- В пожарной части в Ожарове.
- Где?! - поразилась Мария.
- А что это ты делал в пожарной части в Ожарове? - подозрительно спросила Гонората.
- Там клуб или просто забегаловка? - поинтересовалась я, потому что некогда в одной пожарной части существовал жокейский клуб. Это было давно и случайно, но все-таки...
Метя явно не был уверен, кому из нас отвечать первой. Разумно поступив, он выбрал жену.
- В Ожарове я был по службе, любимая моя жена, и туда пошел устраивать дела за селедочкой и чашечкой вполне невинной жидкости. А ты почем знаешь насчет клуба? - напустился он на меня с обидой.
- Не знаю, я просто угадала. По жизненному опыту. Так есть клуб?
- Ну, что-то в этом роде. В подробности пускаться не стану, потому что, строго говоря, я это подслушал в туалете, и они покинули это заведение раньше меня, потому не знаю, кто это был. Одного могу угадать, это такой букмекер, среднего возраста, худой, волосики на башке поредели, зато брови кустистые.
- А! - вспомнила я, потому что этого букмекера знала в лицо.
- Ну хорошо, и что дальше? - помогла мне Мария. - Какое отношение имеет к этому какой-то Василь?
Метя словно перестал нервничать. Возможно, его успокоило винцо.
- Василь - таинственная фигура. Я могу только поклясться, что никто не знает, имя это или сокращение от василиска. О нем только шепотом и говорят. Я так понял, что он всю развлекательную индустрию в кунаке держит." И ты мне теперь говоришь, что Сарновский!..
- Ну и что? Ты считал, как и все, что Сарновский там правит бал? А теперь вроде как получается, что Сарновский подчиняется Василю?
- Ну да, так оно получается, и мне это совсем не нравится. Теперь-то я вам всю правду скажу до конца. Я был по службе на одном таком банкетике на рабочем месте. Малиновский организовывал для заграничного посредника, и там говорилось про.., как бы это лучше сказать.., обман партнера. Что темных лошадок показали.., что-то в этом роде.
- Малиновский?! - изумилась Мария.
- Какое там Малиновский! Он в этом участия не принимал и ничего не слышал. А посредник по-польски только и мог сказать, что "пошалюста" и "пошель на хрэнь". Не знаю, почему его именно этому научили. А когда поднимал бокал, говорил "фаше здароф", дальше у него не получалось. А не понимал вообще ни слова...
- Метя, кончай жалеть заграничного посредника, говори эту страшную правду, - призвала я его к порядку. - Речь шла об арабских скакунах?
- Да вовсе нет. Он интересовался разведением, вообще производителями. И многообещающими трехлетками, они ведь там берут бешеные деньги за покрытие кобылы.
- Мы и маток продаем, как идиоты, - заявила Мария прокурорским голосом. - Не знаю, кто это решает, но, должно быть, враг нашего коневодства.
- Да им деньги нужны.
- Ну так это политика мало сказать близорукая, она же просто ведет назад! Если они не видят дальше собственного носа, то у них нос просто вдавленный! Отрубленный!
- Не кажется ли вам, что вы слегка оторвались от темы? - неуверенно вставила Гонората.
- Гадюку я пригрел на своей груди! - душераздирающе простонал Метя. Никуда мы не отошли, это и есть тема. Ну да, самых лучших маток, самых лучших производителей нужно оставлять себе, а если уж какой-нибудь кретин захочет их продать, надо сделать так, чтобы он не смог. Понимаете, что я говорю?
- Понимаем, - безжалостно сказала я, потому что Метя явно не хотел говорить дальше. - Надо сделать какой-нибудь трюк, лучших Лошадей спрягать, показать тех, что похуже, иностранный покупатель купит похуже, а лучших вообще не увидит, и вредный кретин не сможет продать самых-самых. Зато получит больше бабок за тех, что поплоше, и его, может быть, это утешит.
- Ты просто за меня эти золотые слова сказала! - запальчиво выкрикнул Метя. - За твое здоровье! Чествовать ее!
Я позволила за себя выпить, лично приняла в этом участие, но от Мети не отцепилась.
- Валяй, Метя, дальше. Где-то тут зарыт Василь.
- Он там был, - сказал Метя через пару минут молчания, уставившись на цветущий кактус Гонораты. Мы подождали еще минутку.
- Василь был там, на том приеме? - уточнила Мария.
- Да. Головой ручаюсь. Так получалось из разговора. Это можно устроить без проблем, такой показ коней похуже и укрывание лучших. И вообще это пустяк, тьфу и растереть.
- То есть из всего этого следует, что Василь - личность положительная? - проговорила я с большим сомнением.
- Да, - подтвердил Метя. - А Дерчик - вещественное тому доказательство.
Ровно три секунды я думала, могут ли полбутылки вина дать такие последствия. Да пет, невозможно, я же начала с паштета! Буря в мыслях следствие сложностей жизни, а не избытка алкоголя.
- Метя, подожди, - попросила я кротко. - Ты слышал треп. Я свято верю, что ты его абсолютно правильно понял. Кто там что говорил, ты, наверное, знаешь. Я хочу сказать, ты отгадал, кто такой Василь, на основании тех слов, которые он высказал?
- Ты как-то уж очень мудрено выражаешься, но я гениальный и все понял, - ответил Метя. - Нет, не отгадал.
- Почему?
- Потому что я не мог сориентироваться, кто что говорит. Не исключено, что я смутно помнил, кто есть кто, и двоих-троих вообще забыл. Я склонен думать, что троих.
- Метя, ты что, был в сосиску пьян? - с упреком спросила Гонората.
- Был. Но я очень прилично притворялся трезвым. И за то страдаю. За талант.
Пощупав голову с мученическим выражением лица, он откинулся назад и из-за оконной шторы вытащил очередную бутылку вина. Я пододвинула ему штопор.
- И ты столь талантливо симулировал трезвость ума, что все поверили, сообразила я. - Теперь Василь уверен, что ты его расшифровал, поэтому велел тебя обезвредить. А ты и впрямь не знаешь, кто это?
- Я и впрямь не знаю, - заверил меня Метя. - Один из четверых. Но я никого из них не знаю и не знаю, как их зовут. Могу вам поклясться, я спрашивал Малиновского, он тоже понятия не имеет, кто эти типы, но в банкете принимали участие двадцать семь человек. Двое отпадают: Малиновский и заграничный посредник, они как раз трепались у окна, остается двадцать пять человек.
- Двадцать четыре. Еще и ты отпадаешь. Если бы Василем был ты, ты бы про это знал.
- Двадцать четыре. Тоже неплохо. Между ними Василь, который считает, что я его знаю. Так что мне делать? Драпать в Аргентину?
- Он один из тех, кто ходит на бега, - подсказала Гонората.
- Да все, кто там был, ходят на бега.
- Ежи... - начала я. - То есть, пардон, Малиновский. Он же должен знать, кого приглашал на раут. Как ты думаешь, он сможет вспомнить? Ментов надо натравить дипломатично.
- Весьма дипломатично, потому что дело было в прошлом году. Не знаю, вспомнит ли он, но секретарша у него хорошая, может, она что-нибудь знает. Мы узнаем фамилии двадцати четырех типов, строго говоря, восемнадцать из тех двадцати четырех я знаю лично, ну и что мы с этого получим?
- Не мы, а менты. У них будет двадцать четыре штуки подозреваемых...