— Срань господня! Да тут целый зоопарк! — присвистнул Билс.
Они стояли возле высокой и крепкой металлической решетки, натянутой вокруг приземистого, но достаточно большого строения, неизвестно как появившегося в самом сердце джунглей. Дом был выстроен из подручного материала, из того же самого, из которого строят свои хижины местные индейцы, но вместе с тем, он даже снаружи казался внушительным и надежным. Потемневшие от времени и постоянной влажности крепкие бревна были плотно подогнаны друг к другу. Два больших застекленных окна по обе стороны от двери выглядели вполне современно. Деревянная покатая крыша образовывала широкий навес — необходимая предосторожность во время сезона дождей.
Территория, огороженная металлической сеткой, простиралась далеко в обе стороны от дома. Только перед фасадом здания она подходила достаточно близко к крыльцу.
Восклицание, вырвавшееся у Билса, относилось к тому, что находилось в правой части двора. Это был длинный ряд клеток, за металлическими прутьями которых метались полтора десятка рычащих хищников. В основном это были ягуары. Но среди них имелась парочка волков и один медведь. Животные немедленно почувствовали присутствие посторонних людей и подняли такой концерт, что ребятам пришлось поспешно ретироваться в кусты.
Особенно усердствовал один ягуар, более крупный, чем остальные, шкура которого казалась почти черной — настолько крупными были характерные пятна на темно-желтом фоне. Огромная тварь бросалась на прутья своей темницы всем телом, огромные белые клыки с лязганьем смыкались на железных палках. Клетка ходила ходуном и, казалось, вот-вот развалится.
Общими усилиями беснующиеся животные подняли такой шум, что привлекли внимание хозяина дома. На крыльцо вышел какой-то коротышка лет тридцати и рявкнул неожиданно мощным басом:
— А ну, быстро все заткнулись! Жратвы не дождетесь, можете не стараться.
— Вот черт, я же его знаю! — прошептал Макс, вытягивая шею, чтобы получше рассмотреть стоящего в тени человека. — Это Диего.
— Какой-такой Диего? — спросил Билс.
— Сын падре Мигеля.
— Так он же вроде отшельник? — удивилась Аня.
— Ага. Так мне и говорили. Только почему-то забыли добавить, что эта сволочь сидит в чаще леса для того, чтобы проводить эксперименты над живыми людьми! Естествоиспытатель долбаный!
— Похоже, что еще одна тайна разгадана, — прошептала Аня. — Я имею в виду чудовище, нападающее на детей в Эль Тигре.
— Ты думаешь — это его рук дело?
— Не сомневаюсь. Слишком много совпадений. Именно в Эль Тигре, который подвергся нападению страшного монстра, живет отец этого «селекционера». Но почему тварь нападала на детей?
— Не знаю, но мне кажется — этот подлец натаскивал своего монстра, как это делают охотники с собаками, — ответил Макс. — Сначала, чтобы пробудить у зверя вкус к убийству, ему подсовывают более легкую «дичь», не способную оказать достойное сопротивление. Я слышала, что так воспитывают и бойцовых питбулей: сначала запускают к щенкам крыс, потом кошек и только потом — настоящего противника.
— Неужели падре Мигель знал о том, что вытворяет его выродок? — не поверил Билс. — По-моему, с такими наклонностями ему самое место на электрическом стуле.
— Скорее, в психушке. — покачала головой Анна. — Я думаю, падре Мигель все прекрасно знал. Поэтому он и забрался в такую глушь, согласившись на малопривлекательную и опасную работу миссионера, чтобы скрыть от людей своего ненормального сына. Диего не зря выбрал именно эти места, чтобы обосноваться здесь. Сюда не сунутся даже индейцы, считая эту территорию священной, так что ему тут полное раздолье.
— Раздолье, считай, закончилось, — усмехнулся Макс. — После того, что он сделал, живым я его отсюда не выпущу. Клянусь.
— Погоди строить планы, — возразила Аня. — Чтобы разделаться с ним и спасти мальчика — а я не сомневаюсь, что он здесь, — надо придумать, как попасть в дом.
— Чего тут сложного? — удивился Билс. — махнем через забор — и все дела.
— Ага, — ехидно усмехнулась Аня. — Вон ту красную лампочку видел?
Она ткнула пальцем в мерцающий красный огонек, расположенный прямо над воротами.
— Матерь божья! Сетка под током!
— Ага, — снова кивнула Аня. — Не знаю как вы, ребята, а мне что-то не хочется превращаться в курицу «гриль».
Макс смерил ее оценивающим взглядом, чуть дольше задержав его на тугой попке девушки, обтянутой узкими джинсами.
— А что, получился бы весьма аппетитный цыпленочек. — Он плотоядно оскалил зубы. — Но если говорить по существу, то проблема решается гораздо проще, чем кажется.
— Да неужели, — скривилась Аня. — Ну, конечно, ты же у нас Тарзан — повелитель обезьян!
— Сама ты макака, — парировал Макс. — Но, как ни странно, твое замечание недалеко от истины. Видите вон то дерево?
Он показал на раскидистый ствол с густой кроной, росший почти вплотную к ограде. Одна из ветвей дерева нависала прямо над двором, практически касаясь крыши дома.
— И ты хочешь сказать, что мы полезем в дом по этому дереву? — ужаснулась Аня. Я пас. Я по деревьям лазить не умею.
— Хорошо. Мы с Билсом справимся, а ты посидишь тут, — неожиданно легко согласился Макс.
Аня обвела тоскующим взглядом густые заросли вокруг, откуда доносились подозрительные вопли и крики, и прикусила губу.
— Ну уж нет, дудки. Я одна не останусь. Не хочу, чтобы мной пообедал кто-нибудь из местных жителей! А когда начнем?
— Думаю, надо дождаться темноты, — предложил Билс.
— Почему не сейчас?
— В темноте сподручнее. Дождемся, пока он уснет и постараемся пробраться в дом. Возьмем его тепленьким. Кроме того, неизвестно — вдруг он не один в доме?
— Кстати, а где он держит «результаты»? — неожиданно спросила Аня.
— Какие результаты?
— Ну, результаты экспериментов? Этих своих зверолюдей?
— Наверное — в доме. Там у него должно быть что-то вроде лаборатории, — предположил Билс.
Анну заинтересовал искусственный пруд, вырытый слева от дома. Она время от времени бросала туда тревожные взгляды, так как несколько раз слышала плеск воды. Но увидеть того, кто бултыхался в пруду, ей никак не удавалось — только круги, разбегающиеся по воде.
— Как вы думаете, что там? — наконец, не удержалась она.
— Может, рыбу разводит? — хихикнул Билс. — карпов, например.
— Обязательно. Какой-нибудь новый подвид, — хмыкнул Макс.
— Почему это?
— Пруд огорожен прочной сеткой. Наверняка для того, чтобы резвые карпы не разбежались по двору.
— Может, прекратишь делать из нас идиотов? — раздраженно спросила Аня. — Если ты догадался, кто у него там, то так и скажи.
— Откуда ж мне знать? Этот парень явно с фантазией. Но если тебе так хочется узнать, я могу сходить и посмотреть. Все равно делать пока больше нечего.
Анна не стала его отговаривать, и он бесшумно исчез в зарослях.
Некоторое время она и Билс развлекали себя тем, что разглядывали пустой двор. Диего давно ушел с крыльца обратно в дом, животные постепенно успокоились. Только самый крупный гепард время от времени скалил зубы и рычал, пристально вглядываясь в ту сторону где затаились пришельцы.
— Билс, а как ты попал к мистеру Грину? — спросила Аня, когда ей осточертело пялиться на одну и ту же картинку.
— Он спас мне жизнь, — просто ответил Билс. — Но вообще-то история это долгая.
— Расскажи? — попросила девушка.
И Билс рассказал.
В детстве он мечтал быть продавцом рыбы. Родился он в небольшом прибрежном городке, самым оживленным местом которого был рыбный базар. По выходным там толпились люди, приезжали оптовые покупатели из крупных городов. Короче, там бурлила жизнь, тогда как в остальное время городок казался сонным как осенняя муха. Кроме того, отец мальчика работал на этом рынке. Билс хорошо запомнил самый первый раз, когда папа взял его с собой на работу. Вцепившись в руку отца, мальчик во все глаза разглядывал такой новый для него мир, где во главе всего сильные мужчины в рыбацких рубахах. От них пахло рыбой, табаком и крепким потом, но мальчику казалось, что это — самый прекрасный запах на свете, ведь так пах его отец. Рыбаки подходили поздороваться к отцу и жали ему, Билсу, руку, как взрослому, трепали по курчавой голове.
С тех пор он часто представлял себе, как будет ходить по рынку в широкополой шляпе, взвешивать тунца и голубого марлина, раскладывать прозрачные и холодные куски льда в лотки со свежим уловом.
Мечта его осуществилась, когда ему исполнилось шестнадцать. Работа оказалась гораздо сложнее, чем казалось ему в детстве. Рыбаки, в большинстве своем пили горькую, как только их нога ступала на берег, морская соль разъедала кожу, но Билс не жаловался. К тому времени он превратился из худенького паренька в крепкого молодого мужчину, и ему надо было кормить мать и младших сестренок. Отца уже не было в живых — когда Билсу было тринадцать, ему проткнули живот в пьяной драке.
К двадцати годам такая жизнь осточертела Билсу, и он стал подумывать о том, чтобы перебраться в какой-нибудь крупный город и попробовать найти себе другое занятие.
Но план его неожиданно изменились. В городке царили консервативные взгляды, Билс с детства привык по воскресеньям посещать церковь, ни разу не пропустив службу. В один из таких воскресных дней он заметил в толпе прихожан незнакомую девушку, которая пристально смотрела на него, не сводя глаз. Ему стало не по себе от этого завораживающего взгляда. Девушка была хорошенькой, он никогда не встречал таких раньше — тонкие черты лица, очень светлые волосы, собранные в аккуратный хвостик, большие, прозрачные глаза. Такие лица должны быть у ангелов, — почему-то подумал он тогда.
Девушка настолько поразила его воображение, что после службы Билс со всех ног бросился к пастору, чтобы разузнать кто она такая.
То, что он узнал, поразило его в самое сердце. Пастор долго отнекивался, прежде чем рассказать правду.
Девушку звали Лотта, ей было всего шестнадцать лет и она жила в местном …сумасшедшем доме. Внешне она выглядела вполне нормальной, милой и кроткой девочкой. Но иногда, во время грозы или полнолуния, она становится опасной. Когда это происходит, с ней с трудом справляются два дюжих санитара. Потом все возвращается на свое место.
Пастор рассказал эту историю с одной единственной целью — уберечь молодого парня, который вызывал у него симпатию от большой ошибки, но вышло совсем наоборот. Лотта запала в душу Билсу, впервые в жизни он влюбился по-настоящему и потому, выждав время, попытался познакомиться с девушкой. Ему это удалось без труда. Между приступами Лотта пользовалась относительной свободой, ей разрешали гулять в парке и принимать посетителей. Правда, кроме Билса ее никто не навещал — Лотта была сиротой.
Между молодыми людьми возникла искренняя привязанность, Лотта с удовольствием слушала рассказы Билса о море, смотрела на него своими прозрачными бездонными глазами и улыбалась краешками губ.
Все было прекрасно, пока однажды влюбленный Билс не потерял голову и не попытался обнять любимую. Оказавшись в его крепких объятиях, она вся напряглась, попыталась вырваться, а когда он испуганно разжал руки, с криком упала на траву и забилась в конвульсиях.
В тот же день Билса вызвал к себе главный врач и рассказал, почему Лотта очутилась в приюте для душевнобольных. Три года назад ее, тринадцатилетнюю, изнасиловали трое пьяных арабов. Когда девочку утром обнаружили полицейские, она сидела, забившись в какую-то нору и закрыв лицо руками. Целый год она провела как будто в оцепенении, потом понемногу начала разговаривать и даже улыбаться, но панический страх перед мужчинами остался. Билс был первым, кого она к себе подпустила.
На следующее утро Билса ожидал новый удар — несмотря на тщательное наблюдение, Лотта повесилась в своей комнате.
Мир для Билса рухнул. Он, никогда не бравший в рот спиртного, неделю пил беспробудно и успокоился только тогда, когда решил для себя, что надо делать. Он поехал в тот город, откуда родом была его несчастная возлюбленная. Два года он потратил на то, чтобы отыскать насильников, которые давно отбыли свое несправедливо легкое наказание и прикончить их одного за другим. Эти два года, пока у него была цель, он находил в себе силы жить. Более того, судьба словно хранила его. Совершив три убийства, он ни разу не попался. Но ему не было легче от такого везения. Когда последний негодяй испустил дух у него на глазах, Билс вдруг ощутил такую пустоту, что лучшим выходом ему казалось самоубийство.
Не поддавшись первому порыву, он сохранил себе жизнь и даже обрел новую цель: он записался в американские вооруженные силы, был зачислен в пехотный полк, и в составе действующего дивизиона его перебросили в Саудовскую Аравию. Он возненавидел арабов до такой степени, что это место казалось ему идеальным.
Но это оказался самый настоящий ад.
Пехотный отряд, в котором находился Билс, двигался в авангарде, расчищая дорогу идущей следом танковой колонне. Это был первый бой Билса. И вот, когда был отдан приказ о наступлении, он с ужасом увидел, что прямо на них движутся свои же танки! Смертельно напуганный, ничего не понимающий новобранец увидел, как гусеницы танка размазали по земле его товарища. Второй танк надвигался на самого Билса и он понимал, что через несколько секунд все будет кончено. Он не побежал, пытаясь спастись, происходящий кошмар приковал его к месту. Он просто закрыл глаза, ожидая, когда металлические гусеницы железного монстра подобьют его под себя.
Внезапно какая-то сила сшибла его с ног и отшвырнула в сторону. Рядом прогрохотали гусеницы танка. Открыв глаза, Билс обнаружил, что лежит, придавленный к земле чьим-то телом. Тело отчаянно материлось, а потом и вовсе отвесило Билсу хорошего тумака.
Человеком, который вытолкнул испуганного мальчишку из-под гусениц танка, был командир пехотного отряда, Джош Грин.
Они прошли всю войну, а после демобилизации Грин предложил Билсу работать на него. Билс согласился и ни разу не пожалел о своем решении.