Выйдя из магазина «Кунц и Каттер», Дрейк вытер мокрый лоб носовым платком и с укором посмотрел на адвоката.
— Перри, ты же говорил мне, что разыгрываешь спектакль только для того, чтобы убедиться, как Руни близко связан с Марджори Трентон?
— Потом по ходу дела я передумал, — сказал Мейсон.
— Тебе, конечно, это безразлично, но ты до смерти перепугал меня, — сказал Дрейк. — Как ты узнал, что именно Руни растратил деньги?
— Я точно не знал, — признался Мейсон. — Меня осенила эта идея, когда он стал своим ключом открывать дверь квартиры Марджори Трентон.
Адвокат остановил такси.
— А что произошло бы, если бы тебе не удалось это доказать? — спросил Дрейк.
Мейсон усмехнулся.
— Вероятно, тебе пришлось бы умирать в тюрьме.
— Все-таки ты ужасно рискуешь, Перри, — сказал Дрейк, садясь в такси.
— Я люблю азартную игру, — ответил адвокат.
— Что верно, то верно!
Спустя десять минут Мейсон и Дрейк вошли в контору адвоката. Делла Стрит сидела за своим личным коммутатором.
— Что нового, шеф? — спросила она.
— Выяснилось дело о растрате, — ответил Мейсон. — Виновником оказался сам Руни. А что нового у тебя?
Делла заглянула в записную книжку.
— Полиция Сан-Франциско задержала Бэлл Ньюберри без предъявления ей обвинения. Ее мать взята по подозрению в убийстве. Полиция нашла на верхней палубе револьвер тридцать восьмого калибра, в обойме которого не хватает двух патронов. Миссис Ньюберри опознана как миссис Моор, и в одной из сан-францискских местных газет появилась статья, в которой рассказывается о присвоении денег ее мужем. В приемной вас ждет Рой Хангерфорд.
— Я думал, мы успеем предотвратить появление статьи, — сказал Мейсон, усаживаясь в свое вращающееся кресло за письменным столом, и посмотрел на часы. — Здесь была дорога каждая секунда. Наверно, мы опоздали на несколько минут. Что нужно от меня Хангерфорду?
— Не знаю. Я не успела поговорить с ним. Я заказала номер в отеле Сан-Франциско и наняла самолет.
— Кто ведет следствие по делу миссис Моор? — спросил Мейсон.
— Дональдсон П. Скаддер.
— Свяжись с прокуратурой Сан-Франциско и попроси его к телефону.
— Хорошо.
— Подожди здесь, Пол, — сказал Мейсон. — Я только поговорю с Хангерфордом.
— Может, мне освободить тебе для разговора контору? — предложил Дрейк.
— Нет, я поговорю с ним в библиотеке. Мейсон открыл дверь приемной и пригласил:
— Входите, Хангерфорд.
Молодой человек вскочил с кресла, вошел а библиотеку и пожал руку адвокату.
— Ну, в чем дело? — спросил Мейсон, закрывая за ним дверь. Хангерфорд опустился в кресло, а Мейсон присел на другую сторону длинного стола из красного дерева.
— Я хочу поговорить с вами о Бэлл, — сказал молодой человек.
— Я вас слушаю.
— Я прилетел сюда самолетом, — сказал Хангерфорд. — Полчаса назад я разговаривал по телефону с Сан-Франциско и узнал, что там в одной газете появилась статья о Карле Ньюберри. Оказывается, его настоящее имя Карл Моор и он являлся не богатым туристом, а служащим компании «Продаете Рифайнинг», получавшим всего сто восемьдесят пять долларов в месяц.
— Ну и что? — спросил Мейсон.
— В газетах напечатано также интервью с Чарлзом Уитмором Дейлом, в котором он заявил, что Моор похитил из кассы компании двадцать пять тысяч долларов и если бы он остался в живых, то у трапа его встретили бы сыщики с наручниками и посадили бы в тюрьму по обвинению в растрате. Еще Дейл заявил, что в поясе у Моора были спрятаны деньги, видимо, похищенные у компании.
— Продолжайте, — сказал Мейсон, закуривая сигарету.
— Меня интересует, что вам известно об этом? — спросил Хангерфорд.
— Вам удалось поговорить с Бэлл?
— Нет.
Мейсон взглянул на встревоженное лицо Хангерфорда.
— Что ж, Ньюберри действительно звали Моором, и он работал в компании «Продактс Рифайнинг».
— Вам известно, где он взял деньги на путешествие? — спросил молодой человек.
— Он сказал, что выиграл их в лотерею.
— В кассе компании «Продактс Рифайнинг» на самом деле не хватает двадцати пяти тысяч?
— Да.
Минуту молодой человек молчал, уставившись невидящим взглядом на полки с кожаными корешками юридических книг. Потом взглянул Мейсону в глаза.
— Бэлл договорилась встретиться со мной на скачках в Санта-Аните. Очевидно, она стремилась проникнуть в мой круг.
Адвокат внимательно наблюдал за ним.
— Хотите я разъясню вам вашу позицию, Хангерфорд? Вы пришли ко мне со всей этой грязью, надеясь, что я опровергну ее, верно?
— Нет, — сказал молодой человек.
— Не «нет», а да! Вам нравится Бэлл, но вы еще не знаете, насколько сильно. Вы погрязли в условностях. Если уж смотреть в корень, то это не в Бэлл вы не уверены, а в себе.
Хангерфорд хотел возразить, но растерялся под пристальным взглядом адвоката.
— Наверно, вы правы, мистер Мейсон, — наконец промолвил он. — Я постоянно анализирую свои чувства… но этот разговор помог мне понять себя.
Мейсон сочувственно посмотрел на него.
— В таком случае сообщу вам кое-что, — сказал он. — Бэлл не собиралась входить в ваш, как вы выразились, круг, вы бы с ней больше никогда не увиделись.
На лице Хангерфорда отразилось удивление.
— Постарайтесь понять все правильно, — сказал адвокат. — Если и было что-то незаконное в том способе, которым получил Моор деньги, то Бэлл об этом не знала. Она думала, он выиграл их в лотерею. Моор был приемным отцом Бэлл. Ее родной отец оставил семью, когда дочери исполнилось три года. У миссис Ньюберри было немного денег, и она отдала дочь в колледж. Позже она вышла замуж за Карла Моора. Естественно, Бэлл, никогда не знавшая отца, очень привязалась к нему. Потом семье привалила неожиданная удача и Мооры смогли путешествовать. Там Бэлл познакомилась с вами и вы приняли эту девушку в свой круг как равную, так как ее родители производили впечатление состоятельных туристов.
Только на этом основании Бэлл могла общаться с вами. Она понимала, что после возвращения в Штаты вы расстанетесь, поскольку она не сможет быть на равных с вашими друзьями, а мысль о покровительстве ей невыносима. Поэтому она решила, сойдя с корабля, навсегда проститься с вами, сохранив в памяти вашу встречу. Она понятия не имела, что ее отец — растратчик. Если бы она знала, что деньги достались ему нечестным путем, то не взяла бы ни цента из них.
— Я люблю ее… очень, — сказал Хангерфорд.
— Мне неизвестно, где Моор взял деньги, — сказал Мейсон. — Я только знаю, он не родной отец Бэлл и она верила, что они выиграны в лотерею.
— Кто выплатит вам гонорар? — напрямик спросил Хангерфорд.
— Миссис Моор, — ответил Мейсон. — Правда, вопрос о гонораре еще не обсуждался.
— Мне хотелось бы принять в этом участие, — сказал молодой человек.
— Почему?
— Потому что я люблю Бэлл… больше, чем я думал.
— А вы не гипнотизируете себя ее тяжелым положением?
— Нет. Хотя если бы не это, несчастье, едва ли бы я понял, насколько Бэлл дорога мне! Я хочу жениться на ней.
— А как отнесется к этому ваш отец?
— Надеюсь, положительно, в противном случае мы станем друг другу чужими, — сказал Хангерфорд. — Я рассказал вам это, мистер Мейсон, чтобы объяснить, почему я хочу взять на себя выплату части гонорара, но прошу вас хранить все в тайне…
— Понятно, вам самому хотелось бы рассказать о своих чувствах Бэлл, — закончил с улыбкой адвокат.
— Вот именно. Надеюсь, она тоже любит меня.
— Ладно, в таком случае отложим разговор о моем гонораре до вашей встречи с Бэлл, — сказал адвокат. — А пока могу сообщить вам одно: Карл Моор не присваивал денег компании «Продактс Рифайнинг».
— Вы можете доказать это?
— Я никогда не делаю подобных заявлений, если не могу их доказать, — сказал Мейсон.
— Значит, Моор действительно выиграл деньги в лотерею?
— Не знаю, — ответил Мейсон. — Боюсь, что нет.
— Где же он взял их?
— Это нужно выяснить. Конечно, мы еще не знаем, принадлежали ли деньги, найденные под матрацем, мистеру Моору. Они могут принадлежать и его жене.
— А что она сказала по этому поводу? — спросил молодой человек.
— Ничего, — сухо ответил Мейсон.
Некоторое время Хангерфорд молчал. Адвокат доброжелательно сказал:
— Мне хотелось бы, чтобы вы знали все, прежде чем сожжете за собой мосты.
— Мосты уже сожжены, — просто сказал Хангерфорд. — Бэлл — единственная девушка, которая может сделать меня счастливым.
— Учтите, мать Бэлл обвиняется в убийстве, — предостерег его Мейсон. — Причем косвенные улики против нее выглядят довольно убедительно.
— Она не убивала мужа, — сказал молодой человек. — Мать Бэлл просто не способна на это.
— У прокурора Сан-Франциско, кажется, другое мнение. Хангерфорд сказал:
— Это напомнило мне кое о чем, мистер Мейсон. У меня есть для вас два сообщения.
— Говорите.
Делла Стрит открыла дверь, улыбнулась Хангерфорду и обратилась к Мейсону:
— Помощник прокурора Сан-Франциско, мистер Скаддер у телефона.
Мейсон взял телефонную трубку.
— Соедини нас, Делла.
Делла закрыла дверь, и Хангерфорд сказал:
— Записка, полученная мистером Ньюберри… вернее, мистером Моором, была послана медицинской сестрой Эвелин Уайтинг, сопровождавшей человека со сломанной шеей.
Мейсон услышал щелчок в трубке и мужской голос:
— Хэлло, у телефона мистер Скаддер.
— С вами говорит Мейсон, мистер Скаддер, — сказал адвокат. — Я хочу, чтобы было назначено предварительное слушание дела Ньюберри.
— Это можно устроить в любое время, — сказал Скаддер. — Однако я считаю нужным, мистер Мейсон, сообщить вам. В местных газетах появилась статья о том, что мистер Моор присвоил двадцать пять тысяч долларов из кассы компании «Продактс Рифайнинг». Деньги, обнаруженные капитаном, несомненно, являются частью присвоенных. Миссис Моор сняла пояс с мужа, прежде чем столкнуть его за борт. Следовательно, эти деньги не могут быть использованы для оплаты ваших услуг.
— Это ничуть не меняет моей позиции, — сказал адвокат. — Я требую немедленного слушания дела и освобождения Бэлл Ньюберри, которую вы незаконно задержали.
— Боюсь, что это невозможно, — ответил Скаддер.
— Тогда я составлю хабеас корпус на ее имя, — сказал Мейсон, — и сегодня вечером вылечу в Сан-Франциско. Вы обязаны или предъявить ей обвинение, или освободить ее.
Он повесил трубку, взглянул на Хангерфорда и спросил:
— Как вы узнали?
— О мисс Уайтинг?
— Да.
— Один из стюардов видел, как она положила записку на стеклянную полку перед окошком казначея.
Мейсон задумался.
— Как она была одета? — спросил он. — Стюард сказал об этом?
— Нет, — ответил Хангерфорд. — Он просто рассказал о том, что видел, как она положила записку на полку. Стюарда зовут Фрэнк Бивенс. Думаю, он не хотел иметь дело с полицейскими, поэтому ничего не сказал им. Мне продал эту информацию за пятьдесят долларов.
— Он вряд ли захочет быть свидетелем, — сказал адвокат.
— Да, я думаю, он взял доллары и смылся, — сказал Хангерфорд. — Он говорил мне, что нанялся только на один рейс.
— Тогда его показания мы не сможем использовать в суде, — сказал Мейсон.
— Да, — согласился молодой человек.
— Что вам еще известно?
— Насколько я понимаю, Эйлин Фелл теперь рассказывает историю, отличающуюся от первоначальной. Сейчас она заявляет, что своими глазами видела, как миссис Ньюберри застрелила мужа и сбросила его за борт.
— С каждым повторением трагедия разрастается, — сказал Мейсон.
— Кажется, да.
Адвокат снял телефонную трубку, соединяющую его с Деллой Стрит.
— Делла, попроси Пола Дрейка созвониться со своим агентством в Гонолулу и узнать все о сиделке Эвелин Уайтинг, которая была вместе с нами на корабле. Затем пусть пошлет оперативника к Иде Джонсон, соседке Эйлин Фелл по каюте, чтобы тот взял у нее подписанные показания. Ида Джонсон относится к нашей клиентке дружелюбно. И наконец, попроси Пола достать фотографию Эйлин Фелл в вечернем платье.
— Минутку, — сказала Делла.
Мейсон слышал, как она передает задание Дрейку. Потом Делла сказала Мейсону:
— Пол говорит, что информацию из Гонолулу он получит быстро, но с фотографией Эйлин Фелл будет сложно. Прокурор приставил к ней пару детективов…
— Пусть найдет какого-нибудь политикана, который раскошелится на вечеринку для сыщиков, — сказал Мейсон. — Они придут в смокингах и вместе со своей опекаемой, а оперативник Дрейка под видом фотографа щелкнет их. Ни один сыщик не упустит возможности появиться на страницах газеты в смокинге… Господи, что, я должен учить Дрейка делать его работу?
Делла Стрит рассмеялась.
— Пол говорит, его родители совершили роковую ошибку. Им следовало родить не одного, а сразу пять близнецов. Тогда ему было бы легче справляться с вашими заданиями.
— Он не подумал о том, как при этом будут выглядеть его расходные ведомости, — сказал Мейсон.
Повесив трубку, он перегнулся через стол и пожал руку Хангерфорду.
— Спасибо, Рой, — сказал он. — Если понадобится, я обращусь к вам за финансовой помощью. Но думаю, что в этом не будет необходимости. Хотите лететь в Сан-Франциско вместе с нами?
— Благодарю вас, — ответил Хангерфорд. — Меня ждет свой самолет. Но в Сан-Франциско я с вами увижусь.
Проводив Хангерфорда, Мейсон зашел поздороваться со своими служащими и несколько минут поболтал с ними о Китае и Бали. Потом он уединился с Джексоном в библиотеке.
Щуря усталые глаза за очками в черепаховой оправе, помощник сказал:
— Мистер Мейсон, должен вас предупредить, вам придется нелегко с Руни. Это самонадеянный и упрямый тип.
— Лучше переходите на ругательства, Джексон, — предложил адвокат. — Это очень помогает.
— Вы обвинили меня в инертности, — обиженно сказал Джексон. — Уверяю вас, я сделал все, что в моих силах. Я сообщил мистеру Руни о своих требованиях и, когда тот отказался их удовлетворить, обвинил его в пренебрежении интересами компании.
Мейсон открыл ящик и достал бутылку виски и два стакана.
— Джексон, во время драки никогда не наносите удар там, где его ждут, — сказал он. — И если уж бой начат, не прекращайте его до тех пор, пока противник не будет повержен. Не подействуют удары — пускайте в ход подножки. Кстати, вам, наверное, известно, кто такая Марджори Трентон?
— Нет, сэр.
Мейсон разлил виски в стаканы.
— Вы много потеряли, Джексон.