Еще бы: Аська безошибочно определила мой лучший наряд - красное платье, которое несколько месяцев назад я за бешеные деньги купила в Гостинке на галерее высокой моды.
- От Сони Рикель, единственный экземпляр!- Самодовольства мне не занимать.
- А можно мне померить?
- Пожалуйста, не жалко.
Странно, но Аське это роскошное платье не шло. Может, из-за того, что она была ниже ростом. Она разочарованно смотрела в зеркало.
- Да, как на корове седло...
- Может, украсить чем?- пыталась я подбодрить подругу.
Аська порылась в моих шкатулках и выбрала серебряный гарнитур: браслет, серьги и цепочку с моим знаком зодиака, который мне подарила Агеева.
- Да, так лучше,- похвалила я.
- А что толку?- вдруг окрысилась Аська.- Ты же не берешь меня на эту презентацию.
- Ну, во-первых, на презентацию я сама в этом платье пойду,- наконец сделала я выбор.- А во-вторых, я тебе уже говорила, что иду на выставку с Беркутовым. А потом "Стрелой" мы едем в Москву на выходные: Андрей пригласил меня на свою премьеру в театре.
Аська закурила и молча уставилась в окно. Я только сейчас заметила, какой у нее упрямый лоб - как у молодого бычка.
- Света, он тебя недостоин.
- А тебе-то что?- Моему терпению приходил конец.- Давай я сама буду определять - с кем мне встречаться, а с кем - нет.
- Но я - твоя подруга,- упрямилась Аська.- Я должна тебя предупреждать об опасности.
Я хотела поставить зарывающуюся Аську на место, но в этот момент мне позвонила вернувшаяся из очередной командировки Василиса.
- Светик, ты не заболела? Мама говорит, что ты вчера была очень бледной и голос - хриплый. Спасибо, что не забыла поздравить ее с днем рождения. Твой букет лилий до сих пор как будто только что срезан. Только мама говорит, что ты даже не посидела с ней: она-то специально эклеров напекла. Что, на работе запарка? Или все время Беркутов отнимает?
Я закусила губу. И - не верила своим ушам. Еще за день до дня рождения Нины Дмитриевны я очень хорошо помнила о том, что Васьки нет в городе и нужно непременно поздравить ее маму. А вчера напрочь забыла об этом. И вспомнила только сегодня днем. И даже побаивалась Васькиного звонка, потому что не люблю оправдываться.
- Эй, ты там что - уснула?
- Вася, встретиться бы надо.- Я не готова была тут же сознаться в своем грехе. И уж тем более обсуждать при посторонних здоровье Нины Дмитриевны. А с головой - в этом я была уверена - у Васиной мамы было не все в порядке. Старческая забывчивость - кажется, это называлось болезнью Альцгеймера.
Мы договорились встретиться через пару дней в баре "Антракт".
- Ты что - и в поезде поедешь в этом платье?- снова завела свою шарманку Аська.
- Нет,- отрезала я, давая понять, что разговор о моей поездке в Москву закрыт.- Я переоденусь у Музы - хозяйки выставки. А в поезде поеду в костюме.
***
За восемь дней ДО ЭТОГО...
...Мы выпили уже по три чашки кофе. Васька даже уже перестала горячиться.
- Света, уверяю тебя: у мамы с головой все в порядке. Ну мне-то ты можешь верить? Я же специалист!
- А мне ты поверить можешь? Я не была у Нины Дмитриевны! И уже извинилась перед тобой за это.
- Тогда кто к ней приходил?
- Думаю, что а - к ней никто не приходил; б - приходила какая-нибудь ее подружка, а она в тот день много думала о тебе и обо мне, а потом у нее все в голове перепуталось.
- А цветы кто подарил? Твои любимые - лилии?
- Может, та подружка и принесла? Может, у нее они тоже - любимые?
- Прекрати пороть чушь! Ты на что намекаешь? Ты что считаешь, что я не способна продиагностировать старческое слабоумие?
- Способна. Но - не у собственной матери.
- Света, мы сейчас с тобой поссоримся,- опять закипятилась Василиса.
Безнадежно влюбленный в меня несколько лет бармен Слава, понимая, что у нас с подругой серьезный разговор, никого не пускал к нам в кабинет. И только периодически менял пустые кофейные чашки на полные.
Какое-то время мы сидели молча. Потом Васька поднялась.
- Ты когда в Москву уезжаешь?
- Завтра вечером.
- Ладно, до понедельника. Только знаешь, Света... Ты какая-то странная стала. Не родная. Отодвигаешься как-то...
Ты как будто... придвигаешься,- вспыхнула я.
Мы вышли на Фонтанку. Над водой ползли туманы от лесных пожаров в области, пахло гарью. Мы шли вдвоем, но чувствовалось, что каждой из нас было одиноко и тоскливо. Как будто мы шли в разных направлениях.
Оставалось всего метров двадцать до Ломоносовского моста, когда сзади мы услышали хриплое прерывистое дыхание, и остановились. В двух шагах от нас стоял запыхавшийся бармен Слава. В руках он держал крошечное блюдце из-под чашки от кофе.
- Вот...- смущенно протянул он мне фарфоровый кружок.- Вы вчера унесли в сумочке из бара чашку. Я подумал - не комплект. Возьмите и блюдечко...- и Слава, ссутулив плечи, поплелся назад к "Антракту".
-Ты начала воровать из баров чашки?- мертвым голосом спросила Василиса.
- Вася, я не была вчера в "Антракте"!
Василиска смерила меня презрительным взглядом и бросилась наперерез машинам.
- Я думаю, что у мамы моей была именно ты. Только почему-то врешь.
Тормознув "девятку", она быстро села в машину, гулко хлопнув дверцей.