- С этим поспорить трудно,- согласился я.- Но очень плохо, что вы не видели разбойничка в лицо. Даже если его сумеют установить, так не удастся привязать к этому конкретному эпизоду.
- А ты считаешь, что можно его установить?
- Попробовать можно... Менты уже приходили к вам?
- Нет, не было никого.
Мысленно я матюгнулся, но вслух сказал:
- Что у вас забрали?
- Бумажник, часы и телефон... Часы жалко.
- Дорогие? спросил я, пытаясь вспомнить, какие часы были у Худокормова.
- Да нет, обычные "Титони". Красная цена - триста баксов. Но мне их хороший человек подарил. С гравировочкой, на память.
"С гравировкой - это хорошо,- подумал я.- Гравировка привязывает часы покруче индивидуального номера".
- Денег много было?- спросил я.
- Тысячи полторы. Плюс карта... Плевать я на это хотел, а вот часы, Андрей, жалко.- Худокормов прикрыл глаза.- Ты, кстати, говорят, первый там оказался?
- Нет, первым был Коля Повзло. Чисто случайно. Он как раз в Василеостровском РУВД был по делу...
- Вот как? Так ты считаешь, что попробовать можно?
"Можно-то оно можно, но вот гарантировать что-либо..."
- Попробуем, Ян,- ответил я.
***
Первым делом я, конечно, поехал в Василеостровское РУВД. Я не особо надеялся получить там какой-то результат, но пройти мимо организации, которая по определению обязана заниматься расследованием, было бы неправильно. Я сел в джип и поехал. И - повезло, застал старшего оперуполномоченного капитана Петренко на месте. Вид у капитана был несколько помятый, он не выпускал изо рта резинку, однако перегарный выхлоп никуда не делся. Мне на выхлоп капитана Петренко было наплевать. Мне важно было другое: что конкретно есть у них по "делу Худокормова"?
Оказалось, как я и предполагал, что нет совсем ничего.
- Глухарек,- сказал Петренко.- Классический глухарек. Свидетелей нет, нападавшего режиссер не видел, следов никаких...
Что вы хотите?
- Вы, Петр Василич, сказали, что нападавшего режиссер не видел. Вы уже допросили потерпевшего?
- Придет в сознание - допросим,- небрежно ответил Петренко.
- Он пришел в сознание еще вчера,- довольно язвительно сказал я.
Капитана Петренко мое заявление, кажется, несколько смутило. Он закашлялся, выплюнул в пепельницу комочек розовой резинки и сказал, глядя мимо меня:
- И что - видел ваш режиссер нападавшего?
- Нет, не видел.
- Ну вот видите,- обрадовался оперуполномоченный.- Я так и знал. У нас уже было два аналогичных нападения...
- Три,- поправил я.
- Три?.. Да, действительно. Я из отпуска второй день, могу чего-то и не знать. У нас четыре нападения, и ни разу никто из потерпевших преступника не видел. А что вы хотите?
А чего, действительно, я хочу? Чего я здесь сижу и отрываю занятого человека от дела?.. О, я хочу совсем немного: чтобы опер Петренко нормально делал свою работу. Чтобы люди могли спокойно ходить по улицам. Чтобы любой подонок с кастетом (молотком, ножом, обрезком трубы) знал, что опер Петренко не ест, не спит - работает. И обязательно найдет его, подонка, и защелкнет на нем наручники... Вот этого я хочу. По-моему, не так уж и много. Я мог бы сказать это капитану Петренко, но вместо этого я сказал:
- Помогите мне, капитан, пустячным делом.
- В чем проблема?- поинтересовался опер.
- Мне нужны сводки по городу за август.
- Зачем?
- Нужно... Это что - сильно секретный документ?
- Да, в общем-то, нет. Сделаем.
От капитана Петренко я ушел с толстой пачкой распечаток.
***
В Агентстве без киношников было непривычно тихо. Радоваться бы надо, да какая, к черту, радость? Передо мной стояло бледное лицо Худокормова с черными кругами под глазами. И его голос: "Не убили - и то слава Богу..."
Я позвал Зудинцева и растолковал ситуацию. Михалыч - мужик опытный и сыскарь толковый. Но даже он поморщился, когда я закончил свой рассказ:
- Дохлое дело, Андрей,- сказал он.- Глухарек.
- Ну почему же глухарек? А вдруг?
- Пустая трата времени, Андрей. Сам посуди: ни следов, ни свидетелей.
- А вещи, что отобрали у Худокормова?- возразил я.
- Э-э, ерунда. Вещи они уже давно скинули. Но даже если ты бы прихватил их с вещами в кармане - это еще не доказательство. Скажут: нашли. Или купили... И хрен ты чего когда докажешь. Если, конечно, сами не сознаются.
Я отлично понимал, что Зудинцев прав: правосудие у нас нынче такое, что даже если взять убийцу с оружием в руках возле трупа - это еще не гарантирует осуждение преступника. Адвокаты в пять минут научат, что и как нужно говорить: шел мимо, увидел труп, подошел. Вижу - лежит пистолет. Ну мне стало интересно, и я его поднял... И если не удастся уличить злодея экспертизами и косвенными, то, скорее всего, он будет отпущен с богом.
...Я понимал, что Зудинцев прав. Дело-то - глухарек. И, вероятно, я не смогу вычислить злодеев... А даже если смогу, то "доказов" на них не будет.
И, конечно, я бы не взялся за это дело... Если б был уверен, что за него взялся капитан Петренко.