при расчесывании подставлять под кран с горячей водой); в узкополой, серого цвета, шляпе.
Белая накрахмаленная рубашка, синий галстук, костюм-тройка того цвета, что и шляпа.
Ботинки из натуральной кожи коричневого колора, с подбитыми задниками. Из кармашка на
груди выглядывает позолоченная шариковая ручка. Руки протянуты вдоль туловища, между
указательным и средним пальцами правой руки воткнута красная книжица. Ширинка
расстегнута, уд лежит на боку; яйца отрезаны.
-Член Партии, - выдохнул Коксов, протянув руку. Свириденко схватила его за рукав.
-Леонид Романович, не трогайте ничего.
Оксана Евгеньевна приблизилась к золотому хую.
-Надо же. Здесь золота на пару тонн...
-Сомневаюсь, что артефакт полностью золотой, - Коксов шмыгнул носом.
Свириденко усмехнулась, дотронулась до золотой головки.
Рокот камня донесся откуда-то снизу. Оксана Евгеньевна вскрикнула.
-Что за поебень? - пожал плечами Коксов.
Со стены сорвался китайский кинжал и упал, срезав Леониду Романовичу часть лица.
Черная кровь хлынула на пол.
Оксана Евгеньевна отступила, глядя на конвульсирующий труп напарника. Она
постояла, прислушиваясь к доносящимся из горла Коксова хрипам, затем шагнула к гробу.
Жук-скарабей пробежал по желтому лицу Члена Партии, исчез во рту мумии.
Свириденко наклонилась и лизнула хуй мумии, осторожно, так, чтобы усохшая плоть не
треснула. Но плоть не была усохшей. Язык Оксаны Евгеньевны ощутил податливость живой
плоти. Хуй мумии стремительно увеличился в размере, медленно поднялся, дрогнул,
багровея, как ученик перед строгой, но красивой училкой. Свириденко завороженно
наблюдала. Член Партии пошевелился, сел в гробу, не выпуская из рук красную книжечку.
Оксана Евгеньевна подалась вперед, беря в рот хуй. На ее голову легла сухая рука, в волосы
вцепились пальцы. Свириденко застонала, ощущутив давление, погрузившее хуй в ее горло, так, что она на мгновение задохнулась. Член Партии за волосы поднимал-опускал голову
Свириденко до тех пор, пока язык Оксаны Евгеньевны не ощутил подрагивание хуя,
готового выстрелить семенем.
Член Партии отпустил голову Оксаны Евгеньевны, отстранил женщину, тут же, -
рывком, вновь приблизил к себе.
Свириденко покорно шагнула в гроб, присев на колена, задрала юбку. Спустила
колготы и трусы.
Хуй легко проник в смазанную соками археологического вожделения пизду. Оксана
Евгеньевна задвигала жопой, скребя ногтями спину мумии.
Тело мумии мелко задрожало и в пизду Свириденко полилось нечто, горячее, как
расплавленный свинец. Оксана Евгеньевна закричала, но мумия закрыла ей рот поцелуем.
Женщина задергалась, забилась в цепких руках Члена Партии, чувствуя, как щекочет язык
жук-скарабей.
В отделении милиции района Бескудниково кроме дежурного Дениса Лыжина да
мухи, сонно кружащей у бутерброда с колбасой «Обобая черкизовская» никого не было.
−Кыш, гадость!
Денис отогнал муху от бутерброда, принялся за еду.
Он откусил от бутера третий раз, когда дверь отделения распахнулась и в помещение
ворвалась встрепанная женщина в изодранной и измятой одежде. Покрытые пылью и потом
сиськи выглядывают из завязанного у пупка топика так, что виден коричнивый ободок соска
правой сисяндры.
-Что случилось, гражданка? - жуя, осведомился Лыжин.
-Меня … меня изнасиловали!
«Ну понятно, - подумал Денис. - Ты шлюха, вот тебя и чпокнули. И не заплатили».