она. – Пожалуйста, позволь мне объяснить. – Она судорожно вздохнула. – Это Джузеппе Гавацци. Я познакомилась с ним в Италии. Он был моим любовником. Давно, пять лет назад. Это о нем я тебе рассказывала. – Она до боли закусила губу. – Тебе кажется отвратительным, что я с таким ничтожеством… Мне и самой он отвратителен. Это было настолько ужасно, что больше я с ним не встречалась. – У нее вырвалось рыдание. – Я думала, что никогда больше его не увижу. Но вышло иначе. Моя жизнь с той ночи изменилась навсегда.
Вскоре я поняла, что я… я… – Она удивлялась своей трусости. – Я забеременела!
Алекс молчал. Она боялась взглянуть на него.
– У меня родился ребенок. Дочь. Голос его звучал странно.
– Николь:
– Откуда ты узнал? – слабо удивилась она.
– Ты разговаривала во сне.
– Ах да!
Она слабо улыбнулась, хотя по лицу ее катились слезы.
– Продолжай.
Лили вытерла слезы и заговорила уже более твердым голосом.
– Мы с тетей Салли и дочкой два года жили в Италии. Я никому не рассказала о ребенке, кроме Джузеппе. Мне казалось, он должен знать, ведь он отец. Но ему было безразлично, он даже ни разу не навестил нас. Тетя Салли вскоре умерла, и единственное, что у меня оставалось в жизни, – была Николь. Однажды я вернулась с рынка… – голос у нее задрожал, – и обнаружила, что Николь исчезла. Джузеппе увез ее. Я знала, что это он, потому что потом он прислал мне ее платьице, то, которое было на ней в тот день. Он спрятал ее и отказывался вернуть. Он требовал деньги. Все больше и больше. Полиция не могла найти его. Джузеппе участвовал во многих противозаконных делах, и вскоре ему пришлось бежать из Италии. Он увез Николь в Лондон, и я последовала за ними.
Здесь я наняла сыщика. Джузеппе являлся членом международной криминальной организации – вот все, что ему удалось выяснить.
– Дерек Крейвен знал об этом, – бесцветным голосом сказал Алекс.
– Да. Он пытался помочь мне, но безрезультатно. Все карты в руках Джузеппе. Я делала все, что он требовал, но этому кошмару не видно конца. По ночам я думаю, вдруг моя девочка больна, ей плохо, одиноко, а меня нет рядом. А может, она даже не помнит меня! – У нее перехватило дыхание. Она продолжала сдавленным голосом. – В последний раз мне удалось увидеть Николь. Я уверена – это была она. Но он не разрешил мне даже коснуться ее. Она не узнала меня!
Лили почувствовала, что силы оставили ее. Ей нужно побыть одной. Усилием воли сдерживая рыдания, она повернулась, чтобы уйти. Но знакомые руки обняли ее за плечи. Алекс рывком повернул ее к себе и прижал к груди. Она разрыдалась. Горе, которое она все эти годы прятала в своем сердце, нашло наконец выход. Ее била дрожь. Горячие слезы падали ему на рубашку. Она старалась теснее прижаться к нему. Только в его руках она чувствовала себя в безопасности.
– Все хорошо, любимая. Все хорошо. Ты теперь не одна.
Она попыталась унять горькие рыдания, но тщетно.
– Успокойся, успокойся. Я все понял. Теперь я понял все.
Алекс сам едва мог сдержать слезы. Он бы многое дал, чтобы избавить ее от этих мук. Он осыпал поцелуями ее лицо, руки, волосы.
– Я узнаю, что с ней произошло, – твердо сказал он.– Я найду ее. Чего бы мне это ни стоило. Клянусь тебе.
– Ты должен меня ненавидеть, – дрожащим голосом прошептала она. – Тебе бы нужно было развестись со мной…
– Замолчи. – Его объятия стали еще крепче. – Вот, значит, как ты думаешь обо мне. Черт бы тебя побрал! Как мало ты меня знаешь! Неужели ты думала, что, узнав о твоем ребенке, я брошу тебя?
– Конечно, – прошептала она.
– Черт бы тебя побрал! – повторил он, задыхаясь от любви и гнева. Он поднял ее лицо за подбородок. От горькой безнадежности в ее глазах сердце его сжалось.
Алекс попросил лакея помочь им незаметно покинуть дом. С этим же лакеем он передал леди Лайон, что у Лили разболелась голова и они вынуждены уехать. Оставив Лили на минутку, Алекс стремительно обошел весь дом, но Джузеппе благоразумно исчез.
Лили была совершенно без сил и тяжело опиралась на его руку. Он подхватил ее на руки и понес к закрытому экипажу. Удивленные лакеи, так и не дождавшись объяснений, закрыли за ними дверцу. В карете Алекс с тревогой наклонился к ней, но Лили покачала головой и дрожащим голосом проговорила, что она в полном порядке. Они ехали домой. Голова Алекса кружилась от противоречивых мыслей и чувств.
Сколько ей пришлось пережить! При этой мысли его пронзила боль. Она решила страдать в одиночестве, отгородившись от любопытных стеной тайны и лжи. Как помочь ей? Возможно ли найти Николь? Он знал только одно: он готов сдвинуть горы, чтобы ее отыскать. Его охватила безумная ярость, которая, казалось, рождалась в глубине его сердца. Будь они все прокляты – она, Дерек, безмозглые сыщики, итальянский выродок, который заварил эту кашу. И больше всего он злился на себя.
Сквозь ярость пробивался страх. Столько лет Лили поддерживало одно – ее надежда. Если уничтожить эту надежду, что будет с Лили? Исчезнут ее жизнерадостность и живость, которые он так любит. Ему ли не знать, что происходит с людьми, потерявшими самое дорогое? Его собственный отец превратился в тень и добровольно свел себя в могилу, потому что в жизни не осталось ничего, что бы могло удержать его. Алекс посмотрел на Лили: лицо ее осунулось, глаза померкли.
Наконец они добрались до Бэйсуотер-Роуд. Алекс бережно довел Лили до входной двери. Бэртон встретил их встревоженным взглядом.
Вопросительно переводя взгляд с Лили на Алекса, он проговорил:
– Вы рано вернулись, милорд.
У Алекса не было времени объяснять. Он подтолкнул жену вперед.
– Бэртон, дайте ей выпить стакан бренди. Заставьте ее, если понадобится. Никуда ее не выпускайте. Скажите миссис Ходжес, пусть приготовит ей ванну. Пусть кто-нибудь неотлучно находится рядом с ней вплоть до моего возвращения. Неотлучно, вы поняли меня?
– Не извольте беспокоиться, милорд. Алекс посмотрел на невозмутимое лицо дворецкого и немного успокоился. На Бэртона можно было положиться.
– Господи, да что же это происходит?!
Лили решительно протиснулась между ними.
В ее голосе послышались знакомые дерзкие нотки. Она остановилась и повернулась к мужу.
– Куда ты, черт побери, собрался? Бренди принесите двойной, Бэртон.
Кажется, она все же не утратила присутствия духа. У Алекса отлегло от сердца.
– Расскажу, когда вернусь. Я скоро.
– Больше ничего нельзя сделать, – устало сказала Лили.– Дерек уже сделал все, что возможно.
Несмотря на нежность и сочувствие, Алекс не удержался от язвительного замечания.
– Очевидно, тебе не приходит в голову, – любезно сказал он,– что я имею связи в тех местах, куда Дерека не пустили бы дальше порога. А теперь пойди выпей бренди, дорогая.
Лили была готова выпалить что-нибудь едкое, но он уже повернулся и пошел прочь. Неожиданно он остановился и спросил:
– Как фамилия сыщика, которого ты нанимала?
– Нокс. – Она горько улыбнулась. – Высокий чин в сыскной полиции. Человек Лирмэна. Самый лучший, кого можно нанять за деньги.
Сэр Джошуа Нэйтен стал главным городским судьей несколько лет назад. Алекс тогда использовал все свое влияние и деньги, чтобы протолкнуть закон о создании еще нескольких правоохранительных учреждений. Разыгралась настоящая политическая баталия. Пришлось столкнуться с коррумпированными служителями закона, которые за деньги, подарки, интимные услуги или даже выпивку могли изменить приговор. Потребовались месяцы публичных выступлений, споров, личных просьб, чтобы протолкнуть этот закон. Алекс делал это не только из принципиальных соображений, а еще и потому, что Нэйтен, смелый и умный человек, был его близким другом со школьной скамьи.
Имя Нэйтена всегда было в одном ряду с именем Дональда Лирмэна, молодого целеустремленного судьи, который служил в Вестминстере. Они оба считали полицейский надзор наукой, которую надлежит совершенствовать и улучшать. Они вместе набрали группу офицеров и обучили их не хуже полевых командиров. Поначалу это стало излюбленным предметом насмешек. Горожане привыкли, что их покой охраняют пожилые грузные стражи. Но, несмотря на неприязнь жителей, результаты работы нового подразделения не замедлили сказаться. Их примеру последовали и другие подразделения. Офицеров отряда Лирмэна и Нэйтена стали конфиденциально нанимать банки и состоятельные горожане.
Подтянутый, ухоженный, сдержанный, Нэйтен приветствовал Алекса дружеской улыбкой. Алекс пожал протянутую руку и извинился:
– Прошу прощения за поздний визит.
– Я привык к поздним визитам. Такая работа.
Нэйтен провел Алекса в библиотеку, и они уселись в глубокие кожаные кресла.
– Ну что ж, – сказал Нэйтен, – я к твоим услугам. Чем раньше ты расскажешь о своей проблеме, тем раньше мы начнем ее решать.
Алекс постарался описать ситуацию как можно яснее. Нэйтен слушал внимательно, изредка задавая вопросы. Имя Гавацци ни о чем ему не говорило. При имени Альфред Нокс он заинтересовался. Когда Алекс закончил, судья откинулся в кресле и, помолчав, сказал:
– Похищение детей – весьма доходный бизнес. Красивые девочки и мальчики – выгодная собственность. Профессионалы уводят их из парков и магазинов, а иногда похищают прямо из детской. Иногда их продают за границу. Существуют специальные рынки, профессиональные скупщики и агенты. Удобный бизнес. Его легко прикрыть при первых признаках опасности и возобновить, когда горизонт чист.
– Ты думаешь, Гавацци занимается этим делом?
– Я уверен, что он член преступной организации. Судя по твоему рассказу, в одиночку он не смог бы провернуть такое дело.
Последовало долгое молчание. Наконец Алекс не выдержал.
– Черт побери, что все это значит?
Его нетерпение вызвало у Нэйтена сардоническую улыбку. Потом он сказал уже серьезно:
– У меня появились кое-какие предположения. Они меня тревожат. Человек, которого наняла твоя жена, – гордость нашей бригады. Леди Рэйфорд считала, что на него можно полностью положиться. Ничего удивительного.
– А на него действительно можно положиться? – спросил Алекс.
Теперь я не уверен. – Нэйтен вздохнул. – Моим офицерам по долгу службы приходится сближаться с преступниками. Иногда они не могут побороть искушения использовать свое служебное положение, нарушая тем самым моральные принципы, которые призваны защищать. Боюсь, что твоя жена и дочь могли стать жертвами этой преступной игры. Нокс в этом году заработал немало «выкупных» денег. Я имею в виду деньги, которые он получил за поиск похищенных детей. Это заставило меня заподозрить, что он вступил в сговор с похитителями. Предоставлял им информацию, предупреждал об облавах и обысках, помогал избежать ареста. Возможно, что Нокс и Гавацци стали партнерами. Алекс стиснул зубы.
– Что вы намерены предпринять?
– Если ты позволишь, я бы организовал для них ловушку, используя леди Рэйфорд как приманку.
– Только при условии, что она будет в полной безопасности.
– Ей ничего не будет угрожать, – заверил его Нэйтен.
– А ее дочь? – с тревогой спросил Алекс. – Это поможет отыскать ее?
Нэйтен не торопился с ответом.
– Если удача будет на нашей стороне, да, поможет.
Алекс провел рукой по лбу и закрыл глаза.
– Черт возьми, – пробормотал он. – Если это все, что я могу рассказать жене…
– Это все, что я могу пока предложить, – последовал спокойный ответ.
– Как, мистер Нокс был заодно с Джузеппе? – Лили не верила своим ушам. – И одновременно получал от меня деньги?
Алекс кивнул и взял ее руки в свои.
– Нэйтен подозревает, что Джузеппе входит в преступную организацию, а Нокс с ними сотрудничает. В последнее время он получил большие гонорары в добавление к своему окладу.
– Гонорары? – удивилась Лили.
– Он получал деньги от родителей похищенных и найденных детей. В этом году Нокс раскрыл несколько подобных случаев.
Лили от гнева и изумления никак не могла прийти в себя.
– Значит… Шайка крадет ребенка… Мистер Нокс возвращает его домой… А деньги они делят пополам, так? Но почему тогда он не вернул мою дочь так же, как остальных детей? Почему они не отдали мне Николь?
– Должно быть, Джузеппе убедил Нокса, что выгоднее держать Николь у себя и постоянно тянуть из тебя деньги. Пока не вытянут все до последнего гроша.
Лили замерла в оцепенении.
– Он был прав,– наконец сказала она. – Он получил от меня целое состояние и даже больше. Я отдала ему все, что у меня было, и все, что смогла выиграть. – Она в отчаянии уронила голову на руки. – Боже мой! Какой наивной дурой я была! Как легко я дала себя провести! Она сжалась в кресле. Он легко коснулся ее опущенной головы. Длинные пальцы тихонько поглаживали волосы. До сих пор она отвергала его попытки дотронуться до нее, но это нежное ненавязчивое поглаживание заставило ее успокоиться.
– Не вини себя, – ласково сказал он. – Ты была одинока, ты испугалась. Этим они и воспользовались. Невозможно трезво оценить ситуацию, когда твой ребенок в смертельной опасности.
Мысли вихрем кружились в ее голове. Теперь он знает о ней все. Что он о ней думает? Жалеет ее? Презирает? Может быть, ему жаль добивать ее сейчас и он просто отложил разрыв? Она терялась в догадках и решила, что не сделает ни шагу в его сторону, пока не будет уверена в его чувствах. Лучше умереть, чем стать ему обузой. Но как можно думать об этом, когда его пальцы так нежно и легко касаются ее волос? В ней проснулось желание, и она невольно подняла к нему лицо в немой мольбе. Она тянулась к нему, ей так нужна была его близость!
– Любимая! – Алекс посадил ее к себе на колени и зарылся лицом в ее волосы. Теперь он знает все о ней. Не только ее тело, но и ее мысли и чувства принадлежат ему безраздельно! Она сама дала ему эту власть над собой, когда открыла все свои тайны.
– Я люблю тебя! – прошептал он, касаясь губами ее шеи.
– Как ты можешь меня любить, когда…
– Замолчи. Послушай меня внимательно, Вильгемина. Твои ошибки, твое прошлое, твои страхи… Ничего не имеет значения. Я все равно буду любить тебя.
Он наклонился к ней, но она не была готова к чувственной любви. Слишком свежи ее раны… Ей нужно время.
– Прошу тебя, не сейчас, – прошептала она и испугалась: он, наверное, рассердится, но он только крепче обнял ее, и она с благодарностью устало склонила голову ему на грудь.
Было уже десять часов. В Ист-Энде магазины открывались в восемь, и сразу становилось шумно. По улице сновали разносчики с рыбой, проезжали телеги, торопились молочницы с бидонами. Здесь же, в Вест-Энде, жители спали допоздна. Лили приехала на назначенное место у Гайд-Парка рано и теперь из окна кареты наблюдала за проснувшимся городом. Молочницы, трубочисты, разносчики газет, посыльные трезвонили у черного входа богатых домов, здоровались с горничными. Дети в сопровождении гувернанток уже выходили на улицу подышать свежим воздухом. Родители их вряд ли поднимутся с постели до полудня. В отдалении слышался барабанный бой и музыка: это стража направлялась мимо Гайд-Парка на свои посты.
Увидев одинокую фигуру, прислонившуюся к столбу на углу, Лили насторожилась. Это был Альфред Нокс. На нем была обычная форма бригады Лирмэна – черные бриджи и ботинки, серый китель с начищенными латунными пуговицами. На голове – форменная фуражка. Лили сделала глубокий вздох, чтобы успокоиться, и выглянула из экипажа. Помахав носовым платком, она вполголоса позвала:
– Мистер Нокс, сюда! Я здесь, в карете!
Нокс подошел и любезно поздоровался с кучером, затем сел в экипаж. Сняв головной убор, он пригладил седеющие волосы и вполголоса поздоровался с Лили, сидевшей напротив. Она посмотрела на него, словно видела впервые. Плотный мужчина среднего роста, лицо неприметное, выглядит гораздо моложе своих сорока лет.
– Мистер Нокс, – начала она неуверенно,– благодарю вас за то, что вы любезно согласились встретиться со мной здесь, а не у меня в доме. По вполне понятной причине я вынуждена скрывать от герцога, моего мужа, наше с вами сотрудничество. Он стал бы настаивать на объяснении…
Она сделала вид, что от смущения не может продолжать, и беспомощно посмотрела на него.
– Разумеется, мисс Лоусон. – Нокс помедлил и с улыбкой поправился. – Простите, вас ведь теперь следует называть леди Рэйфорд.
– Этот брак явился неожиданным поворотом в моей судьбе, – призналась Лили. – В моей жизни теперь многое изменилось. Кроме одного: я не отказалась от намерения отыскать мою дочь. – Лили подбросила на ладони тяжелый кошелек. – К счастью, теперь у меня есть средства для продолжения поисков. Как и раньше, мне понадобится ваша помощь.
Нокс оторвал взгляд от кошелька и ободряюще улыбнулся ей.
– Считайте, что я уже приступил к работе, леди Рэйфорд. – Он протянул руку, и она вручила ему небольшой, но увесистый кошелек. – А теперь расскажите мне, какие есть новости от Гавацци.
– Гавацци упорно не оставляет меня в покое, мистер Нокс. Более того, вчера вечером он появился в обществе и предъявил мне совершенно новые требования.
– Вчера вечером? – удивился Нокс. – Новые требования?
– Да! – Лили вздохнула. – Раньше, как вы знаете, Джузеппе интересовали лишь деньги. Деньги я могла ему дать и охотно давала, пока была надежда, что мой ребенок вернется ко мне. Но вчера вечером…
Она замолчала и с отвращением покачала головой.
– Какие требования? – спросил Нокс. – Простите мне мою прямоту, миледи, но не требовал же он вашей благосклонности?
– Дело не в этом. Хотя он и позволил себе некоторые вольности. Но самое ужасное, он грозился разрушить все, что у меня есть, мой дом, мою семью, мое положение в обществе, поскольку у него возникло нелепое желание самому попасть в высший свет!
Лили была удовлетворена – Нокс не сумел скрыть своего изумления.
– Подумать только,– выдавил он.
– Я сама этого совершенно не ожидала. – Лили сделала вид, что смахивает слезинку кружевным платочком. – Он отыскал меня в доме леди Лайон во время празднования ее дня рождения. Разоделся как павлин. На виду у сотен людей! Требовал, чтобы я представила его высшему свету да еще ссужала его деньгами, чтобы он мог чувствовать себя своим в этих кругах. Ах, мистер Нокс, если бы вы могли увидеть это отвратительное зрелище!
– Идиот! – взорвался Нокс, совершенно не заботясь о том, что его ярость могла бы показаться странной.
– Его видели люди, в том числе лорд Лайон и мой муж. Мне удалось уговорить его пройти в укромный уголок, где он и предъявил свои невозможные претензии. Он сказал, что вернет мне дочь, но я прежде должна своим влиянием добиться для него положения в обществе. Что за немыслимая идея! В Италии его считают мерзавцем и преступником. Как ему могло прийти в голову, что его станут принимать здесь?
– Он просто ничтожество. Жалкий макаронник, – мрачно сказал Нокс. – Теперь выяснилось, что он не только жалок, но и не способен себя контролировать.
– Совершенно верно, мистер Нокс. А неуправляемые люди часто себя выдают из-за глупых ошибок. Не так ли, мистер Нокс?
– Вы правы, – ответил он с неожиданным и странным спокойствием. – По всей вероятности, он станет жертвой собственной жадности.
От ледяной решимости в его взгляде она похолодела. На его лице появилось хищное и жестокое выражение. Не оставалось сомнений, что он твердо намерен положить конец опасному и непредсказуемому поведению Джузеппе. Если Нокс и впрямь связан с Джузеппе и его бандой, он зависит от их молчания.
Лили с притворной искренностью наклонилась к Ноксу и коснулась его руки.
– Молю вас, мистер Нокс, отыщите мою Николь! Я обещаю вам хорошее вознаграждение, если вы добьетесь успеха.
Она подчеркнула слово «хорошее», и он с видимым удовольствием это отметил.
– На этот раз я добьюсь успеха, – твердо сказал он. – Я сегодня же возобновлю поиски, леди Рэйфорд.
– Прошу вас соблюдать конфиденциальность, если вам нужно будет связаться со мной. Мой муж… Я вынуждена…
– Разумеется, – заверил ее Нокс.
Он надел фуражку, попрощался и вышел из экипажа. От резкого движения карета качнулась. Он стремительно пошел прочь с видом человека, принявшего важное решение.
Любезная улыбка сошла с лица Лили, как только он отвернулся. Когда она провожала его взглядом из окна кареты, глаза ее были темны и холодны.
– Будь ты проклят, мерзавец, – прошептала она.– Отправляйся прямиком в ад и забирай с собой Джузеппе!
Лили подробно рассказала Алексу и сэру Нэйтену о свидании с Ноксом. Они обсудили поведение Нокса, сделали свои выводы и предприняли соответствующие шаги. После этого оставалось только ждать. Генри вместе с учителем отправили в Британский музей. Слуги, хотя и не знали, что происходит, чувствовали неладное и были подавлены. Напряженность ощущалась во всем доме. Лили с тоской думала о бодрящей прогулке верхом, но боялась отлучиться: вдруг, пока ее нет, произойдет что-нибудь важное?
Сходя с ума от бездействия, она взялась за вышивание. Нервничая, она без конца колола себе пальцы, и платок, который она вышивала, уже весь был запятнан кровью. Она удивлялась Алексу: как он может сохранять спокойствие и заниматься бумагами в библиотеке, как будто сегодня самый обычный день?
Она мерила шагами комнату, время от времени бралась за книгу и откладывала ее, наливала себе чай и забывала о нем, хваталась за колоду карт и бросала. Она даже отказалась было от обеда, но под градом язвительных замечаний Алекса – кому нужна иссохшая от голода старуха – согласилась проглотить несколько ложек.
Не в силах оставаться одна в своей комнате, Лили устроилась в гостиной и слушала, как Алекс читает вслух стихи. Он подумала, что он нарочно выбирает самые длинные и скучные. От его звучного голоса, от тиканья часов, а может быть, от вина, выпитого за обедом, веки ее стали тяжелыми. Она откинулась на подушки и погрузилась в сладкую дрему.
Прошли минуты, а может быть, и часы. Сквозь сон она услышала голос Алекса. Он ласково, но настойчиво тормошил ее.
– Лили! Любимая, просыпайся!
– Что такое? – пробормотала она сонно. – Алекс, что…
– Новости от Нэйтена, – кратко сказал он, нашел ее домашние туфли и надел их ей на ноги. – Его люди следили за Ноксом и проводили его до самого убежища банды. Это полуподвал в районе Сент-Джайлс. Нэйтен с группой офицеров окружили притон. Нужно срочно ехать туда.
– Сент-Джайлс, – повторила она, вмиг проснувшись.
Это самое опасное место в Лондоне, пристанище воров и убийц. Даже полицейские избегали появляться там. Среди темного лабиринта переулков, проходных дворов, кривых улочек преступники легко могли скрыться с награбленным в богатых кварталах добром.
– Он сообщил что-нибудь о Николь? Вообще о детях?
– Нет.
Алекс закутал ее в темный плащ и, прежде чем она успела еще о чем-нибудь спросить, повел к выходу. Их уже ждала карета. Двенадцать всадников должны были сопровождать их. Мельком взглянув на них, Лили подумала, что Алекс не собирается рисковать.
Карета с грохотом неслась по улице. Два всадника скакали впереди, расчищая для них путь среди прохожих и еле ползущих повозок. Стиснув руки, Лили успокаивала себя, но сердце ее все равно бешено колотилось. Улицы, по которым они ехали, становились все грязнее, дома все обшарпаннее. Постройки так теснились, что между ними с трудом проникали воздух и свет. Обитатели трущоб были бледные, как привидения, и хилые. Даже маленькие дети. Смрад от множества сточных канав наполнил карету, и Лили с отвращением сморщилась. За. окном мелькнула башня церкви Сент-Джайлс, той самой, которая в Средние века служила убежищем для прокаженных.
Карета остановилась перед старым обветшалым доходным домом. Алекс вышел из кареты и обменялся несколькими фразами с охраной и кучером. Он поручил им оберегать жену и при первых признаках опасности увезти ее.
– Нет! – воскликнула Лили и попыталась выйти из кареты, но Алекс придержал ручку, и ей не удалось открыть дверь.– Я пойду с тобой! Ты не посмеешь оставить меня здесь!
От ярости кровь бросилась ей в лицо.
– Лили, – спокойно сказал он. – Сначала я должен убедиться, что это совершенно безопасно. Я ни в коем случае не позволю тебе рисковать.
– Дом кишит полицейскими! – запальчиво крикнула она. – В эту минуту это самое безопасное место на земле! И потом, мы же ищем мою дочь!
– Я знаю. – Он вполголоса выругался. – Черт возьми, Лили, бог знает что мы найдем там, внутри! Я не хочу, чтобы ты видела что-то, что причинит тебе боль.
Она взглянула на него решительно, но голос ее зазвучал неожиданно мягко:
– Значит, встретим опасность бок о бок. Не нужно защищать меня, Алекс. Просто будь рядом.
Он пристально посмотрел на нее, решительно обнял ее за талию и высадил из кареты. Она взяла его за руку, и они пошли. Дверь была сорвана с петель и стояла здесь же у стены. Два офицера почтительно приветствовали Алекса. С сомнением взглянув на Лили, они сказали, что во время операции были убиты люди. Может быть, лучше ей подождать у входа?
– С ней все будет в порядке! – коротко сказал Алекс и, держа ее за руку, повел внутрь. В доме стоял смрад, дышать было нечем. Они спустились по шатким ступеням и оказались в узком, заваленном мусором помещении. По стенам сновали мокрицы и тараканы. Откуда-то доносился отвратительный рыбный запах. Похоже, на открытом огне жарили селедку. Мебели никакой не было, только несколько колченогих столов да соломенные тюфяки на полу. Между оконными рамами, там, где стекла были выбиты, торчали клочья соломы. Они пошли дальше, на звук голосов. Алекс чувствовал, что Лили все крепче сжимает его руку, пока ее пальцы не сомкнулись вокруг его ладони, как тиски.
Они оказались в большой комнате. Там было множество офицеров. Они допрашивали задержанных и докладывали о результатах сэру Нэйтену. То и дело к нему подводили плачущих детей. Они, как мышки, испуганно попрятались по углам, когда началась атака. Нэйтен стоял посреди комнаты, спокойно оценивая ситуацию и отдавая распоряжения тихим и мягким голосом. Приказы тем не менее выполнялись незамедлительно. Алекс помедлил, заметив распростертые на полу тела. Оборванцы, члены шайки, убитые во время операции. Услышав приглушенный вскрик Лили, он присмотрелся внимательнее. Кончиком сапога он повернул одного из мертвецов. Остекленевшие глаза уставились в потолок. Джузеппе.
Лили с ужасом отвернулась. Алекс хладнокровно рассматривал залитое кровью тело.
– Ножевая рана, – заметил он безразлично.
Он повел Лили дальше. Заметив их, Нэйтен пошел им навстречу.
– Милорд, – заговорил он, указывая на тела. – Как видите, наш план сработал блестяще. Как только стемнело, Нокс немедленно отправился сюда. Благодаря Клибборну – это наш лучший знаток трущоб – нам удалось проследить за ним. К тому времени, как мы подоспели, Гавацци был уже мертв. Нокс убил его, опасаясь, что тот выдаст всю аферу. Он признался, что собирался вернуть леди Рэйфорд ребенка и получить гонорар, который она обещала.
Нэйтен кивнул в сторону Нокса. Тот со связанными руками сидел у стены рядом с четырьмя другими негодяями, которых удалось захватить. Нокс бросил на Лили взгляд, полный ненависти, но она не заметила: слишком взволнована была. Она не отрываясь смотрела на стайку испуганных детей.
– А эти дети? – спросил Алекс.
– Все дети из богатых семей, как сказал Нокс. Мы постараемся как можно скорее вернуть их родителям. И никаких гонораров – ведь в этих преступлениях был замешан наш офицер. – Нэйтен с холодной брезгливостью взглянул на Нокса. – Он нас всех опозорил!
Лили не сводила глаз с детей. Они испуганно всхлипывали, прижимаясь светловолосыми головками к офицерам, которые тщетно пытались успокоить их. Душераздирающее зрелище.
– Ее здесь нет, – растерянно сказала Лили.
Лицо ее побелело от ужаса. Она пробиралась через толпу офицеров, напряженно озираясь вокруг.
– А других детей здесь нет? – обратилась она к сэру Нэйтену.
– Нет, – спокойно ответил он. – Взгляните внимательнее, леди Рэйфорд. Вы уверены, что среди этих детей нет вашей дочери?
Лили в отчаянии покачала головой.
– Нет! У Николь черные волосы, и… она меньше, чем эти дети. Ей только четыре года! Она должна быть где-то здесь. Может быть, она испугалась и спряталась. Она ведь совсем маленькая! Алекс, нужно скорей осмотреть другие комнаты, весь дом…
– Лили! – Алекс стиснул ее плечи, заставив замолчать, прекратить этот бессвязный лепет.
Вся дрожа, она проследила за его взглядом: крошечная фигурка в уголке, почти незаметная в тени. Лили похолодела. Сердце ее бешено колотилось. Она не могла вздохнуть. Ребенок.
Трогательная копия своей матери. Глаза огромные и безмятежные на маленьком личике. Маленькие ручки сжимают куклу в каких-то лохмотьях. Из своего уголка она печально наблюдала за большими мужчинами, которые суетились в комнате.
– Николь,– сдавленно прошептала Лили. – О боже!
Алекс разжал пальцы, и она бросилась к дочери. Но малышка испуганно отшатнулась, недоверчиво глядя на Лили. У той сжалось сердце, и слезы хлынули по лицу.
– Моя малышка! Моя маленькая Николь!
Она опустилась перед ребенком на колени.
– Я так долго тебя искала, – дрожащим голосом говорила она. В нем слышались боль и тревога последних лет. – Ты ведь помнишь меня? Я твоя мама.
Услышав итальянский, девочка встрепенулась.
– Мама? – тихо сказала она.
– Да! Да!
Разрыдавшись, Лили подхватила девочку на руки и прижала к себе маленькое дорогое существо.
– Ах, Николь! Как я счастлива, как я счастлива…
Уткнувшись лицом в черные волосики, она гладила маленькое беспомощное тельце. Николь молча прильнула к ней. Лили повторяла:
– Все кончено. Наконец все кончено.
Не в силах сдержать рыдания, Лили осыпала поцелуями маленькое запачканное личико. Кошмар закончился раз и навсегда. Лед, сковавший ее сердце, растаял, как по мановению волшебной палочки. Никогда в ее душе не было столько мирного покоя. Как странно не испытывать больше горечи и страха. Она уже отвыкла жить без боли. Теперь у нее есть то, за что она отдала бы все на свете,– тепло детского тела, чистая нежная любовь, которая возможна лишь между матерью и ребенком. В этот миг весь мир, казалось, исчез, остались только они с Николь.
Алекс не сводил с них глаз. Горло его болезненно сжалось. Никогда он не видел Лили такой – нежной, трепетной. Еще одна грань, о которой он не знал, даже не догадывался. В его любви теперь появилось сострадание столь глубокое, что он сам себе удивлялся. Никогда он не думал, что способен на такое чувство. Разве так бывает – счастье другого человека значит для него гораздо больше, чем его собственное счастье! Он смущенно отвернулся, пряча слезы.
Нэйтен с удовлетворением наблюдал за происходящим.
– Алекс, – деловым тоном заговорил он, – мне кажется, это подходящий случай, чтобы поговорить о новом проекте лорда Фитцуильяма. Речь идет о создании в городе трех новых подразделений. Они мне позарез нужны…
– Все, что угодно, – дрогнувшим голосом сказал Алекс.
– Парламент принял проект в штыки…
– Он пройдет, – твердо сказал Алекс и отвернулся. Рукавом он вытер глаза и продолжал: – Даже если мне придется выкручивать руки каждому члену парламента, клянусь, он пройдет.
Утро выдалось чудесное. Алекс просматривал «Тайме», Лили с Николь сидели на полу и строили причудливые замки из кубиков. Время от времени они втягивали в игру и Алекса.
Вошел Бэртон и объявил о прибытии мистера Крейвена. Алекс с удивлением отложил газету.
– О, скорее просите! – воскликнула Лили и с виноватой улыбкой повернулась к Алексу.– Я забыла предупредить, что Дерек собирался зайти. Он очень хотел повидать Николь.
Слегка нахмурившись, Алекс поднялся, чтобы встретить гостя. Николь тем временем преследовала раздраженного кота, Тома. Только несчастный кот устроится на нагретом солнышком местечке, Николь тут же настигает его и хватает за вожделенный пушистый хвост. Лили поспешно собрала разбросанные по полу игрушки. С ласковой улыбкой она подумала, что Алекс накупил их слишком много. От такого изобилия у любого ребенка голова пойдет кругом. Слишком большое впечатление, видно, произвел на него узелок тряпок, который служил Николь куклой. Он не успокоился, пока не скупил все куклы в магазине «Бэрлингтон Аркада». Куклы с настоящими волосами и фарфоровыми зубками, восковые и глиняные, с миниатюрными сундуками, а в них настоящее приданое! В детской наверху шагу негде было ступить: там были и игрушечный театр, и кукольные домики, и мячики всех размеров, и музыкальные шкатулки, и повергнувший Лили в ужас огромный барабан, грохот от которого разносился по всему дому.
Но очень скоро выяснилось, что любимая игра Николь, доставившая всем немало беспокойства, – прятки. Она умела неожиданно исчезать и была страшно довольна, когда встревоженная мать или няня обнаруживала ее под диваном или под столом. Лили никогда не видела ребенка, который умел так незаметно и бесшумно двигаться. Алекс, бывало, работал в библиотеке, и только через час замечал, что она тихонько сидит на полу у его стола.
Постепенно страхи Лили относительно насилия и надругательств, которым мог подвергнуться ребенок под опекой Джузеппе, улеглись. Николь была довольно скрытной, но отнюдь не запуганной, а очень жизнерадостной девочкой. С каждым днем она становилась все живее и резвее, и вскоре по всему дому был слышен звонкий голосок, взрывы смеха и бесконечные вопросы на смешной смеси английского и итальянского. Она сразу же привязалась к Генри, постоянно влезала к нему на колени, теребила светлые волосы и лукаво заглядывала ему в глаза.
Вошел Дерек, и зеленые глаза сразу же отыскали Лили. Она устремилась к нему с радостным смехом и сердечно обняла. Дерек слегка смутился.
– Ну-ну, – с напускным упреком пробормотал он.– Не на глазах же у мужа!
– А ты добился больших успехов – можешь гордиться своим произношением! – улыбнулась Лили.
Дерек прошел в комнату и обменялся с Алексом рукопожатием.
– Доброе утро, милорд, – с усмешкой сказал Дерек. – Особенно доброе для меня. Мне, знаете ли, не часто удается попадать в такие великосветские гостиные!
– Вам здесь всегда рады, – любезно сказал Алекс. – Ведь вы когда-то были столь любезны, предоставив мне свои апартаменты.
Дерек ухмыльнулся, а Лили покраснела до корней волос.
– Алекс! – сказала она с упреком и потянула Дерека за рукав. – Мистер Крейвен, я хочу вас кое с кем познакомить.
Дерек наконец заметил малышку, стоявшую около дивана. Николь рассматривала его с любопытством.
– Мисс Николь, – тихо сказал Дерек. Он медленно опустился на корточки и улыбнулся. – Ну пойди, поздоровайся с Дереком!
Николь неуверенно направилась к нему, потом передумала, бросилась к Алексу и обхватила его колени. Оттуда она с озорной улыбкой смотрела на Дерека.
– Она очень застенчивая, – нежно улыбнулась Лили. – Кроме того, она питает явную симпатию к блондинам.
– И здесь мне не светит, – задумчиво протянул Дерек, коснувшись своей темной шевелюры.
Он поднялся и со странным выражением лица повернулся к Лили.
– Знаешь, а она красавица. Как и ее мать, – тихо сказал он.
Алекс поборол острый приступ ревности. Он наклонился и погладил Николь по головке, поправил огромный розовый бант в ее волосах. Он понимал, что глупо ревновать к Крейвену. Он любит Лили, это ясно, но он не представляет угрозы для их брака. И все же невыносимо стоять рядом и видеть, как другой мужчина такими глазами смотрит на твою жену!
Он заскрипел зубами от злости. Ему было бы гораздо легче, если бы между ним и Лили сохранились супружеские отношения. Последнее время Лили была полностью поглощена ребенком. Детскую кроватку перенесли в их спальню. Каждую ночь она по нескольку раз вскакивала, чтобы проверить, в порядке ли Николь. Просыпаясь, он видел ее силуэт, склонившийся над мирно спящим ребенком. Казалось, Лили боится, что в любую минуту Николь может исчезнуть. Ребенок всегда был у нее на глазах. Алекс не возражал: он знал, что со временем ее страхи улягутся. После мучительных душевных переживаний, выпавших на долю жены, он не собирался насильно навязываться ей. Хотя, кажется, дело идет именно к этому. Никогда он так не хотел ее! Она рядом, нежная и совершенно счастливая, душистая кожа, блестящие волосы, смеющиеся мягкие губы… Он раздраженно отмахнулся от мыслей о ней, но тело его уже отозвалось на соблазнительные мечтания.
Все дело в том, что он не мог понять, что происходит с Лили. Казалось, такое положение дел ее полностью устраивает. Нужен ли он ей? Любит ли она его? Неизвестность истомила его, но он упрямо молчал. Она должна сама сделать первый шаг. Если даже понадобятся годы молчания, страданий и воздержания, пусть будет так. Каждую ночь, ложась в холодную постель, он проклинал ее. Если ему удавалось заснуть, он видел ее во сне. Мрачно вздохнув, он сосредоточил все свое внимание на госте.
– Что ж, мне, пожалуй, пора, – в это время говорил Дерек.
– Нет, ты обязательно должен остаться на обед, возразила Лили.
Не обращая внимания на ее просьбы, Дерек улыбнулся Алексу.
– Чудесное утро, милорд. Желаю удачи!
– Благодарю вас, – сухо отозвался Алекс.
– Я тебя провожу, – сказала Лили и пошла за Дереком к выходу.
В дверях Дерек крепко сжал ее руки и запечатлел братский поцелуй на ее лбу.
– Когда тебя ждать в клубе? – поинтересовался он.– Без тебя там все не так.
Лили опустила глаза.
– Как-нибудь заедем вместе с Алексом.
Возникло неловкое молчание. Каждый из них многое хотел бы сказать другому. Но молчание было красноречивее слов.
– Ну вот Николь и нашлась, – проговорил он.
Она кивнула, взглянув в его потемневшее лицо.
– Дерек, – тихо сказала она. – Без тебя я не смогла бы всего этого пережить.
Они оба понимали, что их старой дружбе пришел конец. Дальше все будет по-другому. Не будет больше долгих бесед у камина, откровений и секретов, не будет больше этой странной привязанности, которая придавала сил обоим. Она импульсивно прижалась к нему и поцеловала его в щеку.
Дерек поморщился, как будто прикосновение ее губ обожгло его, причинило ему боль.
– Прощай, девочка,– прошептал он и стремительно пошел к ожидающей его карете.
Том затравленно уставился на Николь. Она приближалась к нему с победной улыбкой на губах. Медленно протянув ручку, она ухватилась за подрагивающий хвост кота. Том раздраженно зашипел и сделал стремительный выпад. На маленькой ручке осталась глубокая царапина.
Николь изумленно раскрыла глаза, а потом заревела от боли и обиды. Услыхав плач, Алекс бросился к ней. Малышка уже бежала ему навстречу. Он подхватил Николь на руки, ласково похлопывая ее по спинке и покачивая.
– Что случилось, солнышко? Что такое? Все еще в слезах, Николь показала поцарапанную руку.
– Тебя Том поцарапал? – мягко спросил он.
– Да! – всхлипнула она. – Противный, противный,!
– Давай-ка посмотрим.
Алекс осмотрел поцарапанную ладошку, сочувственно причмокнул губами и поцеловал слабо кровоточащую царапину.
– Ну вот, теперь быстро заживет. Том не любит, когда его таскают за хвост!
Николь мигом успокоилась, забыла о неприятностях и заулыбалась. Маленькие ручки обвились вокруг его шеи.
Лили тихо стояла у двери и наблюдала за ними.
Она почувствовала в своей душе бесконечную любовь к ним обоим. Не зная, что за ним наблюдают, Алекс продолжал болтать с Николь. Он поставил ее на пол, а сам опустился на четвереньки и полез под диван за куклой. Лили невольно улыбнулась. До этого момента она не была уверена, что он искренне хочет стать отцом Николь. Была ли она вправе этого ожидать? Но, конечно, ей следовало знать: у него достаточно любви для них обеих. Он не из тех, кто станет упрекать ребенка за грехи его родителей. Вот у кого стоит поучиться и любви, и доверию, и душевной щедрости, и великодушию, подумала Лили.
Она хотела бы прожить с ним долгие годы, она мечтала дать ему столько счастья, сколько способен принять один мужчина.
Краем глаза Лили заметила горничную и тихонько поманила ее к себе.
– Салли, приглядите, пожалуйста, за Николь. Ей пора спать, так что дайте ей пару кукол и…
– Слушаю, мэм, – улыбнулась горничная. – Что за славная девочка у вас, мэм!
– Пока славная, – сухо отозвалась Лили.– Но лорд Рэйфорд так ее балует….
Тихо посмеиваясь, Салли прошла в комнату и принялась собирать с пола игрушки.
– Мое! – в негодовании закричала Николь, вырываясь из рук Алекса, чтобы отстоять свое имущество.
Милорд, – равнодушно произнесла Лили: внутри же у нее все кипело от нетерпения. Алекс вопросительно взглянул на нее. – Не могли бы вы уделить мне несколько минут? Мне необходимо поговорить с вами.
Не дожидаясь ответа, она грациозно повернулась и стала подниматься вверх по ступеням. Рука ее ритмично постукивала по отполированным до блеска чугунным перилам. Алекс настороженно сдвинул брови и медленно последовал за ней.
Когда они вошли в бело-голубую спальню, Лили плотно прикрыла дверь и повернула ключ в замочной скважине. Они молчали, но между ними, казалось, пробегали электрические разряды. Алекс не отрываясь смотрел на нее, но не двигался с места. Плоть его наливалась силой, кожа горела и стала такой чувствительной, что каждая складка на одежде раздражала ее. Дыхание его стало прерывистым, но он старался держать себя в руках.
Она подошла вплотную. Пальцы ее коснулись его одежды. Движения были легкими и нежными. Она медленно расстегивала украшенные орнаментом пуговицы жилета. Когда с ними было покончено, она стала развязывать галстук. Тугой узел мягкого шелка разошелся под ее пальцами. Алекс закрыл глаза.
– В последние дни я не уделяла тебе никакого внимания,– прошептала она, принимаясь снимать его рубашку.
Его тело напряглось от возбуждения. Он чувствовал, что его шею заливает краска. Он знал, что и она это видит. Ее горячее дыхание обжигало его, и он не смог сдержать стона.
Она обняла его и прижалась лицом к заросшей светлыми волосами груди.
– Разве так жена должна показывать мужу свою любовь! – прошептала она.
Стремительным движением он схватил ее за запястье. Не отдавая себе отчета, он крепко, до боли, стиснул ее руку.
– Что ты сказала? – глухо произнес он.
Ее зеленые глаза светились от невысказанных чувств.
– Я люблю тебя, Алекс, – сказала она нежным голосом. Она замолчала, почувствовав, что у него дрожат руки.– Я люблю тебя. Я боялась сказать тебе раньше. Я боялась, что ты бросишь меня, когда узнаешь про моего ребенка. Или, еще хуже, останешься с нами из соображений порядочности, но втайне будешь мечтать избавиться от нас и будешь проклинать нас за очередной скандал.
– Избавиться от вас! – странным голосом повторил он.– О нет, Лили.
Он отпустил ее руки и обхватил ладонями ее лицо.
– Я бы умер, если бы потерял тебя. Я стану хорошим отцом Николь. Я буду тебе хорошим мужем. Эти дни я просто медленно умирал. Я не знал, как убедить тебя, что я тебе нужен…
Она тихо засмеялась. Глаза ее застилали счастливые слезы.
– В этом меня не нужно убеждать!
Он прижался губами к ее шее.
– Как я соскучился по тебе! Лили, любимая…
Нежный смех перешел в страстный стон. Тело его горело, она чувствовала его жар сквозь одежду. Он торопливо раздел ее, потом разделся сам. Она раскинулась на кровати и смотрела на него. Он медленно опустился рядом с ней, притянул к себе ее гладкое тело, сжал ладонями ягодицы. Бедрами она чувствовала его напрягшуюся плоть.
– Скажи еще раз, – прошептал он.
– Я люблю тебя, – повторила Лили. – Я люблю тебя, Алекс.
Его рука скользнула между ее бедер, губы прижимались к губам. Она коснулась языком его языка, дыхание их слилось в жарком порыве.
– Еще раз, – потребовал он, но она только застонала, извиваясь на постели в ответ на нежное прикосновение его пальцев. Она выгибалась от наслаждения, груди ее касались его заросшей волосами груди. Он склонился к ней, скользнул языком по ее соскам, под настойчивыми круговыми движениями они напряглись, как плотные розовые бутоны.
Она повернулась к нему, ее губы прижались к его груди, скользнули ниже, обхватили его сосок. Он застонал от наслаждения. Рука ее скользнула вниз по густой растительности его живота и достигла его напряженной плоти. Пальцы сжались, сначала слегка, потом сильнее, настойчивее. Потеряв голову от страсти, он рухнул на нее и вошел в нее со страстным стоном.
Охваченная порывом страсти, она обхватила его и руками и ногами, притягивая к себе сильнее, заставляя его проникать глубже. Сильными движениями, подчиняясь только своему желанию, он двигался ей навстречу, погружаясь вместе с ней в пучину острого наслаждения. На мгновение он приподнялся над ней, и она снова обхватила его ногами, с силой притягивая к себе. Он вновь приподнялся, и она снова выгнулась и притянула его к себе. Ее жадный порыв привел его в неистовство. Она тоже забыла обо всем на свете, подчиняясь сладкому ритму. На мгновение замерев на вершине наслаждения, они одновременно устремились в пропасть, где не было ничего, кроме безумных, мучительных, сладких ощущений, где тела перестали подчиняться воле, а двигались в едином безудержном ритме, стремясь поскорее дойти до конца этой сладкой пытки и одновременно стараясь продлить ее. Последние содрогания – и они, умиротворенные, благодарные, полные друг другом, затихли на смятой постели.
Потом она ласково гладила его лицо. Охваченный нежностью, он поймал ее ладонь и прижал к дрожащим губам.
– Я так долго всего боялась, – рассеянно размышляла Лили. – А теперь… Теперь, мне кажется, я больше никого и ничего не боюсь.
Алекс привстал, опираясь на локоть, и улыбнулся.
– Ну и как ты себя чувствуешь?
– Странно. – Зеленые глаза с любовью взглянули в его черные. – Странно чувствовать себя такой счастливой.
– Ты скоро привыкнешь, – заверил он. – И будешь воспринимать свое счастье как должное.
– А ты откуда знаешь? – улыбаясь прошептала Лили.
– Потому что я сам об этом позабочусь.
Он наклонился к ней, и ее руки обвились вокруг его шеи.