— У Лаокоона было три сына,— сказал он,— один умный, а двое Зондер с Роденом... А главное, поминать вас будут теперь... Ведь на схеме Системы, что в Четвёртом висит, Сам Пищер красным фломастером начертал — ещё в городе, когда оформляж мастрячили — «от Четвёртого Подъезда до Сапфира идти по трансляционному кабелю и плакатам»... Плакаты, надеюсь, ещё на месте висят — где запланировали,— а вот кабель вы засандалили...
— Роден сказал, что кабель по сократиловке лучше кидать — под ногами путаться не будет и метража меньше уйдёт — мол, нам же легче...
— И стало вам легче?..
— ИЗДЕВАЕШЬСЯ, ДА???
: Зондера пожалели, Зондера ‘подожгли’ и ‘осветили’,— Зондер вспомнил-таки последние пожелания Сашки — «ВСЕХ БАБ НА ЖРАТВУ!!!» — и присоединился к ним, устремляясь в сторону Четвёртого Подъезда. Удав с Золушкой выкурили по сигарете и, приложившись к “волшебной фляжечке”, поползли вслед за Зондером встречать опоздавших, а Сталкер и Светик направились в Сапфир:
: девчёнки, насколько можно было понять Зондера, приглашались для украшения праздничного Стола, а у Сталкера ещё были дела по оформлению грота.
От Монте-Кристо до Сапфира Магистраль была промаркирована “Т-С-С!”-ами — Толковыми Словарями Спелеолуха; на каждом перекрёстке висел на стене разрисованный гуашью и разноцветными фломастерами лист ватмана; перед плакатами на камнях горели свечи. У многих плакатов на корточках сидели ребята — приглашённые и те, кто уже самостоятельно ходил в Ильи; кого-то Сталкер знал, почти все знали его и приветствовали традиционным подземным “ЭВА!”,—
— на плакаты эти ушла почти вся его последняя ночь и созерцать их не было никакого желания,— к тому же ему нужно было быстрее в Сапфир, и Сталкер почти не останавливался, только передавал сашкину просьбу — но Зондер уже пробегал здесь, а в некоторых местах по два раза, и все острили по этому поводу,— многие спрашивали, кто ещё пришёл и кто где стоит, в каких гротах — тут Сталкер мало чем мог помочь, только Светик что-то знала; они объясняли, как могли, и спешили дальше,— а в спину им доносились зачитываемые фразы, перебиваемые хохотом и тут же рождающимися дополнениями и комментариями:
— Сейсмозона: геморрой в коленках... Штопорная Трещина — харакири изнутри... Нет, я бы сказал: саморасчленёнка... Так... Офонарел — купил совковый фонарик... Идёт. Каска — ночная ваза в экстремальных условиях... Согласен: а на что она ещё годна — здесь?
— Но почему только в экстремальных? В оптимальных тоже!
— Ну да! В оптимальных — попробуй установить её на паркете!
— Кто тут назвал паркет оптимальными условиями?!
— Ладно! Поехали дальше — завал: лучший отдых... Не понял юмора.
— Потому что перемена деятельности, дятел! и крутая... Ты уж читай без ошибок — а остальные как-нибудь разберутся, “без Феликса”...
— Крепь — челобитная... Членобитная... Тут непонятно написано.
— Это смотря чем ты на неё... Однако: Клубень — оф-фициальный спелеолог... Собаки...
— Так им и надо, уродам. Спасатель — спелеолог-теоретик. Додик — спелеолог-практик. Спасы — замечательный повод отдохнуть от работы под землёй... Лучше — “сачкануть”.
— А какую работу они имеют в виду?.. Написали бы — “от учёбы...” Раз уж на то пошло.
— Читай и не отвлекайся: в том-то и весь цимес, балда! Игра слов...
— О! Расшифровки пошли: ПЛЕКС — Примитивное Леводостающееся Едко Коптящее Средство, возможно что и освещения... ГРОТ — Грунтовая Резервация Опьяневших Тел...
— “Дама с собачкой”,— зачитывали на другом перекрёстке,— Двуликая с невменяемым Пищером... “Три сестры” — Хозяйка Медной горы, Двуликая и Белая Горячка... “Дядя Ваня” — рекомендуемое обращение чайников к Опытному Спелеологу Хмырю и Совершенно-Пьяному Мамонту... Гляди, и своим досталось...
— У развилки перед Сапфиром Сталкер со Светиком встретили Хмыря. Он продемонстрировал им таблички, которыми хотел промаркировать дорогу до туалетов ( “М” — ‘мадамского’ и “Ж” — ‘жентельменТского’ ): “КРЕПИСЬ, МАЛЫШ — ДО ТУАЛЕТА ОСТАЛАСЬ ПОСЛЕДНЯЯ 1000 САНТИМЕТРОВ!” — “ОСТОРОЖНО, НЕ РАСПЛЕСКАЙ СОКРОВЕННОЕ” — “НЕУЖЕЛИ ТЫ ЗДЕСЬ НЕ ПРОХОДИЛ?” — “ЕСЛИ ДОЛГО МУЧИТЬСЯ...” — “УДАРИМ ОНАНИЗМОМ ПО ПРОСТИТУЦИИ!!!” —
— и так далее; Сталкер предложил обозначить сортиры, как “Ж” — “живые” и “М” — “мёртвые”,— Светик сказала, что, может, имеет смысл ввести и специальное ‘похожее место’ для членов Кворума — “ВЖ”; тогда Хмырь подумал и предложил подшестериться и оборудовать для Пищера отдельный грот —— “ДВПЖ”...
— Для Вечно ПолуЖивого,— сказал Сталкер,— лучше оборудовать не сортир, а стационар: вдруг у него за почками и прочий ливер отвалится?..
… в Сапфире было людно. До одиннадцати оставалось полчаса; Щюрик и МамонД под шумным руководством МД неправильно вешали газеты,— остальные представители группы “Хобо’ТЫ” ( Мамонтёнок Дима, Слонёнок, Слон и Сам Мамонт Дальский с дежурной Мамонтихой ) бестолково слонялись по гроту и рвались отдегустировать спиртные напитки. Псица, переодетый в сухое, прыгал вокруг примуса, в очередной раз изображая сцену купания — на треножнике перед ним над примусом парил распростёртый комбез. Нэд с Мари-Анной сооружали у стола бутерброды; Барсик, Роден и Сашка с мрачными лицами колдовали над грудой аппаратуры на сцене — широкой плите, помостом возвышавшейся в дальнем углу грота. Гирлянды на ёлке вспыхивали, рассыпая огни по ветвям и игрушкам, из левой колонки лились погребальные звуки органа — мамонты и прочие у газет в полном несоответствии с музыкой и лицами организаторов оглашали грот взрывами хохота.
Громче всех, как обычно, ржал Сам Мамонт. Сталкер оторвал его от газет и предложил организовать, “пока ещё не все сюда набились”, скамейки вокруг стола — так и не сделанные накануне — и на правах Главного Оформителя показал МД, как лучше распределить газеты,— после чего подошёл к девчёнкам: уточнить, сколько продуктов принесено для общего стола и что из этого можно сделать. Золушкина “волшебная фляжечка” всё-таки подняла настроение, и толпы бестолкового народа уже не воспринимались, как помеха — «ещё бы глоточек, а лучше пару — и всё будет по барабану, главное к Сашке с прочими ‘электросотейниками’ не приближаться»,— но время этих глоточков ещё не пришло, как бы ни хотелось — до двенадцати удержусь, подумал он, а там гори оно всё огнём и звучи по барабану, пионерскому горну и бубну заранее запланированного веселья —
: Пользуясь отсутствием Пищера, Сашка отдал безумное ЦУ «наварить на всех картошки,— побольше, канах в пяти или в шести»,— примусов, конечно, хватало, бензина тоже было в ‘избитке’ — как хватало и воды: в центре грота на глыбе, названной почему-то “журнальным столиком”, лежала полная двадцатилитровая канистра со срезанной боковой стенкой — “пей-не-хочу” было написано по краю; ещё целых две “двадцатки” стояли рядом, полные про запас — для чая или мыть посуду, миски... Воду с утра таскали Удав с Золушкой, и ещё Псица приволок полную “десятку” — не считая, конечно, того, что выжали потом из его комбеза и вылили из сапог,—
: Времени до Нового года оставалось в обрез — Нэд чистить на всех картошку отказалась, однако сварить можно было и в мундирах,— «с погонами, пуговками и прочими бирюльками»,— пробормотал Сталкер, потому что вообще был против картошки — одних салатов натащили целую гору, все миски были заняты ими, а ещё у кухонного стола стояли три кана и несколько нераспакованных пакетов — в основном с “оливье”, ‘салатом для бедных’, как называл его мысленно Сталкер — та же картошка, так чего ещё с ней возиться? — правда, Пит принёс здоровенный короб с домашним печеньем, а Ленка два “корейских” салата собственного изготовления, с креветками и кальмарами, и маринадов с солениями было в достатке — несколько трёхлитровых банок квашенной капусты, винегрета и мариновано-солёных огурчиков ( «дотащили, не раскокав,– мысленно поаплодировал Сталкер,– узнать, кто – и помянуть специальным тостом героев» )совковая эпоха царит на поверхностиеальн105105105105105105105105105105105105105105105105105105105105105105105105105105105105105105105,— были и колбаса с сыром, и конечно же, сало,— стол на удивление получался богатым, словно не голодная совковая эпоха царит на поверхности ( с другой стороны: что всё это изобилие на 50 рыл?.. ),– Сталкер дал по картошке “официальный отбой”, помог девчёнкам открыть консервные банки с рыбой и перебрался к сцене ( ибо “рано или поздно это всё равно бы пришлось сделать, и лучше сейчас, пока было настроение” ) — по дороге перешагнув через Пита, сидящего со скорбным видом в наушниках перед телефоном и что-то тихо диктовавшему в микрофон.
— Сталкер явился,— отчётливо сказал Пит,— чуть не раздавил вашего сПитциального корреспондента... Ещё Мамонт крепи курочит — голыми руками и головой,— то-ли на дрова, то-ли сиденья вокруг стола понеудобней и погрязнее изобразить пытается... Вот, МамонДа задел. В ответ получил, кажется... Вспыхивает дуэль — жалко, вам не видно. Жан Марэ сошёл бы с ума от зависти. А так никаких новостей. А у вас?
: Второй аппарат был установлен в привходовом Четвёртом Подъезде — гроте, который нельзя было миновать, заходя в пещеру новым, недавно отрытым входом,– где теперь лежал Журнал и дежурила встречающая группа.
— Барсик сел на усилитель,— радостно объявил Роден Сталкеру,— так что ‘правый манал’ уже там, где все будем. Но ‘левый анал’ восстановили. Сейчас я запараллелю колонки и входа — если “выходные” не полетят, в обоих будет моно. На несфазированных записях такого наслушаемся...
— Ещё мой “UHER” скис — даже не знаю, почему,— печально добавил Сашка. — Так что пинцет Программе... Остаётся только роденовский кассетник.
— А что у нас на катушечном было? — мрачнея, спросил Сталкер. Как-то в изложении Зондера это ещё не столь неотвратимо прозвучало... Ну да,— “техника мягкого ввода”...
: В ступор и обморок. Да.
— Месяц они оттачивали эту новогоднюю программу,— и как бы ни раздражало “веселье по плану”,— как ни крути, ОБЩИЙ ПРАЗДНИК: все группы, ходящие в Ильи, готовили газеты, плакаты, дразнилки, песни, номера-сюрпризы... Да и как иначе отмечать, когда собирается такая прорва народу?.. «Хорошо Коровину и Шурке-Гитарасту: обнял изгиб своей бандуры понежнее — и вперёд... А как теперь им делать задуманную композицию памяти всех, погибших под землёй?..»
— ВСЁ!! — заламывая руки, в отчаянии воскликнул Егоров,— всё! Вет, его голос, песни; и фонограмма к слайд-фильму, и фон к устной газете...
— А “Эквинокс”?..
: Встречать наступление Нового года под мелодию “шарманщика” ‘Ж-М-Ж’ была старая ильинская традиция, и отступать от неё...
— “Эквинокс” есть,— сообщил Роден,— спасибо мне, хорошему. Найти “шарманщика” — пять минут. Так что Главное в порядке. Ещё есть Высоцкий, “Натянутый канат” и “Аисты”,— кстати, классные альбомы и давно не слушали — и кассетка с диско, минут на 120. Совсем без музыки не останемся.
— Диско — фигня,— проворчал Сашка,— терпеть не могу... Какого чёрта я тогда писал шестичасовую сборную, пёр катушки Флойдов, Битлов — и прочего?
— Бросьте,— примирительно сказал Барсик,— может, ещё не всё потеряно. Лучше светите — а то тут хрен поймёшь, где транзистор, а где просто...
— И он склонился над разобранным магнитофоном с пинцетом в одной руке и маленьким походным паяльничком на 12 вольт в другой. Перед ним на камне лежал небольшой тестер — провода от тестера уходили вглубь магнитофона. С другой стороны тянулись провода от аккумуляторов; на лбу у Барсика горела фара системы, Сашка и Роден подсвечивали своими фонарями с боков.
— Спирт,— потребовал Барсик,— и огурец. Поминать будем... Так сколько, говоришь, оно стоило?..
— Надо Программу менять,— сказал Сталкер,— у тебя листки с собой?
Сашка помотал головой.
— В планшетке за ёлкой. Всё равно — что толку без Коровина! И Пищера с Гитарастом всё ещё нет... Ведь обещались быть, сволочи. Сами заварили весь этот банзай, обещали сюрприз — и где? Ни их, ни сюрприза.
— Это и есть сюрприз. Вполне в духе Пищера,— хмыкнул Сталкер, передавая флягу Родена Барсику.
— Да бросьте! Выкрутимся: импровиз — двигатель прогресса,— утешил Роден. — Я, когда километр лишнего кабеля сюда приволок, так не убивался — хотя поводов для переживаний было... Даже на первое место в известном конкурсе не претендовал — Удавлетворился третьим.
— Это потому, что ты первые два предусмотрительно за мной и Сашкой зарезервировал,— заметил Барсик, отхлёбывая из фляги.