Мейсон медленно, несколько неохотно, положил трубку.
- В каком ведре?
- В обычном, оцинкованном ведре.
- Что он вам сказал?
- Сказал позвонить в магазин Дэвида Роулинса и сообщить, что две очень ценных рыбки страдают болезнью жабр, от которой в магазине есть новое лекарство. Я должен был предложить сто долларов за лечение. Именно так я и поступил. Больше мне ничего не известно, мистер Мейсон. Я абсолютно чист.
- Не так, как вам кажется. - Мейсон еще не отошел от телефона. - Вы забыли о том, что сказали человеку из зоомагазина.
- Что вы имеете в виду?
- Вы сказали, что ваша жена больна и ее нельзя беспокоить.
- Я не хотел вмешивать жену.
- Почему?
- Дело касается бизнеса, и я никогда не обсуждаю с ней подобные вопросы.
- Но вы солгали человеку из зоомагазина?
- Мне не нравится это слово.
- Замените его любым, вам угодным, но ложное заявление человеку из зоомагазина остается ложным. Вы не хотели, чтобы он вошел в дом и увидел рыбок.
- Я не считаю ваше заявление справедливым, мистер Мейсон.
- Подумайте над этим, Стонтон. Подумайте, как вы будете чувствовать себя на месте свидетеля в зале суда перед Присяжными, когда я подвергну вас перекрестному допросу. Насколько чистым вы окажетесь?
Мейсон отошел к окну, рывком отодвинул тяжелую штору и встал там, повернувшись к присутствующим спиной и сунув руки в карманы.
Стонтон прокашлялся, будто собираясь что-то сказать, потом заерзал на вращающемся кресле. Кресло слабо заскрипело.
Мейсон не удосужился даже повернуться и секунд тридцать в полной тишине смотрел на часть дорожки, видимую из окна. Его молчание только усиливало царившую в комнате напряженность.
Потом он резко повернулся.
- Думаю, хватит на сегодня, - сказал он удивленной Салли Мэдисон. Нам пора уходить.
Слегка смущенный Стонтон проводил их к выходу. Дважды он пытался что-то сказать, но каждый раз замолкал, не произнеся ни слова.
Мейсон не подбодрил его ни словом, ни жестом.
На пороге Стонтон остановился, провожая взглядом поздних гостей.
- Спокойной ночи, - произнес он дрожащим голосом.
- Мы еще увидимся, - многозначительно сказал Мейсон и зашагал к своей машине.
Стонтон захлопнул дверь.
Мейсон схватил Салли за руку и подтолкнул через лужайку к той части дорожки, которая была видна из кабинета Стонтона.
- Нужно осторожно понаблюдать за ним, - сказал он. - Я намеренно сдвинул шторы и повернул телефон диском к окну. Возможно, нам удастся определить номер, который он будет набирать, по движению руки. По крайней мере, мы узнаем похож ли этот номер на номер Харрингтона Фолкнера.
Они остановились рядом с освещенным прямоугольником. С этого места был отчетливо виден телефон и аквариум с рыбками на шкафу с картотекой.
Тень скользнула по освещенному прямоугольнику окна, приблизилась к телефону и остановилась.
Наблюдателям был виден профиль Джеймса Стонтона, который, приблизив лицо к аквариуму, наблюдал за волнообразными движениями плавников "рыбок смерти".
Не менее пяти минут Стонтон зачарованно смотрел на рыбок, потом медленно отвернулся, его тень скользнула по освещенному прямоугольнику на лужайке. Затем свет погас и комната погрузилась в темноту.
- Он догадался о том, что мы наблюдали за ним? - спросила Салли Мэдисон.
Мейсон ничего не ответив, еще пять минут оставался на месте, напряженно прислушиваясь, потом обнял Салли и повел ее к автомобилю.
- Догадался? - переспросила она.
- Что? - спросил адвокат голосом, выдававшим его озабоченность.
- Он догадался, что мы наблюдаем за ним?
- Не думаю.
- Но вы предполагали, что он подойдет к телефону?
- Да.
- Почему же он не подошел?
- Понятия не имею.
- А что мы будем делать теперь?
- Сейчас мы нанесем визит Харрингтону Фолкнеру.
6
Мейсон проводил Салли Мэдисон по дорожке, ведущей к двухквартирному дому Харрингтона Фолкнера. Свет из окна не нарушал покой погруженного в сон респектабельного жилого квартала.
- Они спят, - прошептала Салли Мэдисон. - Уже давно легли.
- Чудесно. Придется разбудить.