- Как и ты, - подтвердил гаишник, - и он, - кивнул на Лбова, - и мужик, и ваши машины - все призраки, понял?
- Значит, мы разбились?
- Так точно. Но героически - спасая жизнь ребенка. Это вам на Комиссии зачтут.
- А как же... - начал Лбов, с трудом понимая, что произошло нечто уже непоправимое, но не в силах был это выговорить...
Они сели в "ауди" и погнали вперед, в гражданскую Зону ПР. Все земное было для них пройденным этапом...
Между тем на Земле время шло, и солнце там не стояло на месте. Александра Кузьминична Сутолокина, привычная к городской беготне по магазинам, пройдя несколько километров по лесу, притомилась. Все-таки за эти дни, проведенные на отдыхе, она маловато гуляла. Конечно, и на территории дома отдыха был свежий воздух, но все-таки в лесу он был чище. Сутолокина даже немного охмелела, присела на траву и подумала, что, в общем, она зря расстраивалась и мучилась. Ничего страшного с ней не произошло. Ну, подумаешь, вместо одного мужика, который ей понравился, похулиганила с двумя, что появились случайно. Ну, исцарапала ее эта стерва Пузакова - так ведь не она у Сутолокиной мужика увела, а наоборот... За удовольствия, как известно, платить надо. И смешно казалось, что не так давно уже о самоубийстве подумывала! Надо же до такой дури дойти. Ведь тогда не было бы у нее сейчас этой зеленой, живой, душистой травы, этих деревьев, шелестящих, шепчущихся, перекликающихся птичьими голосами, этого послеполуденного неба, немного постаревшего, но все-таки голубого. А что было бы? Чернота, тишина и ничего? Но это в лучшем случае. Ведь, очень может быть, там ничего не кончается, в это Сутолокина подсознательно верила. И за самоубийство ей там предстоит что-нибудь нехорошее. Сутолокина знала, как сердятся начальники, если к ним приходишь без вызова. "Что у вас, гражданка Сутолокина? - сердито спросит Господь. - Вам на какой час было назначено? Кто вас сюда пропустил? В порядке общей очереди!"
Отдохнув, Сутолокина пошла дальше. Она немного сбилась с дороги и начала подниматься на холм, о котором говорили старики, только тогда, когда уже стало смеркаться...
Оставим ее на время и переместимся на остров.
Из-за деревьев послышались голоса, это шли Соскина и Шопина. Они рассказывали друг другу похабные анекдотики и хохотали при этом во все горло. Действие плюсового купания у них закончилось.
Котов лениво оглядел поляну и разыскал плавки.
Появившись на полянке, Соскина и Шопина первым делом увидели валявшегося у дерева бомжа.
- Это ж надо так нажраться! - заметила Людмила, с привычным равнодушием городской жительницы обойдя труп.
- Козел, - проворчала Элла. - Нигде от пьяни спасу нет.
- А вот и молодые, - хихикнула Соскина, подмигнув одевающимся Котову и Тане. - Вы ребят не видели?
- Может, они на нас обиделись? - озабоченно спросил Котов.
Когда уже собирались уходить, Котов поглядел на бездыханного бомжа и пробормотал себе под нос: "Вот это да... Хорошо, что девицы ни о чем не догадались". И он сбежал вслед за девушками со склона холма. Лодки не было, Колышкина и Лбова - тоже.
- Вот сволочи! - проворчала Элла. - Обиделись... Наверно, решили себе компашку получше поискать...
- Одежду оставили, - заметил Котов, сворачивая свои брюки. - Если бы хотели пошутить, то, наверно, увезли бы. Нет, не обиделись они. Собирались вернуться...
- А мы тут что, ночевать теперь будем?
- Да до берега метров двести, переплывем... - хмыкнула Таня.
- Ты-то, может, и переплывешь, - проныла Соскина, - а я столько не смогу, я только по-собачьи умею.
- Не бойся, я тебя перевезу, а Владик - Эллочку. Поплыли!
Одежду закрутили в полиэтиленовые пакеты, которые тоже оставили Колышкин и Лбов. Таня дала один пакет Соскиной, а второй - Шопиной.
- Держи, не потеряй. И не дрыгайся, не ори, лучше болтай ногами. Я поплыву на спине, ты голову будешь держать у меня на груди, а пакет вверху, чтоб не промок. Ну, пошли...
Соскина последовала за ней, ойкая: "Боюсь, боюсь!" Таня решительно ухватила ее под мышки, опрокинула на себя и, мощно работая ногами, потянула через пролив. Котов тем же способом отбуксировал Шопину.
Перебравшись на берег, зашли в кусты и отжались - все четверо.
- Владик, а что ты будешь ночью делать? - неожиданно спросила Соскина.
- Спать, - честно ответил Котов, - один.
- Нет, - возразила Таня, - ты будешь спать с Валькой-горничной.
- Откуда ты ее знаешь? - удивился Котов.
- Значит, знаю. Ты спал с ней две ночи, а сегодня будет третья.
- Ну и кобель же! - протянула Соскина. - А такой приличный!
- Ты-то чего взревновала? - спросила Таня. - Он ведь свободный мужчина.
- Нахалка ты, Танька, - одобрительно хмыкнула Элла. - Ты, часом, не нашего полета птица? Не по валютной части?
- Ну, обижаешь. Я - любительница.
Девушки покатились со смеху.
- Жаль, Котов, что ты не мусульманин. - Таня взяла Владислава под руку. - Был бы ты хотя бы нефтяным шейхом, взял бы нас всех в жены, поселил бы в гареме, а мы бы ни черта не делали, только любили тебя и слушали, как оркестр евнухов играет нам восточные мелодии. Можно и Валентину пристроить. Мусульманам четыре жены по штату положено. Я, конечно, была бы вся в золоте и жемчугах, в ушах во-от такие серьги с рубинами...
- И в носу кольцо... - хихикнула Соскина. - Я такое у одной индуски в фильме видела.
- Ой, балаболки! - вздохнула Шопина.
Дошли до святого ручья.
- Чао-какао, господа сэры и сэрихи! Я вас покидаю. Мне - налево, а вам - прямо.
Таня помахала рукой и двинулась вдоль ручья наверх, к даче Запузырина.
Котов неожиданно обнял оставшихся спутниц за талии и продолжил путь.
- Ты у дома отдыха не обнимай нас, ладно? - озабоченно попросила Соскина. - А то плохо тебе будет. Андрюха злой. Он не любит, когда без его разрешения.
- Дам в лоб, - криво усмехнулся Котов, - и все дела...
- А Лоб тебе пику в спину сунет... - скаламбурила Шопина. - Не связывайся. Они крутые очень. У них и пушка есть, понял?
- Кого этим сейчас удивишь, - отмахнулся Котов. - Ничего не будет.
Прошли мимо лодочной станции.
- Здесь, - невольно ежась, кивнула Соскина, - вон наша лодка стоит. А они небось уже пьяные... Ну, давай, иди к своей толстой в общагу, а мы с Элкой пойдем клистир получать.