- Очень хорошо. Когда он оттуда уволился?
- Вроде бы в ноябре, точно не знаю. Ну, после того случая...
- Какого случая? - невольно напрягся я.
- Ты что, с луны свалился? Весь город об этом только и говорил.
- Не тарахти в ухо, докладывай конкретно.
- Господи, ну когда инкассатора ограбили! Да ты что, в самом деле ничего не слышал? У инкассатора вырвали сумку с двухмесячной зарплатой.
- Слышал что-то краем уха, но как связать этот инцидент с твоим отцом?
- Я и не связываю, просто сумку с деньгами нес отец. Грабители его сильно покалечили. Он полмесяца не мог встать с кровати. Потом и уволился.
- Идиотка, ты могла сказать это раньше?!
- Не могла, поскольку ты не спрашивал.
- Я думал, овца глупее тебя, а теперь сомневаюсь. Что ты еще знаешь об этой истории? Как это происшествие комментировал отец?
- А никак, просто рассказал, что нес полную сумку денег, а навстречу ему выскочили двое, вырвали сумку и побежали. Он хвастал, что не растерялся и бросился вдогонку. Одного, на свою голову, догнал. Лучше бы он этого не делал, потому что грабитель развернулся и ударил его по голове чем-то тяжелым. Отец потерял сознание. А много ли ему надо? Beca-то в нем как в цыпленке. В результате - сильное сотрясение мозга. Ну а потом его начали таскать по милициям, заподозрили чуть ли не в соучастии, мерзавцы!
- Ну а какие-нибудь детали он рассказывал?
- Вот-вот! И они все про детали выпытывали, одно у вас племя. Какие детали может помнить семидесятилетний человек, получивший такой удар по голове?
- А не расскажешь ли мне, почему он выполнял роль инкассатора?
- Дело в том, что у него своя машина и он всегда ездил как кассир за деньгами. Наверное, ему доплачивали, а вот почему он нес сумку, я не знаю.
- Может быть, вспомнишь что-нибудь еще?
- Нет. А с чего это ты зациклился на этой истории? Неужели думаешь?..
- Ничего не думаю, - перебил я. - Позвоню завтра, вдруг в твоем курином мозгу что-то проявится. Спокойной ночи.
- И тебе желаю не сконфузиться! Драная коза этого не простит.
- Не волнуйся! Кому как не тебе знать, что на этом фронте дела у меня обстоят успешно!
Фыркнув, она бросила трубку, а я набрал номер Милкиного папаши. Он был еще на работе, ответил раздраженно и резко:
- Полковник Ефимов слушает!
- Извините, Алексей Николаевич, вас беспокоит Гончаров.
- Уже слышу. Чего тебе?
- Алексей Николаевич, я с личной просьбой: возникла небольшая проблема. Не могли бы вы завтра дать мне двух толковых парней?
- Ты что, сдурел? Нашел частную лавочку. Кроме того, завтра Первое мая. А что случилось?
- Наехали на меня, бабки требуют.
- Сколько и за что?
- Две тысячи, а за что, долго объяснять.
- Хм, ты один?
- Конечно, - не задумываясь, соврал я, - кроме кота, никого нет.
- Я домой собрался, по пути заскочу. Осточертело все!
Не дав мне возразить, он положил трубку. По своей же инициативе я оказался в совершенно дурацком положении. Картина - лучше не придумаешь. Папаша приходит в гости, а его дочь нежится в моей постели.
Милку я растормошил с трудом, пришлось даже применить силовые приемы.
- Ну чего тебе? - наконец открыв глаза, недовольно захныкала она.
- Собирайся скорее и уматывай! Папенька твой решил почтить меня своим присутствием. Ты ведь не желаешь с ним здесь встретиться?
Кляня меня и собственного родителя, она поплелась в ванную, где, как мне показалось, плескалась целую вечность. Я с нарастающей тревогой смотрел на часы. За то время, что Милка собиралась, можно было одеть целый микрорайон. От нетерпения почему-то нестерпимо зачесались пятки и ладони.
Милка уже была почти готова, оставалась самая малость - натянуть сапоги, но... Нам всегда не хватает самой малости...
В дверь полковник звонил требовательно, как и подобает человеку его положения и звания. Причем одного звонка ему показалось мало. Для вящей убедительности солдафон забарабанил кулаком, громко выкликая мою фамилию. Испуганная Милка растерянно хлопала глазами, молча требуя моей помощи.
- В шифоньер, - шепнул я, а отцу ее громко и недовольно пообещал: - Да иду я, иду, сейчас открою!
Около минуты я возился с замком, давая время непутевой дочери полковника получше окопаться. Наконец я справился с коварным запором, и недовольный тесть шагнул в квартиру. Молча протянул бутылку коньяку и только потом трубно и хрипло поздоровался.
- Ты что, на бабе уснул, колом тебя по голове! Я уже уходить собрался.
- Да задремал немного, проходите на кухню.
- На кухне пусть твои алкаши пьют, а меня соизволь принять в хоромах, по высшему классу. Устал я, Костя, до чертиков, расслабиться надо.
Отодвинув меня, он танком пропер в комнату и развалился в кресле возле шифоньера, буквально в метре от своего дитяти. Мне не оставалось ничего иного, как, прибавив звук телевизора, удалиться на кухню в поисках закусона. Вернувшись с подносом через три минуты, я увидел, что полковник мирно посапывает, зажав между пальцами зажженную сигарету. Отличная возможность незаметно выпустить Милку! Осторожно поставив закуску, я на цыпочках подкрался к шкафу.
- Извини, Костя, заснул, - неожиданно остановил меня его голос, - вчера всю ночь не спал.
- Да нет, ничего, я решил вас не будить. А что, какое-то серьезное дело?
- Ага, наливай, дело-то, может, и несерьезное, но паршивое! - Он с отвращением ткнул дымящуюся сигарету в пепельницу, взял почти полный фужер и на одном дыхании, с удовольствием выпил.