— Ребята!!! — заорал вдруг от телефона Пит,— Сашка! Пищер и Коровин с Гитарастом приехали!! И знаете, кого они с собой приволокли? “Ивасей” со всех их студией!..
— Живьём — или запись? — подозрительно переспросил Сталкер. — А то я пищеровские “сюр-призы” наизусть знаю, да. С него и ящик консервов принести станет — лишь бы самому не волочь.
— Скажи-ка им, чтоб по кабелю до Сапфира пилить не вздумали — с гитарами и шмотками... — осторожно молвил Роден, косясь на Егорова. — Если не поздно, конечно...
— Пит склонился над телефоном.
— Это почему же по кабелю “не пилить”?.. — Сашка с подозрением уставился на Родена.
— Не стоит,— уклончиво отозвался непобедитель конкурса идиотов,— “по ряду причин на самом деле”, как Пищер твой говорит.
— Да нет, живьём — и Иващенко, и Васильева. И их старую МГУ-шную команду... И, самое интересное, знаете, кто с ними?.. Мастер! Со ВСЕМИ своими детьми!..
— Боже,— простонал Егоров, сползая на пол по стене грота,— да где ж мы их всех тут разместим?!
— Глотни,— посоветовал Сашке Барсик, протягивая флягу,— потому что потом поздно будет. Да и нечего — жопой чую... И больше никогда не покупай магнитофоны с такими названиями,— “У-у, Хер...” Дроссели у него вылетели — в буквальном смысле этого слова,— видимо, от рывка или толчка, когда сюда пёрли по шкурам,— из обоих каналов одновременно. Значит, конструктивный дефект. Они в коллекторной нагрузке последнего транзистора в “предике” стояли, специально для оптимизации режима записи при пониженном питании. Вылетели с мясом, порвав все свои сверхтонкие проводочки — так что здесь я это блядство восстановить не смогу. А в городе сам будешь пробовать...
— НАРЫ ГОТОВЫ!!! — протрубил от стола Мамонт,— рыл ПЯТЬДЕСЯТ в лёгкую ПОсадить можно! И ГДЕ ОБЕЩАННОЕ ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ ЗА НЕДЕТСКИЙ ТРУД???
— Что сейчас стоит? — спросил Сталкер, игнорируя вопли Мамонта.
— “Кислород”,— задумчиво отозвался Роден,— “Равновесие” у меня с другой стороны.
— Переменил бы, скажем, на Владимир-Семёныча. А то как-то не в лад с настроением. Это лучше фрагментом дать, минут за десять до полуночи — чтоб все сосредоточились. А пока они газеты читают...
* * *
… Никто не мог ожидать, что они доберутся до грота так быстро. Что не заплутают в шкурниках Сейсмозоны, соблазнённые путеводом роденовского кабеля. Что, в конце концов, толпа в тридцать чайников и самых натуральных чичак сможет настолько тихо подобраться к гроту. И, погасив все свои фонари и налобники, аккуратно войти в него. Расположиться около входа на шмотниках,– никем не замеченные за царящим в гроте организационным авралом! – расчехлить гитары,– которые, как оказалось, никому не доверяя, сами несли от входа, вслед за подавшими этот спелеоподвижнический пример Коровиным и Гитарастом,—
— и неожиданно грянуть на весь, буквально вздрогнувший, грот:
– ДЕВА ЮНАЯ В СПЕЛЕОВЕРСИИ!!!
– Под соусом “иваси”,– уточнил радостный фальцет Пищера.
В дыре до смерти путь не долог –
не потому-ль так светел он:
Окончит путь твой, спелеолог,
банальный глиняный сифон!
Кривой усмешкою фортуны
сомкнётся глина над тобой –
: НЕ ДОВЕРЯЙТЕ ДЕВЕ ЮНОЙ
ПЕРВОПРОХОДКУ ПОД ЗЕМЛЁЙ!
: Коровин и Гитараст. Иващенко и Васильев. “И сопровождающие их лица” – что через год станут называться командой “Несчастный Случай”,–
Сырой комбез и транс тяжёлый,
невыносимо долгий путь,
Рубаха пряного посола,
в глазах оранжевая муть...
И, как издёвка жизни шумной –
сухарь с холодною водой...
: НЕ ПОРУЧАЙТЕ ДЕВЕ ЮНОЙ
ГОТОВИТЬ ПИЩУ ПОД ЗЕМЛЁЙ!!
: Сапфир задохнулся в нервной истерике. Особенно “кухонная часть” –
Ей, помню, как-то я доверил
к обеду примус разжигать...
Потом, вернувшись, не поверил
что здесь я мог когда-то встать,
Когда из мёртвого завала
извлечь заначку не сумел...
: НЕ ДОВЕРЯЙ, КОМУ ПОПАЛО,
В ПЕЩЕРЕ СТАВИТЬ ПБЛ!!!
: разом пропало, сгинуло ‘раздраже’ от вылетевшей аппаратуры, и от почти сорванной программы —
Вода и холод, тьма и камень –
и неземная красота:
Сверкает влажными боками
навек застывшая река