- Позвольте напомнить вам, - несколько самодовольно заметил Диксон, что по законам этого штата супруги считаются партнерами, и при расторжении брака должно быть достигнуто финансовое соглашение.
- Я полагаю, что постоянная угроза того, что вы можете повторно обратиться в Суд и открыть дело об уплате алиментов, если Фолкнер будет действовать наперекор вашим желаниям, не могла не вызвать враждебности с его стороны.
Брови Диксона вновь поползли вверх.
- Я просто слежу за соблюдением финансовых интересов Дженевив, и стараюсь делать это наилучшим образом.
- Вы часто беседовали с Фолкнером?
- О, да.
- Он посвящал вас в детали бизнеса?
- Естественно.
- Он добровольно рассказывал вам все, или его приходилось расспрашивать?
- Не думаете же вы, мистер Мейсон, что человек в положении мистера Фолкнера стал бы прибегать ко мне, чтобы рассказать о мельчайших деталях бизнеса.
- Но вы сами проявляли к ним интерес?
- Естественно.
- И расспрашивали его, насколько я понимаю?
- Только о том, что меня интересовало.
- А интересовало вас практически все?
- Не могу ответить точно, мистер Мейсон, потому что не знаю насколько многое я знаю. Я только знаю то, что знаю.
Диксон всем своим видом старался показать, что пытается из всех сил помочь Мейсону и представить всю известную ему информацию.
- Могу я спросить вас, когда состоялся ваш последний разговор?
Лицо Диксона превратилось в деревянную маску.
- Этот вопрос, рано или поздно, задаст вам полиция.
Диксон некоторое время внимательно изучал свои ногти.
- Насколько мне известно, - продолжал Мейсон, - вы разговаривали с ним вчера вечером.
Диксон оторвал взгляд от пальцев.
- На каком основании вы делаете такое предположение, мистер Мейсон?
- На основании того, что вы медлите с ответом.
- Я обдумывал ваш вопрос.
- Причина достаточно веская, - парировал Мейсон, - но медлительность остается медлительностью.
- Неплохо подмечено, мистер Мейсон, совсем неплохо. Должен признаться, я обдумывал ваш вопрос и потому медлил с ответом. Мне так и не удалось принять решение - стоит ли ответить на этот вопрос сейчас, или подождать, пока мне его задаст полиция.
- Существует ли особая причина, по которой вы не желаете отвечать?
- Себе я задал такой же вопрос.
- Вам есть что скрывать?
- Конечно, нет.
- Так в чем же причина?
- Вы не справедливы ко мне, мистер Мейсон. Мне нечего скрывать. На все ваши вопросы я отвечал подробно и честно.
- Когда состоялся ваш последний разговор с Фолкнером.
- Вашей проницательности можно позавидовать, мистер Мейсон. Он состоялся вчера.
- В какое время?
- Вас интересует время нашего разговора при личной встрече?
- Меня интересует время вашего разговора при личной встрече и время вашего разговора по телефону.
- Что заставило вас подумать, что был разговор по телефону?
- То, что вы установили различие между разговором при личной встрече и каким-то еще разговором.
- Боюсь, не могу соперничать с вами в проницательности, мистер Мейсон.
- Я жду ответа.
- Официально, вы не имеете права задавать подобные вопросы?
- Официально - нет.
- Предположим, я откажусь отвечать. Что тогда?
- Тогда я позвоню моему доброму другу лейтенанту Трэггу, и расскажу ему, что вы встречались с Фолкнером в день его убийства, вероятно, вечером, и разговаривали с ним по телефону. Потом я повешу трубку, пожму вам руку, поблагодарю за помощь и уйду.
Диксон снова принялся рассматривать свои пальцы. Потом кивнул один раз, будто приняв решение. Снова застыл, не произнеся ни слова, словно каменная фигура за огромным столом, потом закивал, как будто договаривался с самим собой.
Мейсон ждал.