Мистер Дюпин был совершенно прав. Где бы ни находился Баллантайн, но у миссис Илз его не было. Более того, пока мистер Робинсон и мистер Пруфрок занимались расспросами в Сити, эта дама, сидя в своей спальне на Маунт-стрит перед весьма поздним завтраком, напряженно размышляла, а точнее, недоумевала, почему его нет. Возле нее лежала кипа писем. Они оставались и, видимо, обречены были навсегда остаться нераспечатанными. Миссис Илз знала, что в каждом конверте лежит счет, и в настоящий момент у нее не хватало духу выяснить, сколько именно она должна. Однако мысленным взором невольно видела некоторые из этих счетов, от которых ее бросало в дрожь. Расточительность миссис Илз была причиной бесконечных ее ссор с покровителем, и теперь, глядя на зловещую кипу, она автоматически думала: "Выйдет первоклассный скандал, когда он это увидит". Но потом осознала, что разгневанный мужчина все же лучше, чем отсутствие всякого мужчины, и чуть не расплакалась.
Раздался стук в дверь, и, прежде чем она успела ответить, в комнату вошла ее горничная.
- В чем дело, Флоренс?- спросила миссис Илз с улыбкой более милой, чем обычно обращаются к своей прислуге женщины, занимающие прочное положение в обществе.
Флоренс не улыбнулась. Ее манеры были резкими - почти дерзкими.
- Мистер Баллантайн сегодня придет?- спросила она.
- Ей-богу, Флоренс, я не знаю. А почему ты спрашиваешь?- И, не дожидаясь ответа, поспешно добавила: - Сегодня днем можешь взять отгул, если хочешь. Я прекрасно управлюсь со всем сама, даже если он придет.
- Благодарю вас, мэм,- не слишком учтиво отозвалась Флоренс.- А могу я получить мое жалованье за прошлую неделю?
- Ах да, конечно, как глупо с моей стороны!- воскликнула миссис Илз чуточку пронзительно.- Будь добра, принеси мой кошелек с туалетного столика. Так, посмотрим... О боже! Мне очень жаль,- воскликнула она, роясь в кошельке,- но я, похоже, на мели. Ничего, если я дам тебе десять шиллингов из причитающегося, а остальное в понедельник?
Флоренс без слов взяла предложенный банкнот, но ее взгляд на какой-то момент задержался на нераспечатанных письмах, прежде чем она сообщила:
- Только что звонил мистер Дюпин.
- Мистер Дюпин?- быстро отреагировала миссис Илз.- Я не могу с ним разговаривать.
- Он не хотел с вами разговаривать. Он узнавал насчет мистера Баллантайна. Я сказала ему, что его здесь нет, и он повесил трубку.
- Понятно. А он не сказал... он ничего тебе не сказал про мистера Баллантайна?
- Нет. Просто позвонил, чтобы убедиться, как он выразился, что его здесь нет, судя по тому, как говорил, он на это и не рассчитывал.
- Довольно, Флоренс,- холодно остановила ее хозяйка.- Приберись тут, будь так любезна.
Флоренс с угрюмым видом забрала поднос. У двери она повернулась и бросила через плечо:
- Если придет капитан, впустить его?
- Ох, да ступай же, ступай!- крикнула миссис Илз, уже начиная терять терпение. Вот уж про кого ей меньше всего хотелось вспоминать в этот момент, так это про капитана Илза.
Глава 4
ВОЗВРАЩЕНИЕ БЛУДНОГО ОТЦА
Суббота, 14 ноября
Незадолго до полудня у маленькой белой виллы в предместье Пасси остановилось такси, из которого вышел тощий человек средних лет. В окно на первом этаже его увидела и узнала растрепанная горничная, которая не без досады и удивления отложила метелку из перьев и поспешно привела себя в порядок, прежде чем его впустить.
- Bonjour {Здравствуй (фр.)}, Элеонора,- сказал Джон Фэншоу на пороге, когда дверь настежь распахнулась перед ним.
- Monsieur! Mais que cette arrivee est imprevue! {Месье! Какой неожиданный приезд! (фр.)}
- Неожиданный, но не нежеланный, надеюсь,- произнес Фэншоу по-французски, несколько неуверенно из-за длительного отсутствия практики.
- О, месье шутит! Как будто он может быть нежеланным когда бы то ни было!
И понеслось: хорошо ли месье доехал? Здоров ли он? А впрочем, она и сама видит, что здоров, вот только похудел. Mon Dieu! {О боже! (фр.)} Как же он похудел! Сначала она едва его узнала.
- А мадемуазель?- спросил Фэншоу, как только сумел прорваться сквозь поток этих слов.- Как она?
С мадемуазель все в порядке. Ужасно жаль, что ее нет, и она не может поприветствовать своего батюшку. Если бы месье известил о своем приезде заранее, мадемуазель была бы так счастлива! Но месье, похоже, решил преподнести ей приятный сюрприз? А сейчас мадемуазель в отъезде и вернется не раньше вечера, и ничего не готово. Месье простит беспорядок в доме мадемуазель конечно же все объяснит. Но что же это с ней - Элеонор? Ведь месье наверняка проголодался после такого долгого путешествия в это ужасное время года. Месье должен поесть. В доме мало что есть, но омлет... Месье ведь будет omelette aux fines herbes {Омлет с зеленью (фр.)}, правда? И немного божоле, которое он всегда пьет за обедом? Если месье подождет каких-нибудь четверть часа, ему все будет подано.
С этими словами она умчалась в кухню, а Фэншоу со вздохом облегчения отправился в гостиную и уселся в ожидании еды. Его лицо, озарившееся радостью от красноречия Элеонор, снова приняло обычное для него выражение усталого цинизма. Это ошибка, размышлял он, приезжать куда бы то ни было без предупреждения - даже в дом родной дочери. Он уже достаточно стар, чтобы этого не понимать. И вот что получается, когда ты годами топчешься на месте в ожидании события, которое снова вернет тебя к жизни,- забываешь, что в реальном, живом мире снаружи ничто не стоит на одном месте, как у тебя. В своем воображении Фэншоу так часто приезжал на эту виллу, заставая дочь на пороге, готовую броситься в его объятия, что ему не пришло в голову как-то заранее позаботиться, чтобы она оказалась на месте. Приглашение на ленч, заранее обговоренный визит к парикмахеру - и величественная сцена воссоединения не удалась, блудный родитель вынужден поедать омлет в одиночестве.
Фэншоу пожал худыми плечами. Нечего устраивать много шуму из ничего, сказал он себе. Ну, вышел из тюрьмы на неделю раньше, чем ожидал, без предупреждения наведался к дочери во Францию. Нет ничего противоестественного, что ее к его приезду не оказалось дома. Вот и все. Но другую половину его сознания было не так легко успокоить. Если все дело только в этом, то почему Элеонор так явно расстроена его появлением? И теперь, когда она при шла, чтобы объявить: "Monsieur est servi" {Месье, подано! (фр.)},- разве не просквозила жалость в ее услужливо-приветливом обхождении?
Фэншоу задержал ее в столовой на то время, пока ел омлет. Довольно он хлебнул одиночества за последние несколько лет. Элеонор охотно посплетничала с ним насчет старых знакомых и их житья-бытья, но избегала касаться той единственной темы, которая интересовала его в настоящий момент. Лишь один раз, во время возникшей в разговоре паузы, внезапно, вроде бы ни с того ни с сего, заметила:
- У мадемуазель, без сомнения, будет много чего рассказать своему отцу.
- Evidemment {Очевидно (фр.)},- коротко согласился Фэншоу и не стал вдаваться в подробности.
Закончив есть, он вернулся в гостиную покурить и выпить превосходный кофе, который ему принесла Элеонор. При его усталости он мог бы заснуть прямо в кресле, если бы какая-то часть его сознания не оставалась все время настороже, чтобы расслышать звук открывающейся входной двери. Пока Фэншоу ждал, морщины на его лице стали глубже, а выражение смиренного разочарования - более явственным.
Прошло не так много времени, когда он услышал безошибочно распознаваемый звук ключа, вставляемого в дверь. Фэншоу поднялся, сделал шаг в направлении прихожей, но потом, услышав торопливые шаги из глубины дома, тихонько вернулся к своему креслу. Итак, Элеонор тоже была начеку! До него донеслись звуки приглушенного разговора на крыльце, и, не расслышав сказанного, он понял, что по какой-то причине горничная сочла необходимым донести до своей хозяйки новость о его приезде. Заминка была совсем короткой, но Фэншоу показалось, что прошло достаточно времени, прежде чем дверь распахнулась и с криком "Папа!" дочь оказалась в его объятиях.
Она быстро вырвалась из объятий и удерживала его на расстоянии вытянутой руки, так чтобы рассмотреть его лицо, произнося несвязные отрывистые фразы, выражавшие озабоченность по поводу его бледности и седины. А он, со своей стороны, пристально смотрел на нее. Дочь тоже изменилась, отметил он: отчасти утратила свое девичье обаяние, которое он помнил, но вместо этого обрела осанку и привлекательность зрелой женщины. "Как раз тот тип, который привлекает французов",- сказал он самому себе. Тут она зарделась, и в глазах ее появилось выражение, которое побудило его приподнять брови в немом вопросе.
Она заметила это и, словно отвечая, еще чуточку отстранилась от него.
- Я думала, что ты не... не освободишься раньше следующей недели...прошептала она.- Я не ждала тебя.
- Я так и понял со слов Элеонор.
- Так, значит, ты не получил моего письма?
- Само собой нет, раз я здесь. То есть, как я полагаю, в письме говорилось о том, чтобы я не приезжал?
Дочь отвернулась в явном смущении:
- Отец, это так ужасно сложно...
- Вовсе нет.- В сухом, лишенном эмоций тоне Фэншоу не чувствовалось обиды.- Я в некотором роде здесь. Это не такой уж сюрприз, правда?
- Отец, ты не должен так говорить. Это звучит...
- Я могу представить очень много обстоятельств,- продолжил он,- при которых возвращение бывшего заключенного может поставить в неловкое положение его дочь. Например, оно может пагубно сказаться на перспективах ее удачного замужества...
Она резко втянула в себя воздух и посмотрела ему в глаза. Он прочел на ее лице то, что ему требовалось знать.
- Мы понимаем друг друга,- веско проговорил Фэншоу.- В таких случаях отцовский долг - исчезнуть как можно быстрее. Вот только почему ты не сообщила мне заранее?