– И мы возвращаемся к главному, – Андрей положил руку мне на плечо. – Что такое зависть?
– Зависть – это, когда ты, вместо того, чтобы быть собой, пытаешься быть другим, – сказал Данила.
– А теперь вспомните третью Скрижаль, – сказал вдруг Андрей.
– Третью Скрижаль? – мы с Гаптеном, удивившись, произнесли это хором.
– Да, третью Скрижаль, – повторил Андрей. – Я думаю, что Печати как-то связаны со Скрижалями.
– Связаны? – от удивления у Гаптена поднялась бровь.
– Вы же меня знаете! – рассмеялся Андрей. – Для меня это что-то вроде задачки. Вот первая Печать. Она о чем? Она о власти. А первая Скрижаль? Об отказе от собственного «я». И тут полное совпадение! До тех пор, пока ты пытаешься взять верх, твое «эго» только усиливается. Поэтому-то так и страшна первая Печать – она не позволяет нам отказаться от иллюзорного «я», о своего «эго».
– Точно! – Данила был потрясен, как, впрочем, и мы с Гаптеном. – Ну ты даешь! Математик! Голова!
– Данила, перехвалишь… – Андрей посмотрел на Данилу со своим фирменным прищуром.
– А вторая Скрижаль тоже связана со второй Печатью? – вклинился Гаптен.
– И вторая связана, – уверенно и по-деловому констатировал Андрей. – Вторая Скрижаль о «Другом», о том, что надо увидеть «Другого», индивидуальность другого. То есть, грубо говоря, мерить его не своей меркой, а видеть его как Откровение, которое ни с чем нельзя сравнивать. И теперь думаем о второй Печати. Что такое «эгоизм»? Это зацикленность на самом себе, когда другие люди для тебя только безжизненные куклы. Очевидно, что в этом и состоит главное препятствие ко второй Скрижали!
– Ну что я говорю! Голова! – Данила был в восторге. – Вот что значит любовь к порядку! Я бы никогда в жизни все это так не сопоставил!
– А я и подавно! – подхватил я. – Я, наоборот, все в общем вижу. А так, чтобы картинку собрать из элементов…
– Ну, а третья?! – встревоженно спросил Гаптен.
– Господи, Гаптен! – воскликнул Данила. – А чего ты так волнуешься?..
– Волнуюсь?! – Гаптен даже вздрогнул. – Конечно, волнуюсь! Если Андрей прав и Скрижали настолько связаны с Печатями, то мы сразу получаем фору! Мы сможем точнее предугадывать возможные движения Тьмы! Конечно, я волнуюсь!
– Точно! – я оторопел. – Точно!
– Ну – третья?! – Данила нахмурился и внимательно посмотрел на Андрея.
– В третьей Скрижали речь шла о выборе, – Андрей даже кашлянул от напряжения, – так мы на него уставились. – Смысл такой: каждый человек должен сделать свой выбор. И что большинство выборов – это иллюзия. Настоящий выбор – это выбор между иллюзией и настоящим. И вот третья Печать. Она открывает нам третью Скрижаль с новой стороны. Она показывает нам, в чем здесь главное препятствие. Просто говоря – зависть. А если глубже, – нужно не смотреть на других и думать, как у них все хорошо и замечательно, а увидеть себя, начать делать себя, и только тогда тебе откроется то настоящее, которое все мы ищем,
– Сходится! – воскликнул Гаптен. Давно я не видел его таким счастливым.
– Так что же это получается? – от удивления Данила заморгал. – Получается, что мы не просто препятствуем воплощению Тьмы, мы фактически только теперь получим истину Скрижалей!
– Ну, я же вам говорил, – Андрей развел руками. – Во мне нет Скрижали, и не было никогда. Лично мне Тьма не угрожала, должна была, потому что все Избранные с ней столкнулись! Это условие! Но зато она нам всем четверым сейчас угрожает. Поэтому только сейчас мы и ищем седьмую Скрижаль. Все вместе. Она по-настоящему и откроет предыдущие шесть.
– Изменит сознание… – прошептал Данила.
– Если, конечно, мы доведем эту партию до конца, – сказал Гаптен, насупился и почесал затылок.