Ребров вечерами бегал по близлежащему парку в теннисных шортах с лентой-перевязкой на волосах, бежал и сейчас по пустынной аллее. Сзади раздался рев мотоциклетного мотора. Ребров обернулся и увидел несущийся навстречу серебряный "судзуки", попытался ринутся вперед, но... прямо на него с включенной фарой наезжал второй мотоцикл. Обе машины резко затормозили в двух шагах от Реброва каждая, сухая земля брызнула из-под колес. Ребров замер в центре "коробочки" из двух мотоциклов и густых кустов по бокам. Двое тренированных парней соскочили с мотоциклов, не снимая шлемов, и начали сходится, чуть расставив руки. Били долго, обстоятельно, не торопясь и ничего не опасаясь: уезжая, сыпанули песка в рот окровавленному распластанному человеку.
...Ребров не помнил, как добрался до дома и тут... позвонил Мастодонт. Ребров слушал его далекий рев и рассматривал лицо в зеркале: из рассеченной губы на белоснежные шорты "шлезинджер" падали красные капли и расплывались бесформенными пятнами на ткани.
Трубка ревела голосом Мастодонта. Ребров вытянул ноги, время от времени ощупывал ссадины и грязные с налипшей землей раны, опасаясь переломов.
- Запомни! - последнее, что взрычал Мастодонт. - Чтоб завтра же... связь оборвалась.
Прошло не более десяти минут... и телефон снова ожил... голос Мадзони шептал, оглаживая как ветерок из садов, окружающих банкира:
- Che cosa? Что случилось, сеньор Ребров? Вы после приема не позвонили? Вас никто не обидел? Отлично. Кстати, я послал вам презент... у вас в почтовом ящике. До встречи, сеньор Ребров!
Избитый с трудом извлек из почтового ящика конверт, разрезал, вынул пластинку, поставил на толстый диск проигрывателя. Переворачивающий душу баритон пел: ...Que sera sera...
Из разболтанного "москвича", с заляпанными грязью номерами выбрался длиннорукий парень с детскими чертами и неожиданно широкими мужскими плечами: правая, обветренная, цвета вареных раков ручища с татуировкой КЕНТ - когда... надо терпеть - сжимала защитного цвета торбу, левая фибровый чемоданчик. Парень, не оглядываясь, вошел в подъезд дома Холиных, поднялся на лифте.
Со скрежетом закрыл забранную панцирным плетением шахтовую камеру. На пустой площадке никого. Четыре квартиры, три бронированные двери, обитые дерматином. Парень вынул связку ключей, и с третьей попытки открыл верхний трехстержневой дверной запор. Чемоданчик лежал на метлахской плитке площадки, бок его алел выведенными суриком буквами Мосгаз, рядом с чемоданчиком лежали разводной ключ и два гаечных.
С верхнего марша спускалась старушка, равнодушно скользнула взором по присевшему у чемоданчика покуривавшему "газовщику". Шаги старушки смолкли. "Газовщик" попробовал подобрать ключ к нижнему замку - раз, другой, третий - упрятал с досадой связку в торбу, извлек нечто, более всего напоминающее чуть разогнутую женскую шпильку - замок послушно щелкнул, стальная створка распахнулась - за ней скрывалась еще одна дверь - вторую преграду "газовщик" преодолел с первой попытки - вошел в квартиру Холина, притворив оказавшиеся бесполезными двери и включил свет, быстро прошел к телефону, набрал номер и, сообщив дежурной на пульте код 31/15, отключил сигнализацию.
"Газовщик" с любопытством переходил от одной вещи к другой, дотрагивался до антикварных тарелок, гладил предметы старины... после ознакомления с обстановкой "газовщик" быстро нашел деньги в одном из выдвижных шкафов и начал укладывать в торбу приглянувшиеся вещички, отдавая предпочтение небьющемуся серебру...
Холин подъехал к дому, заглушил движок, включил "секретку" и направился к подъезду: ступени, лифт, подъем в пыльной шахте, площадка... Холин приблизился к своей двери и увидел окурок в полуметре от порога. Вытащил ключи: отпер первую дверь, - не закрыл, чтоб не греметь запорами, вторую, прислушался - тихий шорох - сунул руку в тумбочку под телефоном, извлек пистолет и... только тогда резко включил свет в коридоре. Из средней двери выскочил бледный "газовщик" с заточкой.
Увидеть пистолет грабитель никак не рассчитывал, выронил заточку еще до глухого холинского - "Брось!".
Хозяин квартиры, не приближаясь, стволом показал "газовщику", чтобы тот вернулся в гостиную: сели в торцах длинного, овальной формы, румынского стола. Холин оглядывал застекление шкафов, пытаясь определить, что украдено. "Газовщик" без понуканий сунул красноватую ручищу в холщевый зев торбы и стал выкладывать на ковер: три портсигара один за другим, ножи для фруктов, овчинниковский половник с цветной эмалью, сияющий губкинский сливочник, канделябр на пять свечей...
Торба опустела, парень бросил бесполезный мешок у подошв кроссовок никак не менее сорок шестого размера и, не слишком надеясь на благоприятный исход, попросил:
- Отпусти, мужик!
Холин переложил пистолет из правой в левую, размял затекшие пальцы и не произнес ни слова.
- Отпусти! - взмолился грабитель.
Холин молчал, неожиданно кивнул на дверцу бара:
- Возьми коньяка! Налей себе!
Парень покорно открыл бар, набулькал полстакана, выпил.
- Еще! - приказал Холин, угрожая пистолетом. Парень выпил еще.
- Захорошело? - Холин снова переложил пистолет в правую.
- Отпусти, мужик! - чуть заплетающимся языком, глухо взмолился грабитель. Хозяин молчал.
- Я вышел только три месяца... представь, мне двадцать четыре... с четырнадцати в зоне... а до этого детдом хуже зоны... я на свободе всего три месяца последние... да еще полгода набежит, если все сложить... - Из глаз парня показались слезы.
- Пей еще! - грубо приказал Холин, и подкрепил приказ пистолетом. "Газовщик" осилил еще полстакана, и хмельные слезы потекли обильнее.
- Милицию чего не вызываешь? - Вдруг вскинулся грабитель.
- Куда спешить?.. - Холин до сих пор не мог поверить, что выполняет план Седого, и что план этот срабатывает безукоризненно.
Холин время от времени поглядывал на бронзовые часы. Грабитель уткнул лицо в сцепленные розовато-морковные лапищи: слезы капали как раз на четыре въевшиеся буквы татуировки КЕНТ не в силах смыть вечную мету.
Неожиданно Холин заговорил:
- Заточку подбери!
Грабитель покорно поднял с пола полированную, толщиной в две-три вязальные спицы, двадцатисантиметровую стальную иглу с шероховатой ручкой. Грабитель сжал деревянную ручку, на лбу его набухла пульсирующая голубая жила.
- Ты убивал? - Холин ощущал тепло рукоятки пистолета, и с этим теплом вливалась уверенность, что все в его непростой жизни образуется.
Грабитель, погруженный в собственные расчеты, трогал острие заточки загрубевшим указательным пальцем.
- Убивал? - повторил Холин. Грабитель вздрогнул, выронил заточку, нагнулся... резко поднял пику с полу, резко распрямился, и Холину показалось, что сейчас грабитель бросится на него:
- Ну, ну!.. - Холин вместе со стулом отодвинулся назад, угрожающе нацелил пистолет в лоб грабителю. - Спокойно малыш! - И добавил. - Выпей еще! Смотрю, нервы разгулялись. - Парень покорно выпил.
- Слушай. - Холин перешел к делу. - У тебя есть один выход. Всего один. Сейчас сюда заявится баба... заколешь ее, и я тебя выпущу... Все серебро заберешь... ограбление есть ограбление... никто тебя никогда не найдет и не будет искать. У нас, если сразу не взяли, потом... - Холин махнул рукой. - Ты на машине, как я понял?.. Ищи-свищи...
- Я не смогу, - глухо уронил парень, не выпуская заточку.
- Сможешь! - напирал Холин. - Захочешь жить - сможешь. А нет... сейчас вызову милицию и... восемь лет зоны, может и больше... а ты еще и не жил.
Парень с ожесточением замотал головой: только не зона!
Послышался звук открывающегося замка. В комнату вошла Ольга Холина и замерла. Муж кивнул незнакомому человеку, сжимающему тонкую как длинное шило иглу.
- Ну! - Холин направил пистолет. Парень поднялся и замер.
- Ну! - выкрикнул Холин. Парень схватил лапищей Холину, притянул к себе, занес заточку и... замер.
- Ну! - проревел Холин и выстрелил "газовщику" в ногу, по линялой ткани расплылось бурое пятно. Крик парня слился с воплем жены... Заточка по самую рукоятку вошла в податливую плоть... Страх, коньяк, простреленная нога сделали свое дело. Парень отшатнулся от распластавшейся на ковре жертвы, опустился рядом, тупо глядя на кровь из раны.
Холин поднялся, швырнул парню торбу:
- Грузи серебро! Как договорились!
В глазах парня тенью мелькнули признательность и облегчение: свободен! Пусть и такой ценой.
Рука с голубым клеймом КЕНТ забрасывала в мешок серебро, портсигары, половник, сливочник... Когда пальцы "газовщика" ухватили канделябр, Холин выстрелил в голову. Парень рухнул на мешок с серебром...
Тут же Холин позвонил в милицию, возбужденно кричал: