Дом в запущенном саду не был заперт. По-видимому, никто о нем не заботился. В нем стояла только самая необходимая мебель.
— Вон там стоит указанный Буонотти стол, — воскликнул следователь, открыв дверь в переднюю.
— Постойте! — сказал Шерлок Холмс, удерживая следователя за руку. — Давайте осмотрим этот стол сначала поподробнее, мне кажется, что здесь кто-то нас уже опередил.
— Ничего такого не вижу, — возразил следователь, качая головой.
Шерлок Холмс наклонился и посмотрел на доску стола.
— Вот видите, сюда сегодня утром кто-то опирался руками.
— Откуда вы видите это? — спросил удивленный следователь.
— Здесь вы можете ясно видеть оттиски двух рук, если вы посмотрите на стол так, как я это делаю.
— Гм, — нехотя согласился молодой чиновник, — вы, пожалуй, правы, но кто мог бы здесь интересоваться изысканиями и кто станет искать в этом старом обветшалом домике что-нибудь ценное?
— Может быть, сам разбойник, который, наверно, узнал об аресте Буонотти.
— Ах, оставьте меня с вашим разбойником, — нетерпеливо возразил следователь, — он ведь помер! Впрочем, — прибавил он, открыв ящик стола, — вот и картина. Следовательно, Буонотти не водил меня за нос, а сказал мне правду! — торжествующе заявил он, вытягивая картину.
Она изображала пейзаж, совершенно прямую аллею тополей, а влево от нее теряющуюся в зелени тропинку, у которой стояла скамейка.
Взор великого сыщика долго покоился на картине, натянутой на серый картон.
Вдруг его глаза засверкали. Он взял картину из рук чиновника и подошел к окну, чтобы лучше разглядеть ее.
— Фантазия ли это или эта местность действительно существует? — спросил он через некоторое время.
— Эта аллея, эта тропинка, эта скамейка и этот столб на самом деле существуют, — ответил следователь. — Каждый уроженец Венеции знает эту местность, которая находится на Лидо. Если от пристани свернуть влево и идти минут пятнадцать, то покажется эта аллея тополей, от которой, как видите, под прямым углом сворачивает вон та тройника. А теперь посетим князя Тамара.
Хотя князь, все еще страдавший от последствий своей раны, провел плохую ночь, он все же принял обоих посетителей. Лежа на кушетке, он с любезной улыбкой протянул знакомому сыщику руку.
— Вы, вероятно, принесли мне известия о пойманном разбойнике, не так ли господа?
— Совершенно верно, ваше сиятельство, — заговорил следователь, — разбойник умер и даже еще составил завещание, в котором упомянул и вас.
Князь поднял все еще забинтованную голову, от которой видны были только глаза и рот с черными усами.
— Меня упомянул в своем завещании? — повторил он. — Это недурно! И что же этот мошенник отказал мне?
Молодой следователь передал раненому картину.
Долго князь смотрел на нее, а затем возвратил ее чиновнику.
— Этот болван, очевидно, позволил себе со мною глупую шутку, — сказал он наконец, — на что мне эта мазня?
— И я не понимаю этого, — ответил следователь, — по преступник желал оставить вам хорошую намять о себе, и потому отказал вам еще и уворованные у вас 5000 лир. Они лежат в Национальном Банке, где вы можете их получить.
Князь задумался; взор его остановился на знаменитом сыщике, который, казалось, углубился в рассмотрение нарисованной преступником картины.
— Что же вы скажете по поводу этой странной истории, мистер Холмс? — спросил он.
— Я думаю, вы спокойно можете принять наследство, тем более, что деньги ведь принадлежат вам.
— Я и решил сделать так, — сказал князь Тамара, — но картину в ваших руках я хотел бы предоставить вам в память о преступнике, которого вы обезвредили с такой отвагой. Быть может, она через много лет напомнит вам ваши приключения в Венеции и ваших венецианских друзей.
— Я очень благодарен вам, — ответил сыщик, бережно складывая картину, — я зачислю эту так называемую картину в свою коллекцию курьезов.
После того как Шерлок Холмс возвратился к себе домой, он в течение долгих часов молча пролежал на диване и только время от времени брал в руки нарисованную покойным Буонотти картину, подробно рассматривая ее.
Когда Гарри Тэксон как-то открыл дверь, чтобы посмотреть на своего уважаемого начальника, последний подозвал его к себе и передал ему картину.
— Рассмотри-ка внимательно эту картину и скажи мне, не найдешь ли ты на ней что-нибудь особенное.
Юноша тщательно рассмотрел всю картину.
— Картина очень плоха, — сказал он, — рисовавший ее совершенный неуч, который, вероятно, и первый раз взял в руки карандаш для рисования.
— Правильно, милейший Гарри, — улыбаясь, ответил Шерлок Холмс, — а дальше что?
— Под столбом я вижу неясно нарисованные три креста.
— И это правильно; и что же, по-твоему, это должно значить?
— Вероятно, это какое-нибудь предостережение, — задумчиво сказал молодой человек.
— Возможно, но для кого? Картина давно уже лежит в столе покойного преступника, и, наверно, сегодня утром какой-то незнакомец ее рассматривал. Так как предполагалось отнести ее в дом князя Тамара согласно последней воле покойного, то и прислуга князя увидела бы ее. Словом, эта картина скрывает какую-то тайну, которую мы постараемся раскрыть сегодня вечером.
На пристани Лидо, маленького острова, расположенного на расстоянии получаса от Венеции, близ материка, в этот вечер царило большое оживление. Публика стремилась к пароходу, чтобы еще до поднимавшейся на горизонте грозы поспеть в город.
Сыщик и его помощник молча шли своей дорогой.
— Стой, — воскликнул Шерлок Холмс, — вон там аллея тополей, мы на верном пути, а вон и скамейка, указанная на картинке преступника, а недалеко от нее должен находиться и столб.
Вдруг Шерлок Холмс остановился, как вкопанный, устремив взор на какую-то женщину, которая перед ними заворачивала в аллею тополей.
— Вон, в ров! — шепнул сыщик своему помощнику.
Спрятавшись, они услыхали приближающийся шелест дамских юбок. Какая-то женщина прошла мимо того места, где сыщики скрылись.
Сейчас же сыщик выскочил из рва и бегом направился к скамейке. Когда подошел Гарри, он увидел, как Шерлок Холмс, все время стоявший наклонившись, медленно приподнялся.
— Вы нашли что-нибудь, начальник? — крикнул ему юноша.
— Нашел, — ответил сыщик со странным смехом, — я нашел, что мы опоздали на десять минут. Под камнем, так определенно указанным преступником, находится большая яма, которая, вероятно, была закрыта травой. Несомненно, здесь находилась кладовая покойного Буонотти. Теперь она пуста! Но пойдем, поторопимся!