- А нельзя ли поинтересоваться, как это распознать?
- Вредная морковь красивая, крупная, дородная. Такую необходимо избегать. Надо искать что поплоше. Маленькую, невзрачную...
- Червивую, - услужливо подсказала дама.
- Даже немного червивую. Чем хуже, чем запущенней хозяйство, тем тамошняя морковь полезней для здоровья.
В памяти Каролека вдруг всплыли какие-то обрывки сведений о различных стыдливо затушеванных аферах последнего времени. Ядовитая клубника, канцерогенные помидоры, несъедобные апельсины, бананы с вирусами... С умилением вспомнилась черешня, виденная Бог знает сколько лет назад, - вся до единой червивая. Чудеса да и только. Выходит, это была самая полезная черешня в мире, жаль, не съел ее побольше...
Разговорчивая пара примолкла около кассы и заплатила за купленную мацу. Каролек заглянул в свою корзинку и сообразил, что маца, которой он тоже ограничился, никоим образом не удовлетворит его супругу. Поколебавшись, тоскливо взглянул на кассиршу, опять на корзинку и решительно поворотил обратно в торговый зал. Когда он снова подошел к кассе, неся в корзинке ядовитый джем, подозрительное масло, вздутый творог и не имеющего пищевой ценности цыпленка, увидел, как пара цветущего возраста садилась в оставленную на паркинге у магазина машину.
Возвращаясь трамваем на работу, Каролек таращился в окно невидящим взглядом, впав в глубокую задумчивость. В душе его стало наклевываться какое-то странное беспокойство...
***
К воротам здания проектного института медленным шагом приближался второй представитель их конструкторской бригады Лесь Кубарек. Сегодня Лесь еще не почтил рабочее место своим присутствием. Ранним утром он проводил в аэропорт кузена, который возвращался в Австралию, помахал вслед самолету, задержался на несколько минут на смотровой галерее, а потом в баре за рюмочкой коньяка с умилением предался размышлениям о громадности и величии мира. Неожиданно наступил полдень, пришлось покинуть аэропорт и двинуться по направлению к институту. Внутренним взором Лесь все еще созерцал какие-то невероятно отдаленные страны, совершенно неизвестную и ошеломляюще красочную фауну и флору, иноземные города, лодки туземцев и экзотические кабаки. Именно чужестранные питейные заведения делали для Леся непреодолимо притягательным неизвестный огромный мир, широко открытый перед кузеном из Австралии. Лесь выскочил из автобуса поблизости от института и все медленнее и медленнее шел навстречу прозе будней, поскольку ноги его выказывали решительную тенденцию свернуть куда-нибудь на сторону.
Может быть, ноги и огромный мир вместе и выиграли бы борьбу с рабочим местом, если бы перед Лесем не показалась вдруг прекрасная Барбара, многолетний предмет его воздыханий, столь же недосягаемый, сколь и желанный. Барбара вышла из магазина и тоже направилась на службу. Все естество Леся немедленно переключилось с огромного мира на Барбару. Она представляла собой зрелище куда более упоительное, чем самый замечательный кабак во всей нашей галактике, не говоря уж о флоре и фауне. Ноги отказались от претензий насчет направления, ускорили шаг, и у лифта Лесь догнал радость своей жизни. Он успел вскочить внутрь, прежде чем закрылись двери.
- Джентльмен из числа моих родственников сел в самолет и - фьюить!.. Улетел к антиподам, - пошутил он грустно.
Барбара сердито сверкнула голубым оком и не отозвалась ни словечком.
- Австралия, - продолжал Лесь, сменив тон на сентиментальный. Причиной его чувствительности было не существование названного континента на другой стороне глобуса, а присутствие Барбары в лифте. - Австралия! Кенгуру! Океанские волны! Папуасы, виндсерфинг, Мельбурн, Сидней... Какой же огромный и в то же время маленький этот мир...
Лифт остановился на третьем этаже. Барбара покинула его, молча подарив Лесю еще один сердитый взгляд. Лесь плелся за ней, с удовольствием глядя на соблазнительный стан и упрямо продолжая свои географические выкладки. Они вместе вошли в комнату.
В комнате сидел последний член маленького коллектива, Януш, а перед ним, опираясь на стол Барбары, маячил Влодек - электрик. Януш смотрел на Влодека, и лицо его выражало отвращение. Влодек же с мрачным отчаянием пялился на пол под ногами. На вошедшую парочку они не обратили ни малейшего внимания.
Барбара молча заняла свое место. Лесь был настроен вести светскую беседу.
- Приветствую, Панове! - провозгласил он с порога. - Как вам нравятся коралловые атоллы? Венки цветов, акулы, челюсти?.. Гавайи на горизонте, пальмы, попугаи...
Януш поднял на него рассеянный взгляд. Влодек издал тихий стон, заломил руки и застыл в позе глубочайшей скорби. У Леся тут же вылетели из головы атоллы, а описания природы застыли на устах. Недоброе предчувствие коснулось его души. Хотел было спросить, в чем дело, но как-то не смог сразу облечь этот вопрос в деликатную форму. По неизвестным причинам таковая казалось ему необходимой. Итак, он прикусил язык и уставился на Влодека.
В этот момент вошел вернувшийся из универсама Каролек. Он с первой же секунды сообразил - тут что-то произошло. Увидел смущенного Януша, окаменевшего от отчаяния Влодека и слегка встревоженную физиономию Леся, посмотрел на неподвижную спину Барбары, и занимавшие его мысли продовольственные товары вылетели из головы. Каролек захлопнул за собой дверь.
- Что случилось? - быстро спросил он. - Вы по работе беспокоитесь или частным образом?
При этом он уставился на Леся, который был к нему ближе всех. Лесь беспомощно развел руками.
- Сами не знаем, - сказал он с безнадежной грустью.
Каролека такой ответ несколько ошарашил. Он протиснулся к своему столу, сел на стул, бросил на пол у стены авоську с продуктами и внимательнее вгляделся в сотрудников, на сей раз вперив взгляд во Влодека. После чего повернулся к Янушу:
- Слушай, а в чем тут дело? Что случилось? Он что, заболел? Может, ему чего-нибудь дать?
- По морде дать, - замогильным голосом прошептал Влодек. - Непременно...
Сперва Каролек предположил, что Влодек провалил сроки сдачи какого-нибудь проекта, и невинное любопытство уступило место страшному волнению. Он схватил длинную линейку, перегнулся через стол и энергично похлопал ею по плечу Януша.
- Да скажешь ты наконец, в чем дело, или нет? Может впрямь ему дать в морду? А мне не хочется! Ну говори же, что случилось!
Януш с усилием оторвал взгляд от Влодека и повернулся к Каролеку.
- А я откуда знаю? - неохотно промямлил он. - Получается, что мы распоследние свиньи. Преступники. Быдло, дебилы и жлобы недоученные. Отравители, если тебе так больше нравится. Холера, а я-то думал, это просто глупый треп... А тут - на тебе...
- Что - на тебе? - испугался Каролек. - Ничего мне не надо! Я вообще ничего не понимаю, ты что, не можешь говорить по-человечески? Почему свиньи? Почему жлобы недоученные?
Януш скорчил гримасу, пошарил за спиной на столе, нашел пачку сигарет, поискал ощупью спички, сунул сигарету в рот и закурил. Каролек напряженно ждал. Януш задул спичку.
- Один человек заработал рак крови, - неуверенно проговорил он и умолк.
- Ну? - поторопил Каролек, видя, что продолжение не следует. - И что?
- Ну, из этого вытекает, что излучение исходит со страшной силой. Глупый треп подтвердился. Человек раком крови заболел, доказательство - черным по белому. Конец.
- Какой конец, что за конец?! Ничего не понимаю! О чем ты вообще говоришь?!
- О панелях.
Каролек на миг замер, уставясь на мрачное лицо Януша. Панели?..
- Погоди, никак не соображу, - смущенно признался он. - Поясни подробнее. Что общего у строительных панелей с раком крови и, кроме того, что за человек?
- Не знаю.
- Пенсионер, - уныло вставил Влодек.
- Слышишь, пенсионер. И жил в крупнопанельном доме. Вот что общего.
- И был совершенно глухой, - добавил Влодек совсем уж страдальческим голосом.
У Каролека сложилось впечатление, что его умственное развитие вдруг стремительно деградировало до дремучего доисторического уровня. Он перестал понимать язык, которым пользовался с детства. Обсуждалась какая-то странная проблема, настолько запутанная, что невозможно ее даже понять, не говоря уже решить...
Лесь слушал молча, в его душе, изголодавшейся по эмоциям, хаотично клубились противоречивые ощущения. Этот клубок так кувыркался, что на поверхности оказывались самые разные чувства. То гордость за свое участие в каких-то значительных, пусть и немного непонятных событиях. То возмущение, что ему без спросу отводят роль преступника. Таковая в его планы совсем не входила. А то всплывала меланхолия, примирявшая Леся с ужасом таинственного рока. Он еще не решил, что ему из всего этого выбрать...
- Или вы немедленно перестанете разговаривать, как дебилы, или я лично сделаю с вами что-нибудь нехорошее, - вдруг разгневанно воскликнула Барбара. Ты говори по порядку с самого начала. А ты заткнись! Довольно уже наколбасил задень!
Кивком подбородка она поочередно показала на Януша и на Влодека. Януш развернулся спиной к столу, лицом к коллегам - вращающееся кресло издало протяжный визг. Лесь остановил кувыркающийся в душе клубок, оторвал завороженный взгляд от Влодека и перенес его на Барбару, созерцание которой доставляло ему упоительные впечатления независимо от обстоятельств. Барбара закурила и сердито уставилась на Януша.
- Панели вредны для здоровья, - мрачно возвестил Януш.
- Ну да, так оно и есть, - согласился Каролек. - Все время об этом говорят. Кажется, жизнь в крупнопанельном доме вызывает ревматизм.
Януш махнул рукой: