Хаузер склонился над приблизительной схемой города, которую нарисовал два дня назад. Его люди дважды прочесали окрестности, но местность настолько заросла, что о составлении точной карты не могло быть и речи. Здесь оказалось несколько пирамид, десятки храмов и сотни других мест, где могли спрятать гробницу. Если не повезет, поиски растянутся на несколько недель.
В дверях появился солдат и отдал честь.
— Докладывай.
— Сэр, сыновья в двадцати милях отсюда за переправой через реку Оката.
Хаузер медленно отложил карту.
— Живы и здоровы?
— Поправляются после болезни. С ними индеец тара, который их лечит.
— Оружие?
— У женщины дурацкая допотопная винтовка, лук, стрелы, духовая трубка. Разве это оружие?..
— Хорошо. — Помимо воли Хаузер почувствовал уважение к братьям. По всем понятиям им следовало давно расстаться с жизнями. Макс был точно таким же — упорным и везучим. Могучее сочетание. В голове промелькнул образ старшего Бродбента: голый по пояс, он прокладывал дорогу сквозь джунгли. К потной спине прилипли щепки, веточки, листья. Они месяцами махали мачете, но, израненные, искусанные, больные, ничего не находили. А затем Макс бросил его, отправился вверх по реке и сорвал куш, за которым они гонялись целый год. Марк возвратился домой ни с чем и был вынужден вступить в армию… Хаузер тряхнул головой, словно старался избавиться от чувства обиды. Все это в прошлом. Зато будущее и состояние Бродбента принадлежат ему.
Его мысли прервал лейтенант:
— Прикажете послать команду солдат их убить? Обещаю, начальник, на этот раз мы не дадим маху.
— Нет, — ответил Хаузер. — Пусть явятся сюда.
— Не понимаю, — удивился teniente.
— Не трогайте их. — Хаузер повернулся к гондурасцу: — Оставьте в покое. Пусть приходят.